***
Тайя ощущала, как голова начинает раскалываться на мелкие части. Последние несколько дней её сну можно было поплакать, ибо спала она отвратительно плохо и мало. Возможно, дело было в том, что Куникида, хоть и нечаянно, но распознал, что её тревожит. А ещё юноша знал о том, что Такэси уже здесь… Было понятно, что он не оставит Тайю противостоять проблеме в одиночку. Сома, конечно, могла порадоваться, что у неё есть такая поддержка, но почему-то в такие моменты перед взором непроизвольно вспыхивала сцена смерти наставника и на душе сразу становилось тяжело. К тому же, за всё время, после всех расставленных Тайей капканов, Такэси так и не отреагировала ни на один из них. Видимо, была занята чем-то другим, либо же… искала более хитрый манёвр, чтобы разузнать о Моримуре. Слабо верилось, что убийца решила расслабиться и отдохнуть от своей миссии по возвращению наставника. Этим Сиота явственно нагнетала атмосферу и… было враньём не признать, что получалось у неё это чертовски хорошо. Правда, рядом с Куникидой смотреть на все невзгоды оказалось несколько проще. И всё же… Она боялась его потерять. Тайя смотрела на Куникиду, чувствуя, как начинают дрожать руки, стоило только подумать, если кровавые пальцы Такэси коснуться её возлюбленного, дабы повторить случившееся три года назад. Это станет настоящей катастрофой для её души. Ведь сейчас Сома всеми правдами и неправдами хочет жить. И быть с Доппо. Хочет иметь шанс на счастливую жизнь без потерь. Без ещё одних потерь. Она не переживёт, если в этой борьбе с Доппо что-то произойдёт. Да, он эспер, силëн и бесстрашен, но Сома слишком многое теряла из-за Шакко… чересчур много ценного. Куникида был её оплотом, драгоценным подарком судьбы. То, чего она не могла быть достойна после всех совершенных ошибок из-за собственного эгоизма и глупости. И всё же, судьба вновь даёт ей шанс почувствовать себя счастливой. Тайя не имела право позволить себе повторить ту ситуацию. Ведь не скажи она в тот день Ичиносе, куда собирается, то, может быть… Он был бы жив. Поэтому сейчас девушка снова находилась в архиве, разбирая своё старое дело по Сиоте, которое вела когда-то вместе с наставником. Так получилось, что Ичиносе ещё с той самой первой стычки оставался всегда рядом с ней, помогая пережить столь нелёгкий период, спасая от смерти из раза в раз. К тому же, на тот момент Тайя страдала не только от ненавидящей её убийцы-эсперы, но и от расставание с Масаши. Правда, в компании наставника всегда невольно становилось легче. — Из-за тебя погиб мой возлюбленный, — срывая горло, как-то говорила Такэси, прижав её к стене в тёмном переулке. Сома едва могла дышать, ибо дыхание до противного становилось малым из-за действий убийцы, — мой самый драгоценный изумруд… Мой Тадеши! Ты забрала его у меня, мерзавка! И это было единственным, чего Сома так до сих пор не могла понять. Того, как мог её брат встречаться с подобной девушкой? Тайя знала, что брат был влюблен, часто слышала, как он говорил, что их отношения обречены, но никогда не думала, что данная персона, оказывается, режет людям глотки по ночам. Сома не знала, насколько сильно Тадеши скатился по наклонной и от того появление Такэси на тот момент было, как нож в спину. Хотя скорее ударом под рёбра и кровью на земле. Тайя почти всегда выходила едва живой с этих встреч, собирая себя вновь по осколкам под трепетный взор наставника. — Сома-кун, тебе надо бороться, иначе эта девушка сломит тебя. Чтобы не происходило — борись, — он плавно сжал её за плечо, — я не могу потерять тебя, поэтому буду бороться вместе с тобой. Так говорил Ичиносе, заставляя её впитывать эти слова, как губку. Каждый раз эта фраза сопровождалось новым боевым приёмом, новым захватом и неизменно новой мудростью от него. Сома сдерживала боль в теле, держалась, чтобы не упасть после каждой тренировки, чтобы не свалиться в коридоре от всего, что на неё навалилось за столько времени, пытаясь в работе забыть обо всех невзгодах, не замечая, как вечерами засыпает на ровном месте, уткнувшись в бумаги с головой. Ичиносе грустно улыбался, глядя на ученицу. В такие моменты, он сравнивал девушку с маленьким котёнком, которого замучили дети, а потом бросили в одиночестве на улице. Ему было нестерпимо больно видеть страдания Сомы. Как и в самую первую их встречу, во время которой, смотря в глаза молодой девушки, он отмечал только одну непроглядную темноту, в которой Тайя отчаянно барахталась, пытаясь выплыть. Ведь именно эта тьма заставила его тогда взяться за юную Сому, спасти от боли терзающей изнутри, подарить надежду на лучшее. И своей же смертью так жестоко её отнять. Но Тайя всё равно продолжала бороться. Даже сейчас. Она не смела просить кого-то ещё о помощи, в страхе, что это может выйти кому-то боком. Итак в истории уже были задействованы несколько лиц, а знания Доппо о проблеме заставляли Сому переживать, чтобы это не заставило предприимчивого юношу кинуться вперёд, прикрывая ей тыл. Ибо от такого можно было и кинжалом по груди схлопотать. Природная жестокость Такэси казалось порой чересчур пугающей. — О, я смотрю, вы решили вспомнить былое? Дело номер шестисот шестьдесят семь снова покоя всем не даёт? — послышался голос работницы с архива, что занималась обеспечением работы с секретными файлами, не позволяя им распространяться дальше их участка. Тайя устало кивнула, но, вспомнив её следующие слова, дёрнулась, удивлённо глядя на девушку, что ходила между шкафами, что-то смотря. — В каком смысле «всем»? — отрешённо спросила Сома, отчего работница пожала плечами, сверкая ярким взглядом невинности и совершенно не чуя никакого подвоха, поделилась с Тайей: — Так это дело недавно Масаши-сан потрошил, правда, не знаю, зачем, — сотрудница трепетно хлопала длинными ресницами, пока у Тайи всё нутро переворачивалось от слов девушки, — а сейчас и вы с этим делом сидите. Решили прошлое вспомнить? — Ага, решила, — пробормотала Сома, сжимая ладонь в кулак, медленно поднимаясь со стула с папкой в руках, — скажите, Окуда-сан, а он это дело выносил с архива? — но тут сотрудница