О нет, я не отстранилась. Я позволила ему целовать меня жадно, чувственно, словно в последний раз. Хотя отчего же «словно» — это и правда был наш первый и самый последний раз. Рука Огнева скользнула по моему плечу, так властно и требовательно, будто приказ. Я дернулась, а Нортон вцепился пальцами в мою шею, притягивая к себе ещё ближе, ещё теснее без шанса на иное. Все, что между нами строилось, рухнуло в одночасье, он — все сломал своими необузданными чувствами. Я бы могла стать ему подругой, верной и понимающей, но Нортон… он решил по-другому.
Наконец, он оторвался от меня, глядя из-под полуопущенных ресниц затуманенными страстью глазами. Я демонстративно вытерла губы рукавом и зло улыбнулась.
— И как тебе? Доволен? — уточнила я, смотря на него исподлобья. Огнев нахмурился. — А теперь… убирайся прочь.
— Елена, я… — Мужчина попытался перехватить мою руку, но я резко отступила.
— Пошёл вон. И больше не смей ко мне приближаться. Я понятно изъясняюсь? — мой тон был холоден и беспристрастен. В туманных глазах всполыхнул запоздалый ужас.
— Послушай, Елена, — Огневу все же удалось схватить меня за локоть. Я брезгливо поморщилась, отшагнув к двери. — Я прошу у тебя прощение за подобную поспешность. Я повел себя крайне глупо…
— Убирайся, — не голос, перезвон льдин. Я выдернула руку и резко распахнула дверь. Во мне закипали боль и гнев в равных своих степенях.
Он выяснил, что между мной и Лазаревым что-то есть, и сразу же толкнул меня на это предательство, невзирая ни на что. Подлец, каких не сыскать. Я дала ему волю, я не оттолкнула лишь за тем, чтобы разодрать его чувством вины. Я не была мстительной, но сейчас я хотела видеть сожаление и стыд на обычно холодном лице. А Нортон сожалел, он был в ярости на самого себя, смотрел растерянно, словно беспомощный ребенок. Ребенком и был. Я же буду безжалостна и стальна, во мне нет сочувствия, нет милосердия. Нортон Огнев перешел черту, которую не должен был переходить, и я выжгу на его сердце сей день, до конца жизни буду смотреть в его глаза и видеть там непростительную ошибку. Его ошибку.
— Прости меня, Елена, — безнадежно, в последней попытке воззвать к моим чувствам, произнес Нортон, низко склонив голову, и поспешно вышел за дверь, боле не глядя на меня. Кто бы мог подумать, что гордый и властный господин Огнев однажды будет вымаливать прощение и страдать по своей вине. Но злорадства во мне не было, только — усталость. Я очень устала от этого.
Как только дверь захлопнулась, осведомляя меня о том, что я вновь нахожусь в уютном одиночестве, я без сил рухнула обратно в кресло, накрыв ладонью лицо. Я не смогу долго отсиживаться здесь и делать вид, что Нортон Огнев для меня — пустой звук. Так или иначе, но волею судьбы мне нужно держаться как можно ближе к нему. Кое в чем, но этот подлец прав — только рядом с его именем у меня есть шанс быть услышанной, быть значимой и влиятельной. Конечно, госпожа Мортинова сама по себе фигура узнаваемая, но суть этой истории в том, что в ее центре находятся Огневы. Мне придется простить его. Мне придется, потому что мое сердце не должно перевешивать общую судьбу обоих миров. Между собой и всеми я выбираю всех.
Подавив тяжелый вздох, я лениво глянула в окно, за которым цвел мрачный змиуланский июнь. До следующего дня, когда очнется Василиса и финал будет неотвратим, у меня есть немного времени, и я даже успею решить некоторые вопросы личностного характера. Если захочу. Спустя пару секунд внутренней борьбы, я все-таки заставила себя подняться на ноги и привести себя в более менее надлежащий вид. Так или иначе, но Лазарев не виноват в том, что я не смогла пресечь все нежелательные чувства по отношению к своей персоне на корню. Как говорится, надо было меньше выпендриваться. Если бы я вешалась на Огнева, как это делала настоящая Елена, он бы не обращал на меня такого исключительного внимания?
