***
Еще одной задачкой стало убедить Марка заботиться о Василисе, при этом разъяснить, что это не задание аля-втереться-в-доверие, а вполне серьезная просьба подружиться. Мальчишка в штыки воспринимал этот мой подход, явно наслушавшись от прошлой Елены, как сильно она ненавидит «странную» дочь Огнева. Вот же стерва, испортила мне мальчика. Мы с ним сидели в моем кабинете в Светлочасе и беседовали уже полчаса. То, с каким удивлением Марк отреагировал на мое приглашение, я сделала вывод, что Елена не слишком-то баловала своего протеже подобными визитами. Я устало вздыхала, лениво попивая чай, и смотрела на сидящего передо мной Златоключника, пытаясь придумать правильные слова. Как же неудачно то, что я не воспитывала в свое время сына, сейчас было бы намного легче. — Но госпожа Мортинова, вы же сами говорили, что фейра всем только помешает. — Марк, — мой голос был на удивление мягким. Кажется, за этот год я воспитала в себе недюжинную волю и терпение. — Она просто девочка, которая попадет в наш совершенно не знакомый мир, и, заметь, не по своей воле. Девочка, а не чудовище, понимаешь? — Но вы… — Мало ли что я говорила, — голос был мягким, да, но такой же мягкой может быть расплавленная сталь. — Прошлого не воротишь, и я иногда очень об этом жалею. Микка взяла с меня обещание, что я о тебе позабочусь. Мальчик вздрогнул, подняв на меня большие темные глаза. И вовсе не как у жука, они были глубокими и искренними, как колодцы — лишь немногим дано увидеть то, что там спрятано. На меня он смотрел так долю секунды, после снова закрылся, опустив голову. Упоминание матери, видимо, действовало на него забвенно, и я пометила себе, не усердствовать с этим. Вздохнув, я поднялась и подошла к нему, пару мгновений колебалась, а потом положила руку ему на плечо, осторожно сжав. — Я ей пообещала, но справилась ли? Я бы хотела изменить свои неправильные решения. И впредь хочу действовать так, чтобы не жалеть. Поэтому, Марк, пообещай мне, что позаботишься об этой девочке, если она пройдет посвящение. Если нет — забудем о ней, хорошо? — я клятвенно подняла ладонь, и Марк внимательно проследил за моим жестом. — Вы делаете это, чтобы… понравится господину Огневу? — как-то немного ревностно спросил он и тут же вжал голову в плечи, явно испугавшись моего гнева, но я только заулыбалась. — Думаю, я уже не хочу нравится Нортону Огневу. Сейчас есть дела поважнее. Я сделала свои собственные выводы на его счет и решила, что в моей жизни достаточно скверных мужчин, — я не уследила за тем, как начала откровенничать, поэтому осеклась. — Так ты… Пообещаешь мне, Марк? — Да, — мальчишка даже не задумывался, и это меня порадовало. Значит, шанс на добрую дружбу у Василисы есть. — А как насчет остальных детей Огнева? — как же быстро он избавился от вежливого «господин». Против кого, девочки, дружите? Я удержала улыбку. — Ты можешь решить сам. Если захочешь — дружи, нет — твое право. Меня интересует только его дочь. У старшего сына Нортона будет статус, а у нее — ничего. Просто не дай ей остаться одной. — Хорошо, госпожа Мортинова. Он кивнул и поднялся, дожидаясь разрешение выйти из кабинета, а я невольно задумалась о том, чтобы усыновить этого самодовольного и упрямого парня, успев при этом до его восемнадцатилетия. Я читала в своде законов, что состоятельная дама имеет право усыновить несовершеннолетнего ребенка, если у нее есть средства на его содержание, а у меня — целый замок и маленькая тележка. Пора налаживать жизнь, я так считаю. — Иди, Марк, — я тепло улыбнулась, как Елена не улыбалась никогда в жизни. — Хорошенько выспись, завтра — важный день. И правда важный — мы едем в гости к Нортону Огневу.Глава 1. Прелести новой жизни и план изменить всё
4 июля 2023 г. в 22:46
Если я и в впала в странное подобие комы, то уж точно не хотела быть здесь круглой дурой. Это девочки в очаровательных комиксах и книжках сразу же обладают нужными им способностями, не прилагая к этому никаких усилий. Я же была заперта в чужом теле, хоть и пользующимся уважением среди местной знати. Сразу после разговора с чокнутым Хардиусом, я оказалась в Рубиновом Шпиле, узнав его по ядовито-вычурному интерьеру. То, что Елена была не в ладах с головой, я уже не сомневалась. И весь год, что оставался до того, как наказание Нортона Огнева закончится, я посвятила учебе. Я не вылезала из библиотеки замка, в перерывах между чтением наведываясь в Школу светлых часов; благо отлично знала канон. Первое время напуганные присутствием директрисы учителя путались в словах, но очень быстро привыкли ко мне. А я исподтишка изучала самые азы часового искусства на равне с учениками первого и второго кругов. Хотя, к своему удивлению, через пару месяцев ощутила потребность пойти дальше, и к концу зимы с достоинством преодолела материал десятого круга. Все же, внутренняя часовая сила Елены — не пустой звук, и особо сложные эферы давались мне с завидной лёгкостью (конечно, при должной практике).