как-то резво отвела взгляд, включая в полицейской режим «раздражения», — и чего вы отмалчиваетесь теперь? Он забирал это дело отсюда? — Окуда в мгновение вздрогнула, сжавшись от столь холодного взгляда инспектора и её строгого, словно ножом по воздуху, разрезающего тона в голосе. Смущённо кивнув, она проговорила: — Ну да… но он сказал, что хотел кое-что перепроверить, подумал, вдруг дело надо будет открывать. Правда, потом сказал, что ошибся и ничего рассекречивать не придётся, — девушка тяжело вздохнула, смущённо прикусив губу, — но он же вернул всë. Взял-то всего на пять минут, ничего не случилось же… «Да, конечно, не случилось, он же просто сделал за это время копию дела, паршивец этакий. К чему такая наивность мышления-то, а?!» Сома посмотрела на Окуду, как на идиотку. Она знала, как Масаши может уболтать любую, даже самую несговорчивую девицу на свете. На работе часто видела эти хитрые методы, понимая, что и здесь он просто надавил на сотрудницу, зная о её доброй душе, что всегда спешит на помощь коллегам. Сома понимала теперь, откуда Доппо знает про Такэси и неплохо осведомлён о происходящих делах. Хоть и удивительно, но, возможно, Масаши всё же прознал, что в том деле с амбаром виновата Сиота, а зная, как взаимосвязано появление убийцы с чередой несчастий у Тайи, решил подстраховать её буйную голову, обратившись к тем, кто точно сможет дать достойный ответ Такэси. А Куникида, которого Тайя бесконечно любила не только за прекрасную внешность и характер, но и за чёткий аналитический склад ума, не составило большего труда расставить все фигуры по местам и понять, что происходит. Удивительно, что он не разозлился на неё… Хотя, возможно, в тот самый вечер он целовался с ней, спуская пар гнева? В любом случае, Сома слишком сильно любила Доппо, как и переживала за него, испытывая сильнейшую благодарность, что он всё понял правильно, так ещё и поддержал. Лучшего мужчины и желать нельзя… На телефон пришло сообщение. Тайя лениво включила дисплей на телефоне, пробегаясь глазом по строчке. Мгновение и её сердце стремительно ухнуло вниз. Вот же. Время пришло. Надо торопиться. Ничего. Потом с Масаши разберётся за его манеру таскать секретные дела. Она подошла к стоящей в напряжение Окуде, вручив ей папку в руки. Девушка робко и несколько неуверенно взяла её, слыша возле уха вкрадчивым и мягким тоном: — Я закрою взор на ваш проступок. Вы только устроились и можете ошибаться. Пусть и столь ужасающе. Правда, если подобная ситуация повторится ещё раз, то уж извините, но… Мне придётся принять серьёзные меры в отношении вас. Надеюсь, вы меня поняли, — Тайя не очень любила прибегать к формату общения подобного рода, видя, как сразу застопорился взгляд Окуды и она медленно дала шаг назад от неё. Это было не столь приятно, — до свидания, Окуда-сан. Не ведитесь больше ни на кого, — говорила Сома, исчезая в проёме двери и скрываясь в коридоре участка. Окуда же кивнула, утыкаясь лицом в папку, зная, что Тайя её сейчас всё равно не увидит. Честно говоря, она признавала свою вину перед разозлившейся Сомой. А то, что она была зла, ощущалось в воздухе очень хорошо: острым взглядом, резкими жестами и не менее твёрдым шагом. В отделе все говорили, что не стоит сталкиваться с Тайей в таком состоянии — отбрить может не по-детски. Поэтому она решила не злить инспектора. В конце концов, за ней и вправду же был этот косяк. Такие дела нельзя было отдавать без дополнительных разрешений и прочей бюрократии, но… Ютака так нежно шептал ей, что всё будет в порядке, на ухо, отчего Окуда сдалась без боя. Тайя немного просчиталась в своих мыслях. Правда, на подобное ей было глубоко плевать, ибо сейчас…На кону стояла жизнь, к которой она так быстро спешила.
***
Ояма довольно потянулась. День намечался без всяких трудностей, чем не мог не порадовать её. А после тренировки в бассейне, Хацуë даже казалось, что жизнь налаживается. Поэтому, одевшись в достаточно простое, шёлковое зелёное платьице и сидя за барным столиком, она подумывала о том, куда бы ей отправиться, листая при этом карту Йокогамы. Ояма в какой-то степени пожалела, что не решилась нанять себе какую-нибудь обслугу, с которой можно было бы приятно поболтать. А не… Послышался тихий шум со стороны двери. Настолько низкий, что, кажется, будто мышка пробежала. Но Хацуë знала, кто именно умеет так ловко заходить в чужие дома, покрываясь потными мурашками по коже из-за осознания этого факта. Девушка трясущейся рукой, быстро набрала нужное сообщение, принявшись ожидать, что будет дальше. Сидеть спиной было довольно опасно, но Сиота до смерти не любила, когда к ней резко поворачивались. До смерти того, кто поворачивался. Хацуë почувствовала медленные, будто пружинистые шаги. Как у собаки, что снизила свой шаг, чтобы потом резво накинуться на врага. Она зажмурилась, когда её окутал приторный запах чего-то едкого, словно разъедающего гланды. Ояма никогда не была убийцей. Она являлась хорошим шпионом, умеющей привлекать к себе мужчин и не менее исполнительным советником. О чём-то большем думать не приходилось. Да и не хотелось. Но вот Сиота… Ей любые убийства были по плечу. Она с лёгкостью могла убить и своих, слушая лишь голос наставника, внимая ему и забывая даже о своих внутренних принципах. Что взять с ребёнка, которого он по сути… — Оя-я-яма-а, — раздалось над ухом насмешливым тоном, заставив и без того напряжённую Хацуë, вздрогнуть. Приручил. — Сиота, — просипела Ояма, повернувшись к улыбающейся почти что дьявольской улыбкой девушке, что невинным взором разглядывала её, — ты только что с очередного заказа? — Да, до меня тут дошёл слушок, что ты познакомилась с человечком, который может помочь в вызволении Моримуры, — Такэси присела за сам барный столик, возвышаясь над и без того сжавшейся девушкой. — Ух, вот оно как, не думала, что вновь смогу быть для тебя полез… — пробормотала Хацуë, не успевая толком договорить, как почувствовала холодное лезвие возле шеи. Излюбленный метод Такэси не щадить людей. Один взмах и человек замолк навсегда. — Нет, ты абсолютно бесполезная. От твоей