Я даже ухмыльнулась, представив себе такую картину. Никогда в жизни не случится такое, чтобы Евгения Максимова, жертва изнасилования и домашних побоев, добровольно вешалась на мужчину с сомнительным духовным составляющим. От Огнева веет опасностью, властью, желанием обладать. Я научена горьким опытом, инстинкты развиты хорошо, я не повторю свою же ошибку. Осталось только привести в норму дыхание и утихомирить сердце. А ведь он стоял совсем вплотную ко мне, слишком близко. Если бы он захотел, я бы даже не смогла сопротивляться, я бы замерла от ужаса.
Сознание заполнили страшные картины, и я замерла посреди темного коридора, освещаемого только парой тусклых факелов. Мне абсолютно точно впредь стоит быть более осторожной, иначе не миновать беды. Я разозлилась на саму себя, медленно выдохнув. Нет, Огнев не такое животное, чтобы упасть до такого, какими бы сильными ни были его чувства, я полагаю. Я вполне справедливо верила, что хорошее воспитание не позволило бы ему этого… как не позволило бы целовать меня против моей воли, ага, как же.
— Да чтоб тебя крысоугли пожрали! — сквозь зубы выругалась я в темноту, прикрыв глаза. Так или иначе, но вышла я не за тем, чтобы в полной тишине рассыпаться в проклятиях. Мне нужно найти Константина и поставить какую никакую точку — я так решила. Сегодня либо я останусь свободной, либо астроградские СМИ будут рады посудачить о том, что госпожа Елена Мортинова теперь состоит в официальных отношениях с Константином Лазаревым. Я просто танцую на углях.
— Какая приятная неожиданность.
Сухой старческий голос заставил меня вздрогнуть всем телом и оцепенеть. Я застыла ледяной фигурой, не в силах даже обернуться, и вся жизнь промелькнула у меня перед глазами. Я так и знала, что этот паршивый день должен был дебютировать чем-нибудь этаким.
— Госпожа Мортинова. Я несказанно рад приветствовать Вас в моем замке. Хорошо ли Вы расположились?
— О, премного благодарна за беспокойство, господин Астрагор. Все в полном порядке, меня все устраивает, — я с особым усилием сделала так, чтобы голос не дрожал, и обернулась, отвесив духу учтивый поклон.
— Не нужно формальностей, — старик вскинул брови, и за его спиной я успела заметить мелькнувшую тень Рока Драгоция. Сын меня интересовал куда больше, чем отец. Я вгляделась в грубые черты парня и с удовлетворением заметила в его глазах недоверие и осознанность. Смею предположить, что уже сейчас в душе Рока расцветает скепсис по отношению к отцовским методам. — Вы гостья в моем доме.
— Тогда я должна заметить, что Вы неспроста нашли меня, верно? — мой голос приобрел храбрость, и Астрагор мрачно ухмыльнулся.
— А Вы умная женщина, госпожа Мортинова, — заметил дух, а я скривилась. Этот разговор не нравился мне все больше. — И Вы должны в таком случае понимать, что Ваши действия не остались незамеченными.
Мое сердце пропустило удар, но на лице не дрогнула ни одна мышца. Я окинула хмурым взглядом стариковское лицо и сцепила руки в замок, судорожно соображая, как себя вести в такой ситуации. Астрагор тем временем расправил плечи и взглянул на меня сверху вниз.
— Мои зодчие сказали, что некто посторонний нехило так подпортил общее полотно Времени. Я не стану юлить и сразу обвиню в этом Вас. Я прав, не так ли? Госпожа
Евгения.
