The Vixen & the Fox

Давина рассматривала набросок метки охотника, все были довольно настороженны, она заметила, как вампиры наблюдали за ней, а сестра охотника кружила вокруг. Рисунок был весьма замысловатым, и, казалось, он рассказывал целую историю. Скандинавские руны были довольно интересными, Давина знала большинство из них благодаря Майклсонам, но они все равно казались довольно необычными, мрачный жнец, например, не был скандинавским, и имена похоже были написаны на каком-то другом языке. Она знала о Сайласе. Она знала о его возлюбленной и невесте-ведьме, о его предательстве по отношению к ней. История Сайласа была причиной, по которой ведьмы даже не пытались обрести бессмертие, она послужила предупреждением, закончившимся трагедией и проклятием. Сложность рисунка была интересной, скорее всего, в конце концов он станет удивительным повествованием полной истории предательства Сайласа и миссии охотника. — Ну? — Мэтт нетерпеливо фыркнул, заставив ее вскинуть голову. — Это карта, но вы и так это знали. Но вам известно, что тут написано о твоей… цели? — спросила она, глядя на Джереми. — И эта цель: охотиться и убивать? — Я… Наверное, — неуверенно признался парень. — Шейн сказал, что это условие для роста метки, часть защитного заклинания на охотниках, оно вроде как должно облегчить убийство вампиров. — Здесь Шейн не ошибся, — признала Давина. — Но, эта метка… это не заклинание на удачу или защиту, это проклятие. Эти руны, вот здесь, — она указала на те, что были вокруг жнеца. — Они для того, чтобы дать тебе силу твоих врагов, это значит, что чем больше ты убьешь, тем сильнее станешь, но это черная магия. Это обмен жизнями, чем больше ты убиваешь, тем больше становишься похож на монстра, на которых ты охотишься, — объяснила она. — В конце концов, это лишит тебя человечности и индивидуальности, пока ты не станешь полноценным охотником, а как только метка будет завершена, я уверена, она заставит тебя найти Сайласа и уничтожить его. — Эта штука проклятие?! — вампиры нависли над ней. — Да, — ответила она. — После смерти Сайласа оно или убьет его, или метка полностью исчезнет. — Ты можешь его снять? — нервно спросила Бонни. — Нет, — призналась Давина. — У меня нет той силы, которая могла бы снять подобное проклятие. Для этого понадобился бы очень большой и древний ковен или потомки наложившего заклинание, а я понятия не имею, кто это сотворил. — Эм… Профессор Шейн сказал, что это был мой предок, — сказала Бонни. — Твой предок? — Он сказал, что я потомок Кетсии, и родословная Кетсии сотворила это, — объяснила Бонни. Давина медленно кивнула и посмотрела на частичный рисунок татуировки. Постукивая пальцами, она пыталась вспомнить известные ей контрзаклинания, которые могли бы помочь Джереми Гилберту, и достала свой телефон. Она не раздумывая набрала Кола и включила громкую связь. — Привет, любимая. Дважды за один день, ты заставляешь меня чувствовать себя особенным, — поддразнил он. — Как мы можем связаться с могущественной мертвой ведьмой, если мы не знаем, где она похоронена или освящена? — спросила она, вставая. — Ну, это зависит от того, зачем она тебе нужна? — Пообщаться или взять часть ее энергии, — ответила она. — Тебе понадобится темный предмет и ее потомок, а также установить связь с другой стороной, но ты знаешь это, любимая. Ты практикуешь магию предков, — прямо сказал он, и она поморщилась. — А как это можно сделать, не трогая предков? Эта ведьма может быта с темпераментом, — объяснила она. — Учитывая, что мы мало что о ней знаем, нежелательно, чтобы она общалась с предками. — Это немного сложнее. Все равно тебе понадобится темный предмет, потомок, а также хороший проводник, — объяснил он. –Например, ковен или… — Что насчёт первородного? — спросила она проводя пальцами по волосам. — Прекрати, дорогая, ты заставляешь меня краснеть, — поддразнил он. — Сколько лет ведьме? — Я думаю, пара тысяч лет, хотя самому проклятию чуть меньше тысячи. — Возможно, тебе будет недостаточно меня, чтобы это сработало. С чем ты собираешься работать? С ведьмой или с проклятием? — В том-то и дело, что я не знаю. — Что за проклятие? — Метка охотника на Джереми Гилберте, — ответила она. — Это проклятие, а не защитное заклинание. — И что делает это проклятие? — Оно отнимает силу у его врагов и в процессе, если я правильно поняла, лишит его человечности, пока он не убьет Сайласа. — Ты уверена? — Я работаю с незавершённой меткой, и я не сильна в рунах. Но этого достаточно, чтобы понять, что это опасное проклятие. — Черт возьми. — Так что ты думаешь? — спросила она. — Я позову Элайджу, он поможет, тебе понадобится два проводника. Мы попытаемся снять проклятие, и, если это не сработает, мы установим контакт с ведьмой, — со вздохом сказал Кол. — Эй! Прочь с дороги! — внезапно крикнул он. — Тебя и Элайджи будет достаточно? — В сумме у нас две тысячи лет, даже немного больше, но в случае чего мы можем похитить Ребекку. Я бы предложил Финна, поскольку к нему было бы проще всего подобраться, но он вроде как мёртв. Мы не можем сказать Ребекке правду, она не станет нам помогать и расскажет Клаусу, и тогда нам придётся пуститься в бега от моего брата, пока он не убьёт нас или не уложит меня в гроб с кинжалом в груди. — Ты знаешь еще каких-нибудь старых вампиров? — Да, троих, но