Короли, Драконы, Боги

      Эфир внимательно защёлкивает все застёжки, проверяет швы, разминается, чтобы понять, насколько удобно сидит форма. Алистер, придирчиво прищуриваясь, крутится рядом, что-то поправляя и комментируя какие-то решения.       – Вот тут на плечах есть узоры, видишь? – показывает Алистер, глядя на Эфира через зеркало. – Если в них пустить совсем чуть-чуть твоей маны или маны Моракса, появится плащ. Поначалу может не получаться направлять силу не касаясь, поэтому попробуй положить на оба или на один из них ладонь.       Эфир кладёт ладони на плечи, прищуривается, а затем вскидывает брови: появляется длинный просторный светло-серый плащ. Выглядит довольно просто, но Моракс, сосредоточившись, различает в покрытии довольно сильную магию: защитное заклинание, заклинание отвода глаз, водоотталкивающее покрытие – Алистер действительно постарался на славу.       Эфир примеряет капюшон, а Алистер с большой охотой рассказывает, как работают те или иные ремешки, какие защитные покрытия он наложил. Показывает, как снимается плащ, на случай, если нужно будет просушить его после сильного дождя. Как ни странно, Эфир с интересом слушает, пробует повторять, следует указаниям и понимающе кивает на комментарии. Моракс остаётся в роли спокойного наблюдателя: его радует, что Эфир нашёл с Алистером общий язык. Если на снятии мерок он едва-едва заставил себя подойти и встать рядом, то сейчас уже позволяет прикасаться к себе и что-то поправлять на одежде.       Несмотря на довольно простой на первый взгляд фасон – плотная рубашка, жилетка с высоким просторным воротником, лёгкая куртка, так же закрывающая шею, свободные штаны и сапоги до голени, – в форме оказывается множество всяких кармашков, креплений, крошечных подпространств, защитных заклинаний разной силы. Жарко? В прилагающихся к костюму браслетах есть подпространство для расположения как отдельных частей снаряжения, так и всей формы целиком. Холодно? Если провести изнутри по поле плаща, добавив щепотку магии, появится тёплая подкладка. Кажется, что Алистер сумел предусмотреть буквально всё: от банального удобства до подпространства с ускоренным призывом для хранения оружия.       Такая форма подойдёт и для прогулки в город, и для длительного перехода. Конечно, белый цвет не самый незаметный, но тут уж ничего не попишешь: жертвовать моральным и физическим комфортом Эфира было бы неправильно. Моракс уже не сомневается, что каждая вложенная мора более чем окупится. Другого от Алистера ожидать и не стоило. Пожалуй, за такую отличную работу можно дать ещё и хороших чаевых.       И главное – что радует Моракса больше всего, – Эфир доволен.       – Точно нормально, что некоторые элементы светло-серые? – беспокойно спрашивает Алистер. Моракс бы не удивился, догадайся тот о сущности Эфира: всё-таки он умный, да и с природой на короткой ноге, а деревья могут поведать очень многое. Однако это не должно сулить проблем: Алистер никогда не лезет в чужие дела, и это всем известно. – Я старался выбелить как можно сильнее, но получилось не везде.       Форма имеет светло-серые вставки в местах уплотнений на коленях, локтях и плечах. Вдобавок сапоги и плащ тоже не белые. Скорее всего, виной тому материал и количество укрепляющих заклинаний, но утверждать Моракс не берётся: всё-таки это не его специальность.       [Всё в порядке], – заверяет Эфир и прячет плащ в подпространстве наплечников.       Мораксу в очередной раз становится интересно, почему же всё-таки банши носят белое. Возможно, это часть своеобразной платы за способности и жизнь после смерти – неспособность носить привычную одежду, обязательство выделяться среди людей. Возможно, Небесный порядок предопределил, что банши обязаны быть заметными.       Однако даже Эфир не знает ответов на эти вопросы, хотя уже столько лет существует как банши.       Практически в подарок – а на деле наверняка из остатков материалов – Алистер сделал небольшой подсумок с подпространством. Теперь уж точно можно сказать, что Эфир снаряжён на долгие-долгие годы: даже если каждый день влипать в передряги, снаряжение Алистера проживёт немало.       