помощи никогда не было никакого проку, — аметистовые очи гневно сощурились, — чёрная кошка спокойно ходит по земле-матушке, теперь ещё и зажимаясь с каким-то мальчишкой, а наш с тобой босс гниёт в неизвестном месте, — Такэси невольно цыкнула язычком, склонив голову в бок, — у меня складывается чувство, будто ты совсем не желаешь его возвращение, Ояма. Ведь мы из Шакко — все одной крови. Нашу суть не переделаешь, её не переломаешь. А ты упрямо споришь с судьбой… Может, мне стоит усмирить твою непокорную натуру прямо здесь и сейчас? — и в подтверждение своих слов она слегка надавила острым концом на шею, отчего ощущение острого металла стало невыносимым, сжимая горло. Хотелось дёрнуться, но это было бы фатальной ошибкой. Приходилось сдерживаться и слушать всё, что Сиота говорит, — ты же никому не нужна, кроме нас. Никому. Разве ты этого не понимаешь? Ояма едва не рассмеялась в ответ. Она прекрасно знала, что не нужна никому… Вот только и ей был никто не был нужен. Даже пресловутое Шакко со своей грязной моралью. Хацуë, как птица, желала свободы. И ради неё была готова биться до конца. Даже играть роль, которая может погубить её. — Я как раз хотела исправиться, Сиота, — пролепетала она, моргая так часто-часто, что Такэси только насмехалась с неё, — мне очень жаль, что план с похищением провалился. Поэтому я решила взять всё в свои руки, — Сиота в ответ лишь хмыкнула, слушая. Давление металла стало слабеть, исчезнув окончательно после слов, — нет никакого человека, кроме чёрной кошки, что может помочь подобраться тебе к Моримуре. К чему выжидать момент и выдумывать грандиозные планы? Я решила устроить чёрной кошке мышеловку в твоём лице, ведь и она ищет встречи с тобой, — Такэси убрала кинжал в сторону, слыша дальнейшее, — ну как тебе мой сюрприз? — Хацуë презрительно изогнула губы в улыбке, как бы показывая свою подчинённость, получая её в лице: — А ты всё же идиотка, Ояма. Сердце Оямы затрепетало. Она поняла. Конечно, ведь всё итак было очевидно. Такэси, возможно, не умнее Моримуры, но не глупее его уж точно. Понятное дело, что они с Мураками устроили ловушку, столкнув её лбами с Сомой, хотя девушка явно намеревалась провернуть нечто другое. Они разбили Сиоте планы и теперь ей придётся действовать на скорую руку. И Хацуë уже хотела воспользоваться способностью, дабы скрыться от способности Такэси, как в лицо ей резко пахнуло дымом, от которого она закашлялась, чувствуя, как становится нечем дышать и сильно кружится голова, пока голос жёсткой Такэси прорезается в сознании девушки, будто монотонные часы: — Да и я не лучше. Доверчивое создание. Что ж, будет уроком, — голос с каждой секундой постепенно отдаляется от неё, — а теперь поспи немного. Двум взрослым девочкам надо кое-что обсудить… Да. Ведь Сиоту так просто не провести. Но теперь это проблемы Сомы. И только её.***
— Ты уверен, что она поможет? — проговорил Куникида, идя по широкой тропинке рядом с веселящимся Осаму, который ощущал небывалый подъем духа из-за того, что он был единственным, кто хоть как-то мог помочь Куникиде с делом по Сиоте. — Конечно. Потому что, во-первых, она когда-то была в Шакко и мы оба об этом знаем. Ну а, во-вторых, если не ошибаюсь, драгоценная Ояма-чан была очень и очень приближена к твоей Сиоте, — довольным тоном декларировал Дазай, отметив, как нахмурился напарник на его слова. — Она не моя, — буркнул Доппо, едва передёрнув плечами от этого иносказательного оборота. Шутки Дазая сейчас меньше всего нравились ему, — и вообще, если твоя Ояма такая драгоценная, то чего побоялся к ней сам тогда идти? — бросил он между делом, видя хитрый прищур Осаму, что выдал беспечное: — Гнев разъяренной женщины. С таким лучше не сталкиваться. Ояма не умеет воспринимать конец чему-либо, слишком цепляется. Не хочется обижать прекрасную даму злыми словами. Но сейчас-то ей, наверняка, не до меня, — суицидник пожал плечам под презрительный взгляд Доппо, насмешливо проговорив, — да ладно тебе, сам-то с прекрасной аматэрасу сошёлся, у которой характер, будь здоров и береги себя. Не каждый осилит. Да ты на Ояму-чан и не взглянул бы даже. Я уверен. С этим Куникида не спорил. Не взглянул. У него не те принципы, чтобы заводить отношения с кем-либо из преступного мира. В любом случае, Ояма была девушкой и воспринимать её, как куклу, которую можно столь легко отбросить в сторону… Было противно. — Какой же ты мерзкий, — не выдержав, выдал Куникида под смешок напарника, что усмехался с простоватости Доппо и того, что он верит в почти каждое сказанное им слово. Но, честно говоря, Куникиде было совсем не до мыслей о том, что же всё-таки имел ввиду Осаму. Его волновало лишь то, как он может узнать о Такэси и чем помочь Тайе. Может ли он вообще спасти её или… у него нет и шансов? Мимо пронёсся парень. С виду обычный паренёк, не привлекающий к себе ничьих взоров. Дазай, болтающий о своём внеочередном вечере на мосту, даже внимания на него не обратил. Но Куникида, который всегда был чересчур дотошен к любым мелочам, настолько, что любая помарка из отчёта не ускользала от него, резко цапнул парня рукой за кофту. — Эй! — раздался знакомый тон голоса, что резво обернулся поругаться с хулиганьём, дергающим людей за одежду, как замер, округлив светлые глаза и переводя дыхание. Его пепельные волосы топорщились в разные стороны и он рукой пригладил их, неловко протянув, — о, Куникида-сан, какая встреча… — И вправду, — почти загробным тоном проговорил в ответ Доппо, зыркнув на него строгим взглядом из-под очков, отпустив юношу, что в мгновение скакнул на один шаг назад, — недавно же виделись. И куда вы сейчас так отчаянно спешите? — А-а, пробежка? — Кио виновато улыбнулся, пока Дазай переводил внимательный взор с одного парня на другого, поняв, что этот и есть тот самый осведомитель, к которому он направлял Куникиду. — Пробежка через полгорода? Какой-то вы подозрительный. Тут ведь даже не парк, — Доппо сделал один шаг, вновь оказавшись довольно близко возле отдалившегося от него Мураками, — вы ведь тоже к Ояме Хацуë, верно? — это, конечно, было не точно, просто