***
Признаться, я мечтала попасть в Змиулан с того самого момента, как прочитала о нем. Неприступный замок на границе магического леса в полнейшем уединении от всего мира — ну не греза ли? Любая женщина за тридцать мечтает о своем собственном неприступном замке. Я ухмыльнулась, вызвав озадаченный взгляд Лазарева, которому прогулка по двору Змиулана в сопровождении нескольких мрачных фигур не приносила ни малейшего удовольствия. Будет ли правильным рассказать ему о том, что и я вхожа в Орден Непростых? Нет, пока еще определенно рано. Я прикусила губы, сжав манжеты, и осторожно выдохнула. Некоторые тайны раскрывать не стоит никогда в жизни. — Боитесь, господин Лазарев? — шутливо поинтересовалась я, чуть ближе притянув его за локоть. Мужчина ответил на мою улыбку и качнул головой. — Пожалуй, это можно назвать неприязнью, а не страхом, — он поморщил нос, незаметно поведя плечами. — Важно, что мы здесь ради детей, — я вздернула подбородок, устремив взгляд вперед, на статую каменного цветка. — Да, — Константин согласно кивнул, незаметно сильнее сжав мою руку. Незначительная близость, не стыдливая, как у подростков, а — мудрая и осторожная. И она останется только в этом моменте, ведь в следующем мне нужно придумать, как добраться до Василисы и за пару мгновений убедить дослушать Эфларуса. Тревога прокатилась по всему телу мурашками, но я расправила плечи, следуя за ординцами в темно-фиолетовых мантиях, которые вели нас предвиденно в сторону трибун, откуда мы будем наблюдать за испытаниями оставшихся ключников. Мне не дадут переговорить с Василисой никогда в жизни, и я понимала это каждой клеточкой своего тела, но я могла бы передать пару слов через Марка. Хотя бы намекнуть, чтобы девочка не растерялась, не испугалась… Как же, как же. Я неосознанно дернула Лазарева за руку, шумно вздохнув, но мужчина, к своей чести, не проронил ни слова, лишь окинул меня внимательным взглядом. Явно чувствовал, что я беспокоюсь. Фигуры в мантиях безмолвно указали нам наши места, рассадив гостей согласно их билетам, и удалились, спрятавшись за кулисами сегодняшнего странного и во многом решающего представления. Меня посадили между Константином и Огневым, и я практически не удивилась, потому что удивлять в моем положении — верх наивности и недальновидности. Нортон послал мне долгий изучающий взгляд, точно намекал на мое обещание обо всем поговорить и выяснить, а я только прищурилась и удержалась от того, чтобы пригрозить ему пальцем или показать язык. Только этой проблемы мне и не хватало, низкий поклон вам, господин Огнев. На нервной почве тянет на всяческие колкости, хоть и мысленные. Пора бы успокоиться, Евгения, сосредоточься на настоящем. Я прикрыла глаза и помассировала виски, а когда снова посмотрела на пространство рядом с фонтаном, едва ли не охнула. Василиса и Норт стояли рядом с внушительной фигурой Астрагора, а прочие участники Часового Круга застыли чуть поодаль. Я поймала взгляд Марка. У меня есть пара секунд, будь ко мне милостиво, Великое Время. Я поймала взгляд мальчишки и почти что бездвижно кивнула в сторону каменной ниши в стене Змиулана. Пара минут до испытания, я должна успеть. ЗлатоКлючник удивленно вскинул светлые брови, но шагнул с места одновременно с тем, как я поднялась с трибуны и осторожно двинулась в сторону. — Елена? — шепот Лазарева догнал меня в спину, но я не остановилась. — Пара секунд, — небрежно бросила я, даже не взглянув на него. У великой часовщицы на это не хватило времени. Я на яву видела, как песок в стеклянных часах утекал быстрой рекой, и едва ли не вцепилась Марку в плечи, когда он оказался рядом со мной, опасливо оглядываясь. Как и было предсказано, на нас смотрели остальные ключники. И… я шумно сглотнула, когда поймала на себе цепкий взгляд Астрагора. Рискую, я очень рискую, но у меня нет иного выхода. — Послушай меня сейчас очень внимательно, Марк, — сбивчиво зашептала я, глядя в черные мальчишеские глаза. — Ты должен сказать Василисе очень важную вещь. Чтобы никто иной ее не слышал, ты меня понял? — ключник серьезно кивнул. — Пусть она дослушает до конца. Ты понял меня? Скажи, пусть она дослушает до конца. И не задавай мне никаких вопросов, иди обратно. Быстрее, — последнее слово я едва ли не выкрикнула, и легкие выпустили дух, когда Марк торопливо вернулся назад под наблюдением Духа Осталы. Мне не избежать беды, но я уверена, что это того стоило. Я умоляю, Великое Время. Назад я вернулась на негнущихся ногах и боле ни на кого не смотрела, чувствуя, как дрожат руки и плечи. Получилось ли? Получилось ли у меня преломить книжную историю и спасти Фэша от договора? Я не знала. Я смотрела на то, как Марк шепчет Василисе на ухо мои слова, а потом отходит в сторону и ловит мой взгляд. Мой ход сделан. Я закрыла лицо рукой и ощутила на себе два совершенно разных взгляда: зеленый, туманный, задумчивый и карий, теплый, обеспокоенный. И еще третий. Тяжелый. Старческий. Древний. Злой. Астрагор смотрел на меня в упор и шевелил сухими губами. И в тот момент я по-настоящему испугалась.***