И, кажется, Эфир доволен. Уголки губ едва заметно приподняты, глаза блестят; он внимательно рассматривает каждый ремешок и каждую детальку, разминается, прохаживается, проверяет подпространства.       [Очень удобно, мне очень нравится], – показывает Эфир, поднимая взгляд. Алистер улыбается и щурится, как довольный кот на солнце.       Эфир поворачивается, находит взглядом Моракса и разводит руки в стороны, мол, посмотри. И по сравнению с тем, что можно было наблюдать всё время до этого, сейчас Эфир практически светится от счастья. Ему правда нравится.       Моракс поднимается с дивана и подходит ближе. Он поднимает руку, вопросительно вскидывает брови и, получив разрешающий кивок, легко касается, проверяет ремни, прощупывает защитные заклинания. Результат, как и стоило ожидать, действительно отменный. Все решения с подпространствами достаточно незамысловатые – Моракс при заказе упоминал, что у Эфира низкий магический потенциал, – но при этом весьма комфортные, по крайней мере, на первый взгляд. Конечно, экипировка ещё должна пройти проверку временем и боем, чтобы можно было сделать окончательные выводы, однако первое впечатление исключительно приятное.       – Отличная работа, как всегда, – кивает Моракс, прикрыв глаза, а затем заглядывает Алистеру в глаза. – Спасибо, что согласился помочь.       – Да мне только в радость, – хмыкает Алистер, взмахивая хвостом. – Люблю нестандартные заказы, ты же знаешь.       Да уж, Алистеру правда нравится биться над сложными задачками. Ему только предложи – вцепится и будет делать, пока результат не удовлетворит и его самого. На всё снаряжение Эфира ушло два дня, ещё и не пришлось ходить за материалами: хватило того, что было на складе и в запасах Моракса.       Эфир снова пробует достать-убрать плащ, выбирает для подсумка место поудобнее, вертится у зеркала, рассматривая всё-всё-всё, словно и вовсе не собирается успокаиваться. Моракс усмехается про себя: в такие моменты Эфир похож на ребёнка, и его на самом деле можно понять. Пусть порадуется, ведь от этого никому не поплохеет. Возможно, стараниями Моракса он впоследствии сможет поскорее найти спокойную тихую жизнь, о которой он как-то рассказывал.       «Спасибо большое», – Эфир вдруг заглядывает в глаза, и Моракс, мягко улыбаясь, кивает. Ему правда не сложно. Мора для него – нечто практически условное, потому он преспокойно может позволить себе такие вольности.       – Куда вы дальше, если не секрет? – интересуется Алистер, и присаживаясь на стол.       – Надо в Гавань зайти. Есть… одно медицинское дело, – довольно обтекаемо отвечает Моракс, чтобы Алистер сразу понял, что вдаваться в подробности особо не стоит.       – Слышал, Байчжу сейчас на обучении в Сумеру. В Гавани вообще есть ещё хоть кто-то достойный? – чешет подбородок Алистер. Эфир перестаёт крутиться и начинает с интересом прислушиваться.       – Я с ним связывался, он сказал, что, даже будучи в Гавани, не смог бы помочь, но порекомендовал одну свою подмастерье. Надеюсь, она действительно настолько хороша, насколько он расписал, – ведёт плечом Моракс.       Ситуация пока что получается неоднозначная: в живых осталось не так уж и много людей, которым он мог бы довериться в подобной щекотливой ситуации. И, конечно же, в Лиюэ – то есть в хоть какой-то сравнительной близости – есть только Байчжу, который вполне мог отказаться от сложного задания. Что, в общем-то, и произошло, пусть он и сказал, что это исключительно из-за обучения. Однако девушку, которую порекомендовал Байчжу, Моракс не знает и не доверит ей просто так снимать штанги Эфира. Моракс уже успел собрать информацию о ней, но ему ещё только предстоит познакомиться с ней поближе. Ведь, как говорится, в тихом омуте черти водятся…       – О, у него редко оказываются плохие ребята, – дёргает ухом Алистер, кивая со знанием дела, а потом поворачивается к Эфиру. – Надеюсь, вы успешно разберётесь!       На этом встреча и заканчивается: Эфир в очередной раз благодарит Алистера, Моракс щедро расплачивается, Алистер со всей свойственной ему драматичностью поражается сумме чаевых. Он в очередной раз просит заходить в гости не только по работе, жалуется, что все его собутыльники скоро совсем состарятся, а молодёжь нынче не та. Моракс в ответ обещает в следующий раз зайти не по работе: это не особо сложно, правда, судьба может решить немного иначе.       