Звери бродят среди нас

Обнаружив пропажу, Волков и Гром уже предчувствовали неприятности. И если беспокойства Игоря больше связаны с тревогой за спокойствие их малой родины, то Олег до чёртиков распереживался за Разумовского, который снова пытается наносить справедливость, не думая о последствиях для себя. Стоп, снова? Впрочем, сейчас скрытые от него и иногда путано появляющиеся воспоминания не так сильно привлекали внимание Олега. Сейчас были и другие дела, которые требовалось сделать, проблемы, которые нужно было решить. Они и без лишних слов понимали, где бы они могли найти пропажу. Лес. Очевидно это был лес. Но мало было знать, куда именно ушёл человек, попробовали бы вы найти мага в этом самом лесу. Запаха не было, скрывающий своё присутствие и не желающий быть найденным Разумовский — явно был намерен закончить всё самостоятельно. Игорь так и так чувствовал его запах слишком смутно в обычных-то обстоятельствах, но сейчас и Олег бы не нашёл следов. Но им повезло — не часто увидишь, как где-то вглуби леса под самые небеса мелькает огненная вспышка. И он пошли по этому крайне красноречивому следу чужого сражения. Однако, их помощь уже была не нужна. Они успели застать лишь концовку. Впрочем, концовку ли? Потому как поверженный противник, лежащий в истощении на земле, выхватил из рукава кинжал.

***

Острая боль резанула белой вспышкой. «Больно,» — растерянно подумал Разумовский. В замешательстве Серёжа посмотрел на стремительно начавшую кровоточить рану, перевёл взгляд на откинувшего в сторону мага Птицу, а после на звук приближающихся к ним Олега и Игоря. Гром тут же предпочёл прицепить оглушённого пока оборотня к ближайшему дереву наручниками, а вот Волков упал на колени перед осевшем на землю Серёжей, едва мазнув взглядом по Птице — кто-то слишком похожий на его друга детства, но одновременно нет. Странно. — Эй, ты меня раздавишь, Олежа, — тихо, сквозь вздохи боли, пробормотал рыжеволосый. То, что парень начал рвать свою футболку, чтобы плотно прижать ткань к ране, было немного неожиданным, но достаточно логичным. — Всё в порядке. — Ты ранен, — сказал очевидную вещь Волков. — Крови очень много. — Надо увести его отсюда, — скомандовал Гром, подозрительно смотря на существо слишком похожее на Разумовского. Ну, это по крайней мере объясняло странности в запахе и ощущениях, которые исходили от приезжего городского мага. — Пока он кровью не истёк. — Ну, когда вы достаточно поскорбели о пока живом Птенце, — вкрадчиво заметил Птица. — Может быть уже вылечишь себя? — А как же драма? — устало фыркнул Серёжа, у которого перед глазами мелькали чёрные точки. Как бы играючи он и Птица не победили такого пугающего его ранее мага, он выложился достаточно сильно, плюс перенос души без предупреждения и подготовки в тело Птицы, которое не совсем это предусматривает, плюс немногим ранее поглощение мощной, но родственной ему магии… Он устал. Отравленный кинжал, на лезвии которого тоже были столь любимые магом руны, был немного через чур, и валялся теперь где-то у ближайших кустов. — Сейчас, — отрезал Птица. Безумный булькающий смех со стороны поверженного, связанного противника, истекающего кровью и тихо подвывающего от ожогов, оказался неожиданностью. — Он не сможет… ахаха, — проговорил он. — Дума-а-а-ли победа в-ваша? В тишине раздался пугающе спокойный голос Волкова, который успел за мгновенье до Птицы, что собирался спросить у Разумовского о причинах, но уж точно не у этого безумца. Однако, когда Олег спросил: — Что ты сделал? Тот вполне охотно пояснил, торжествуя удачной пакости. Словно устраивая пир на собственных похоронах. — Р-руны, — хмыкнул маг. — Н-наставница хорошо меня обучила, до того, как послужила благой цели, став первой жертвой. — Быстрее, — прорычал Волков на странного оборотня. Чёрт, и получилось у волка оказаться таким мудаком. Бессознательно, тот вздрогнул всем телом, повинуясь инстинктам. Гром с любопытством посмотрел на Волкова, который даже не обратил внимание на то, что делает его гнев сейчас, какое давление оказывает на по сути собрата по виду. — В-время играет против вас, — всё также неторопливо продолжил маг, явно напрашиваясь. — Руны запечатали его м-магию. До тех пор, п-пока существует ранение, он не… Он не может исцелить себя сам. Но он уже пло-о-о-ох, не дотянет пока вы… Птица устало сжал пальцами переносицу, и, не дослушивая, нагнулся к виновато улыбающемуся, полусплеповато глядящему в его сторону, Разумовскому, достаточно осторожно отстраняя от него Волкова. Чуть когтистые руки легли на место раны, а когда были убраны — той уже не было. -… донесёте его до любого другого мага, — добормотал свою мысль, до крови кусая губу с досады. — Нет-нет-нет! Так нечестно! — Закрой рот, — с пугающим холодом в голосе посоветовал ему Птица. — Только потому, что Птенец не фанат убийств — ты жив. Да и местному правосудию, — он кивнул с насмешливым взглядом на Игоря. — нужно же схватить преступника. Хотя бы настоящего на этот раз, — он помог Серёже встать и по-совиному склонил голову набок. — Итак, дело сделано. Хочешь задержаться? В этом вопросе было сказано несколько больше, чем казалось другим. Впрочем, похоже, нервничающий Волков немного догадывался, хоть и слишком смутно, о скрытом в этом вопросе смысле. — Да, — после некоторой паузы произнёс Серёжа и поймал взгляд карих, чуть отдающих по краям радужки янтарём, глаз. — Да, наверное. Птица понимающе, но немного устало фыркнул. Немного хулигански наклонился близко-близко к Птенцу и клюнул того быстрым поцелуем в щёку прежде, чем исчезнуть, возвращаясь в привычное пространство сознания Разумовского. Ну, очевидно, эту часть начал сам Серёжа, и Птица не собирался оставлять всё на произвол судьбы, когда Олег Волков снова появился в жизни Птенца. Он больше не собирался уступать своё место так просто, но и опасных ошибок совершать, излишне агрессивно защищая свои права, он не собирался. Если уж Птице приходится мириться с существованием Олега Волкова, то тому придётся сделать подобное в ответ.