проверка подозрений, что пришли ему в голову при виде парня. Дурацкий способ Дазая, которым тот часто пользовался, дабы застать отвечающего врасплох… На удивление сыграл своё, когда юноша весь вздрогнул, отведя очи в сторону. Значит, и правда, к ней. — Вы мне не всё рассказали, — подвёл итог своим размышлениям Доппо, хмыкнув, — а я думал, что вы поделились всем, что знаете. — Я рассказал всё, что хотел рассказать, — неожиданно горделиво высказался Мураками, упрямо вздергивая голову на высоченного детектива без какого-либо страха или вины в глазах, — помимо вас, у меня есть другие клиенты, и если пересечения ваших интересов совпадает, то я всегда делаю приоритет в сторону того, с кем мне выгоднее работать дальше. К сожалению, удача не на вашей стороне, детектив, вам нечего предложить мне ничего ценного, а за бесплатно, пусть помогают крысы в подвале, — Кио кисло усмехнулся и, смотря на отступившего Доппо, сделал пару шагов назад, выдыхая от возникшего свободного пространства, — к тому же, при желание вы можете найти информацию сами, не к чему обвинять меня в недосказанности, — он скосил взор на стоящего рядом и усмехающегося Дазая, что поднял руки вверх, махнув ими, будто что-то провозглашая и протянув невинное: — Верно, ведь никто лучше, кроме чёрной кошки не знает о делах с Такэси. Ни я, ни вы, дорогой информатор, — Кио резво нахмурился на чужие слова, мгновенно вспылив, видимо, не терпящий слышать подобную кличку на чьих-то губах, выдав недовольное: — Тайя не чёрная кошка, кончайте бросаться этими оскорблениями, — отрезал он, прикусив язык, когда увидел, как округлились глаза Доппо, для которого было шоком даже не то, что услышать имя своей девушки, как-то, что её называет по имени совершенно незнакомый ему парень. Что-то горячее вскипело в нём тут же. — Тайя… — аккуратно, будто по слогам произнёс Куникида, видя, как напряженно прищурился юноша, готовый к любой фразе от детектива, — так это, видимо, вы… Что именно «вы» юноша не договорил. Вдалеке раздался взрыв, заставив парней напрячься и броситься в сторону звука, понимая, что там случилось что-то не очень хорошее. — Это же дом Оямы, — крикнул Кио, когда они приблизились и Куникида, действительно, увидел то самое здание, в которое они с Тайей ходили не столь так давно, спрашивая о нужной ему информации. Сейчас же оттуда валил дым, будто что-то случилось. Мураками ловко маневрировал из стороны в сторону, отчего Доппо с Осаму, недолго думая, направились вслед за ним, оказавшись вплотную к центру трагедии, зайдя за стену ближайшего дома, что был поблизости к зданию Хацуë. И только юноши хотели броситься прямо в очаг трагедии, как из дымящегося здания, словно из тумана, вылетела Тайя, едва удерживая на спине бессознательную хозяйку. Видимо, Сома уже успела надышаться дымом, ибо девушка исходилась в хриплом кашле. Она положила недалеко от дома Ояму, принявшись осматривать девушку, несмотря на собственный кашель. Куникида, что собирался помочь полицейской, забывая обо всех своих мыслях и кратковременной злости из-за того, что Тайя вновь оказывается в опасном месте совершенно одна, был остановлен рукой Мураками. — Ты чего? — несдержанно воскликнул Доппо, слыша тихое: — Здесь что-то не так, — ответил Кио, — нельзя сейчас выходить, — Куникида хотел вспылить словами, что им нельзя, а Тайе на открытой местности стоять можно, как услышал от парня то, отчего кожа прошлась «гусиными» мурашками, — Сиота… Детективы неожиданно внимательно проследили за взглядом парня, видя выходящую из дыма до этого едва заметную фигуру, что в замедленном действие приобретала вновь человеческий вид. Являя всему миру на свет худую фигуру, чёрные, как сама дьявольская бездна волосы и ярко-выделяющие её из толпы фиалковые с темным оттенком очи. Сиота Такэси. Та самая Сиота, что медленно, словно охотничья гончая шла на Тайю, как будто собираясь оторвать ей голову. Но Сома с природным ей достоинством резво повернулась, встречаясь с врагом лицом к лицу. Кажется, к этому всё и шло. Куникида, что немного, но знал о Такэси, уже почти бросился к ней на передовую, но был схвачен Осаму сзади и Мураками спереди, возмущённо зыркнув на парней, собираясь вырваться, как услышал от Кио тихое: — Это не ваша разборка. Не лезьте туда, куда можете всё испортить, — голос юноши был строг, — мне-то на вас всё равно, но Тайя будет переживать. — Вы издеваетесь? — раздраженно сцедил Доппо, что не мог оставаться на месте, видя, как тяжело поднялась Тайя, что продолжала кашлять после произошедшего взрыва, — она там одна с ней! — Зато без слабого пятна в вашем лице, — отозвался Мураками, сжимая его за запястье так, чтобы напряжённый идеалист не вырвался с рук, — Сиота, думаю, о вас уже знает. Она всё равно Тайю сейчас не убьёт. — Откуда такая уверенность? — прошипел Доппо, которого раздражала происходящая ситуация и даже то, что собственный напарник удерживал его на месте, не давая прохода к Соме. — Вы ведь уже поняли, что Тайя знает то, чего не знает никто из банды Шакко, — вбросил ему Мураками, посмотрев на стоявших девушек, — о местонахождении Моримуры, — Доппо замер, перестав дергаться и вырываться из чужих рук, смотря на сосредоточенного парня, что вывел краткое, — тут есть заросли кустарников, они чуть ближе. Если проскочим, может, что-то услышим. И будем на чеку, безусловно. Куникида согласился, отчего действовать пришлось резко и довольно быстро. Они едва ли не корточках, стараясь не задеть шумные ветки, прыгнули в заросли, тихо выдыхая и переглядываясь друг с другом. На радость, хотя и не очень хорошо, но были слышны голоса девушек: вальяжный, полный властности голос Сиоты и твёрдый, достаточно хриплый Тайи, от которого сердце Куникиды забилось сильнее. — Так, значит, не расскажешь, где сейчас находится Моримура-сан? — Сома промолчала, обозначая этим свой отказ, — ты ведь понимаешь, что я всегда добиваюсь своего? Если мне будет нужно, я растопчу каждого, кто тебе дорог… Да даже того юношу, что теперь вечно крутится вокруг тебя, — Кио насмешливо фыркнул, пока Доппо нахмурился. Было очевидно, конечно, что