Звери бродят среди нас

Серёжа знал, что просто не будет, но не ожидал, что сложно будет уже на первоначальном этапе — найти. Магии он не ощущал. Вот от слова совсем. «Мне не нравится это мёртвое затишье. В воздухе не висит ничего, кроме тишины. Ни магии, ни твоих собратьев.» «Успеваешь шутить, несносное дитя?» — ворчание Птицы слегка разряжает тревожную атмосферу, и Серёжа выдыхает, переводя дух. «Прости, нервничаю.» Руки дрожали и мёрзли, и чтобы как-то себя занять, он наколдовал себе блуждающий огонь, спокойно парящий у его ладони и ласково отдающий своё тепло. Стало светлее. Лес — не ловушка. Лес — место встречи. Если он поддатся страху, проиграет заранее. У него нет права на это. Не тогда, когда Олег под угрозой. Серёжа чувствует себя клишированным героем из романов, что поперва таскал-выпрашивал у старших девчонок в приюте, пока в силу возраста его не отпускали в библиотеку, находящуюся за пределами детского дома. Впрочем, знали бы они, что магии в их мире немного больше, чем представляет обычный обыватель. Чёрт. Да где же хоть какие-то следы? «Дыши,» — обрывает его пустой гнев, основанный на остром беспокойстве, Птица. Серёжа не может. Он не часто поддаётся негативным эмоциям, не считая своей тоскливой меланхолии, но сейчас оказывается слишком вовлечённым. Но он послушно пытается дышать глубже и размереннее. Огонёк рядом дрожит и незначительно меняется в размерах, словно пульсация, словно волны его собственных эмоций. На лице застывает решительное выражение, но жёсткость во взгляде и кривая усмешка обычно больше свойственна Птице, а не ему. Тем не менее — это он. Сам. Не лучшее проявление его души и личности, что кто-то мог вызвать. Он блуждает по лесу добрых полчаса, заходя всё глубже и глубже, но вынужден признать, что поиски по магии ни к чему не приведут. Маг неплох в сокрытии своих способностей. Возможно, он даже спрятался. Это злит, но одновременно развязывает руки. Следить незаметно за Разумовским бы не вышло, Птица неплох в том, чтобы выявлять подобное на раз-два, даже если это не человек. Серёжа до сих пор помнит, как на него позарилась другая хтонь, следящая через временного носителя. Ему было восемнадцать, когда он впервые увидел Птицу в действии с заслуживающим проявления его мощи противником. И всё-таки Птица не зря не любил выходить вне его тела. Слишком редкая энергетика у мира, разбавленная будто. И много сил затрагивается, слишком, когда приходится отходить от носителя и тем более вести бой. И не только сил самого Птицы. Им предстоит много лет практики, чтобы развить свою связь достаточно, чтобы избегать подобных затруднений в опасные моменты. В детстве, тот и то мог быть виден только ему самому. Можно было бы отчаяться найти хоть кого-то, когда Птица кратковременно взял контроль над телом и повернул в другую сторону. «Запах волков» «Спасибо» Иногда Серёжа жалел, что у него не было подходящего звериного нюха. Он даёт себе секунду, чтобы всей грудью вдохнул воздух и запомнить расположение деревьев прежде, чем потушить блуждающий огонёк и побежать. Не от волков, а к ним. Дикие звери попрятались, даже птиц не слышно. Если это и настоящие волки, а не оборотни, то должна быть как минимум причина, почему они не ушли. Да и постоять за себя Серёжа может, хотя и чувствует себя порой беспомощным без Птицы. Но всё оказывается сложнее. Волки не близко, обоняние у Птицы отличное, пусть они и делили в общем-то одно тело. Иногда Разумовский хотел заполучить хотя бы часть способностей его зрительного анализатора, ночное видение бы явно пригодилось ему. Надо будет придумать подходящее заклинание на следующий раз. Впрочем, в этот раз оно ему не понадобится. Не сейчас. Пару раз врезавшись в несколько деревьев, он добрался через добрые десять минут бега до места назначения. Он услышал волчий скулёж за секунду до того, как вспыхнули факелы, ориентируясь на его приход. Серёжа поморщился от яркого света, давая глазам привыкнуть и присел перед источниками света — на древке каждого факела была вырезана рунная цепочка — огонь появлялся с приближением мага, пользуясь магическими эманациями, свободно выходящими из тела мага. Непрактичная вещица, если хочешь скрыть дар, но если нет — вполне удобная в бытовом плане. Но сейчас? Сущие спецэффекты. На волка — или волков — Серёжа смотреть опасался. Краем глаза заметил, что их вроде как несколько, но не был уверен наверняка. Он проверил местность на наличие мага, и