Приехала. Стараясь не дрожать, я растянула губы в улыбке. Так или иначе, но это должно было случится, с учетом того, как неосторожна я в своих действиях. Я лишь слепо надеялась, что это случится не так быстро. Астрагор же ждал, открыто насмехаясь надо мной.
— Знаете, коллапсы со сменой тел редки так же, как кометы, — задумчиво произнес старик, как-то скучающе оглядев стены собственного замка. — И так же удивительны. Должен признаться, что сейчас Вы — самое могущественное существо обоих миров.
— Моя сила едва ли сравняется с Вашей, — нервно хмыкнула я, но отступить себе не позволила.
— О нет, — дух рассмеялся. — Ваше могущество в знании. В Вашем бесконечном знании всего, что только может быть известно. Сколько часовых имен Вы знаете?
— Достаточно, — уклончиво ответила я сквозь зубы.
— Достаточно для того, чтобы управлять миром, — Астрагор утвердительно кивнул. — Обоими мирами.
— Чего Вы хотите? — спокойно уточнила я, судорожно соображая, как скажу об этом Астариусу. Он будет в ярости, я уверена, а ведь меня предупреждали, что все мои действия будут иметь последствия!
— Союза, — старик пожал плечами, окинув меня оценивающим взглядом. — Я буду хранить Вашу тайну до тех пор, пока Вы мне не понадобитесь. А когда это случится, я дам Вам выбор — помочь мне или быть раскрытой. Тайна очень много значит для Вас, не так ли? Не бойтесь, — поспешил заверить он, видя, как я готова возразить. — Я не попрошу Вас рассказать мне что-то, что Вам известно. То будет просьба… куда более невинная.
— И какого рода просьба? — недоверчиво уточнила я, ощетинившись.
— Не стоит торопить события, — дух покачал головой. — Я всего лишь рассказал Вам возможные перспективы, вот и все. Основной выбор всегда будет за Вами.
— Я согласна, — тихо выдохнула я, гордо вздернув подбородок.
— Как я уже сказал, Вы умная женщина. Редко когда таких можно встретить, — Астрагор удовлетворительно кивнул, а я поморщилась от его снисходительного тона. — Наслаждайтесь визитом в Змиулан, — бросил он уже отвернувшись и зашагал прочь. За ним безмолвной тенью последовал Рок, оставив меня в одиночестве.
Ну и влипла же ты,
Евгения.
***
Константина со всем пренебрежением расположили где-то на нижних этажах рядом с кухней. Впрочем, я не считала такое соседство неудачей, особенно если помнить о Жан-Жаке. Подстегиваемая переживаниям, я довольно быстро нашла жилое крыло, прибегнув к помощи младших учеников, которые разглядывали меня с интересом и удивлением. «Настоящая эфларская часовщица!» — твердил восторженный шепот. Эта настоящая эфларская часовщица только что провалила свой же план и теперь жаждала найти успокоение в теплых карих глазах. Само величие, ничего не скажешь. Я остановилась у нужной двери и глубоко вздохнула, не торопясь стучать. Я даже думать не хотела, насколько мои действия противоречат этикету. Это еще хорошо, что я не посреди ночи на порог его обители заявилась! Помилуй тебя бог, Евгения, ты совсем распоясалась.
Но внутренний голос пришлось заткнуть, и я легонько стукнула костяшками пальцев по резному дереву и затаила дыхание. Что говорить, делать — я не знала. Осталось только надеяться, что меня не прогонят взашей сейчас же. Поздно сообразила, что сейчас Лазарев наверняка проводит время с сыном, но вдоволь развить эту мысль мне не дали — дверь распахнулась.
— Елена? — выгоревшие добела брови поползли вверх, и Константин несколько заторможенно отошел с порога, приглашая меня внутрь. — Прошу, заходи.