новость о том, что они вместе, всё равно просочится. Да даже среди преступников. В конце концов, Куникида как-то проявился перед Горë, схватив Тайю близко к себе, пусть на тот момент они и не были вместе. Стоило ожидать, что слухи дойдут и до Такэси. Тайя откашлялась, прикрыв на мгновение рукой губы, а когда убрала, проговорила негромкое: — Попробуй, если кишка не тонка, — взгляд Тайи был холоден. Даже привычных искорок в глазу не было, словно тьма полностью затопила сердце девушки, — в конце концов, сейчас ты выступаешь не от Шакко, не от своего предводителя Моримуры. А сама. Одна. Думаешь, если поможешь ему, он погладит тебя по голове? Какая детская наивность, — девушка ядовито усмехнулась, снова закашлявшись и спрятав губы за ладонью под смешок Такэси, что качнула головой, начиная набирать медленные шаги к Соме, пока рядом лежала до сих пор не пришедшая в себя Ояма. — Не смей так высказываться, чёрная кошка. Я знаю, что делаю. И знаю, какая награда ждет меня в конце от Моримуры-сана за его спасение. Всё просчитано задолго до его пропажи, — Сиота довольно сощурила очи, гордо вздернув подбородок, — но я понимаю, Тайя. В тебе говорит злость за смерть Ичиносе, что уж тут сказать. Ведь ты так стараешься довести дело с Шакко до конца, трепыхаешься, как бабочка, ради своего ничтожного правосудия… Но разве есть в этом смысл, Тайя? — Сома изогнула бровь, слыша до омерзения гадкую вещь, — ведь того, ради кого это всё сейчас происходит — больше нет в живых. Ой… я совсем забыла, кошмар, — Такэси неожиданно приложила руку к щеке, изображая из себя невесть что и выводя Тайю на изрядную порцию раздражения, — я не успела тебе об этом сказать, ибо ты тогда начала устраивать двойной суицид на заводе, но… Моримура-сан попросил при встрече передать тебе кое-что. — Что же?.. — хрипло спросила девушка, убирая ладонь от лица и, кажется, постепенно отходя от кашля на свежем воздухе. Такэси же победно улыбнулась, хлопнув в ладоши и проговорив: — Бла-го-дар-ность! Благодарность, Тайя! — Сиота не удержалась от смешка, — Моримура-сан столько мучился с тем полицейским, чтобы найти удачный способ безболезненно избавиться от него, не привлекая к этому Шакко, что могло пасть в одно мгновение из-за него. Но на его чудо, в жизни Ичиносе появилась ты и твоё существование позволило избавиться от этого самодовольного полицейского, загнав в ловушку любви и привязанности к тебе, — Сома вздрогнула, медленно сжав ладонь в плотный кулак, — или, ты, действительно, думаешь, что я могла бы так легко промахнуться? — Такэси издала нотки переливчатого смеха, пока Тайя замерла, словно забыв, как дышать. Куникида так и не увидит, как по щеке Сомы прокатилась одинокая слеза, — мой наставник искренне считает, что ты счастливый билет для нас, позволивший избавиться от «грозы преступности», не доводя до самой высокой точки конфликта, а то и Мафия могла бы вмешаться. Благодаря тебе, всё обошлось малой кровью. Не правда ли это здорово, а, Тайя? — словно змеиным тоном голоса, вытянула девушка, видя, что Тайя только и делает, как продолжает сжимать руку в кулак, потеряв всякую волю на борьбу. Вот она. Сила слова. Куникида вздрогнул всем телом. Он часто слышал очень болезненные фразы от Дзëно, что заставляли отбросить идеалы в сторону. Это были мерзкие, отвратительные слова. И Доппо увидел на лице Тайи отражение того, что когда-то испытывал сам. Боль, отчаянье, потерю. Правда, в следующее мгновение Сома издала странный, полный презрения, смешок. — Действительно, Такэси, — Тайя слабо улыбнулась, — как чудесно всё получилось. У твоего наставника вообще замечательно получается тобой манипулировать. Понятно, почему он никогда не видел и шанса рядом с тобой… — Что? — Такэси вздрогнула всем телом, взгляд её изменился. Стал жгучим, довольно болезненным, — о чём ты говоришь? — А разве тебе теперь есть разница? — равнодушно бросила Тайя, на удивление лениво склоняя голову набок, — ничто и никто не имеет значения, кроме твоего наставника. Поэтому я не вижу никакого смысла отвечать… Тайя не успевает договорить. Что-то тёмное мелькнуло в воздухе, образовываясь в Такэси прямо перед лицом Сомы, что чересчур несдержанно хватает девушку за шею, немного приподнимая. В росте Сиота была повыше полицейской, что считалось некоторым преимуществом. Особенно, когда со стороны Тайи раздался хрип. Доппо вновь рванул на помощь, но его всё так же остановили парни, что удержали за руки, с трудом возвращая на место. — Да вы совсем? — шикнул Куникида, на которого с двух сторон зашипели, чтобы он притих, — она её сейчас задушит! — Ничего подобного, — кратко отозвался Кио, хмурясь и одновременно думая, как Тайя вообще с таким богатырем познакомилось. Удерживать его было крайне сложно. К тому же, Сома всегда держалась отдалённо Агентства, совсем не влезая в их дела. А тут на тебе… — убивать столь безызвестно не в духе Такэси, а вот с шиком и блеском, как раз её вариант. Сиоте проще вас убить, чтобы причинить Тайе боль, чем её саму. Поверьте, я знаю, о чём говорю. — О своей шкуре, вы думаете, вот, что я знаю, — прошипел Доппо, выглядя раздраженно, — никому связываться с ней не хочется, — Кио в ответ усмехнулся, с фальшивой ноткой дружелюбия произнеся: — Верно. Мне незачем рисковать собой, как и вашему коллеге. Это бой только Тайи и ничей больше. Девичьи разборки не касаются молодых юношей, — Мураками издал глубокий вдох, — к тому же, я не эспер, помочь не могу. Только удержать вас от глупого поступка. Или вы хотите повторить судьбу её наставника? Доппо вздрогнул. Он понимал, что это значит. Повторять судьбу, конечно, не хотелось. Но и терять Тайю тоже. В этом плане, Куникида был солидарен с погибшим Норио, не собираясь отпускать Сому в объятья смерти. Но тут Доппо услышал хрип. Это был звук, что издала Тайя, в ответ на злобную речь Сиоты, которая говорила, что отправит её в небесные угодья. — …Мир на тебе не держится, Тайя, — злобно шипела она, — при желании я могу узнать информацию о Моримуре и без тебя. Твоя жизнь ни черта не стоит. Впрочем, как и твоего братца, — Доппо