не обнаружил его. Честно говоря, он был в замешательстве. Та сила, которая столь его испугала во время случайного пересечения в поезде, и которая устроила ему изрядный кошмар не столь давно. И любовь к спецэффектам, демонстративным поступкам, использование рун. Странно. Скулёж заставляет его обернуться. Разумовский видет трёх волков, благо, без видимых травм, но — он чувствует подташнивание и удушливую хватку тревожной жалости на горле — они связанны так, что и двинуться не могут. А лапы — у кого задние, у кого передние — удерживаются капканами, и чёрт возьми, осведомительные случайные видео с ютуба, он знал, что эти адские железяки хватают свою добычу очень крепко и болезненно. У одного из представителей волчих ещё и пасть перемотана верёвкой. — Тшш, — не громко обращается он к волкам. Тот, у которого пасть перемотана, пытается рычать. Серёжа мельком смотрит на него, но возвращается взглядом к тому, что находился с другого края. Однако, говорил он для всех. — Я не наврежу вам. Правда. Потерпите немного, я сейчас вас освобожу. У него не было стопроцентной уверенности, что маг не издевается, и это оборотни, а не обычные волки, и уж тем более, он не был на сто процентов уверен, что приблизился он сейчас именно к тому, который был Олегом. Тем не менее. Разве у него был велик выбор? Он в любом случае освободил бы и обычных волков. Он собирался начать избавляться от капканов именно с лап предположительно Олега, но ошарашенно замер. Холодный пот проступил на спине. — Твою мать, — ёмко выразился он. Колено холодила влажная земля даже сквозь ткань штанов, и это ощущение немного отрезвляло, когда он торопливо убрал свои дрожащие пальцы от волка, так и не прикоснувшись к капкану. — Твою ж… Значит, вот как? Муки выбора? — Серёжа громко нервно рассмеялся, запрокинув голову к небу, где сверкала Луна и слишком видные звёзды. — Ох, не пугайтесь. Я всё равно не люблю играть по правилам. Вытащу вас всех. Улыбка у него пугающая, когда он выпрямляется. — Как думаешь, есть ли тут хотя бы камера? Подобие этого? Магическое или нет? — он обернулся вокруг оси, будто действительно хотел осмотреться.Следующие его слова были обращены ни к Птице, и уж точно ни к волкам. — Не поверю, что ты бы даже не посмотрел на свой триумф. Но знаешь что, забавно. Не могу судить со всей уверенностью, на что именно направлены рунные цепочки, кроме общей огненной атмосферы, но они явно связанны. Всё буквально кричит как: «выбирай». Я могу ошибаться, конечно, — Серёжа усмехнулся. Деланное спокойствие давалось ему тяжело. Он чувствовал себя, словно он участник какого-то незапланированного им самим спектакля. — Найду я именно Олега, и что будет с остальными? Или — вопрос следует поставить иначе — что будет с ним? Очень картонно. Все легенды построены на том, что герой ищет потерянное под иным обликом, и должен выбрать именно того, кого ищет, иначе быть беде. Даже мне когда-то рассказали похожую историю, легенду чёрной мельницы. Серёжа обратил внимание на волков. — «Другого не было нам пути — Лишь ей самой к колдуну прийти. Узнать меня без имен и лиц Средь других, обращенных в птиц… В обличье воронов теснились мы вместе, Она вошла — звездою с неба упала. Я пятым был на том проклятом насесте, Она смотрела, только не узнавала.» Разумовский, чувствуя странное копошение Птицы внутри своего сознания, подошёл ближе к тому, кто, как он знал, был Олегом Волковым, и утешающе погладил его по холке. — Я знаю, кто Олег. Вот только, сказки сказками, легенды легендами, а так поступают только те колдуны, что устали от скуки и любят играть подобным образом. У тебя явно другая цель, — знать бы, слышит ли его этот гад. Увидит ли он каким-либо образом, что здесь сейчас произойдёт. В одном он был уверен, тот крайний волк, которого он приметил сразу — это его Олег, пусть он и не видел его в зверином облике ранее. Пусть и запахи личные, кроме запаха волчьей шерсти, эта тварь явно скрыла. Но он чувствовал Олега, точно также, как, хоть и не признался сразу, но с первой встречи тут уже знал, что этот оборотень — его подросший Олег. — И раз уж мы тут играем, было бы весьма мило с твоей стороны вывесить правила: кто знает, может именно тот, кого я выберу — и сгорит? — он не смог сдержаться и скривился. Хорошо, хоть на капканах не было автоматически собирающих магию рун. — А раз правил мне не предоставили, придётся играть по своим. С чем-с чем, а с огнём я дружу. Запахло горелым.