***
Тайя не понимала, почему всё и всегда идёт не так. Сегодняшний день должен был стать самым обычным рабочим днем в её жизни. Работы хватало, поэтому девушка занималась тем, что пыталась расположить найденные улики в голове так, чтобы найти убийцу. Тайя задумчиво крутила в пакетах разного рода вещественные доказательства, вздыхая. Расследовать всегда было трудно, сколько девушка себя помнила. С самого первого дела, ей постоянно попадались расследования, в которых приходилось мыслить нестандартно и смотреть на дело совершенно иным, отличающимся ото всех, взглядом. В этом ей безусловно помогла развитая внутренняя интуиция и вездесущий во всех делах наставник. После его смерти девушке пришлось самой восполнять функцию, ведающей о каждом шагу противника. Повезло, что Мураками оставался верен их договору и даже после травмы, частенько помогал Тайе с поиском нужной информации. И благодаря этому всему, расследование всё же продвигалось и весьма успешно. Пока что девушка могла радоваться своим успехам. Как говорится, она находилась на своеобразном пике своей карьеры. Дальше ей не светило, да и с каждым годом, стремится куда-то особо не хотелось. Было зазорное предположение, что когда-нибудь Тайя точно покинет полицию. Но не сбегая, а найдя для себя нечто лучшее. Хотя, тут как посмотреть — без работы она тоже долго просидеть не сможет. Уж слишком Тайя привыкла к работе и не могла без неё. По крайней мере, сейчас Сома точно не была намерена отложить в сторону полицейскую форму, что, как вторая кожа, всегда приталенно сидела на ней, так и говоря своему отражению в зеркало, что она больше не забитый жизнью подросток, а пышущая здоровьем, силой и уверенностью молодая полицейская. Такая вот сложная и неправильная была Сома. И как же Куникида её смог полюбить? От мыслей о юноше, девушка непроизвольно вздыхала. Она была рада, что парень смог понять её и не разозлился на возникшую слабость после неприятного разговора. Но лёгкий осадок от произошедшего всё равно сидел на сердце девушки, от воспоминаний о грустном взоре Доппо, от его громких слов. Ей стоило быть поаккуратнее в выражениях, но тогда девушке было настолько плохо, что только плечо Куникиды стало для неё спасением. Но больше она не станет взваливать на свои плечи груз целого мира, ведь не одна теперь. Их отношения с Доппо были совсем, не как с Масаши. Тепло Куникиды ей, как отчаянной маленькой девочке, не хотелось от себя отпускать ни при каких обстоятельствах. Прошлая Сома с такой себя только засмеялась бы, но… Любовь оказалась подобно чудесному исцелению, что лечила любые раны и даже самые гниющие шрамы на душе. И из-за неё девушка была готова даже на мир войной пойти. И, видимо, судьба решила проверить Тайю на прочность своих мыслей, ибо, когда Сома вышла на полчаса с кабинета, чтобы отчитаться вместе с Масаши по поводу процесса расследования по одному из дел, то совсем не думала по возвращению обратно увидеть белый конверт на своём столе. Кажется, она догадывается, чьих руках это дело. Ведь, кабинет перед уходом Сома запирала. Надо же, у Сиоты хватило наглости принести ей угрозу прямо на рабочий стол. Надо будет запросить камеры видеонаблюдения на улице участка и понять, в какую сторону она хоть скрылась. Но открыв конверт… Да, Сома не боялась их вскрывать. Сиота почему-то никогда не пыталась её убить до конца, не считая их первой встречи. Могла причинить серьёзную физическую боль, но ей больше нравилось доводить Тайю до состояния полной апатии. Когда девушка могла сдаться или сломаться от любого её жеста. Потому Тайя без тени страха открыв конверт, пробежалась быстрым взглядом по написанному и её неизменно прошиб холодный пот от того, что она прочла.Людские кости хрупки, не правда ли, Тайя? Но ведь не только их можно ломать при желании. Машина у твоего старика-босса так привлекательна. Как думаешь, она крепкая?
Кажется, Тайя её всё-таки взбесила, выведя из внутреннего равновесия и заставляя забыть о первоначальной миссии, ради которой Сиота сюда прибыла. Девушка бы могла назвать это успехом, ведь именно этого и добивалась… не завись её жизнь от подобного. — Екаи всемогущие, Такэси, — буркнула про себя Сома, кинув письмо на стол. Она рванула из кабинета, едва не сбив с ног Шиоту и Мацуду, что, окликнув её, не получили никакого ответа. Они растерянно переглянулись, пожав плечами. Все знали, что порой Тайя была непредсказуема в своих действиях. Сама же девушка бросилась дальше к Исогаю, рядом с которым стоял угрюмый Масаши. Тайе было не до приветствий и девушка довольно резво выпалила: — Цудзи-сан в кабинете? — от её тона Ютака нахмурился, а вот Хиро в ответ удивленно покачал головой. — Нет, он только что вышел из участка. Собрался куда-то по делам поехать, вроде бы… «Проклятье!». Сома недослушала, что надо было Цудзи. Она пулей рванула из участка, но теперь уже под крик Масаши. К сожалению, в этот момент, девушка лишь слышала крик своего сердца, что чуть ли не громкой бранью кричало ей в уши бежать быстрее. Намного быстрее. Насколько вообще было возможно в такой ситуации. — Цудзи-сан! — во всю мощь лёгких прокричала Тайя, отчего мужчина застыл возле машины, изумленно глядя на свою подчинённую, не понимая, чего это она так кричит. Но Сома не стала ничего объяснять, лишь обхватила мужчину за туловище исо всей силы отскочила с ним от машины, что, словно по щелчку пальцев, взорвалась в мгновение ока. Их слегка отбросило взрывной волной от машины, но это было не столь сильно и совсем безболезненно. Тайя с трудом переводила дух, слыша оглушающий писк в ушах и глядя в раскрытые изумлением золотистые глаза мужчины, что едва отходил от произошедшей только что ситуации. — Неко-кун, — губами пробормотал он, пока Сома нелепо улыбнулась ему, радуясь, что всё обошлось. Кажется, мировосприятие возвращалось в норму. Да, она знала, что это дурацкая уступка Сиоты и девушка позволила ей спасти его, чтобы Тайя снова почувствовала страх потери дорогого человека. Тот самый пресловутый страх, что сидел в ней ещё с давних пор, разросшийся и уже давший свои гнилые ростки, что продолжали гноиться, разрушая душу девушки подчистую. — Сома! Цудзи-сан! — крикнул Масаши, что бежал к ним и можно было бы расслабиться и выдохнуть, как рядом столь неожиданно раздался спокойный, игривый голос, пропитанный холодом смерти: — Ну, привет, Тайя… снова, — девушка дёрнулась, вытащив оружие, направляя его на едва заметную тень. Сиота, — а ты, я смотрю, всё-таки ловчее стала за три года. Ну просто истинно чёрная кошка, перебежавшая всем дорогу. — Всем приготовиться, тут эспер! — очень громко отдал командование Масаши и на усмехающуюся самодовольной улыбкой Такэси со всех сторон было направлено оружие. Но девушку это совсем не пугало. Впрочем, как и Тайю видеть её вновь. — Такэси… — раздраженно проговорила Сома, держа пистолет наготове, — ты без эффектного появления совсем не можешь, да, я смотрю? Ни капли не меняешься. Что с Оямой, что сейчас… Сиота рассмеялась на слова девушки, покачав головой, не заметив, как Тайя моментом нырнула в свой карман. — Разве стабильность — это не хорошо? Когда ничего не меняется? Когда всё по-старому? Старая работа, жизнь и даже враги, — убийца обворожительно улыбнулась, взмахнув руками, — благодаря твоим слезам в тот день, я, наконец, поняла всю прелесть убийств. Сейчас такого уже не познать и не повторить вновь, — от последних слов у полицейской сжимаются зубы, но Сома титаническими усилиями сдерживает ярость, расплескавшуюся в