Эфир ещё раз прощается, а затем выходит следом за Мораксом. На улицах снова кипит жизнь: Алистер закончил работу к обеду, а в Цзянлине в это время работа всегда полным ходом.       – Тебе нужно что-нибудь ещё? – интересуется Моракс, когда они с Эфиром отходят с дороги чуть в сторону. Эфир мотает головой.       Оба дня, пока Алистер работал, они гуляли по Цзянлиню. Сначала по самым окраинам, где жили в основном землепашцы, затем всё ближе и ближе к центру, к людям: такой подход помог Эфиру быстрее освоиться. Да, на главных и самых шумных улицах ему всё ещё откровенно не по себе, да и в целом он держится довольно близко, не желая отходить и упускать из виду, однако он перестал загнанно озираться и ожидать подвох от всех и каждого.       Скорее всего, весомую роль сыграло ещё и небольшое обещание Моракса: он сказал, что никому не позволит атаковать Эфира, ещё и для наглядности навесил небольшое заклинание щита. Золотистая завеса висела несколько секунд, чтобы Эфир удостоверился в её существовании, а затем стала прозрачной.       Судя по всему, эту психологию будет достаточно сложно вытравить: Эфиру привычно, что между ним и окружением есть барьер, и это можно понять. Сейчас же Моракс предложил решение: барьер будет, но невидимый. Эфир будет знать, что он есть, что исподтишка никакие атаки не пройдут, но при этом будет привыкать к тому, что визуально он не защищён.       – Не голодный? – склоняет Моракс голову к плечу. Эфир снова мотает головой.       Они обедали как раз перед тем, как идти за бронёй, но Эфир и без того постоянно что-то подъедает, видимо, всё ещё пытаясь восстановить силы, поэтому он вполне мог бы и проголодаться. Особенно учитывая, что он магически потратился на проверку снаряжения. Алистер сказал, что сделал все подпространства как можно менее энергозатратными, но при этом очень привередливыми к магии. При таких условиях даже немного странно, что Эфир не просит есть. Может, рассчитывает, что излюбленное вяленое мясо и вода всё компенсируют.       – В таком случае выдвигаемся в Лиюэ? – Моракс смотрит на Эфира: тот теперь выглядит далеко не таким загнанным, каким был при первом появлении в Цзянлине. Эта практически шоковая терапия довольно быстро растрясла его.       Эфир быстро оглядывается, а потом снова поднимает взгляд и кивает. Если они выйдут сейчас, то придут завтра к вечеру, поэтому то, что Эфир быстро определился, очень кстати.       Последние приготовления перед выходом достаточно быстрые: Моракс и Эфир набирают воды, докупают какой-то паёк, проверяют, что ничего не забыли, а затем спокойно покидают деревню. Эфир даже, к большому удивлению Моракса, оборачивается.       «Идти два дня?» – вдруг интересуется Эфир где-то через полчаса. Вокруг пока что лишь поля, однако ещё примерно через час они вновь зайдут в лес.       – Верно. Ближе к ночи найдём место для ночлега. Придётся разбить временный лагерь: на пути к Гавани больше нет удачно расположенных деревень.       «Ты ведь всё защитишь?» – Эфир заглядывает в лицо, и в его глазах читается просьба.       – Конечно, – заверяет Моракс. – Здесь леса по большей части спокойные, но ни мне, ни тем более тебе сюрпризы не нужны.       Эфир в ответ только кивает.       Вокруг тихо, спокойно, шуршит высокая трава, да изредка каркают вороны. Моракс и Эфир идут по дороге, навстречу иногда проезжают телеги или одинокие наездники: кто-то нередко ездит из Лиюэ в Цзянлинь, как и наоборот. Всё-таки кто бы что ни говорил, но именно в Гавани проще и быстрее всего достать материалы для ремесла.       Гавань ещё долгие-долгие годы будет оставаться центром торговли. Этому способствует и история, и длительное внимательное наблюдение Моракса, и удачное расположение на материке: отсюда действительно удобно торговать почти со всем Тейватом.       Иногда Моракс в самом деле скучает по жизни при дворце, в Гавани. Ему нравится наблюдать за людьми, а Лиюэ ему известен вдоль и поперёк: тем интереснее наблюдать за изменениями. Теперь же, когда он появляется там намного реже, в его глазах Гавань каждый раз приобретает какие-то новые, незнакомые оттенки. Порой Моракс заглядывает и практически не узнаёт некогда родные улицы.       