дёрнул бровью. При чём тут брат Сомы? — Может быть… — хрипела Тайя, сжимая одной рукой запястье Такэси, а другую, опустив вниз, — вот только, его жизнь… всё же была важна для тебя, иначе… ты бы не взбесилась от одного слова о нём… — Возможно, — мрачно отозвалась Сиота, — а теперь скажи, что значит то, о чем ты говорила. Что все-таки случилось на крыше? Если ты так упорно говоришь, что не убивала его. Может, ты все ещё мне врёшь…? Куникида дёрнулся. Из рукава Тайи выскользнуло тонкое острие холодного оружия, и она, сжав мини-нож в ладони, резво извернулась, вонзая его в руку Такэси. Девушка вскрикнула, отскакивая от Сомы, вытаскивая вонзившееся в нежную кожу оружие, пока Тайя на негнущихся ногах удерживала равновесие, вновь закашлявшись. Она придерживалась ладонью за колено, обхватив себя за горло, где красовались багровые отметины. Её взгляд слабо поднялся на на усмехающуюся Сиоту, что схватилась ладонью за раненое плечо. — Теперь бояться точно нечего, — отозвался Мураками, выпуская руку Доппо, что непонимающе возрился на парня, который лениво пояснил, — недостаток способности Такэси таков: её дар слабеет при ранении, — Куникида моргнул, осознавая, что Тайя только что сделала. Она обезвредила врага! Идеалист ликовал, пока Кио продолжил так же тихо, — позвоните в скорую, судя по всему, Ояме с Тайей явно нужна помощь… Тем временем Сиота, осознав, что дело-дрянь, издала смешок, начиная медленно исчезать в дыму, что всё ещё шёл из дома. — Что ж, хороший ход… — она хмыкнула, — я приму от тебя этот удар. В конце концов, твои действия не сравнятся с моим умерщвлением Ичиносе, — Тайя в ответ сжала зубы от злости и нескрываемой боли, — если будешь упрямиться, Тайя, то я обещаю… Ты повторишь судьбу Ичиносе. У тебя симпатичный мальчик, что держит за ручку. Пойми, терять наставника и терять возлюбленного — совершенно разные ощущения. Твой учитель знал это. Познаешь и ты, дорогая, — Сома вздрогнула. От сказанных фраз ноги её согнулись и она упала на колени, но Такэси, исчезнув в дыму, этого явно уже не видела. Как объяснил Кио, способность начинает угасать в ближайшие минут пять, поэтому девушка всегда спешит скрыться с места событий, как можно скорее. Но всех это мало интересовало в данный момент. Ведь стоило Сиоте исчезнуть, как юноши выскочили к Тайе, что услышав короткие звуки болезненных стонов от Оямы, подползла к ней. Она вздрогнула, когда раздался шум позади неё, обернувшись и сталкиваясь с тревожным блеском в глазах Доппо, опустила голову, словно пристыженный ребёнок. — Нужна скорая, — лишь шепнула она, когда Доппо опустился к ней на колени, прижав её к себе одной рукой, — нужна скорая… — Сейчас будет, Тай, сейчас, — повторял ей в ответ Доппо, видя, как стараются Дазай с Кио привести Ояму в сознание. Узрев, как слабо зашептала что-то Хацуë, Куникида смог поддаться моменту, прижавшись подбородком к макушке Сомы, — Тай, ты сама-то как… — Прости меня… — просипела она под ухом, — прости, что не сказала об этой встрече… Я не успела, не было времени… Доппо… — кажется, Сому потихоньку начинала захлестывать истерика, что было очень нежелательна сейчас. Особенно при чужих лицах. — Я не злюсь, Тайя, всё, тише-тише, Тай…***
— Друзья мои, — Куникида, который вместе с Осаму просидели на протяжении часа в больнице, фыркнул с фамильярности Мураками, что медленно приближался к ним, — врачи говорят, что с Оямой всё будет хорошо. Но пару дней ей придется отлежаться. Детективы, вы, наверное, с ней побеседовать хотите? Или ты, Тайя? — задорно говорил он, будто и не видел той сцены, что была ранее. Куникида покачал головой, отметив задумчивый взор Дазая. Неужели пойдёт? Только если попортить крови бедной девушки. А ведь её и вправду надо допросить. Доппо посмотрел на сидящую в отдалении от них Сому, что ни слова не сказала на речь Мураками. Тайя явно переживала большую бурю в душе, отделившись в своих страданиях подальше ото всех. Единственное, что он смог узнать от девушки, что Ояма была посредницей для её встречи с Такэси, и сегодня всё случилось так быстро, что она даже не успела сообщить ему об этом. Больше от неё ничего известно не было. Мураками скосил взор на Сому, переведя взгляд на Куникиду, что покачал головой в ответ, обозначая этим, что Тайя молчит на протяжении всего этого времени. Юноша громко вздохнул, почесав затылок, произнося уже громкое в её сторону: — Та-а-айя, Тайя, — Сома лениво подняла голову на Кио, что без смеха и иронии произнёс, — я понимаю, это больно. Но ты и сама ранила Такэси словами, так что… — Я лишь распалила огонь, что слабо горел в костре, — негромко бросила девушка, издав краткий смешок, — хотя я не хотела это вновь поднимать. Но проявила несдержанность. Снова ошиблась, — она поднялась, бросая тусклый взгляд на Кио, — все мои трепыхания, длиной в три года, совершенно ничего не стоили. Глупость какая… — Сома неторопливо шагнула в сторону выхода, что-то бурча про себя, как была остановлена очередными вопросами, приблизившегося к ней Мураками, что тихо прошипел ей: — И что? Ты сдашься? После всего, какой путь проделала? Стоило тогда позволить Такэси задушить тебя, раз мир не мил, — Куникида нахмурился. Он особо не слышал, о чём идёт разговор, но заметил, как затормозила Тайя, слушая юношу, — твой драгоценный наставник боролся до конца и никогда не считал, что всё, что он делает, ничего не стоит и… — Он мёртв, — взгляд Сомы издали сквозил донельзя странным равнодушием. Доппо не пытался прислушиваться к речи, но понимал, что разговор не из приятных, — всё проходит всегда идеально. По плану Моримуры. Я лишаюсь дорогих мне людей, одним за другим, но совсем не могу нагнать правосудие, чтобы её мечом, снести головы врагам. Кто-то, оказывается, быстрее или хитрее… — Тайя опустила взгляд, — или же моё присутствие превращает всё в чистую неудачу. В конце концов, как противостоять той, кто действует здесь, исходя из заранее придуманных планов Моримуры? Я могла бы сразиться с Такэси, но сражаться с Моримурой… — Тайя медленным шагом пошла в сторону выхода из больницы, шепча, будто ветром последние