крови, скрывая её за фальшивой, насквозь пропитанной лицемерием, улыбкой. Тайя медленно и тягуче проговаривает девушке в ответ: — И верно, Такэси. Такого уже не будет. Моих слез ты больше не увидишь. Все мои слабости остались далеко в прошлом. В отличие… от тебя, — после последних слов, Сома на автомате вытаскивает какой-то предмет, кидая полувидимой девушке под ноги. Девушка знала. Такэси терпеть не может, когда что-то неизведанное появляется перед ней. Ведь если сбить её с толку, то она может лишиться своей первозданной защиты. И это сработало. Сиота резко дёрнулась назад, на мгновение лишаясь себя скрытой формы и являясь всему миру. За что тут же получила выстрел в ногу от Тайи, которая только этого момента и ждала. Правда, работал её метод недолго, ведь, когда в сторону убийцы полетели уже несколько пуль, Сиота вновь приобрела свою оболочку, отскочив несколько дальше. Её жуткий смех пронзил территорию участка. — Тайя, ай, Тайя… — хрипела она, держась за раненную конечность. Раны были ранами даже в таком виде. К тому же, оболочка Такэси с каждой минутой переставала стойко держатся, спеша раскрыть свою владелицу, оставляя беззащитной, отчего Сиота всегда торопилась покинуть место боя, если вдруг её умудрялись задеть, — ты совсем не меняешься, чертовка. Истинная ведьма во плоти своей, — она начинает медленно исчезать в дыму идущем от взорванной машины. Фигура девушки стала становится всё более четкой, — ещё поболтаем, подружка… Снова раздаются выстрелы. Но Такэси, что воспользовалась остатками своей способности, успешно исчезает с места преступления, ловкими прыжками, скрываясь с поля зрения полицейских в участке. Ютака, что ведал о слабости Сиоты тут же попросил отправить патрули за ней. Вдруг повезёт. Но Сома понимала, что даже в таком случае, догнать её уже невозможно, ибо Сиота всегда успешно заметала свой след. Поэтому Тайе не остаётся ничего, кроме как ожидать следующей встречи, зная, что она точно будет. Такэси её так просто из своих цепких рук ни за что не выпустит.***
Когда Куникида с Дазаем прибывают в участок, то видят, как всё оживлённо там. Неудивительно, ведь их начальство едва не погибло. Но дело, как оказалось вскоре, не только в этом. — Здесь Ищейки с Департамента, — сообщает ему взволнованный Цудзи, когда Доппо, наконец, в этой суете находит напряжённое начальство Тайи. Рядом крутится навязавшийся в поездку Дазай, что изумленно выгибает бровь, будто в неверии от услышанного. И точно, Куникида же никому не рассказывал о той встрече. К тому же, Осаму итак был сведущий во многих делах, вряд ли он-то не знал. Не может быть просто. — Что они тут забыли? — встревоженно спросил Куникида, понимая, что их приход никогда и ничего хорошего за собой не несёт, ощущая, как холодеет нутро от негромкого: — Они допрашивают Неко-кун. Кажется, её в чём-то подозревают. — Цудзи-сан, как вы? — торопливо спрашивала Сома начальника, когда они с Масаши помогли ему присесть на ближайший стул в кабинете. Рядом стоял встревоженный Исогай. Узнав, что всё хорошо и, попросив вызвать детективов, они уже думали выдохнуть, как на горизонте возникла новая беда. Она вошла к ним в красно-коричневых плащах, сверкая властностью и неприкрытым самодовольством на лице одного из них. Непонявшие изначально, что происходит, младшие сотрудники нахмурились, но мирно отступились, пропуская их к начальству. — Вы кто такие? — рявкнул, как всегда несдержанный Масаши, которому никогда не нравились совершенно посторонние и незнакомые люди в помещении. Юноша же, пришедший к ним с закрытыми веками, самодовольно протянул: — Мы из нового отряда Ищеек, созданным Департаментом, — отозвался он, махнув рукой на стоявшую невдалеке Сому, что хмуро смотрела на него и на удивление отмалчивалась в этой ситуации, — тут, кажется, недавно был взрыв? — Да, — честно откликнулась Цудзи, — но не переживайте, мы вызывали детективов. Думаю, сможем решить этот вопрос на нашем уровне, — на подобные слова, беловолосый юноша хитро усмехнулся, сделав пару скользких шагов к стоявшей в смиренно положение Тайе, вытягивая презрительное: — Госпожа инспектор, стоит ли мне спрашивать, что это вновь связано с вами? Или всё итак очевидно? — Сома фыркнула в ответ, грациозно поведя плечами и бросая в Ищейку довольно ядовитое: — Вам ведь сказали, Сайгику-сан, что проблема будет решаться на нашем уровне. Поэтому мне нечего вам ответить… — но, когда раздался щелчок от застежки наручников и рука Дзено, что была застегнута в одно из колец наручников, приподняла подвисшее запястье Сомы, скованное подобным образом, то стоявшие полицейские в мгновение обомлели, поражённые происходящим. Кроме Тайи, что никак не среагировала на данный жест, как и на тихие слова Сайгику: — К сожалению, но отвечать придётся. Я ведь пообещал вам, что смогу достать разрешения. И теперь вы ни капельки не отвертитесь от моих вопросов. Ведь вы вызываете у меня множество подозрений с нашей самой первой встречи. Сома же в ответ склонила голову, усмехнувшись и бросив довольно едкое: — Неужели? А, может, с момента, когда вы по моей вине столкнулись с сырой землёй? В таком случае интересно, кто же из нас двоих мстительный, Сайгику-сан? Может, это вам, стоило работать в Мафии? Доппо почувствовал невыносимое отчаяние, захватываемое с головой. Дело о поезде. Неужели Дзëно, действительно, пришёл только из-за него? Зачем ему? Будто не понимает, что девушка, которая совсем не обладает эсперской силой, способна сделать что-то. К чему ей устраивать то происшествие на поезде? Она сама там чуть небесам душу не отдала. Что за бред? — Вы бы ещё сто лет шли, — проворчал Ютака, когда они вошли в закрытое помещение с двусторонними стёклами, за которыми шёл допрос. Юноша бросает на Куникиду мрачный взгляд и идеалист лишь пожимает плечами. Он делал всё, что возможно, но кто смог бы подумать об Ищейках? Доппо сильно надеялся, что больше ничего о них не услышит. Кажется, надежды оказались пусты. — Что они у неё спрашивают? — с порога спросил он, подходя к главному инспектору, что раздражённо вздохнул, опуская голову вниз. — А что ещё могут спрашивать? Пытаются разобраться, начиная с этой дурацкой ситуацией в поезде. Так ещё кто-то из сотрудников успел сболтнуть, что в тот день, нам приходили угрозы на покушение Сомы. Они, как услышали, так прилипли к ней, словно жвачки какие-то, — проворчал он, пока Куникида тревожно рассматривал происходящее, — копаются-копаются, кажись, уже в ситуацию с Шакко залезть успели. Доппо нахмурился. Как-то уж слишком много народа хотят быть задействованы с делом по банде, что давно распалась. Сердце юноши ёкнуло при виде сидящей за столом Тайи в наручниках, что спокойно смотрела на стоявшего рядом Дзёно, что вальяжно ходил вокруг неё кругами, повторяя свои вопросы. А Тэтте же внимательно слушал разговор товарища с девушкой, никак не вмешиваясь и лишь вздыхая с происходившего процесса дачи показаний. До этого он уже вёл беседу с Тайей, но Сома ему так ни в чем и не призналась. Потому что признаваться было просто не в чем. — Эх, зная Сайгику, он будет мурыжить её, пока не выбьет то, что посчитает нужным. Закрытая сторона прелестницы аматэрасу сегодня сыграла против неё. Так что, при желании этот допрос может стать бесконечно длинным, ибо чувствуя я, ни одна сторона из данного разговора друг другу не уступит, — протянул Осаму, слегка поморщившись. У него же впечатления от знакомства со слепым Ищейкой были смешанные. Ни положительные и ни отрицательные. Дазай хорошо запомнил знакомую