Однако ему нравятся такие изменения. Ему в принципе нравится смотреть, как меняется мир вокруг. Наверное, это участь долгожителей.       Когда они доходят до леса, постепенно начинает темнеть: скоро нужно будет искать ночлег. Эфир больше ничего не говорил, не просил останавливаться, даже визуально не особо утомился. На его лице заметно какое-то выражение задумчивости, но он не начинает диалог, и потому Моракс спокойно даёт ему поразмышлять о своём. Если захочет поговорить, спросит сам.       И он спрашивает.       «А та… подмастерье твоего знакомого доктора – ты с ней виделся? Ты её знаешь?»       Моракс заглядывает в глаза: в них читается настороженность. И, можно даже сказать, вполне разумная.       – Я много о ней слышал, и перед выходом мне единожды удалось с ней поговорить. В последнее время я редко появляюсь в Лиюэ, потому даже не знаю, как там обстоят дела с медициной, но Байчжу – мой хороший друг – за неё поручился. Потому можем попробовать, – честно отвечает Моракс. Настороженности в светлых глазах не убавляется, и Моракс добавляет: – Если хоть что-то пойдёт не так, мы сразу уйдём. Я точно не позволю никому тебе навредить.       «Спасибо, – тихо отвечает Эфир и хмурится. – Но если не она, то кто?»       – У меня есть запасной план, но пока давай не будем так далеко загадывать, – пожимает плечом Моракс.       Кажется, Эфира такой расклад устраивает, потому что он не продолжает диалог и снова смотрит под ноги.       Лес становится гуще, темнее: Моракс внимательно вслушивается в окружение, при этом высматривая какое-нибудь удачное место для небольшого перевалочного лагеря. Нутро заставляет ступать тише, осторожнее; Эфир невольно копирует походку Моракса. Однако пока что он не видит причин, которые заставляют так осторожничать. Они идут вдоль дороги, и неплохо было бы остановиться недалеко от неё: пусть лес в целом и безопасный, уходить совсем в глушь – так себе идея. Моракс прищуривается, скользя цепким взглядом по стволам деревьев, кустам: подходящего места пока что нет, кого-либо ещё тоже не видно, как и следов магии.       Однако что-то всё же заставляет вслушиваться внимательнее.       «Тут так… тихо…» – вдруг отмечает Эфир, и Моракс останавливается. Он плавно ведёт ладонью, и полупрозрачный щит вокруг Эфира вновь проявляется, а с земли подлетают несколько камней и становятся его частью, укрепляя завесу.       Потому что Эфир прав.       В лесу слишком тихо.       Здесь не должно быть так тихо.       Эфир подступает на шаг и оглядывается. Моракс медленно втягивает носом воздух, пытаясь что-нибудь учуять, но не распознаёт ничего необычного: свежая хвоя, едва проступившая вечерняя роса, влажный мох. Однако птиц не слышно, а ведь в это время они не должны спать. Моракс вдыхает ещё и ещё, оглядывая окружение, концентрирует ману на кончиках пальцев. Что-то точно не так. И лучше выяснить это сейчас, пока они не разбили лагерь и не оказались у всех на виду.       Вдруг носа касается новый запах. Свежий. Хорошо знакомый. Пока что едва заметный из-за расстояния. Моракс чуть прищуривается, внимательнее вглядываясь в чащу, прислушивается. Но пока что не понимает, насколько опасна ситуация.       Зато отлично чует. Металл и кровь медленно начинают ощущаться чётче: слабый ветер доносит запах.       «Какие-то проблемы? – даже по ментальной связи Эфир спрашивает тише обычного, чуя проблемы. Моракс кивает, продолжая всматриваться в лес. – Если надо разобраться, лучше это сделать, я не уверен, что идти в ночь – хорошая идея».       Такая внезапная проницательность Эфира иногда кажется парадоксальной. Немного поразмыслив, Моракс формирует в ладони камушек, протягивает Эфиру.       – Пожалуйста, держись недалеко от меня, но ни в какие бои не вступай. Щит крепкий, выдержит очень многое, но если тебе покажется, что щита не достаёт, или просто станет страшно, сожми камень в руке. Вокруг появится плотный каменный заслон, внутри будет тепло, светло и безопасно. Я приду как только закончу, – едва слышно произносит Моракс. Эфир осторожно кивает, то глядя на Моракса, то всматриваясь по направлению запаха. – Скорее всего, там не очень много врагов, разберёмся очень быстро.       