Три желания злодейки

      За то все время, пока ключники были на Остале, я успела подготовить торжественный вечер в честь окончания учебного года, закрыть все отчеты перед РадоСветом и даже организовать реставрацию Ратуши и прилегающей к ней мастерских. Цапфу по понятным причинам мой проект не затронул, а вот Голубиную башню — я лично проследила, чтобы ее сделали пригодной для жизни. Может, Василиса бы и согласилась жить в Рубиновом Шпиле, но настолько менять историю я не буду. Все-таки третья книга по умолчанию была моей самой любимой именно благодаря Голубиной башне и учебным будням.       После того волшебного вечера на Площади Золотых Мастеров было бы глупо и дальше отрицать то, что нас с Лазаревым тянет друг к другу с неудержимой силой. Я ловила его многозначительные взгляды во время заседаний, он получал в ответ мои улыбки. Конечно, в наших не самых светлых реалиях неподходящее время думать о чем-то большем, но я могла быть уверена, что этот мужчина будет готов ждать столько, сколько будет угодно. И я сама становилась сильнее и терпеливее посредством этих мыслей.       Я сидела на трибуне, выслушивая очередного встревоженного ситуацией с Алым Цветком часовщика, и думала о том, что неплохо будет сегодня задержаться в библиотеке Ратуши и просмотреть все основные материалы об Эфларусе — близится второе испытание ключей, и я не забыла о том, что должна убедить Василису дослушать могущественного часодея до конца — иначе Фэш не избежит заключения договора с Астрагором. Я не была уверена, что поступлю правильно, защитив мальчика от страшной участи, ведь если Дух Осталы решил завладеть его телом, он это сделает, и я не буду помехой. Я нахмурилась, а по трибунам пробежался тревожный шепоток.       — Можем ли мы утверждать, что неопытные дети сумеют правильно истолковать нашу волю Алому Цветку? — истеричный голос выступающего ворвался в мое сознание, и я перевела на него испепеляющий взгляд. Человек тут же втянул голову в плечи.       — Имейте смелость смотреть фактам в глаза, — холодно проговорила я, поднявшись со своего места. — Алый Цветок сам юн и невинен и будет слушать лишь тех, кто сам не осквернен корыстными помыслами. Среди ключников и смотрителей — лучшие ученики Светло- и Темночаса, Придворной школы фей, — я с учтивостью кивнула Диаре Дэлш, и женщина одобрительно прикрыла глаза. — Наследники достопочтенного Нортона Огнева и сын главы мастеров, Константина Лазарева. Умалите ли вы свое уважение перед лицом собственного страха? — сухо уточнила я, и несчастный часовщик замотал головой, отступая назад, словно я давила на него своей силой. — Я не могу успокоить ваши тревоги, — я широко развела руки в сторону, общаясь сразу ко всем. — Но я могу лишь попросить верить мне и верить в наших детей. В трудные времена не дайте страхам одержать верх над разумом.       На пару мгновений зависла тишина, но ее разбили неловкие аплодисменты, становящиеся все громче и громче. Я облегченно улыбнулась, поймав на себе внимательный и восторженный взгляд Константина. Он одними только губами шептал о том, какая я удивительная. Я смогла только незаметно кивнуть ему, сердцем чувствуя тепло, разливающееся по всему телу. Такой мощной поддержки я не ощущала никогда и без преувеличений становилась еще сильнее, чем есть. Могущественная женщина — это царица. Влюбленная могущественная женщина — уже богиня.       — Блистательная речь, Елена, — прошептал мне на ухо Огнев, и я наклонила голову в его сторону.       — Спасибо. Это мой долг.       — Тогда ты была рождена для того, чтобы стоять на месте главной советницы, — заявил мужчина, а я невольно хмыкнула.       — А ты был рожден для того, чтобы делать мне сомнительные комплименты, надо полагать? — не удержалась я, дотронувшись до его локтя и заглянув в лицо.       — Отчего же сомнительные? — нахмурился он, досадливо поджав губы. Он до сих пор не мог принять того, что обожающая его женщина вдруг так охладела. — Ты заслуживаешь искренности. И роскоши, — добавил Нортон, а я скептически дернула бровью.       — К чему это? — я насторожилась, убрав руку от его локтя, но он ловко перехватил мою ладонь.       — Уже завтра мы приглашены в Змиулан, — размеренно начал Огнев. — А сегодня я устраиваю в Черноводе торжественный прием в честь моих детей. Всех детей, — уточнил он, видимо, ожидая моего одобрения. — Я был бы счастлив видеть тебя в моем доме.       — К чему такая неожиданность? — опешила я.       — Чтобы ты не успела отказаться, — без тени улыбки сказал часовщик, а я нервно улыбнулась. Как ни крути, но это отличный шанс, чтобы наладить с ним контакт.       — Я согласна. Но Константин Лазарев тоже будет на испытании ключей.       — Он не приглашен, — предвиденно вознегодовал Нортон, а я сжала его пальцы, настойчиво посмотрев в туманно-зеленые глаза.       — Тогда и я не приглашена в Черновод, — невозмутимо заявила я, зная, что он не сможет мне отказать. Огнев зло выдохнул через нос и задумался лишь на пару секунд.       — Все опять сводится к нему, — недовольно прошипел мужчина, но кивнул. — Будь по-твоему. Жду встречи с тобою, Елена, — напоследок произнес он и неожиданно поцеловал тыльную сторону моей ладони, властно прижавшись к коже прохладными губами — и был таков, скрывшись в толпе советников и советниц.       Скольких женщин он охмурил своими манерами? Я покачала головой, расправив полы белого балдахина, и осмотрелась по сторонам, разыскивая того единственного, который сумел покорить меня. Глава мастеров обнаружился рядом с Астариусом и выглядел не очень-то счастливым. Встревать в их разговор я не могла себе позволить, поэтому просто встала неподалеку, настороженно вслушиваясь во все прочие голоса, оставшиеся в Ратуше. Кто-то беспокоился о цветении Алого Цветка, кто-то мусолил слухи о духах Осталы, а некоторые задумывались о том, чем отужинать сегодня. По поводу последнего мне переживать не было смысла — Огнев и накормит, и обогреет и в лобик еще поцелует, чтобы я не брыкалась и не показывала характера. Мысль вызвала у меня улыбку, и я поспешила придать своему лицу более серьезное выражение лица, и — вовремя, потому что Астариус заметил меня и жестом пригласил подойти.       — Госпожа Мортинова, — старец улыбнулся в усы и кивнул, а я отвесила ему церемониальный поклон, исподтишка взглянув на Лазарева. Мужчина выглядел озадаченным. — Слышал, реставрация Ратуши продвигается отлично?       — Делаем все возможное, — кивнула я, выразительно выгнув бровь.       — Славно-славно, — важно протянул Астариус, пригладив длинную бороду, а потом хитро посмотрел в сторону Константина. — Мы с господином главным мастером уже успели переговорить кое о чем, и теперь я хотел бы услышать ваше мнение, — он картинно вздохнул, а я скривилась. — Уже завтра вы отправитесь в Змиулан, во владения великого Духа Осталы. Вы, как и я, догадываетесь, что его помыслы не совсем чисты… И вам выпадет прекрасная возможность поговорить с хозяином замка и выведать нечто важное.       — Что же вы желаете от него услышать, господин Астариус? — едва скрывая веселье, спросила я, наклонив голову на бок.       — Тем более, что меня, смею заметить, нет в списке приглашенных, — присоединился Константин, а я хмыкнула.       — Теперь есть, — невозмутимо сообщила я. — Завтра вы сможете увидеть сына, господин Лазарев.       — Прекрасно, — главный часодей улыбнулся шире, обратив на меня внимательный взгляд голубых глаз. — Я хочу, госпожа Елена, чтобы вы продолжили делать то, что умеете лучше всего — менять историю к лучшему.       После его слов Лазарев резко выдохнул, но уточнять, о чем речь, не решился, только нахмурил светлые брови, потупив взор. Я посуровела, обратив на Астариуса вопросительный взгляд. Он больше не улыбался, смотрел на меня внимательно и прямо. И вдруг проговорил одними губами да так, что его голос зазвучал прямо в моем сознании:       «Желаете спасти мальчишку, Евгения? Не переоценивайте своих сил и идите своим путем. Некоторые вещи неподвластны никому».       — Я не могу не попробовать, — во слух возмутилась я, поздно прикусив язык. Старец непривычно посмурнел.       — Что ж, значит, вы согласны?       — Сделаю все возможное, — процедила я, раздраженно фыркнув под вопросительный взгляд Лазарева. Я ему обязательно все объясню, но чуть позже.       — Я тоже, — ответил мастер, встревоженно меня оглядев. Я только дернула плечом, словно пытаясь сбросить с себя его взгляд.       — Благодарен вам обоим, — отозвался часодей и властно махнул рукой. — Идите. Я буду держать с вами связь через госпожу Мортинову.       — Как будет угодно, — пробурчала я, круто развернувшись. Я хотела покинуть Лазурную залу как можно быстрее, пока не выкипела окончательно.       То, что Астариус догадался о моем коварном плане, мне категорически не понравилось. Сотрудничество сотрудничеством, но вставления палок в колеса я не потерплю, а сей уважаемый господин выглядел уж больно подозрительным. Готова поспорить, что он помешает мне убедить Василису дослушать Эфларуса. Мне нельзя допустить ошибку, нужно быть предельно внимательной и собранной.       От тяжких мыслей я очнулась только тогда, когда почувствовала на своем локте крепкую мужскую ладонь. Мой рассеянный взгляд метнулся по загорелому лицу, отмечая в нем тень тревоги и настороженности. Я привыкла к чудаковатости «Родиона» Астариуса, а вот он столкнулся с этим впервые. Я постаралась изобразить ободряющую улыбку, но судя по сложенным домиком бровям получилось из рук вон плохо. Тяжело вздохнув, я медленно покачала головой, пожав плечами.       — Я убедила Нортона включить тебя в список приглашенных на испытание ключей. Уж не знаю, каким образом он это провернет, — честно призналась я, с жадностью вглядываясь в теплые карие глаза.       — Ты выглядишь обеспокоенной, — вместо тысячи вопросов произнес мужчина. — Что случилось, Елена?       Ох, если бы я только могла все рассказать.       — Волнуюсь за ключников, — фальшиво улыбнулась я, ответно коснувшись его руки. — Марк и Маришка уже прошли испытание… Как и Фэш с Ярисом и Дианой. Остались Василиса и Норт. Два самых загадочных ключа, — я говорила тревожно и быстро, боясь, что мои истинные мысли могут быть услышаны.       — Все будет хорошо, — мягко заверил меня Лазарев, обласкав взглядом мое лицо. — Ник писал, что ребята держатся отлично.       — Марк тоже… Как славно, что они сдружились, — почти что по-настоящему восхитилась я. Если честно, я и не думала, что мое маленькое вмешательство поведет за собой такие перемены.       — Признаться, даже не верится, — рассмеялся он, кивнув в сторону одного из отдаленных коридоров Ратуши. — Дети справились с этим лучше, чем мы все предполагали.       — Лучше, чем мы все смогли, — отпарировала я и хитро ухмыльнулась, припомнив собрание Зодчего Круга в доме Огнева.       — Твоя правда, — согласился Константин, почему-то нахмурившись. — Я знаю, что сейчас совсем не время для таких разговоров, но я бы хотел знать.       Он разом посерьезнел, весь подобравшись, и посмотрел на меня как никогда прямо и внимательно, словно решив считать всю меня без остатка. Я поежилась, но глаз не отвела, сталкивая свой лед и его горячий шоколад в битве без победителей. Я готова была дать свой ответ прямо сейчас, потому что для себя уже все решила. Я не девочка, чтобы долго отнекиваться и извиваться. Мое решение будет однозначно и твердо, как сталь. Личные отношения не помешают тому, что я собралась свершить.       — Могу ли я считать, что ты заинтересована во мне? — в голосе ни намека на смущение или неуверенность. — Заинтересована так же, как и я в тебе.       — Смотря как именно толкуется твоя заинтересованность, — почему-то шепотом ответила я, не отводя взгляда от его лица.       — Я готов побороться за право быть рядом с тобой, — просто ответил он. — С чем или кем бы то ни было, — сухо закончил Лазарев, и его рука соскользнула с моего локтя. Я судорожно изучала его лицо, подметив глубокую складку, залегшую между бровей.       — Я готова пойти наперекор общественному мнению, чтобы быть рядом с тобой, — выдохнула я, ни капли не задумавшись.       Его взгляд посветлел, и губы тронула улыбка, за которую в этот момент я готова была отдать все на свете. Я перехватила его ладонь, сжав пальцы, и склонила голову к его плечу, прикрыв глаза. Ресницы мои дрожали, но сердце было спокойно. Кажется, все было на своих местах. Осталось только пережить прием в доме Огнева. При мысли об этом мой рот сам собой искривился, и я неслышно выдохнула, с особой неохотой отстраняясь от теплого, надежного мужчины. Он понимающе улыбнулся и поднес мою ладонь к своему лицу, мягко и осторожно — не так, как Огнев — оцеловав самые кончики моих пальцев.       Я не ошиблась с выбором в кои-то веки.