ему желчь, смешанную с искрами во тьме. Столь похожая энергетика. Будто Осаму сам с собой разговаривал тогда. — И он ещё о говорит об изменениях, — недовольно выдавил Куникида, косясь на дверь, — я с ним поговорю, — отозвался он, направившись к двери и слыша в спину, сказанное пустым тоном: — И что ты скажешь? — Дазай непринужденно засунул руки в карман бежевого плаща с кремовым оттенком, проговорив, — Ищейки по полномочиям выше нас. Мы всего лишь детективы, а они, судя по всему, так и остались прихвостнями государства. Скорее, Сайгику тебя пнет метелкой, чтобы ты шёл отсюда прочь, — слушающий их Масаши раздражённо покачал головой. Говорить о своих связях было смешно, ибо никакое из них не сравнится с мощью самих Ищеек. Бесполезно. — И что же теперь? Наблюдать, как её тут будут давить вопросами? А если у них ничего не получится? Они её заберут? Особенно стоит ей только в чём-то признаться… — Масаши тяжело вздохнул, думая, за что ему это всё. И ведь они все прекрасно знали, что Тайя в случившемся не при чём, но парню, заковавшего Сому в наручники, было на это, словно всё равно. Ютака качнул головой, сжав ладонь в кулак, — подождите, пусть вы и не центр нашей Йокогамы, но есть же те, кто смогут ответить им на равных… Дверь в комнату резко открылась, заставив напряжённых парней, что обдумывали возникшую проблему, дружно замереть. Куникида развернулся корпусом, готовый ответить любому вошедшему достаточно резко, но… — Кто-то говорил про Отдел по делам Одарённых? — но влетевшая красноволосая девица, что ярко сверкала золотистыми глазами с сужеными зрачками, не дала ему это сделать. Доппо так и замер с приоткрытым ртом, пока двое парней удивлённо глазели на вошедшую девушку. — Нет… — пробормотал оторопевший Масаши, что явно приходил в себя из-за сбитых мыслей, которые затмила незнакомка своим появления. Девушка же поморщилась в ответ на слова главного инспектора. — Жаль, а было бы довольно эпично, — она вздохнула, но отчего-то вдруг подпрыгнув, возмущенно проговорила, — Масахико-кун! Когда ты перестанешь щипаться уже? — Тогда же, когда ты будешь ответственно подходить к своим обязанностям, Миюки, — устало отозвался вошедший следом черноволосый юноша, что сверкнул тёмными очами на стоящих недалеко парней, — прошу простить мою коллегу. Она временами чересчур порывиста, — он достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение и, открыв его, протянул перед лицами находящихся здесь, — мы из Отдела по делам Одарённых. Это Миюки Миябэ-сан, моя коллега. А я Масахико Симада-сан, — он сложил удостоверение в карман, слыша в ответ злое: — И что? Вам тоже Сома для допроса нужна? — язвительно выдал Масаши, предупреждающе сложив руки на груди, — простите, но у нас очередь. Она пока занята, — представившийся Симада несколько нахмурился, качнув головой, собираясь пояснить главному инспектору суть их прихода сюда, как из-за двери показалась белесая голова Шиоты, что виновато залепетал на грозный взгляд главного инспектора: — Масаши-сан, простите, это я им позвонил, они помогут вытащить Сому-семпай, — и он показал всем на свет тёмный блокнот Тайи, в котором, как и всегда, было различное множество наклеек с заметками. Видимо, пытался всех убедить, что говорит правду, — семпай мне об этом пару дней назад сама говорила… — Шиота-кун, — раздалось спокойное, заставившее паренька оторваться от написания отчёта, над которым Юма скурпулезно трудился уже битый час, — посмотри сюда, пожалуйста, — юноша взглянул на инспектора, что медленно сложила какую-то бумажку в свой чёрный блокнот, вытащив её в виде закладки. — Что это такое, семпай? — проговорил он, отметив, как поправляет Сома закладку. Девушка ненадолго оторвалась от своего занятия, ласково улыбнувшись юноше. — Это мой запасной план, на случай, если чья-то душонка не уймется, придя, наконец, за мною, — она прошла пару шагов к кохаю, положив блокнот к нему на стол, — если со мной что-то случится из ряда вон выходящее, то тогда ты вытащишь закладку и позвонишь по указанному номеру, — юноша медленно перевёл взгляд с наставницы на её чёрный лакированный блокнот, с которым она всегда носилась. В нём были все заметки, что так нужны его семпай: кто и когда сдаёт отчёт, чья очередь убираться в кабинете или кормить Дайске. Девушка была достаточно серьёзна в этом плане, документируя многие моменты, чтобы не забыть их сделать. Вот и сейчас что-то, видимо, должно было случиться и юноша непроизвольно испугался за семпай, которая спокойно говорила о надвигающейся опасности, но при этом совершенно ничего не пыталась сделать, чтобы её предотвратить. Она была готова встретить беду с распростёртыми объятиями, отчего Шиоте становилось несколько тяжело. Ему очень хотелось быть опорой своему семпаю, тем, кому она доверит прикрыть свою спину… И сейчас Тайя впервые попросила именно его в случае непредвиденной опасности к кому-то обратиться, организовывая для себя оборонительное поле. — Да, семпай, я сделаю всё, что будет нужно для вашего спасения. Юма не собирался подвести своего семпая. — Да, нам позвонил этот юноша, — вежливо отозвался Масахико, любопытно поглядывая на стоявших Доппо и Осаму, — вы же с Агентства? Вас тоже вызвали? — спросил он, отрывая застывшего Куникиду от переваривания происходящей сейчас ситуации. — Да, в какой-то степени, — отозвался он, проморгавшись и пытаясь понять, что происходит. Неужели это и есть те люди, которые оставили на Соме метку о молчании? Те, с кем она расследует совместно дело, связанное с Моримурой и Шакко…? — Госпожа инспектор, скажите, откуда вы всё же знаете про Таваду? — раздался голос за стеклом, заставивший Куникиду повернуться к тому, что там происходит. Находившийся в отдалении, Симада тоже приблизился к ним, смотря на происходящее. Его пальцы торопливо залезли в пиджак, явно с неудержимым желанием достать что-то, как рядом послышалось раздражённое бурчание Миюки: — Не смей курить, это же полицейский участок! — Масахико тяжело вздохнул, вытащив руку из внутреннего кармана. Кажется, он тоже сильно нервничал из-за тех, кто находился по ту сторону стекла. Сайгику же явно наслаждался происходящим, имея возможность теперь узнать всё, что нужно и даже больше. Доппо недовольно хмурился, наблюдая за ними и зная о дурацкой возможности Дзëно через пульс определять правду или ложь, опасаясь, что этим он только сильнее причинит боль Тайе, пытаясь вновь задеть своими колючими, как игла, словами. Ей в целом и Такэси хватало на такие случаи. — Тавада состояла в преступной группировки под названием «Шакко», расследованием которой я и занималась большую часть времени, — на это Дзёно усмехнулся, приосанившись около стола, пока Сома непроницаемо смотрела на служителя закона. — И давно вы занимаетесь расследованием данной преступной банды? — Достаточно, — Куникида дышал едва ли не через раз на каждый ответ Тайи, радуясь, что девушка так хорошо подготовлена к каждому вопросу. И это осознание стало, как молоточком по голове о том, что для Сомы нечто подобное, что происходит сейчас — далеко не впервые. И от того всё нутро парня скрутилось в мелкую трубочку, а уши защипало в стыдливом румянце. Ведь Тайя в своё время долго и ужасающе медленно находилась под заключением, ожидая, когда её оправдают. А, осознав, что этого не случится, сама нашла выход из ситуации. И сейчас… Наверное, ей так противно сидеть, скованной в наручники, словно опасной преступнице какой-то, а учитывая прошлое Сомы, для неё это в сравнение вновь испытанному