«Я доверяю тебе.» «Я умру за тебя.» «Я всегда буду на твоей стороне.» — говорил Дэрил Рику. и Рик отвечал тем же.
После того, как они пережили вместе зиму, отбиваясь от перемороженных трупов и ночами сжимая друг друга в объятиях, чтобы согреться, Диксон вдруг осознал, что всë малость пошло по пизде. Голос Мерла в мыслях откровенно насмехался: «Что, братишка, и правда в подстилки Граймса заделался? Стал его ручной собачонкой? В какую же размазню ты превратился. Готов за него сдохнуть?». Да, пожалуй, и правда готов. И это его устраивает. Рик был смелым и самоотверженным. Таким же, как и сам Дэрил, но куда более открытым и готовым вести за собой людей. Рик был готов говорить-говорить-говорить, а Дэрил — слушать и внимать его словам. Рик был вторым живым человеком рядом, которому хотелось открыться, после Кэрол. Рик улыбался ярко и лучезарно, сжимал плечо Дэрила тяжёлой пятернëй и говорил, что всё будет в порядке. А Диксон был готов улыбнуться в ответ и поверить в весь этот оптимистичный бред. Диксон вдруг осознал, что всё пошло по пизде, именно тогда, когда вместе с “я доверяю ему даже больше, чем самому себе”, “я вижу, что ему плохо, и хочу помочь” и “я буду защищать его даже если пострадаю сам” вдруг появилось “я хочу быть с ним, хочу, чтобы он смотрел на меня больше, чем на других”. Это было эгоистично, но казалось правильным. Будто так и должно быть. И Дэрил больше не слушал Мерла.первая попытка:
Он бежал со всех ног. Боялся не успеть. Боялся, что уже совсем поздно, и это было страшнее любого другого исхода. Он корчился от тяжëлых ударов, но практически не обращал на них внимание. Лишь бы Рик был цел, лишь бы Карла и Мишонн не тронули... Рассвет. Всë прекратилось. Лицо Граймса было залито чужой кровью. Руки тоже. Пальцы подрагивали от потрясения. Казалось, что таким разбитым он не был со смерти Лори. — Вот, возьми, — Дэрил протягивает ему красный платок. Рик отказывается. — Ты себя со стороны не видишь. Диксон присаживается рядом, когда тот лениво пытается оттереть засохшую кровь с щëк. Дэрил бы взял этот чëртов платок и сделал это сам. Но это слишком нагло. Нарушение границ. Рик бы не ворвался в его. — Ты поступил правильно, — Рик качает головой. — Любой бы сделал то же самое на твоём месте. — Не любой. Диксон кусает губы, хочет сказать, что «я бы сделал то же самое». В буквальном смысле перегрызть глотку ëбанному мудаку, чтобы спасти своих близких, это меньшее, что он мог бы сделать из возможного. Дэрил рассказывает о том, как встретил Мародëров. Как услышал об их плане, как жалеет о том, что не проявил должного интереса раньше и что вообще пошёл с ними. О том, как бежал сюда со всех ног. Он боится смотреть Рику в глаза, в эти пронзительные серо-голубые глаза, пока не слышит тихое и осторожное «эй». «Я люблю тебя.» — кажется, что сейчас лучший момент. Дэрил снова всасывает губу, до боли вгрызаясь в неë зубами. Беспорядочно оглядывает лицо напротив из-под отросших прядей волос. Он всё слушает Рика и думает о том, что, чëрт, он знал, о чëм этот коп будет говорить. «Я люблю тебя.» — Дэрил ещё раз проговаривает фразу мысленно, размыкает сухие губы, чтобы повторить вслух, но Граймс тут же заключает: — Ты — мой брат, Дэрил. И сердце опадает куда-то в желудок. Он вымученно кивает, уставляясь себе под ноги. Он просто не может. Видимо, всë же не время.вторая попытка:
Ему было тяжело среди людей. Все эти красивые картонные домики, улыбающиеся жители Александрии, кажущиеся Дэрилу куклами, домашними кроликами, которые никогда не видели настоящей жизни... Они утомляли. Раздражали. Вселяли ещё большее чувство тоски и ощущение того, что он тут лишний. Рик уверял, что здесь они смогут остаться. Что ему тоже не нравятся здешние законы и правила, так что придётся приглядывать за Дианой и остальными, и в случае чего устроить переворот. А пока — привыкать и по-тихому тащить оружие со склада. Дэрила не интересовали ëбанные вечеринки и званые ужины, ему не нужен был душ и мягкая кровать-полуторка. Ему нужно было справиться со своими чувствами к Рику Граймсу, которые, казалось, крепли всё сильнее с каждым днём. Рику наверняка нравились девушки. Красивые и нежные, но не без внутреннего стержня — как покойная Лори. У них с Дэрилом была особая связь, которую не обозначить дружеской или даже братской. Это что-то другое — всë. Но даже несмотря на