***

      На предстоящий банкет я выбрала приталенное голубое платье из дорогого атласа с роскошным бантом на бедре и легким шифоновым шлейфом, спускающимся с плеч. Собрала волосы в высокую прическу, украсив маленькими белыми заколками-розочками, и вроде была довольна. Разве что слишком парадно для столь обременительного мероприятия. Если Огнев вздумает опять толкать речи про верность и прочую чепуху, я натурально вырву ему кадык и подам как втрое блюдо. Решив это, я кивнула своему отражению в зеркале и сложила руки лодочкой, сразу перемещаясь в крылатую повозку, поджидавшую меня у ворот Рубинового Шпиля.       От Лазарева парой часов ранее я получила письмо с выражением сильнейшего желания встретиться завтра и букет пышных пионов. Вот чего-чего, а таких нежностей от мастера с широкими мозолистыми руками я никак не ожидала. Подобные жесты следует ждать от аристократа Огнева, но этот факт необычайно меня растрогал. Кажется, все и вправду начало налаживаться. Я не могла представить реакцию часового общества на то, что мы с ним решим вступить в какие-либо официальные отношения, что уж говорить о Нике или Марке. Кстати говоря, я уже начала расследовать тонкости усыновления и вполне была готова к осуществлению этой задумки. Главное, чтобы мальчик сам согласился, а то чего доброго взыграет прославленная гордость Ляхтича. Тут дело сугубо добровольное — я всего лишь хотела даровать ему имя и семью, которой он слишком рано лишился.       В салон повозки проник холодный морской воздух, и я глянула в окно, любуясь спокойной зеленой водой. Точно так же пару дней назад я пролетала над нею вместе с Лазаревым и была по-девчоночьи счастливой. Хватило бы сил сохранить это счастье и найти в себе смелость бороться. Я крепко держу ситуацию за вожжи и выйти ей из-под контроля ни за что не позволю. Даже Механические Принцессы рано или поздно становятся Королевами на этой шахматной доске.       Черновод встретил меня суровым молчанием коралловых стен. Повозка плавно опустилась на мощенной камнем площадке, и я с досадой увидела, как к дверце подошел Огнев, услужливо открывая ее и протягивая мне ладонь. Мысли о сухой и холодной коже вызвали у меня двоякие чувства, и я прикусила язык, решив, что трясти головой здесь будет неуместно.       — Рад тебя приветствовать, Елена, — бархатисто произнес Нортон, когда я приняла его помощь и спустилась на землю.       — Ты всех гостей встречаешь лично? — нервно усмехнулась я, оправляя полы атласного платья.       — Нет. Не все приглашенные достойны хоть кого-либо внимания, — высокомерно ответил он. — А ты, Елена, достойна всего моего внимания и даже чуть больше. Твои красота и ум любого мужчину поставят на колени.       — Давай обойдемся без дежурной вежливости, — процедила я, отнимая свою руку.       — Это не дежурная вежливость, — Огнев утомленно покачал головой, — а вполне естественная заинтересованность. Я хочу, чтобы ты была моей спутницей на этот вечер, Елена, — бесцеремонно заявил он, скупо улыбнувшись. — И тогда Лазарев будет желанным гостем на завтрашнем испытанием ключей.       — Манипулируешь? — гневно воскликнула я, с презрением изучая его ухмыляющееся лицо.       — Предлагаю выгодную сделку, — мужчина мотнул головой, снова протянув мне руку, предлагая на нее опереться, как и полагается спутникам. Я скривилась, но повиновалась.       Рано или поздно подобная подлость должна была случиться. Готова была поспорить, что он так вел себя из-за обыкновенного мальчишеского упрямства — надо же, женщина обратила внимание на бывшего друга, теперь просто необходимо ее отбить. Вот только в детские игры я не играю, потому что слишком мудра и избалована опытом для этого. Все это вызывало во мне обыкновенную и самую настоящую скуку, а не тревогу, как должно быть. Я не изменю своего решения, как бы Огнев там не выступал и не выпендривался.       — Сын писал, Марк заступился за Василису перед… вожатыми детского лагеря и уговорил их отпустить ее в поход. По твоей ли просьбе? Приставила к моей дочери защитника? — он не насмехался, но улыбка все же скользнула в его голосе, и я фыркнула.       — Дети сдружились, и я только слегка этому поспособствовала.       — Как занимательно, — протянул часовщик, склонив ко мне голову. — Признаться, мне так даже спокойней. Норт позаботится о Дейле, а молодой господин Ляхтич о Василисе.       — Волнуешься за дочь? — я удивленно вскинула брови. — Вот уж неожиданно.       — Не иронизируй, Елена. Она все-таки моя кровь, как бы я не желал обратного.       — Как ты заговорил, — прорычала я, гневно сверкнув глазами. — Ни Василиса, ни ее мать не виноваты, что ты так глубоко несчастлив.       — Теперь ты и за госпожу королеву заступаешься? — вознегодовал Нортон, но уже шепотом — мы приблизились к банкетному залу. — И ты не права, Елена, — мужчина мигом успокоился, шумно выдохнув. — Глубоко несчастным меня делает то, что ты якшаешься с людьми низшего ранга, совершенно недостойными тебя. Ты заслуживаешь большего.       — Я заслуживаю того, чтобы ты перестал говорить загадками и намекать непонятно на что! — теперь вознегодовала я, сжав его руку и притянув его к себе, и едва ли не столкнулась с ним лицом.       — Я хочу, чтобы ты была моей, — рявкнул он, и в этот момент парадные двери распахнулись, впуская нас в украшенную торжественную залу, наполненную гулом сотни голосов.       Я удивленно округлила глаза и была не способна ответить хоть что-то. Нортон пару секунд смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, а потом повел к длинному, богато накрытому столу. Сердце мое бухало о грудную клетку, грозясь вылететь наружу, а руки дрожали от невыразимых чувств. Я не ожидала, что все зайдет настолько далеко, не ожидала, что он зайдет так далеко. На мальчишество это уже не было похоже, только на какое-то дикое и совершенно нездоровое желание. Мое равнодушие покорило его до такой степени, что он решил завоевать незавоеваемое? Доигралась, Евгения, в свое неприступничество.       Гости встретили нас громкими приветствиями и учтивыми поклонами. Они прекрасно знают, кто сегодня сопровождает хозяина Черновода, ведь большинство присутствовали на сегодняшнем слушании, где я толкнула свою вдохновляющую речь. Я заволновалась, но виду не подала, шагая гордо и грациозно, как научилась за минувший год жизни в Часодейном мире.       Огнев подвел меня к столу, и я уже хотела присесть на стул по левую руку от него, но он неожиданно отодвинул второй стул во главе стола, безмолвно кивая на него и холодно улыбаясь. Место хозяйки замка. Сердце ухнуло в пятки, но я приняла правила игры под множество любопытных взглядов и удивленных шепотков. Завтра об этом будет говорить весь Астроград. И в этом я была уверена, ведь о моей встреча с Лазаревым на Площади Золотых Мастеров не обмолвилась ни одна живая душа. Избалованные аристократы же не пропустят возможности обсудить чужую оплошность. А мое соглашение на этот хваленый банкет и было оплошностью.       Все-таки я уже слишком стара для всех этих игр в любовь. Я перевела взгляд на Огнева, и он тоже смотрел на меня глазами победителя, высокомерно и холодно, словно хищник на добычу. И лишь на самом дне его туманных глаз я видела отблеск сожаления.       — Предлагаю тост, — громко проговорил он, глядя только на меня. — За обворожительную госпожу Мортинову, которая согласилась разделить со мной эту тяготу. Моя верная спутница. Самая прекрасная из женщин.       Я мысленно завыла от бессилия и взяла дрожащими руками бокал, с болью прислушиваясь к трепещущим голосам. Они все, как один, твердили о том, что теперь у Черновода появилась хозяйка. А я так отчаянно хотела обратно в теплоту карих глаз. Да ты встряла, Евгения, по самое нехочу.