унижению. Куникида стиснул зубы от наплыва приближающейся, как гром, злости. — Достаточно — это сколько? — слыша, что девушка уже и не помнит, Дзёно перешёл в наступление, — может, не после случая с погибшим парнем на высотке заброшенного здания? По крайней мере, если отслеживать данные по вашей жизни, то она сильно меняется с того момента, — Сома непроизвольно дёрнула наручниками в ответ, лицом никак не выдавав свою реакцию. Рефлекторный жест, но, кажется, для Сайгику играла роль любое действие, которое он мог прочувствовать, — ой, прискорбно извиняюсь, я напомнил вам о тяжёлом периоде вашего содержания под стражей, когда вас обвиняли в его гибели? — Какое отношение смерть богатенького Сакакибары имеет к происходящему сейчас? — злобно пробурчал Масаши, а на прищуренный в удивлении взгляд Доппо, раздраженно пояснил, — я узнал об этом, когда меня повысили, поставив в начальники отдела. В конце концов, Сома моя подчинённая, и в мои обязанности входит прочтение личного дела сотрудника, — говорить о своих эмоциях на тот момент, Ютака не стал. Его сначало раздирало удивление, потом гнев, что такого работника вообще держали в участке и даже продолжали цепляться после. Но вскоре… вспомнив разговоры с Тайей на подобную тематику, он незаметно для себя успокоился, осознав, что такая зануда, как Сома, явно не совершала ничего плохого. И Тайя, будто слыша Масаши через стекло, в своей манере повторила слова парня, стараясь держаться уверенно, хоть плечи её и подрагивали от сказанных ранее слов. Тэтте хмурился, но молчал. Он уже пытался своими методами разговорить девушку, но Сома с уставшей улыбкой на устах отвечала, что на ней нет греха. И отчего-то девушке сейчас юноша верил больше, чем кровожадному напарнику, который всё пытался найти истинный смысл в ситуации с поездом. В банальное стечение обстоятельств, Дзëно просто не верил, а так как, за все диалоги в их скромном дуэте отвечал именно Сайгику, то именно он в своей изощрённой хитрости продолжал травить душу словами: — Ну как же, госпожа инспектор, вас обвиняли в преступлении столь влиятельные люди, а затем так просто отпустили и даже позволили работать в правоохранительных органах. Не странно ли? Ещё и ваша инициативность с «Шакко». Всё это выглядит очень странным со стороны, — Сайгику вздохнул, принявшись перечислять, — кто знает, как всё выглядит на самом деле, ибо в вашей биографии явно никто не разбирался. В конце концов, каким-то образом вы же в полицию просочились. И на какую же жертву вам пришлось опуститься на этот раз… — Хватит, вы позволяете себе дерзость уже, — отозвалась Сома, сжав руки в кулаки и не отводя упрямого, полыхающего огнем справедливости взора от слепого Ищейки, что этого совсем не видел, — вы не знаете моего прошлого, а от того не можете сыпать столь мерзкими предположениями без доказательств. Я отдала своё здоровье во имя справедливости и чести. Я потратила молодые годы на разбирательства с «Шакко» и не намерена слушать ваши оскорбления, — Куникида, у которого в эту самую секунду чересчур громкого в ушах тарабанил повышенный пульс, непроизвольно сжал руку в кулак, собираясь уже ворваться в комнату допроса, чтобы забрать оттуда Тайю, как… Послышался лёгкий топот, а следом за ним леденяще-спокойное: — И не придётся, — Доппо изумленно моргнул, не поняв, когда низкорослый юноша прошмыгнул к двери, ведущую в допросную комнату, открыв её и медленно входя туда, тут же столкнувшись взором с Сомой и подходя к ней ближе. Масахико вытянулся, и рукой облокотившись об стол, заговоров, будто певчая птичка, — прошу прощения за прерванный допрос, но мне кажется, он несколько превышает допустимые моему взору нормы. Вы, если я не ошибаюсь, государственный служащий, ваши полномочия в какой-то степени не ограничены и вам, конечно, многое позволено. Но прошу заметить, что дело с самоубийством некоего господина Сакакибары было закрыто давным-давно. Там попросту нет никаких деталей, чтобы их можно было привязать к случившемуся на поезде, — речь Симады, как и полагается сотруднику Отдела, была поставлена достаточно чётко, говорил он всё быстро и без запинки. Миюки в ответ только прищурилась на столь резкое поведение коллеги и, громко выдохнув, негромко произнеся: — Мини-босс взбесился, — она лениво хлопнула глазами на любопытствующие взгляды парней, ехидно подведя итог, — видимо, не оценил столь грязный намёк в сторону своей ямато-надэсико. Ямато-надэсико? Его Тайя? Да, он никогда не звал её так, для него девушка была олицетворением нечто большего. Слышать, что кто-то другой называет Сому подобным образом, оказалось крайне неприятным. Особенно, когда хитрая улыбка Дазая, красноречиво подчеркнула то, что он не единственный, кому Тайя небезразлична, заставив напряженно нахмуриться, глядя на уверенную фигуру агента, что спокойно и с ноткой некоего самодовольства и уверенности, уже и забыв вовсе свой страх, уверенно разговаривал с Ищейками. Ведь сейчас не Куникида, а именно Симада помогал Соме выпутаться из положения. Что же он за человек такой? Этот вопрос и был задан Суехиро, что получил лаконичный ответ: — Масахико Симада-сан, Отдел по делам Одарённых в Йокогаме соответственно, — юноша расправил плечи, — что же вы без приглашения заявились сюда? Для того, что допрашивать нашего свидетеля по делу, стоило первоначально связаться с нами, — Куникида изогнул бровь, пока Симада махнул рукой в сторону девушки, — Сома Тайя-сан на протяжении достаточно долгого времени является нашим свидетелем и неоценимым помощникам в делах с преступной организации «Шакко», все детали которой, засекречены, а самой девушке выдвинуто строгое предписание о неразглашении, как сотрудничество с нами, так и какие-то моменты с расследования. У нас с ней подписан договор, который в случае неисполнения, может стоить ей жизни, — Тайя немного склонила голову вбок, слушая речь Масахико. Значит, Доппо был прав. Метка, действительно, их рук дело. Масаши же тяжело вздохнул, привлекая внимание детективов и переводя свой взор на девушку, проговорил: — Кто бы знал, что у агентов Отдела столь профессиональные навыки адвокатского дела, — на что, стоявшая и скрестившая руки на груди Миябэ, довольно произнесла: — Не у всех, милый господин. Масахико-кун на него учился когда-то, но мне доподлинно неизвестно, работал ли он в этой сфере, — Дазай с интересом посмотрел на разговорчивую девицу, выдав привычное ему хитро-ласковое: — А у вас какое образование, красавица? — Миюки на секунду замолчала, окидывая Осаму довольно подозрительным взглядом. На мгновение в янтарных глазах с узкими зрачками, словно вспыхнуло пламя, заставив юношей напрячься, но вскоре она довольно протянула: — Я секретарь. Всего лишь помогаю с заключением договоров, подобных тому, что мы заключили с Сома-сан. Одна роспись и лучше вам ничего лишнего не говорить. Иначе адским пламенем гореть будете, — и весело повернулась к зеркалу в допросную комнату, принявшись каблучком отстукивать мотив какой-то заводной и будоражащей кровь песни. Куникида же тяжело вздохнул. Какие все эсперы всё-таки странные. Правда, сейчас взгляд Доппо был больше прикован к происходящему в допросной, от исхода которого, зависела жизнь дорогого ему человека. Ведь, если быть честным, в отличие от детектива с тяжёлым прошлым у парня с Отдела было больше шансов противостоять Ищейке. — Значит, и о ситуации с поездом вы были в курсе? Почему же с вас мы не дождались никакого отчёта? — Симада прищурился, сложив руки в карманы штанов. Его взгляд холодно