эту самую связь, Диксон был уверен, что ответных чувств ожидать не стоит. Рик бы накричал на него, или промолчал и ушёл прочь, или отстранился бы на время, а потом делал вид, что ничего не было. Нет, на Граймса не похоже. Он бы скорее крепко сжал плечо Дэрила — так, как делает это часто — и сказал, что всё понимает, но не сможет ответить взаимностью. Хотя что может быть хуже, чем такой собранный Рик Граймс? Лучше бы наорал и оскорбил. Лучше бы не давал надежду. Аарон не был гениальным психологом, но был достаточно проницателен, чтобы сразу раскусить Дэрила Диксона. Он старался не беспокоить гостя, не давал такой возможности и другим. И однажды на охоте Аарон вдруг спросил будто невзначай: — Ты ведь любишь Рика, так? У Дэрила, кажется, отказали ноги. Налились свинцом так, что шагу ни ступить. Хотелось пойти в наступление, наорать, сказать, что Аарон лезет не в своë дело, но вместо этого он задал встречный вопрос: — С чего ты взял? Будто по твоему поведению это было не очевидно, блять. — Ты беспокоишься за него. Хоть вы и в безопасности сейчас, ты можешь не спать, чтобы в любой момент защитить его. Я... — он помолчал пару секунд, видимо, думая о том, насколько уместными будут его слова, и добавил: — я так же волнуюсь об Эрике. — Всë это в любом случае не имеет значения, — Дэрил качнул головой. — Я делаю это, не чтобы.... блять, я не жду ничего в ответ от него. Просто я думаю, что должен. Вот и всë. — Я не говорил, что ты делаешь это, чтобы привлечь его внимание или вроде того. Хотя, кажется, уже сказал, — Аарон испустил неловкой смешок. — Но я просто хотел сказать, что Рик делает то же самое для тебя. — Конечно. Мы же команда. — Только и всего? — А чë ещë? — Аарон в ответ пожал плечами. — Я не сраный экстрасенс. Договаривай. — Я вижу, что тебе тяжело, но...не совершай ошибку, думая, что Рику плевать на тебя. На твои чувства. Возможно, он смотрит на тебя иначе, чем ты считаешь. — Хочешь сказать, что Граймс — пидор? — Дэрил обернулся к парню, который удивлённо-возмущëнно вскинул брови. — Прости. — Ничего. И да, не бойся рискнуть. «Я люблю тебя.» — Дэрил думает об этом, украдкой глядя на Рика. Они сидят на крыльце своего нового дома. Время перебежало за полночь, так что все кроме них уже давно спят, а улица освещается только лунными лучами. И этого света хватает, чтобы отчëтливо видеть сосредоточенное лицо Граймса. «Это глупо», — думает Дэрил, потому что ему кажется, что ровно уложенные назад кудри Рика очень красиво блестят. И что Рик в принципе очень красивый. Они молчат слишком долго, и, Дэрил Диксон, соберись, ëбанный деревенщина, ты должен начать этот разговор. — Красиво, — блятьблятьблять, что за ерунду ты несёшь? — И правда, — Рик улыбается. — Тебе всё ещё не нравится здесь? — К этому можно привыкнуть, — потому что здесь есть ты. — Надеюсь, ты привыкнешь пользоваться мылом и столовыми приборами раньше, чем александрийцы к твоей манере свежевать белок на крыльце. — Да пошёл ты, Граймс, — бывший помощник шерифа заливисто смеётся и чуть сжимает колено Дэрила. Блять. — Пожалуй и правда пойду. Уже слишком поздно, — он поднимается к двери. — Э-эй, — Дэрил не знает, как его остановить. Но он должен сказать. — Слушай... — чертовски глупо. Он не может. — Съездим завтра за припасами? Вдвоём. — Конечно. Он снова проебался. Завтра точно...третья попытка:
Они действительно поехали вместе. Рик — за рулëм, Дэрил — на пассажирском. Рик вставляет диск с какой-то отвратительной попсой, и Диксон натурально стонет от недовольства: — Боже, только не это, — он смотрит на Граймса, как на придурка, добавляя: — Тебе что, под восемьдесят? Пиздец. — Да брось, — Рик назло прибавляет громкость и вырисовывает в такт музыке какие-то узоры. Дэрил отворачивается к окну. Несмотря на хреновый музыкальный вкус Рика Граймса, день идёт хорошо. Пока они не встречают идиота, зовущего себя Иисусом. Просто пиздец. Каким же конченым нужно быть, чтобы взять такой псевдоним? Он что, солист из рок-группы? Пока они не проëбывают грузовик, полный припасов. По вине этого же идиота. Пока Дэрил не вынужден ехать с этим обмудком на заднем сидении, каждый раз отталкивая его бессознательную тушу от себя. Чëрт бы побрал Рика Граймса с его великодушием. На признание уже просто нет сил.четвёртая попытка:
