ходячие истории.

      Карл видел, как курил Дэрил. Кэрол — за компанию с ним. Иногда и его мама бралась за сигареты, чтобы унять стресс. Шейн, кажется, тоже. Всё это было как-то нервно, небрежно.       Дэрил Диксон либо смолил до фильтра, а потом недовольно ворчал, либо бросал сигарету на середине, затушивая носком грязной обуви. Карл был почти уверен, что ему это не нравилось. Что всё это — просто какой-то ритуал, дурная привычка, к которой люди возвращались снова и снова. Зачем? Может, потому что она осталась в них от старого времени. Может, потому что хотелось отвлечь себя хоть чем-то, но Карл был всё ещё почти уверен, что это "что-то" не приносило удовольствие.       Ниган в своей привычной расслабленности смотрелся иначе. Он сжимал сигарету между большим и указательным пальцами, нависая на перила и глядя на забор с прикованными к нему ходячими. Мертвецы стонали, рычали и клацали гниющими зубами, корячась на пронизывающей их арматуре; Карл думал о том, почему они издают эти мерзкие хрипящие звуки — быть может, это была голодная агония или невнятные попытки мозга заставить труп говорить так, как когда-то говорил живой человек. Убивать их было бы тяжелее, если бы они были разумными. С живыми всегда было тяжелее, чем с мёртвыми.       Карл осторожно подошёл ближе и встал рядом, укладывая руки на перила. Ниган наверняка заметил, что он наблюдает, ещё когда парень стоял в дверях выхода — это очевидно. Он чуть скосил взгляд; губы заиграли в улыбке, обхватывая сигарету и особенно крепко затягиваясь. — Не спится, парень? — теперь он полностью оборачивается к Карлу. вместе со словами из губ выскальзывают мелкие облачка дыма. Карл качает головой. — Время недетское.       Ниган хрипло смеётся, выдыхая серое кольцо дыма прямо в лицо Карла. Парень недовольно морщит нос, пытаясь не закашляться от едкого запаха, прожигающего глотку и лёгкие. Выходит с трудом. Карл взмахивает перед лицом ладонью, развеивая дымчатое облако. Ниган перед ним — смотрит прямо в глаза, не отрываясь и не моргая, улыбаясь с тёплой несмешкой. В его зрачках пляшет искра от тлеющей сигареты; в уголках глаз — тонкие лепестки-морщинки. — Хочешь? — он протягивает Карлу наполовину выкуренную сигарету. — Ты же хренов подросток. — Нет. Не хочу, — Карл и правда не хочет, но ему интересно. Он невольно засматривается на пальцы в перчатке, сжимающие фильтр. Этой же рукой Ниган держал Люсиль. — Пообещал папочке в детстве? — Ниган ухмыляется ещё шире, демонстрируя ровный ряд белых зубов. Его фирменный оскал. — Ничего такого. Просто не понимаю, в чëм смысл травиться этой дрянью. — Рак лëгких — меньшее, что должно волновать тебя, когда мир летит к ебеням, — в этом был толк.       Ниган делает ещё одну затяжку, тут же выдыхая дым куда-то в небо. Карл поднимает голову вверх. Темно. Ни одной звезды. Наверное, завтра будет пасмурно. Или может быть даже пойдёт дождь. — Моя мама курила иногда. Чтобы снять стресс. Она была доброй, но достаточно ответственной, чтобы играть роль строгого родителя. Отец всегда баловал меня больше, — Ниган хмыкает. — Хоть я и был совсем маленьким, но понимал, что у них что-то идёт не так. Мама иногда была взвинченной. Пару раз заставал её такой... с сигаретой в руках. Она казалась расслабленной, но всё равно была не в своей тарелке. Будто ей на самом деле не нужно это, и она не понимала, что делает. Где-то в мыслях смеялась над собой или корила за что-то, — Карл делает паузу, неловко поправляя шляпу. — Не знаю, зачем это говорю, просто... ей это не шло.       Карл не был слишком разговорчивым. Мог общаться о том и о сëм с Энид, когда они вместе прятались в лесу, или обсуждать с Мишонн новый найденный комикс, или рассказывать отцу о том, что происходило в Александрии в его отсутствие. Это никогда не было чем-то особенным.       В обществе Нигана Карл и вовсе был молчалив. Он позволял себе колкость, грубость или вопрос на длинные речи спасителя, но не более. И редко когда проявлял инициативу. Ниган — говорил. Карл — слушал. Вот как было всегда. Но никогда — так. — А мне идёт? — Ниган смотрит прямо в его глаза, и Карл хочет сказать, что «да, очень». — Не собираюсь подкреплять твоё и без того высокое самомнение, — фыркает Карл. Ниган в ответ строит такую гримасу, будто «ребёнок, ты обидел меня до глубины души!». — Это было слишком жестоко, убийца.       Карл усмехается, забирая из рук Нигана окурок, и прикладывает к губам. Делает небольшую затяжку, на пробу, и тут же выплëвывает едкий дым наружу. Он не закашливается, как в прошлый раз, но глаза ужасно слезятся, а глотку разъедает. Это ощущалось хуже, чем Карл предполагал. Карл поспешно тушит его о перила. — Ну и мерзость.       Карл ожидает услышать очередной едкий подкол, но его не следует. Он поднимает глаза на Нигана, когда тот касается рукой в перчатке его волос. Пропускает пряди через пальцы, пахнущие кожей, пылью и только выкуренной сигаретой; гладит их, взъерошивает и без того густые и путанные кудри. — Ну и правильно, парень.       Ниган убирает руку от мягких каштановых волн и щёлкает Карла по краю шляпы. Она не спадает с головы, но чуть наклоняется назад. — Тебе это тоже совсем не идёт.