прошёлся по наглому профилю Дзëно, и будь воля юноши, то он бы не отказался с помощью способности по ковыряться в голове этого Ищейки, чтобы понять, что он думает. Но это считалось противозаконным, а от того агент был бессилен. Сейчас его оружием являлось лишь слово и Симада решительно пользовался им. — Я присылал отчёт в Центральный Департамент, которые молча восприняли мои объяснения. Возможно, вы начали расследование с совсем другого момента, который мы не указали в отчёте, поэтому вам ничего и не показали. Позвони вы нам изначально, можно было бы решить конфликт на берегу, — Масахико вытащил из кармана, припасенный ключ от наручников, зная, что они все стандартны, — но вместо этого, вы устроили допрос девушке, которая по случайному стечению обстоятельств, оказалась связана со всей этой историей, а не является, как вы думали, засланным «казачком», дабы устроить новый армагеддон в Йокогаме. Работу ведь никто не отменял, и когда-то давно, она просто начинала расследовать это дело, с живым на тот момент Ичиносе-саном, который был тем, что на своём веку разогнал много бандитских группировок. Но с данной, к сожалению, не успел справиться. И тогда Сома-сан взяла на себя эту обязанность, — юноша приложил ключ к наручникам, принявшись аккуратным жестом растегивать их, — она честно выполняла свою работу и никогда не была замешана в худых делах. Мне стоит напомнить, что Ищеек расформировали после того, как открылась правда о невиновности Детективного Агентства. Не вам скалиться на Сому-сан, подозревая её в чём-то, — Симада вытащил руки девушки из оков и она энергично принялась тереть их, пока юноша вновь вернул взор на Сайгику, продолжая говорить, — и ещё насчёт Сомы-сан, мы тоже проверяли всю её биографию когда-то и ничего криминального в устройстве на работу сюда не нашли. Ичиносе-сан… обратил своё внимание на неё, когда она училась в академи, увидев в ней талант и, как я думаю, совсем не ошибся в этом. Никаких связей с Мафией или с Шакко у неё нет, а потому сбавьте тон в ваших допросах и не будьте столь ослеплены властью, которую сейчас имеете. Потому что стоит только мне заняться сегодняшней ситуацией плотнее, то думаю, ваш отряд могут и вновь расформировать. Я совсем не для этого переводился с Калифорнийского Отдела по делам Одарённых, чтобы наблюдать подобный произвол в родной стране, — взор Масахико стал прищуренным, — а теперь попрошу вас убраться. И как можно скорее. Вы ведь чувствуете, как всех тут раздражаете. И после этого на какое-то время повисла тишина. Каждый переваривал речь Симады, что стоял возле Сомы, будто в оборонительной позиции, готовый прикрыть от града гадких слов, произнесённых Сайгику. Детективы понимали, что Масахико сказал всё, что можно было сказать в защиту Тайи, даже высказавшись больше положенного. Миюки вот в победе своего коллеги ни капли не сомневалась, зная, каким упорным он всегда был, добиваясь поставленных целей (ну, кроме любви, в этом аспекте ему всё никак не везло). Дзёно в ответ на столь длинную речь развел руками в сторону, проговорив весёлое: — Сдаюсь. Госпожа инспектор умеет ходить красиво козырями. Не поспоришь с ней, — Тайя моргнула, нахмурившись. Было понятно, что Сайгику прочувствовал все заминки, но не найдя возможности, как можно было бы к ним прикопаться, решил отступить. Их дело маленькое, а Йокогаму пусть сами детективы с Мафией и спасают, «справедливо же», рассудил он, продолжив говорить, — я вновь прошу вашего прощения, мне показалось, что вы недоговариваете обо всём специально. А вы, оказывается, были обязаны молчать ради сохранения тайны расследования. Что ж, моя ошибка. При-зна-ю. Сома поморщилась, а Симада ещё жёстче прежнего повторил свою просьбу. И только после того, как Ищейки неспешно двинулись к выходу, Куникида почувствовал, что можно выдыхать. С Тайей всё будет в порядке. Хотя некоторые вопросы у него оставались до сих пор.***
На этот раз, они проводили вечер в квартире у Сомы. Тайя устала и хотела домой, а Куникида не мог оставить Сому в столь разбитом состоянии. Этот день пара полностью провела в участке, разбираясь со всем происходящим. Правда, помимо них там ещё остался и Отдел по делам Одарённых, которым пришлось кратко пояснить суть их сотрудничества с Сомой и что девушка никак не могла рассказывать о происходящем. — Моя коллега, Миюки, обладает даром «перекрёстного огня». Мы часто пользуемся её услугами, чтобы свидетель не смог ничего рассказать, ведь в случае нарушения договора, он просто-напросто сгорает заживо, — Симада вздыхает, смотря в непроницаемое лицо Куникиды, — но такие случаи довольно редкие, а Соме-сан можно выдать даже медаль за столь долгое молчание. Единственное, что могло выдать наш договор — это отметина Миюки, но славу всему, на видном месте её нет. Куникида знал, где она есть, но промолчал на слова юноши, лишь кивнув. Он всё-таки смог отогнать тиски раздражения на него из-за сказанных слов Миюки. Ведь по правде говоря, Сома была его девушкой, отчего волнения были несколько излишни. А помощь агента с Отдела была им, ой, как ещё нужна. А потому, Доппо равнодушно смотрел за тем, как раздражённый Симада на его глазах смял пачку с остатками печеньев, которые его коллега, что была, словно нерадивый Дазай, сумела достать откуда-то. К тому же Масахико вёл себя корректно. Не говорил комплиментов, не пытался сделать лишние телодвижения в сторону Тайи, но вот его взгляд говорил Куникиде о многом. Юноша, которого сам Дазай обозвал «рыцарем на белом коне», испытывал симпатию к Соме, ну или вполне возможно, питал к ней более терпкие чувства. По крайней мере, Доппо как-то поймал взор Симады, что провожал уходящую в кабинет девушку, а увидев, что Куникида смотрит прямо на него, откашлялся, переводя очи на ближайшую стену. Может, он её и не любил. Но заглядывался определённо. И для спокойного Куникиды это считалось своеобразным покушением на его отношения с Сомой. В какой-то момент, Доппо умудрился потерять девушку из вида, так как был занят разговорами с Цудзи о том, что Агентство берёт расследование по Такэси на себя (видимо, начальство Сомы скептически относилось к Отделу). А, когда беседа подошла к концу, решил выйти и немного подышать свежим воздухом, в надежде, что, возможно, Тайя тоже сейчас в одиночестве переваривает случившуюся ситуацию. Ему, как никогда, хотелось обсудить с ней всë происходящее. Но вместо этого, за следующим поворотом здания, раздались довольно знакомые ему голоса, заставившие Доппо нахмуриться. Слишком часто он попадал под чужие, но довольно важные диалоги: — Выглядишь потерянной, — констатировал факт спокойный голос Масахико, — после встречи с Сиотой, ты ниже воды, тише травы. Значит, я был прав, говоря, что разговор окажется болезненным? — Разве могло быть как-то по другому? — устало отозвалась Тайя, — это же Такэси. Мы оба знаем, какие темы бьют по нам сильнее. Я из-за своих слов чуть начальства не лишилась… — Он бы всё равно не умер, ибо толку нет от убийства твоего начальства, поэтому она сумела дать тебе спасти его, — безапелляционно опроверг её мысли Симада, глубоко вздохнув, — зато теперь мы знаем, что она тут снова по команде Моримуры. Как и ожидалось, старый лис очень хитер. Но ничего, ваша беседа сумела пошатнуть желания Сиоты и в приоритете у неё теперь не только собственный наставник. Сумеем поймать её, считай, что себе свободу подпишешь. — Неужели? Мой рот на замке, а стоит рассказать что-то не то, как бок горит, словно в адском пламени. Такое чувство, будто