Дэрилу одиноко второй раз в жизни, — первый был ещё в детстве, когда Мерл бросил его — пусто, тяжело и тоскливо. Его ломали изо дня в день, мешали с дерьмом, буквально не позволяя даже спокойно поспать. Когда он видит Рика, его сердце, кажется, останавливается. И Рик тоже видит Дэрила. Его глаза блестят от наворачивающихся слëз, будто стëкла. Они идут друг другу на встречу. Замирают на мгновение. Рик оглядывает Дэрила с ног до головы несколько раз, не веря, что он здесь. Живой и почти невредимый. Диксон кусает губы, пытаясь подавить рыдания, и склоняет голову, чтобы уткнуться в плечо Граймса. Рик гладит его волосы, крепко сжимая в объятиях и не желая отпускать. Потому что кажется, что если отпустит, то не увидит никогда больше. Потому что не может позволить этому ужасу повториться. Потому что им обоим нужны эти чëртовы объятия, крепкие и будто извиняющиеся. Ты не виноват, ты не виноват. Всё в порядке. Я выкарабкался. «Я люблю тебя.» — Дэрил хочет произнести это, пытается, но захлëбывается собственными всхлипами и просто зарывается сильнее в чужое плечо.пятая попытка:
Дэрила бесила собственная беспомощность. Если бы Дэрил не вспылил тогда, Гленн, возможно, был бы жив. Нет, он точно выжил бы, а сам Диксон не был бы вынужден прятаться, как крыса. Он мог бы быть полезным, мог бы помочь в поиске припасов или сборе армии для борьбы с Ниганом. Он был бы рядом с Риком Граймсом и его семьёй, а не отсиживался в Королевстве. Это самое главное. Рик сказал, что это для его блага. Сказал, что обязательно вернётся, и в этот момент его взгляд был таким же тяжёлым и полным боли, как и тогда. Дэрил почему-то снова вспомнил галлюцинацию в виде Мерла, которая подстрекала его вопросами: «Ты что стал сучкой этого шерифа? Тапочки ему носишь?». Нет, не ношу. Он оставил меня. Рик первый раз приходит к нему спустя неделю. Рик не здоровается. Только тяжело кивает. Он пришёл один? Нет, наверное, взял с собой Мишонн и Аарона. Нет, всё же один. Почему? Хотел просто увидеться с Хэрилом. Но для этого не нужно приезжать одному — это опасно и рискованно. Ему всё равно. Диксона прошибает током. Он преодолевает расстояние между ними двумя и прижимается к Граймсу. Как и тогда... Рик извиняется. Теперь уже вслух. Без остановки шепчет какую-то ерунду, и этот его взволнованный тихий тон кажется почти интимным. Дэрил отвечает, что Граймс — придурок, которому стоит помолчать. — Нет. Ты дашь мне высказаться, — Рик отодвигает его за плечи и упрямо смотрит в глаза напротив. — Я слишком хорошо знаю тебя. Знаю, что ты чувствуешь себя виноватым за всё. Я понимаю это. Но случилось то, что случилось. — Ты не знаешь меня, Граймс, потому что думаешь, что я могу просто забыть это. Но я не могу, блять. Всё покатилось, потому что я не смог удержать себя в руках. — Ты не виноват, слышишь меня? — Рик переместил ладони на шею Дэрила, оглаживая её большими пальцами. — Ниган — больной ублюдок, которому просто нужен был повод, чтобы устроить демонстрацию силы. — И я дал ему этот повод, — он опустил голову, пытаясь скрыться от чужих глаз. — Нет. Думаю... это должно было случиться в любом случае. Он хотел сломать нас. Игрался с нашими чувствами, как со своей ëбаной битой. Эй, — он коснулся лица Дэрила обеими руками, вглядываясь в него. — Если ты не можешь удержать себя в руках, то я смогу помочь с этим. Граймс улыбался. Уголки губ слабо подрагивали, но он старался, правда старался. Дэрил шумно сглотнул накопившуюся слюну. Глаза слезились от волнения. Рик был единственным, кроме Кэрол, кто мог видеть его таким. — Ты слишком часто вытягивал меня из дерьма, — Рик гладит его волосы и убирает непослушные пряди назад, чтобы рассмотреть лицо получше, — так что теперь моя очередь, — он наклоняется ближе и прижимается губами ко лбу Дэрила, целует брови, нос, царапает щетиной тонкую кожу под глазами, и добавляет: — Прости, что опоздал. Дэрил в ступоре. Он вытирает ладонью скатывающиеся слëзы и думает о том, что Рик нихрена не опоздал, а Аарон всё же оказался прав: рискнуть определённо стоило. Граймс трëтся о его нос своим. Ловит верхнюю губу раз-другой, прежде чем вжаться в аккуратном поцелуе. И это кажется правильным. Руки Рика, оглаживающие затылок и плечи Дэрила; губы Рика, мягкие и припухлые, на сухих искусанных губах Дэрила; их беспорядочное горячее дыхание — будто само собой разумеющееся. И среди бесконечных «прости» Дэрил наконец произносит:— Я люблю тебя.