слова, — это всё равно, что подписать себе смертный приговор. Считай, жизнь уже закончена. Куникида проследил за ней взглядом. Он поднялся, пытаясь нагнать Сому, но отметив отрицательный кивок Кио, замер. Было понятно, что прямо сейчас говорить с Сомой не имело смысла. Она явно была погружена в свои печали и никого, и ничего не слышала. Стоило подождать немного, когда Сома немного переварит произошедшее одна. — Если не хотите говорить с Оямой, то могу побеседовать я, — отозвался Мураками, внимательно смотря за напряжённым идеалистом, по которому прослеживалась чёткая волна недоверия к нему. — Ничего, я сам поговорю. Вы, если что, просто будете рядом, на случай, чтобы дополнить рассказ, — Кио вздохнул, согласившись с парнем, — Дазай, переговори с персоналом. Хочу узнать, как тут с охраной. Может, надо усилить её. Сиота вполне может продолжить то, что пыталась сделать изначально. — Будет сделано, начальник, — ему, кажется, или в голосе Осаму было облегчение? На самом деле, Куникида специально не стал брать Дазая с собой. Хацуë могла занервничать при виде его коллеги, и тогда допрос можно было считать сразу провальным. Не стоит им пока пересекаться. Доппо направился в палату с идущими позади него Кио, что лениво провожал медицинский персонал взглядами, скользил по чистым до самой белизны потолкам и стенам, смотря в застеклённые палаты. На самом деле, у Куникиды оставались некоторые вопросы и к нему самому. — Вы же ведь тот самый информатор, к которому Тайя часто обращается? — лениво вбросил Доппо, видя усмешку, мелькнувшую на губах юноши, что довольно протянул: — Информатор, друг и близкий человек с прошлой жизни, — нараспев проговорил Мураками, а отметив, как Куникида тут же нахмурился, насмешливо отозвался, — не ревнуйте. У меня с царевной-несмеяной дальше дружеских отношений, ничего и не доходило. Мы учились в одном институте, на одном направлении, но на разных курсах. Правда, судьба оказалась коварна и разлучила нас, сведя гораздо позже по разные стороны баррикад, — Доппо удивленно изогнул бровь, примерно предполагая, что могло происходить. Вот как. Они давно знакомы. Куникида качнул головой, слушая его дальнейший, весёлый лепет, замерев на следующих словах, — я бы назвал Тайю младшей сестрой, но это будет кощунством по отношению к её старшему брату. Твоя жизнь ни черта не стоит. Впрочем, как и твоего братца — Как связан в конфликте с Сиотой, брат Тайи? — неожиданно задал Доппо интересующий его вопрос, слыша в ответ такое же негромкое, что явно расставляло все точки в вопросе: «почему Тайя до сей поры столь рьяно занимается вопросом Шакко, хватаясь за любую нить?». — А, Тадеши… — Кио грустно хмыкает, складывая руки на груди, — это информация известна малому кругу лиц, но когда-то давно… У него были непродолжительные отношения с Сиотой… Чего? Простите, что?!***
Сома сидела на скамейке перед входом в больницу, чувствуя, как противно в груди не хватает воздуха. Тайя после сообщения Оямы, резво заторопилась по направлению к ней домой. Она летела столь быстро, что даже не успела подумать о звонке кому-то. Любое промедление было бы равно смерти. Особенно, когда, оказавшись возле дома девушки, раздался взрыв, что едва не оглушил Тайю. Она знала, что Сиота специально сделала это, чтобы сбить Сому с толку, ослабить её. И в какой-то степени у неё это получилось, ведь из-за сдавливающего грудную клетку кашля, тяжело было хоть как-то ориентироваться в пространстве. Но Тайя всё равно была готова ко всему, решительно ожидая любого удара извне. Кроме этого. ведь того, ради кого это всё сейчас происходит - больше нет в живых. Нету. Верно. В ушах стояли дурацкие слова благодарности за смерть Ичиносе. И всё это было планом Моримуры. Того жестокого мужчины, что всегда продумывал свои действия наперёд и рассчитывал любой шаг. А ведь Тайя глупо надеялась, что исчезновение Сэйити сравняет её шансы в борьбе с ней. Но нет. Она ошиблась. Проиграла, даже не начав сражение. Всё оказалось совершенно бессмысленным. И наставника при этом никак не вернуть. Такэси права. Тайя уже большое количество времени борется с тенью прошлого, что до сих пор закрывает тучами её будущее. Хочется завершить это дело, чтобы избавиться от боли в груди, но пока… Получалось лишь тонуть в пучине нескончаемых воспоминаний и потерь. Терять и терять… Тайя всхлипнула, вспоминая, как расплылась кровавая лужа под её руками. Как гас свет в аметистовых глазах Ичиносе. Прощальная улыбка брата, что, как проклятье преследовало её всю жизнь. Она не смогла им помочь. Хотя старалась, сильно старалась… Сома почувствовала, как сдавливает горло, как рвётся оттуда всхлип за всхлипом. Крик пронзал лёгкие, будто острой иглой. Девушка знала, что Сиота точечно задела тот момент её жизни, за который Тайя никак не могла перестать себя корить и что терзал девушку до сегодняшнего дня. А ведь казалось, что боли становится меньше… Видимо, всё было обманом. Масахико оказался прав. Ей было слишком больно, чтобы оставаться непоколебимой. Слишком… — Тай, — раздался гулкий голос, всегда сводящий девушку с ума. Сома съежилась, кивнув, будто приветствуя и отодвигаясь, дабы позволить Куникиде сесть. Юноша присаживается рядом, аккуратно и совсем неспешно протягивая следом ладонь на колено девушки, стараясь поддержать её таким образом, — только не плачь. Прошу тебя, — Тайя зажмурилась, кивая на слова Доппо, вбирая в себя силы не расплакаться, — слова Сиоты причинили тебе сильную боль? Ты в ярости? — Что? В ярости? Нет, совсем нет, — она издала смешок, открыв взор и посмотрев в тревожные серо-зеленые глаза парня, — разве можно злиться на того, кто говорит правду? Сиота во многом права. Не повстречай Ичиносе-сан меня, то он, действительно мог жить. Понимаю, я не убила его, но стала пешкой Моримурой, чтобы тот смог убрать Ичиносе-сана… айх, какая я идиотка, — Тайя приложила руку к лицу, покачав головой. Другую она прижала к боку. Видимо, отметка дала о себе знать, — и даже сейчас это всё было просчитано… — Тай, я же говорил, чтобы ты себя не корила, — произнес юноша, присев еще