я уже в Преисподней, — мрачно проговорила девушка, не выдавая всю глубину страданий из-за дара Миюки, на что Масахико сочувственно проговорил: — Ты долгожительница. Ещё никто, столько времени не удерживался с меткой Миюки, все быстро поддавались слабости, рассказывали и бесславно умирали. Глупость, да и только, — ага, значит, Масахико его обманул, сказав, что такое случается нечасто. Все-таки Отдел не лучше Ищеек, — я постараюсь сделать так, чтобы с тебя её поскорее сняли. — Спаси… — попыталась проговорить Сома, как в ответ послышалось то, отчего струны души Доппо натянулись в напряжении: — У тебя кто-то есть? — Что? — кажется, Сома, увлечённая произошедшим сегодня, с трудом могла думать о чём-то другом. — Ты помимо того, что потерянная, так ещё и странная какая-то, — будто резая фактами, монотонно проговорил Симада. Заслышался шум ботинок, — может, кто-то появился? Мы ведь защищаем членов твоей семьи. Можем и возлюбленного… — Масахико-сан, — твёрдо заговорила Тайя, растеряв все остатки усталости, голос её звучал сильно и уверенно, — это совершенно не твоё, извини меня, дело, интересоваться моей личной жизнью. Мы ведь с тобой уже всё обсудили… — Я и не настаиваю, хотя… — Никаких «хотя», нельзя строить отношения на равнодушие партнёров. Я знаю это теперь лучше, чем кто-либо другой, — тон Сомы вновь потускнел, но вскоре опять наполнился живительной силой, — но если тебя так столь сильно разгрызает любопытство, то отвечу тебе — да, у меня есть молодой человек. И не беспокойся, защищать его не нужно. Он и сам умеет за себя постоять, а что ещё важнее: я не позволю, чтобы с ним что-то случилось. Куникида тогда почувствовал жгучее смущение и, услышав шум шагов, поспешил уйти обратно в участок. Пару минут у него ещё точно горели уши, а когда он увидел Сому, то ему показалось, что Доппо скоро и сам весь сгорит. Невинный взгляд девушки обжигал хуже пламени, отчего детектив с трудом мог собраться с силами, чтобы не показать своих чувств. Зато идиот Дазай, что быстро всё поняв, нашёл себе занятие в шутках над ним, намекая, что есть те, для кого Тайя и с таким характером, как ямато-надэсико, а вот Куникиде пришлось ломать свои принципы ради счастья с Сомой, переступая через образ идеальной девушки. Отбрасывая образ своей ямато-надэсико. Симада же был как-то чересчур спокоен и даже после диалога девушки в его глазах не было ни капли какого-либо отчаяния. Казалось, что разговор с Сомой его совсем не задел и он спокойно продолжил общаться на рабочие темы. По крайней мере, Доппо ничего не мог сказать против профессионализма и того, как ответственно юноша подходил к работе. Масахико был спокойным, интеллигентным, собранным, вдумчивым парнем. То, как он защитил Сому в допросной о многом говорило. И если Симада с Тайей знакомы уже достаточно давно, то… Странно, что при таком раскладе… они не сошлись. Куникиде не хотелось об этом думать, но подобные размышления всегда невольно появлялись у него на сердце, когда Доппо вспоминал своё начало общения с Сомой и как всë могло пойти не так, как надо. Что если бы… кто-то оказался быстрее и Тайя никогда бы не смогла стать его? Доппо очень сильно не хотелось думать об этом. Учитывая, что Сома итак была выдохшаяся под вечер. Куникида пытался помочь, но по итогу был отправлен в гостевую девушки, выписывая дела, которыми ему следует заняться в самое ближайшее время. Вскоре Тайя устало присела рядом, ибо Куникида по излюбленной привычке расположился на полу, зная о том, что в чистоте квартиры девушки, он ни капли не сомневался. До этого же Тайя, наконец, объяснила всю ситуацию, пояснив, что её знакомство с Отделом произошло, когда она добилась от Цудзи и Исогая разрешения на завершение расследования по Шакко, которым в этот момент так же занимались и Миюки с Масахико. Они пересекались довольно часто, отчего вскоре сама Тайя согласилась работать с ними, зная, что по-другому от неё никак не отстанут, а постоянно пересекаться с агентами и выкручиваться в новых оправданиях, в её планы точно не входило. Поэтому она дала добро, связав себя молчаливой клятвой. Куникида это понимал. В конце концов, Тайя не программа на компьютере, что всегда открывается с нуля без истории в браузере. Нет. Она человек, который многое пережил, у которого было тяжёлое прошлое. А потому возмущаться как-то, что девушка вечно влипает в неприятности, даже и не собирался. Он любил девушку и прекрасно знал, видел, как не сидится Соме на одном месте, понимая, что и к приходу Ищеек, она готовилась заранее, раз предприняла столько шагов. Но ведь, это именно он дал слово, что будет её защищать, а пока выходило только, что Сома держала их тыл. Это было не правильно. Так не должно быть. Куникида отложил блокнот в сторону, улыбнувшись девушке. Сома мгновенно прильнула к нему, мерно вдыхая аромат горьких духов и пальцами помассировав спину Куникиде, что тихо выдохнул от этих действий. Сома улыбнулась, положив щёку на грудь юноши, чувствуя громкое биение сердца. Было довольно приятно ощущать чужой пульс, понимать, что его частота — твоих рук дело. Тайя была слишком сильно влюблена в Куникиду и готовая ради него на многое. Впрочем, Доппо питал по отношению к Соме такие же эмоции. — Тай, — юноша кратко, на выдохе, позвал девушку, ощущая, что её имя, как пулька отлетает от его зубов, заставляя Сому отодвинуться и поднять взгляд на него, — прости, что не смог защитить тебя. Тебе пришлось надеяться на этого парня. — Тайя мягко улыбнулась, чмокнув юношу в щёку. — Не переживай, в этот раз силы были неравнозначны. В лесу у них было меньше прав и полномочий, чем сегодня, — Сома склонила голову, наблюдая реакцию Куникиды на каждое её слово, — спасибо, что пришёл. С твоим присутствием мне было гораздо легче. Хотя раньше я всегда справлялась со всем одна, какая глупость… — она издала краткий смешок, прикрыв глаз, а у Доппо, что смотрел за действиями девушки, невольно вспоминая сегодняшний допрос, неожиданно закрался вопрос: — Ты ведь расследуешь дело с Шакко из-за брата, я прав? — Тайя приоткрыла око, глубоко вздохнув и медленно кивнув. — Мураками я смотрю, та ещё сплетница. Уже успел всё разболтать, — Доппо фыркнул на ворчание девушки, слушая её дальнейшую речь, — да, по сути все с него и началось, но я не особо хочу затрагивать брата в этой ситуации сейчас. Он рос в уважаемой семье, суицид явление более частое у молодых людей, а за криминал, его мёртвую душу всю очернили бы. Но всё, чего я хотела тогда, чтобы все другие не считали меня убийцей собственного брата, потому что… это невыносимо, — она опустила взгляд вниз, — мне казалось, что ад — это нахождение под стражей. На деле же… это был выход оттуда. Видеть, как все в подозрении смотрят на тебя, как не верят. И главное, как шепчутся между собой и бросают гадкие шутки в сторону моих пожилых, что, несмотря на все усилия, не могли разубедить толпу в ложности их слов. Я должна была отбелить репутацию своей семьи. — И потому ты ушла из дома? — Сома подняла взор, недовольно прищурившись. — Ну не сразу же, Доппо, — она глубоко вздохнула, заговорив дальше, — я не знала, что делать. Правда, здесь удача улыбнулась мне и как-то за университетом, я услышала, как обсуждают то, что без моего брата, им трудно добывать кое-что. В дальнейшем, я разговорилась с одним из ранее беседующих и он осыпал на меня ворох информации о жизни Тадеши за последний год, — Тайя положила ладони на руки Доппо, — я поняла, что дело серьезное и маленькая девочка, которая учится сейчас на