— Извини за вторжение, — я криво улыбнулась, принимая приглашение и заходя в комнату. Убранство во многом уступало моему, но я не стала акцентировать на этом внимание, уставившись на мужчину прямо и требовательно. — Я пришла решить некоторые вопросы… прояснить ситуацию, — я украдкой бросила взгляд на стол, где в абсолютном хаосе лежали различные детали и части чего-то большого и чудесного. Лазарев проследил за моим взглядом и мягко улыбнулся.
— Что ж. Тогда извини за беспорядок, — мастер развел руки в сторону, безжалостно отодвигая инструменты и шестеренки в сторону и ставя на стол часодейное блюдо с крышкой. — Чай?
— Пожалуй, — я кивнула, осторожно усевшись на ближайший стул. Под крышкой звякнуло, и Константин протянул мне кружку с горячим напитком. — Наверное, удобно такое соседство с кухней?
— Ник сказал то же самое. Даже посетовал на местную девицу, которая пыталась подстрекнуть его на воровство печенья.
— Н-да? — я улыбнулась в кружку, сразу догадавшись, что речь шла о Захарре. — Как он?
— Держится, — Лазарев нахмурился, отпив немного чая. — Карта цветения готова, совсем скоро все случится.
— Пусть Время будет милостиво ко всем нам, — вздохнула я, поежившись. Ну, по крайней мере, хотя бы зачасование Дианы мне удалось предотвратить… не станет же Ярис это делать, раз уж все участники Круга сдружились?
— А что тревожит тебя, Елена? — мужчина оставил свою кружку, нагнувшись ко мне. Я зябко повела плечами.
— Опять видишь меня насквозь? — невесело усмехнулась я, чуть отвернувшись. Теперь я даже не знала, что меня гложет больше — поступок Нортона или сделка с Астрагором?
— Полагаю, с женщиной, к которой я испытываю чувства, я обязан быть внимательным, — мастер осторожно коснулся моей руки, заставив посмотреть на себя. Я замерла, судорожно изучая его лицо. Карие глаза смотрели с теплотою и нежностью. В горле встал ком. — Я могу помочь? Хоть чем-то — я сделаю это.
— Твое присутствие — уже помощь, — заверила я, поставив свою кружку на стол, и проникновенно заглянула в его глаза. Лед и горячий шоколад, какое красочное противостояние. Я не могу рассказать ему обо всем… не сейчас. — Поручение Астариуса, — я наигранно вздохнула, отведя взгляд. — Вот, что меня волнует.
— Тебе не стоит об этом переживать, — Лазарев нахмурился, чуть сильнее сжав мой локоть. — Правитель Астраграда был слишком опрометчив, когда попросил нас узнать об… этом, — мужчина разумно расценил, что в Змиулане даже стены могут слышать. — Но, тем не менее, я разберусь с этим, Елена. Не беспокойся.
Я даже дыхание затаила от того, каким был его тон — уверенным, твердым, таким по истине манящим. И не смотря на то, что я и сама с этим разобралась, я все равно готова была растаять прямо сейчас.
— Кажется, ты только что нашел ключ к моему сердцу, — почему-то шепотом сказала я, подавшись чуть вперед. Лазарев удивленно вскинул брови, но тут же улыбнулся.
— Тогда я готов всю жизнь забирать часть твоих тревог себе, — так же шепотом ответил он. В кои-то веки я чувствовала себя в безопасности рядом с кем-то.
Между нами — расстояние равное двум стульям и недопитому чаю. Я гляделась в карие глаза, считывая в них отголоски своих же чувств. Ожидания. Трепета. Волнения. Нетерпения. Его пальцы на моем локте сжались чуть сильнее, и я услышала биение его сердца, сильного, верного, измученного прошлым. Константин, как и я, пытался найти в себе силы ступить в будущее без сожалений. Я помогу сделать ему последний шаг, как и он мне — поможет взлететь.