ближе, опасаясь делать резкие жесты, пока Сома была в таком состоянии, — Ичиносе-сан сам выбрал такой путь. Это был его выбор по итогу. Ты не можешь брать на себя ответственность за то, что решил твой наставник. — Не могу. Ты прав. Но… я скучаю по нему, — Куникида моргнул, почувствовав, как всё затянулось в груди. От боли, от страха, от… — и никто не сможет занять его место. Я люблю тебя, родных, но с ним… нас связывала общая, схожая боль, потеря, миссия жизни. Он протянул мне руку, когда я нуждалась в этом больше всего на свете. Понимаю, три года большой срок, чтобы, наконец, отпустить человека, но… мне почему-то тяжело. Возможно… это потому, что мы строили планы, что-то хотели сделать. Он вёл себя так, будто не планировал помирать и от этого ещё больнее, ведь смерть настигла его так внезапно. Хитрый обманщик, — Сома убрала руку, снова усмехнувшись, — делал всё, чтобы я не почувствовала того, что будет. Если я не ошибаюсь в расчетах, то будь он жив сейчас, мы могли бы отдыхать за границей. Ичиносе-сан очень сильно мечтал побывать где-нибудь за пределами Японии, — она вздохнула, подняв голову вверх и прикрыв свой взор. — Вот как, — Куникида посмотрел на девушку, видя, как одолевала Сому печаль, не зная, как поддержать девушку и что сказать такое, чтобы увидеть, как отступает её боль, — возможно, он всё же надеялся на спасение. А если нет, то при твоём желании, мы можем вдвоём осуществить то, чего не смог Ичиносе-сан… — Если только я останусь жива, — эти слова, как кинжал, пронзили сердце Доппо, заставив замереть на месте и остановившись в попытках успокоить девушку. Он ощутил, как стало тошно на душе, отчего Куникида не выдержал: — Зачем ты так говоришь? — Доппо схватил девушку за плечи, что пусто и совершенно устало смотрела на парня, — я ведь вместе с тобой! Я не брошу тебя! Я…! — Умоляю, не говори его словами, — она зажмурилась, покачав головой, — к тому же, это, как игра в шахматы. Сильные фигуры выбивают слабые. Она хотела убить меня три года назад, но не убила, потому что им нужен был Ичиносе-сан. Теперь у неё нет преград и… как только моя роль перестанет быть ему полезна, то она доделает то, что собиралась сделать ещё давно, — Доппо убрал руки с её плеч, видя, как Сома склонила голову, продолжая монотонно говорить, — сейчас это более реальное положение вещей, чем что-либо другое. Наставник всегда жил правилом «сегодняшнего дня» и меня ему невольно научил, несмотря на мою жизнь с дедушкой, который был тем ещё любителем составлять планы. Прямо, как ты, — она улыбнулась на мгновение, собираясь с силами, — то, что Ичиносе-сан неожиданно начал планировать, приводило меня в восторг, ведь могло позволить мне выплеснуть задуманные мечты, и значило, что наставник, наконец-то встаёт на путь исцеления от своей старой боли. Как оказалось, это являлось фальшью и желанием затмить всем глаза. У него это получилось, — девушка посмотрела на Доппо, сложив ладони в замок, — конечно, в рабочем плане, я остаюсь верна планам, благодаря которым могу поддерживать в темпе нашу работу. Но сама я полно и бескорыстно перешла на режим «сегодняшнего дня» и была вскоре благодарна каждому дню, в котором я жива и могу дышать. Знаю, ты строишь планы, ты мечтаешь… о женитьбе со мной, — Тайя моргнула длинными ресницами, потупив взор в смущение, — возможно, такое хорошо планировать… Вот только для меня есть этот день, это мгновение между нами и больше… ничего. Я боюсь строить планы, Доппо, боюсь… обжечься об них. Остаться вновь ни с чем, вновь одна. Шакко постоянно забирает тех, кто мне дорог. Брата, Ичиносе-сана… А если вдруг и с тобой что-то… — но неожиданно её мощным рывком за плечи прижали к себе, заставляя склонить голову на светлый жилет юноши, который, пропах его горьким запахом духов, исцеляющий все раны на сердце девушки. Ибо на этот раз, Доппо не позволит Тайе исчезнуть в пучинах своей печали. Пойти с ней на дно. Когда-то давно, он не смог спасти сломанное сердце Сасаки, но сердце Сомы… ни за что из своих рук не выпустит. — Тайя… — хрипло вывел Куникида, — ты моя тишина. Поверь, я не позволю, чтобы ты хоть когда-то пережила то, что случилось три года назад, не позволю остаться наедине с болью и лишениями, — Тайя замерла после этих слов, тяжело дыша, — я заставлю тебя поверить, что ты, как и любой человек, имеешь право строить свою жизнь, не живя лишь «одним днём». Ты полицейская, верно, но при этом, ты и моя девушка. Мы оба живём в опасных условиях. Не смей бояться, — Сома от этих слов уткнулась в жилет плотнее, не веря, что слышит нечто подобное и что её страхи полностью понимают и принимают. И любят. Всей душой и клеточкой, Тайя чувствовала любовь Доппо, что продолжал говорить, — да, смерть твоего наставника была не напрасной, пусть и несправедливо ужасной. Я знаю, это больно, но любящие люди всегда будут рисковать своей жизнью ради дорогого им человека. Ичиносе-сан нашёл в тебе свой очаг жизни и, чтобы не потерять его никогда, решил сам сгореть в нём. Он умер за тебя в любой ситуации бы. Ведь он… твой мост, человек, что был дан на пути твоём, чтобы сделать тебя такой, какая ты есть сейчас. Позволь мне… забрать тебя у него. От последних слов, Тайя вздрогнула. По щекам её прошлись слезы, скатываясь вниз. Жилет сразу стал мокнуть. Конечно, Куникида понимал, в чём дело, Тайе просто нужно было выпустить свою боль. И сделать это не одной. Чтобы нашёлся кто-то, кто поймет. Кто-то, помимо Ичиносе Норио. Ведь пора девушке расправить крылья от забот прошлого. И сделать это прямо сейчас. Он прикоснулся губами к макушке Сомы, прижав к себе, словно пытаясь спрятать от всего мира, слыша всхлипы Тайи, её бессвязное бормотание и то, как она цепляясь пальцами за одежду. Куникида понимал, что с Сомы сейчас вытекает всё то напряжение, страх и боль, которое она копила долгое время. Тайя плакала, а Доппо лишь сжимал её крепче, надеясь самому забрать всю боль девушки себе. Кажется, теперь он понял всю глубину боли Тайи, сумел дойти до той самой темноты, раскрыв всю глубину страданий девушки.Это станет его путеводителем по сердцу девушки.