психолога, никак не сможет, справиться с этим. А вот в полиции я могла попробовать, в конце концов, все обвинения с меня сняли и перевели с подозреваемой в простого свидетеля. Правда, дедушка всё же был против, он подумал, что это моя блажь и подобная профессия опасна для меня, заявив, что не будет платить за обучение. — И тогда ты… — Я спросила о том, что если буду сама зарабатывать на жизнь и смогу оплатить учёбу, то могу ли я пойти учиться туда? Дедушка сказал, что это возможно, но только… куда я со школьным образованием пойду, по его мнению. Он считал, что эти преграды остановят меня, и сказал, что если закончу психологический, то дедушка подумает о моём втором образовании в Академии, но… — Тайя устало усмехнулась уголками губ, — я потеряла бы время, согласись на эти условия. Пока свежи в душе раны и воспоминания, надо было действовать, и потому я ушла, написав письмо, что не подведу их и закончу академию. Я продала украшения, которые… мама когда-то дарила мне еще ребёнком, они были достаточно дорогие, и с них внесла первый взнос на учёбу, устроилась в кафе и вот так вот жила до прихода Ичиносе-сана… Куникида кивнул, принимая рассказ Тайи, а сам, обозвав её про себя бесстрашной. Не каждый человек способен на такое, но Сома была, словно стойким оловянным солдатиком, что бесстрашно могла стоять даже в огне, не боясь сгореть заживо. Доппо не мог не восхищаться ею, ведь, чтобы поступить так, надо было не бояться повернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов. То, чего сам юноша так сильно боялся сделать до встречи с Сомой. Это она заразила его храбростью к предстоящим переменам и теперь ему было не страшно идти по жизни дальше. — Тай, ты очень храбрая духом девушка. Я рад, что знаком с тобой, — Сома улыбнулась, — хотя, если быть честным, ты совершенно далека от того образа ямато-надэсико, что я рисовал когда-то. Ты гораздо лучше… — он вспомнил вопросы Симады, слова Миюки и потерянность снова, будто вонзила кол ему в сердце, заставляя невольно оборонить вслух, — хотя, возможно, я и не самый лучший кандидат на твое сердце… — А кто лучший кандидат по-твоему? — в мгновение насторожилась девушка, думая, что не зря заметила странную напряжённость Доппо ещё в участке. Теперь всё всплывает наружу, — Масахико-сан? Ты о нём думаешь? — Не знаю, — пусто проговорил он, — просто ты с ним давно знакома. Глупо будет не сказать, что мне видно, как он питает к тебе симпатию. И всё равно, ты… — Я с тобой и очень счастлива этому фактору, — она сложила ноги под себя, усаживаясь в так называемую позу «лотоса», — неужели тебя беспокоит это? Почему именно ты, да? — Куникида медленно кивнул. Он понимал, что это глупо, ведь они с Сомой нечто подобное уже проговаривали, но… Юноша слишком часто спотыкался об прошлые взаимоотношения с девушками, ошибался и был недальновиден. Он не хочет быть, как другие, меняя девушек в поиске «той самой». Нет. Куникида хочет найти «ту самую» и больше никогда её от себя не отпускать. И сейчас Доппо до дрожи в коленях хочет, чтобы ею была только Тайя, которая неторопливо начинает пояснять, — разве ты не понимаешь, Доппо? Потому что ты именно такой… необычный, — Куникида в удивление вздергивает бровь, слыша то, отчего громче стучит сердце в груди, — ты не ординарный. Не такой, как все. Ты всегда выделяешься из толпы своими взглядами, идеями, мыслями. На тебя невозможно смотреть как-то иначе, — Тайя сложила ладони на лицо Куникиде, мягко улыбнувшись, — к тому же для тебя я не ямато-надэсико, а обычная девушка Тайя, которой не чуждо ничего человеческого. Масахико-сан же во мне этого не видит, для него я образ, а не человек. Понимаешь? — Да… — Куникида стыдливо отвёл глаза. Он ведь и сам был таким. Искал девушку по образу, а не по душе. Не хотел видеть в них ничего, кроме своего пресловутого идеала. Но Тайя… Она другая. Её смелость, храбрость, аристократическая гордость заставила парня взглянуть на неё иначе. Под другим углом, а не глазами полных идеалов. Он видел все её недостатки, восхищался тем, как бесстрашно Сома идёт против судьбы и смерти. И Доппо, действительно, смог полюбить девушку именно такой. И всё же… — я знаю, что ты никогда не посмотришь в сторону других парней, но я вижу свои недостатки и понимаю, что ты могла бы быть с совершенно другим человеком… — В том-то и дело, что не могла бы, — Тайя провела костяшками пальцев по скуле Куникиды, оглядывая его внешность и не понимая, как он со своей комплекцией, характером и взглядом может считать, что ей нужен кто-то другой? — кто тогда бы принял меня, а? Думаешь, и я не знаю все минусы своего характера? Почти каждый молодой человек, что встречался на моём пути не мог вынести всей колючести, что есть во мне. Масахико-сан тоже не вынес бы, он ведь не знает меня так, как знаешь ты… — она глубоко вздыхает, — хотя ему и известно обо мне больше, чем моим пожилым, — на это Доппо хмурится, спрашивая, в каком смысле «известно больше, чем пожилым», получая ответ, — способность Масахико-сана — это чужой разум и все воспоминания, хранящиеся там. С помощью них, он может, как успокоить сознание человека и привести в порядок, так и разыскать нужную ему информацию. Единственный минус — это… То, что все твои воспоминания остаются с ним. — И твои… — стал догадываться юноша, почувствовав что-то сродни раздражению. Какой-то агент знал о любимой ему девушки то, о чём, возможно, Тайя ни с кем не хотела делиться и возможно, никогда не расскажет ему. Значит, он знал, как Сома попала в полицию, но соврал, чтобы не вызывать лишних вопросов. Странно, что Дзëно ничего не сказал. Видимо, понял, что дальше копнуть явно не получится. Ведь нужны доказательства, чтобы опровергнуть слова агента. Да и раз в этом расследование замешано столько лиц, то Ищейкам в нём делать нечего. — Моя вина, — кратко отозвалась Сома, сбивая Куникиду с раздумий, — я была слишком сосредоточена на одном, не думая, что мои воспоминания так легко перехватить. В конце концов, я никогда и никому не внушала доверия сразу, — Сома вновь прижалась к нему, шепча в ткань тёмной рубашки нежные слова, — кроме Ичиносе-сана и тебя. Ты никогда не относился ко мне с каким-то предубеждением и это… так подкупало, и я всё думала, насколько… насколько хватит твоего интереса ко мне, насколько сможешь выдержать мой дурацкий вредный характер. А ты смог, — она подняла взор на него, — поэтому не смей сомневаться в себе из-за Масахико-сана. Ведь ты, понимаешь, одно дело, когда ты открываешься сам. А другое… Когда человеку известно всё о тебе — хочешь ты этого или нет. Это всё равно, что стоять перед ним обнажённой… А я так не могу, — она склонила голову, произнеся то, что глухим ударом пробило сердце Доппо, — с тобой мне комфортнее. И я готова на всё, чтобы это чувство длилось вечность. Куникида зажмурился, окутанный теплотой сказанных слов. Он подбородком прислонился к макушке девушки, ощущая аромат её ягодных духов. Слова Сомы вселяли надежду. В груди, словно расцветала весна и хотелось жить. Жить, чтобы видеть свет в лице любимого человека. Доппо тоже мечтал растянуть это чувство навечно. Он даже знал, каким именно способом сможет это сделать. Но… — Тай, спасибо, что ты есть, — тихо шепчет он ей на ухо прямо сейчас, отмечая, как замерла девушка от этих нежных слов, столь непривычных, далёких, но таких нужных ей в данную минуту. Доппо издаёт смешок, зарываясь в чёрные волосы Сомы, что будто тёмная ночь укрывали его от проблем всего мира. Ведь именно в данную минуту ему хотелось