Вот и сегодня я коротала время в классной комнате, где собрались ученики десятого, одиннадцатого и двенадцатого кругов, среди которых наблюдался и Марк. Со своим отношением к этому мальчишке я ещё не определилась, но уже сейчас решила, что сдавать его часовое имя Астрагору не стану ни за что на свете (ведь прекрасно знаю его уже сейчас). Марк был привязан к этой стерве Елене, как собака, а я этого совсем не хотела.
Словно услышав мои мысли, мальчишка оглянулся на меня, с какой-то звериной элегантностью исполнив особо вычурный эферный пас, словно позировал, хотел доказать мне, что моего покровительства он более, чем просто достоин. Я в ответ лишь рассеянно кивнула, сделав в голове пометку, не злоупотреблять его верностью. Хотя, что уж говорить, эти полгода я и своим завидным положением не злоупотребляла ни перед кем. Со свойственной мне прилежностью вела дела Рубинового Шпиля, поправив некоторые пункты Елены, на которых она зарабатывала баснословные нечестные деньги, как, например, сдавала комнаты высокопоставленным часовщикам за цену, что превышала реальную в несколько раз. На общем материальном состоянии Шпиля моё благочестие никак не отразилось, а вот личный счёт госпожи Мортиновой заметно сузил рамки — конечно, я и дальше могла баловать себя украшениями и наряжаться, вот только мне это было без надобности. Тем более, что гардероб настоящей хозяйки тела трещал по швам от обилия нарядов. В общем, деньги капали на счёт и копились. Я щедро выделяла их Школе. Пару раз пробовала направить средства на помощь Ратуше и ремесленному училищу под именем Елены, но Константин Лазарев каждый раз отсылал деньги обратно — тогда через три месяца отправила анонимно, и лишь тогда упрямый мужчина их принял. Да, я сплоховала, не восприняв во внимание его неприязнь к моей персоне, но теперь уж я буду более осмотрительна.
Я задумчиво повторила за учениками замысловатый пас без использования часовой стрелы, и тут же запомнила его, решив вечером попробовать уже в Шпиле. У меня было достаточно времени, чтобы подумать об основной истории, которая вот-вот начнётся, и моей роли в ней. Спасибо Лизе, я знала каждый момент всех шести книг на зубок, поэтому могла смело шагать следом за повествованием, другой вопрос, хочу ли я того, чтобы история рассказывалась своим чередом? Ведь Елена отнюдь не последний герой в ней, сыгравший значительную роль. Вот только ненавидеть Василису, подставлять Лазарева и убивать Марка я не собиралась — увольте. Я должна была в срочном порядке придумать нечто такое, что поможет избежать всего этого.
То, что я мыслила в реалиях своей новой жизни почему-то меня нисколько не тревожило. Этот Хардиус же сказал, что я нечто подобное эрантии, потерянная душа, жаждущая второго шанса. Но ведь мне не за чем было искать искупления, значит, дело в другом. Дух намекнул, что я ищу нечто дорогое мне в этом мире, то, что я утратила в том. Но что именно — я пока понять не могла.
— Госпожа Мортинова, — робкий голос учителя эферомантии вернул меня из омута тяжких мыслей, и я обратила взор на стоявшего передо мной господина Станцева, щуплого нестарого мужчину с вечно печальными карими глазами. — Вы о чем-то хотели поговорить?
Я оглядела класс, с неудовольствием заметив, что пропустила тот момент, когда окончила урок. У дверей стоял только Марк, ожидая моего жеста. Я внутренне содрогнулась, дав напоминание отучить его от привычки выслуживаться. Мальчик лишился семьи, а эта стерва вместо того, чтобы заменить ему мать, сделала из него дрессированного щенка.
— Иди, Марк, — как можно мягче произнесла я, благосклонно кивнув головой. — Сегодня ты свободен.
Мальчишка робко улыбнулся и, вежливо откланявшись, скрылся за дверью, а я вновь посмотрела на господина Станцева.
— Я бы хотела узнать о вашем состоянии, — без задней мысли произнесла я. — Ни в чем ли вы не нуждаетесь, работая здесь? Может, вы бы могли предложить улучшить что-то?
— Что вы, — мужчина явно растерялся, отступив от меня. Слухи о резкой перемене в характере директрисы Школы, понятное дело, разошлись быстро, вот только никто до сих пор не привык. Это меня смешило и печалило одновременно. — Меня все устраивает. Хотя, — он испуганно вздрогнул, словно мысленно дал себе оплеуху за неслыханную смелость, — было бы хорошо… если бы… отпуск, понимаете? Моя семья, родители…
— Насколько увеличить отпуск? — перебив его заикания, спросила я, мысленно прикидывая, как это отразится на общем учительском составе. Вообще, если правильно все распределить, никакого существенного вреда это за собой не поведёт. — Так что?