После того, как Василису отправили в лазарет, Нортон последовал туда же под руку с Астрагором, и я могла насладиться одиночеством несколько счастливых часов. Комнату мне определили весьма просторную и роскошную, с прилегающей к ней ванной. На гостеприимство Великий Дух явно не скупился. Я с удовольствием сменила нарядное платья на костюм куда более простой и практичный и рухнула на аккуратно застеленную кровать, раскинув руки в стороны. Какой поразительно странный день, который обязательно повлечет за собой последствия. Я недовольно поморщилась, зажмурив глаза, и медленно выдохнула. Дело сделано, и прошлое не изменить. Мне оставалось только надеяться, что все получилось, и одним ударом я убила сразу двоих зайцев. Или, как говорят на Эфларе, оседлала двоих часоящеров. От того, что во мне продолжают бороться две культуры, я заулыбалась. Все-таки, я с Осталы, куда бы меня не занесло. Головы коснулись печальные мысли о том, что где-то здесь, должно быть, живу и я, другая моя версия, у которой дочь жива, брак счастливый. Может ли такое вообще быть? Я одернула саму себя и фыркнула. В любом случае, мне не пятнадцать, и выяснять я это не буду, есть дела и поважнее. Если очень интересно, то спрошу потом у Хардиуса, он о таком точно осведомлен. Невовремя вспомнились слова старца о том, что все обязательно мне аукнется. В этом не было никаких сомнений. Новую порцию самобичевания прервал требовательный стук в дверь. Сердце пропустило удар, и я медленно встала с кровати, остановившись у двери. Стук повторился. Не видать мне моего одиночества и заслуженного отдыха. Я нервно выдохнула, тряхнув головой, и резко распахнула двери покоев, встречаясь глазами с Нортоном. Никто и не сомневался, что он прибежит сразу, как разделается со всеми делами. — Я думала, ты с дочерью, — холодно заметила я, не спеша пропускать его внутрь. Вежливость вежливостью, но я точно не настроена на уютные чаепития. — Девочка под присмотром, — отозвался часовщик. — Скоро поправится. — Что говорил Великий Дух? — полуиронично спросила я, выгнув бровь. Нортон удивленно хмыкнул. — Что с ней все в порядке. Кажется, она общалась с Эфларусом. В прошлом. Ключ провел ее, — он недовольно скривил губы, словно не собирался мне об этом говорить. Я ухмыльнулась. — И что же? Что это меняет? — не унималась я, с вызовом на него глядя. Огнев выдержал мой взгляд с честью. — Я пришел не за этим. — Да? А за чем же, будь добр, просвети. — Ты знаешь, Елена, — Нортон был короток и вежлив. Я сдалась, мрачно улыбнувшись. Я и правда знала. Я отошла с порога, безмолвно приглашая его войти, и Огнев быстро шагнул в комнату. Что-то в его взгляде изменилось, и он даже выругался себе под нос, блуждая взглядом по стенам моей новой обители. Мне не составило особого труда, чтобы догадаться — это была комната Лиссы. Астрагор, хитрый плут. Впрочем, никакой жалости я по этому поводу не испытала, и совершенно бесстрастно уселась в кресло, по-хозяйски сложив ногу на ногу и испытующе уставившись на своего гостя. — О чем ты хочешь со мной побеседовать, Нортон? Я вся во внимании, — я открыто усмехалась, пряча за этой издевкой свои собственные переживания. Огнев обернулся ко мне, и его взгляд до сих пор был застывшим от явившихся воспоминаний. — О нас, — тихо отозвался он, но мигом пришел в себя, гордо вздернув подбородок и сложив руки за спиной. — О том, что происходит между нами, Елена. — А между нами что-то происходит, Нортон? — я повторила его интонацию и сложила голову на бок. — Оно происходило бы, если бы ты не подобрала этого ремесленника, — огрызнулся он, выплюнув последнее слово мне в лицо. — Как это понимать? — Ты хочешь, чтобы я отчиталась тебе по поводу моей личной жизни? — холодно уточнила я, нагнувшись вперед, словно готовая к прыжку кобра. — Я хочу, чтобы ты объяснила мне, что происходит, — процедил мужчина, шагнув ко мне. Наши взгляды сцепились. — Я пытаюсь тебе доверять, а ты раз за разом подрываешь мое доверие. — Так ты это называешь? — уточнила я. Мои губы искривились. — Тебе нужно только знать, что я преданна нашему делу, Нортон. Не тебе, Великое Время! Перестань быть мальчишкой! — в сердцах вскрикнула я, покачав головой. — А ведешь ты себя именно так. — Мы возвращаемся к самому началу, — заметил он. — Потому что ты вынуждаешь, — отпарировала я, откинувшись на спинку кресла. — Я просто не понимаю, что тебе нужно. Мои отношения с Константином Лазаревым, какими бы они ни были, не повлияют на наше сотрудничество. Так в чем дело? — Отношения? — Нортон смерил меня внимательным взглядом. — Так они все-таки есть? — Помоги мне Эфларус! — вознегодовала я, соскочив с места и вплотную приблизившись к нему. — Да! Есть! Тебя это волнует? Ответь же мне, почему я вынуждена перед тобой так унижаться? Наши лица были совсем рядом, и я чувствовала привкус его дыхания на своих губах. Он тоже это заметил, опустил взгляд, жадно изучая мое лицо, и в этот момент я сделала над собой усилие, чтобы не отшагнуть в сторону. Да этот мальчишка влюблен в меня до беспамятства, какая глупая и неуместная ирония! Я могла бы заплакать от бессилия прямо здесь, но не могла, продолжала смотреть на Огнева, считывая в его взгляде весь тот спектр эмоций, который я у него вызывала. От ненависти до страсти, от обиды, до желания. Грешный человек, грешная беспутная я. — Не ты унижаешься, Елена, — прошептал Нортон, нагнувшись чуть ниже. Миллиметр между нами. — А я пред тобой. Мгновение — он прижался холодными губами к моим, и время остановилось. Закончился песок в песочных часах.