спрятать Тайю от всех неприятностей и невзгод, закрыв её в своих объятьях, наслаждаясь этим столько, сколько будет возможно. — Доппо… — раздалось тихим тоном голоса, заставляющим юношу, словно тонуть в блаженной атмосфере тишины и покоя. Уютом, созданным рядом с Тайей, — посмотри на меня, Доппо… Куникида отодвинулся, взглянув на девушку. Её щеки, как у юной девицы, зарумянились, означая яркое смущение от слов юноши. Глаз блестел, а дыхание было столь прерывистое, что Доппо и сам едва дышал. Хотелось ему сказать, что, когда Тайя смущается, то выглядит, как совсем маленькая девочка, но почему-то язык не поворачивался. Нежный взор Сомы перекрывал многое на свете. Куникиде казалось, что он может смотреть вечность на неё, не отрываясь. Всё вокруг замерло, напружнилось, будто кошка готовая к прыжку. Доппо незаметно качнул головой, немного приблизившись к девушке, чтобы повнимательнее рассмотреть её очаровательный вид. И это стало, словно сигналом для неё. Тайя достаточно быстро преодолела расстояние к Куникиде. Её губы трепетно коснулись его, притягивая в нежном поцелуе, что, как ток, оголил провода жаждущего любви Доппо, что неумолимо наклонился вниз, стараясь словно закрыть любимую им девушку ото всех и всего. Тайя же неизменно стала наседать, стараясь сравняться с ним. И до момента это было забавно. Пока… тонкие и изящные пальцы Сомы, по которым не сразу можно было судить, что девушка умеет держать в руках оружие, а не какой-либо музыкальный инструмент, не вцепились в пуговицы на его рубашке, в намерении снять её. Желания Тайи были очевидны для него сейчас. Сома, как никогда, хотела в действий показать свою любовь и чувства. И для Доппо это было сродни штурму в голове, отчего он ещё сильнее прильнул к девушке, не нарочно, а больше по наитию, проникая ладонями под рубашку Сомы, поглаживая её теплую кожу, что горела, словно огнём, проникая в сердце Куникиды, распаляя страсть, которая затмила ему разум. Сейчас Доппо не хотелось ничего, кроме как раствориться в руках девушки, в её прерывистом дыхание. Всё происходило бессловесно, бесконтрольно и от того казалось каким-то сном, из-за которого не хотелось просыпаться. Доппо жадно дышал, притянув несопротивляющуюся Сому к себе поближе, почувствовав, как стало легче дышать. Кажется, пару пуговиц девушка сумела растегнуть. И это дало такое чувство комфорта и свободы, что Доппо понял, что не намерен отпускать Тайю прямо сейчас из своих рук. Был не намерен… Пока не раздался проклятый звук его телефона. В отличие, от Сомы, которой часто звонили, как по работе, так и просто из праздного желания поговорить (Доппо до сих пор помнил, как Тайя через телефон помогала Аямэ найти хороший подарок для Уотани или Шиоте приготовить какое-то блюдо), то Куникиде звонки поступали не столь часто. Обычно они все были по работе. Раньше его частенько доставал по телефону Дазай, а потому, Доппо со временем совсем перестал брать от него трубку во в нерабочее время, а потому, если у Осаму была какая-то важная информация, то ему приходилось либо доставать Куникиду звонками так, что он не мог не взять либо же звонить через Ацуши. В любом случае, Доппо относился к звонкам серьезно, а потому собирался отодвинуться от Тайи, дабы посмотреть на того, кто смеет отвлекать его во время отдыха после работы, как… — Не надо, Доппо, пожалуйста, не сейчас… — будто стеная, прошептала девушка, тёплыми ладонями поймав его за румяные щеки. Взгляд её горел неистовым пламенем, а губы были столь горячи, что обжигали уста. Ушедшие обратно вниз ладони легли на приоткрытые оголенные плечи юноши, крепко сжав их пальцами, — не надо, Доппо… — шептала ему прямо в губы Сома, выглядя довольно порывистой в своих желаниях. Куникида шумно вздохнул. Просьба была, словно криком сердца из самых глубин души, а потому Доппо решил всё же проигнорировать зудящий звук смартфона. К тому же, парню и самому не очень-то и хотелось отрываться от Тайи, что медленно начала массировать его плечи, вырвав ещё один вздох из груди. Ладони идеалиста аккуратно сминали спину Сомы, находясь в томлении большего. Но звук продолжался. Закончившись, он снова заиграл с ещё большой силой, вызвав уже более сильное раздражение. Стоило узнать, из-за чего его так отвлекают. Он залез в карман брюк, выудив телефон. — Прости… я отвечу, — хрипло проговорил он, отметив, как ярко блеснул и потух блеск в глазу Сомы. Она ведь знала, что ему никогда не звонят по пустякам. Звонившим оказался Накаджима, что в свете нынешних событий выглядело совсем неуместным, — Ацуши? Чего тебе? — с трудом выровняв сбитое дыхание, ответил Куникида, чувствуя, как непроизвольно нагрубил парню. Он слушал торопливый рассказ сотрудника, пока его рука медленно гладила спину девушки, что приткнулась к нему, словно слипшись с ним воедино. По окончанию истории, идеалист тяжело вздохнул, произнеся, — хорошо, я скоро приеду, — он отключился, посмотрев на отстранившуюся в момент Тайю, — прости, я должен уехать. Но мне очень не хочется, — Куникида коснулся пальцами щеки Сомы, что слабо улыбнулась, — ты ведь не злишься на меня? — Нет, а смысл? У нас с тобой такая работа. Да и, наверное, момент не самый лучший, — она поднялась, помогая встать Доппо, который отметил, как отводит взор Тайя от его верха. И вскоре понял почему, — пуговицы застегни перед уходом, — Сома усмехнулась, скрывая за этим неловкость. Куникида же весь вспыхнул, вспомнив, как Тайя пальцами растегивала каждую из них, прижавшись к нему плотнее. Да как так… Почему снова всё так резко оборвалось? Перед уходом юноша не удержался, оставив на макушке Сомы слабый поцелуй, слыша её излюбленное, как у кошки, фырчание. Доппо знал, что она смутилась, а потому не мог не улыбнуться на её действия. Лишь только выход на улицу смог согнать тиски дурмана, в которые он попал, стоило ему только взглянуть на нежный облик Тайи. Сама же девушка, отправив детектива на срочное вечернее дело, тяжело вздохнула. Она повернулась к стоявшему в коридоре зеркалу, что стояло там, пристально посмотрев на саму себя, будто видела впервые в жизни. Тайя никогда не помнила, чтобы, смотря на себя в зеркале, видела живой блеск глаза, ещё пока красные щечки и приоткрытые розоватые уста, что были похожи на лепестки нежных роз. Можно сказать, что Сома больше не была не похожа на ту девушку, что смотрела в него чуть больше года назад. Нет… Будто это и не она вовсе. «Нет, это я. Та я, которая всегда боялась выйти на свет и проявить себя. Кто бы мог подумать, что один человек способен достать меня окончательно со дна», — думала Тайя, отвернувшись и торопливо шагая в душ, ощущая, как горит огнём всё тело, желая как можно скорее охладить его. Сома мимолетно вспомнила, как точно так же горела вся, когда, не находясь с Доппо в отношениях, едва не поцеловалась с ним у него дома. Она по возвращению домой целый час простояла под контрастным душем, пытаясь согнать с себя тиски прилипших чувств и желаний. Сейчас же ей просто хотелось успокоиться, — «а я ведь совсем не верила в чувства такого характера. Думала, что это сказки. Особенно со мной. А, оказалось, нет.». Она снова вспомнила порывистый взор Доппо, его теплые, едва ли не горячие пальцы, что жгли и без того разгоряченную плоть. Дыхание парня, тихий хрип и… Сома покачала головой, чувствуя, как повышается градус даже в ванной комнате. Нет. Всё это не только желание близости и страсти. Это показатель… Что ей больше нечего бояться одиночества. Незачем бояться боли. Её теперь не будет.С ним не будет.