Конечно, когда Моракс думал про испытание нового снаряжения боем, он совсем не это имел в виду. Однако он не может закрыть глаза на ситуацию. Будь это просто мародёры или стая волков, проблему надо решить сейчас. Потому что, очевидно, есть жертвы. Так пахнет только человеческая кровь. И, судя по тишине, спешить на помощь уже нет смысла.       Моракс ещё раз заглядывает Эфиру в лицо, тот чуть поджимает губы и снова кивает. Идти по лесу ночью или ночевать с неизвестной опасностью под боком совсем не хочется, поэтому придётся хотя бы взглянуть. Моракс и Эфир бесшумно продвигаются между стволами деревьев, стараясь не привлекать лишнего внимания заранее. Постепенно начинают доноситься звуки: короткие порыкивания, невнятное ворчание и неприятное чавканье.       Они выходят почти к дороге. Из-за кустов виднеются разбросанные вещи из разодранной в клочья сумки: часть из них погрызена, часть покрыта остаточной магией. У придорожной канавы начинается кровавый след, который уходит с дороги куда-то в лес. Моракс ещё раз принюхивается, затем оглядывается, а потом так же бесшумно переходит дорогу. Краем глаза он видит: Эфир следует за ним, как и было велено.       Кровавый след оказывается не особо длинным: едва ли через десять метров среди деревьев виднеются мохнато-костяные силуэты. Тянет холодом, а ещё очень нехорошей магией.       Это поганая энергия Северных земель.       Моракс вглядывается, пока что оставаясь на расстоянии, чтобы не привлекать внимания: две собакообразных твари кружат в воздухе, коротко порыкивая и явно что-то обгладывая. Точнее, очевидно, кого-то: здесь стоит сильный запах человеческой крови. Моракс недовольно хмурится: в Лиюэ, да ещё и так близко к Гавани, эти твари ещё не вылезали.       Две собаки и маленький тварёныш с посохом: Мораксу уже такие встречались. Если они не призовут своих друзей, то дел на три минуты. Он оборачивается на Эфира и жестом просит оставаться на месте, получает в ответ кивок и резко срывается с места. Эффект неожиданности на его стороне: призванные копья тут же протыкают тварь с посохом и пригвождают к земле одну из собак, только второй удаётся ускользнуть в последний момент. На тех, кого удалось зацепить, Моракс обрушивает следующую серию копий, пресекая попытки вырваться, но оставшаяся собака, кажется, так просто сдаваться не собирается.       Первая собака и маленькая тварь начинают распадаться на пепел – о них можно забыть, – а вот оставшаяся собака берёт разбег и с грозным рыком влетает в щит, проявившийся в последнюю секунду. Тут же обрушиваются новые копья, и в этот раз уйти уже некуда – слышится тихий рык, переходящий в скулёж, а затем кости и шерсть начинают распадаться пеплом.       Моракс оглядывается, убеждается, что все повержены, мажет взглядом по тому, что раньше было человеком, затем вновь принюхивается и прислушивается.       Тишина.       И следов энергии Северных земель больше нет. Откуда же тогда они вылезли?       Оставив эти мысли на потом – сейчас не время, главное, что твари уничтожены, – Моракс щелчком пальцев развеивает копья, а затем возвращается к Эфиру. Однако далеко идти не приходится: он обнаруживается не там, где ему было велено стоять, а в паре метров от поляны. Эфир сидит под деревом, плотно прижавшись спиной к стволу и обняв колени. Моракс присаживается напротив, осторожно кладя ладонь на плечо и не торопясь развеивать щит.       Потому что Эфир дрожит и жмурится.       – Прости, пожалуйста, я старался разобраться как можно быстрее, – качает головой Моракс.       «Нет, ты не виноват…» – мотает головой Эфир, а затем вскидывает взгляд. По щеке скатывается слеза.       Моракс непонимающе хмурится. Эфир испугался вида тварей? Или крови? Может, запахов? Вряд ли, к этому он вполне должен был привыкнуть за время нахождения на чёрном рынке. Там бывали твари намного хуже этих малышей.       Эфир вдруг качает головой и хмурится так, словно ему… обидно. И это сбивает с толку. Моракс чуть крепче сжимает плечо и вопросительно заглядывает в глаза. Шмыгнув, Эфир договаривает:       «Просто теперь я знаю, почему Каэнри’ах уничтожили».