— О, на пару дней! Мне бы только хватило времени настроить переход, а то обычно только его устройство длится слишком долго.
— Тогда не легче ли провести прямой переход к вашему дому?
— Вы же отказали мне в этом… — растерянно пролепетал Станцев, а я озабоченно нахмурилась.
— Значит, я была не права. Прошу меня извинить. Настраивайте переход прямо из здания Школы. Можете воспользоваться любым из зеркал. Только проследите, чтобы ученики не забрали туда ненароком. Это решит нашу проблему? — я улыбнулась, едва ли не сразив несчастного Станцева наповал. Он только и смог, что с огромным трудом кивнуть.
Я довольно поднялась, оправив полы очередного шикарного платья, которое нашла в шкафу Мортиновой. Её нарядов я не чуралась, должна признаться, что у сумасбродной тётки был вкус. Да и судя по восторженным взглядом, которые я часто на себе ловила, окружающие мою точку зрения более, чем разделяли. Ладно, так уж и быть, понаряжаюсь в ее шмотье до тех пор, пока не выясню, что этому миру от меня надо (или мне от него). Что было характерно, вернуться домой я не жаждала, вопреки канонам жанра; первое время жалела, что со мною нет Снежки, но эту проблему Хардиус-хитрец решил в первые же дни — теперь животинка жила в Шпиле и хлопот не знала. В моем родном мире меня ничего не держало — а здесь я, вроде как, даже пользу приношу.
Я оглянулась уже у выхода на Санцева и застала его в очередном торопливом и до забавного неуклюжем поклоне. Что ж, во времена правления стервы-Елены он вряд ли был бы счастлив, а сейчас хоть отпуском насладится. Наверное, это меньшее, что я могла сделать, но все же — на что горазда. Мои мысли в последнее время занимало истечение срока наказания Огнева и то, что совсем скоро я встречусь с Василисой. Мне нужно было уладить все мелкие дела в Шпиле и Светлочасе, чтобы, когда начнется основная история, ничего меня не тревожило. Я считала это разумным.
Мои шаги отбивали мерную дробь по мраморным полам здания школы, в чьих стенах по первости я знатно так путалась, увязываясь за учениками или преподавателями. Но опыт приходит со временем, и за год я выучила все переходы и двери, какие здесь только были, и сейчас прекрасно знала, куда нужно идти, чтобы попасть во двор, где меня ждала крылатая повозка, запряженная тонкорогами, чтобы доставить меня в Рубиновый Шпиль. Местная живность по началу тоже доверия не внушала, но сейчас я была с нею на «ты». Тем более, я хорошо помнила, дружественная Елене семья Резниковых занимались разведением тонкорогов и часоящеров. Да и Фариэлла заваливает мою почту в часолисте письмами, где пишет о сплетнях и прочей ерунде. Я отвечаю на каждое, стараясь поддерживать с этой дамочкой дружеские отношения, тем более, что пишет она про полезные вещи, которые мне обязательно пригодятся.
Например, в прошлом месяце, Ратуша обновила облицовку стен за счет загадочного благотворителя, а общежитие ремесленного училища получило новую мебель. Значит, Константин Лазарев все-таки воспользовался моей помощью, хоть и анонимной — это не могло не радовать. Часто в письмах Фариэлла писала о незнакомых мне по книге часовых семьях и делилась слухами о том, чьи дети претендуют на обладание оставшихся ключей. Меня это не особо волновало, ведь я все знала наперед, но читать было интересно. А еще письма нередко содержали беспокойство по поводу Маришки — справится ли она с ролью Хрустальной ключницы? Мне приходилось каждый раз заверять, что о девочке я позабочусь. Как бы она меня ни бесила во время прочтения, все же, я была за нее ответственна. Да и то, как Маришка пытается во всем мне подражать, не могло не умилять.
Я задумчиво хмыкнула, ускорив шаг, и, наконец, оказалась во дворе, попутно продумывая планы на оставшийся день. Необходимо подготовить мелкие отчеты для РадоСвета, проверить счета Шпиля, которые я попросила доставить в мой кабинет, а еще близится конец учебного года — директрисе впору готовить прощальную речь для выпускников. К тому же, я бы хотела еще раз перечитать местный свод законов, чтобы найти лазейку в действиях Нортона Огнева против Лазарева. Серьезный мужчина с добрыми карими глазами, которого я видела лишь мельком на одном из собраний, симпатизировал мне куда больше заносчивого аристократишки, что в жизни, что здесь. Так что я давно определилась, на чьей стороне буду, когда Огнев провернет свой гнусный план.
Моих губ коснулась зловещая ухмылка, и я села в повозку, немного расслабившись. Кажется, старая, потрясенная горем женщина вновь познает тягу к жизни. Что ж, старушка, ты вполне еще крепкая.
Тонкороги мелодично заржали и взмыли вверх. К чему я никогда не привыкну — так это к таким вот экстремальным полетам.