Я уловила его дыхание на своей щеке. Это ощущалось совсем не так, как было с Нортоном. То была лишь страсть и желание обладать, здесь я узнавала неподдельную нежность, узнавала все то, чего была лишена всю жизнь. Мастер последний раз заглянул в мои глаза, спрашивая разрешение, и прижался к моим губам в теплом поцелуе. От него пахло древесиной, машинным маслом и совсем немного какой-то выпечкой. Надо полагать, так пахнет дом. Я прикрыла глаза, отдавая ему всю себя без остатка, и запустила пальцы в его коротко отстриженные волосы, упиваясь даруемой лаской, словно утопающая. Он осторожно скользнул рукой к моей шее, нагибаясь ко мне так, чтобы нагибаться не пришлось мне. Давал столько комфорта, сколько мог дать. Даже в ущерб себе. Я в ответ позволяла все то, чего не позволяла никому — видеть свое сердце.
Моему теплому, надежному мужчине.
***
В нашем возрасте в обнимку лежать в постели без всяких предшествующих действий — просто по-детски. Но, так или иначе, я прижималась к его боку, озабоченная лишь тем, что платье конечно же помнется. А еще через несколько минут мне придется вернуться в комнату, чтобы ни у кого не вызывать лишних вопросов. Константин ласково гладил меня по плечу, разглядывая мое лицо, и улыбался. Рядом с ним и думать о прочем не хотелось. Подумаешь, сделка с духом, когда за моей спиной (а вернее под боком) такая сила. Я мысленно ухмыльнулась своим мыслям, в последний раз прижалась в поцелуе к его плечу и приподнялась на локте.
— Полагаю, на этом пора прощаться, — грустно заметила я, с тоскою посмотрев на дверь. Ласки ласками, а дел еще невпроворот. — Иначе слово придется держать не только перед Астариусом.
— Видит Время, это знатно тебя тревожит, Елена, — хмуро произнес Лазарев, поднявшись следом за мной.
— Огнев, — одно слово, и он все понял. Я сжала губы в тонкую линию и мотнула головой, показывая, что не настроена выяснять это.
— Я поговорю с ним, — спокойно заявил мастер, а я едва ли не задохнулась от страха.
— О нет. Даже не пытайся, я тебя умоляю, — судорожно затараторила я, вцепившись в его руку. Мужчина нахмурился сильнее. Я вздохнула. — Между нами и так… все сложно. Боюсь, ваш разговор все усугубит. А мне с этим человеком еще работать, — я скривилась. — Мне нужно сотрудничество с ним, понимаешь?
— Хорошо, — Константин кивнул, перехватив мою ладонь и прижавшись к ней губами. В его глазах сверкнула сталь. Я сглотнула — нет, он это так не оставит. Он будет защищать меня и по глупости подставится сам.
— Я говорю серьезно… — начала я, но стрела звякнула, оповещая о новом сообщении. Я торопливо вчиталась в бегущую золотую строчку.
«Госпожа Мортинова. Василиса очнулась. Простите меня, пожалуйста. Она сказала, что не дослушала Эфларуса, видение оборвалось. Я могу как-то это исправить?»
Марк… Я глухо застонала, не в силах больше сдерживаться. Лазарев настороженно подался в мою сторону, тактично не спрашивая, в чем дело. О, а дела мои очень плохо. Хваленый план провалился. Я вся провалилась. Я сама одно сплошное недоразумение. Героиня! Исправительница! Мне хотелось рвать на голове волосы, но вместо этого я резко вскочила с кровати, обулась и поспешила уйти, коротко простившись. Когда Константин рванул следом за мной, я одарила его самым холодным из своих взглядов, пригвоздив к месту.
— Прошу простить меня, господин Лазарев, но мне пора. Уже давно.
Видит Время, я злилась на саму себя. Мужчина замер, безвольно опустив руки вдоль тела, а я торопливо вышла за дверь, и только в пустом коридоре позволила себе тихо расплакаться. Никто и никогда не увидит меня такой.