я за то, чтобы мы не связывались с ними, дорогая. Они кровожадны и безумны. — Больше никого? — Давай попробуем со мной и Элайджей, если нам действительно понадобится еще один первородный, мы придумаем, как похитить Бекку, — ответил он. — Но я бы предпочел этого не делать, потому что это быстрый способ оказаться в гробу с кинжалом. — Хорошо, мне понадобится вся информация о Сайласе. Абсолютно. — Мне следовало взять внедорожник, — пробормотал он. — Кол, прямо вся, — выдохнула она. — Я так и знал, надо взять машину побольше. — Точно. — Пока я разбираюсь с этим, ты должна получить артефакт ведьмы, с которой собираешься установить связь, и ее потомка. — У меня есть потомок, — заявила Давина. — Не томи, дорогая, — настаивал он. — Это я, — сказала Бонни. — Давина, любимая? — ответил Кол. — Она ведь шутит, да? — Нет, если Шейн не ошибся, — призналась Давина. — Ты, черт возьми, шутишь! — Нет, займись Сайласом, я подготовлюсь к заклинанию для Шейна и затем мы разберёмся с меткой охотника, — она вздохнула, потирая глаза. — Черт возьми. Нужно взять ещё что-то, пока я здесь? — Не мог бы ты привезти ещё кофе, пожалуйста? — Кофе? — Да, кофе «Дю Монд», — уточнила она. — Я запомнил, нужно еще что-то? — Вроде нет. — Хорошо, я позвоню тебе, когда приеду, — он повесил трубку, и Давина вздохнула. — Вау, — удивился Джереми. — Подожди, с чего ты взяла, что это проклятие?! И что это, убьёт его? — рявкнул Деймон. — Каждая руна, используемая в метке, говорит о чёрной магии, и для чего бы они ни предназначались, это не закончится хорошо. Сейчас проклятие активировано, так что мы только можем снять его. — И оно не перейдёт к какому-нибудь другому невезучему ублюдку? — Нет, если я все сделаю правильно. Но, мне понадобится разузнать больше о Братстве Пяти и вытащить информацию из головы профессора Шейна. — Откуда нам знать, что ты не лжешь? — требовательно спросила Елена. — Ниоткуда, — Давина посмотрела на напуганных и нервных подростков. — Но я помогаю вам, потому что могу, так что вы можете либо принять мою помощь, либо продолжить творить глупости, как раньше. — Мы не глупые, милая, — самоуверенно заявил Деймон. — Я смотрю на пятерых глупцов, управляемых подростковыми гормонами, и вампира, едва стоящего на ногах и пахнущего бурбоном. Здесь нет того молчаливого парня, который видимо один мыслит трезво, но, даже несмотря на это, вы все бегаете, как курица с яйцом, из-за мифического «лекарства». Я знаю, что только один из вас его хочет, и это Елена. Я даже не хочу объяснять вам, насколько это плохая идея закончить метку Джереми или попытаться принять лекарство Сайласа, потому что вы, скорее всего, не послушаете меня, ведь мне шестнадцать и вы не знаете меня. Но готова поставить тысячу долларов, что вы не пытались провести собственное исследование о Сайласе, а руководствуетесь только тем, что вам сказал непонятный профессор. И несмотря на мои предупреждения и предупреждения Кола, который явно более опасен и жесток, чем я, вы продолжаете эту охоту за лекарством. Поэтому вы глупы или невежественны, раз не понимаете опасность. Однако, прежде чем вы слепо направитесь к могиле Сайласа, я положу конец всему этому беспределу, прежде чем вы наделаете ошибок. Например, освободите Сайласа или разрушите другую сторону, или устроите ад на земле, потому что я хочу жить, — сказала она. — Я свяжусь с вами завтра, ребята, после того, как разберусь с Шейном и получу необходимую информацию. Тогда я буду знать, какой нужен артефакт, чтобы связаться с ведьмой, наложившей проклятие. — Что ты собираешься сделать с Шейном? — спросил Мэтт. — Я проникну в его разум и получу нужные мне ответы, — сказала она. — Это не причинит ему вреда? — спросил Мэтт. — Магия, которой он обучал твою подругу Бонни, разорвала бы ее душу на куски и прекратила ее существование. Не думаю, что ты должен волноваться о том, сделаю ли я ему больно или нет. Мэтт удивленно вздохнул. — Как бы то ни было, если он не будет сопротивляться, ему не будет больно, — она пожала плечами. — Сайлас не наша проблема, — фыркнул Деймон. — Сейчас ваша. Из-за этой метки и вашей охоты за лекарством, вы разворошили эту проблему. И я рискну предположить, что вы не хотите иметь дело с последствиями или просто слишком сосредоточены на цели, чтобы задуматься о них. — Кто ты такая? — пробормотал Деймон. — Давина Клэр, ведьма из Нового Орлеана, — ответила она, театрально кланяясь. — Я свяжусь с вами по поводу проклятия, — сказал она, оставляя их обдумывать ее слова. Достаточно быстро она добралась до своего дома, рядом с которым был припаркован джип Хейли. — Привет, — улыбнулась волчица, когда Давина поднялась на крыльцо. — Выглядишь измученной. — Это была долгая неделя, — вздохнула Давина, развалившись в кресле. — Марсель отправился за человеческой едой, — сообщила Хейли. — Отлично, — она вздохнула, потирая глаза и пытаясь избавиться от усталости. — Как мы познакомились? — спросила Хейли. Давина непонимающе взглянула на нее. — Я сказала Марселю, что ты меня напугала своим внезапным появлением и доброжелательностью, и он объяснил, что ты из будущего и что ты находишься в своём шестнадцатилетнем теле, — сказала Хейли. — Если сказать об этом вслух, то это действительно звучит безумно. — Согласна, — усмехнулась Давина. — Мы познакомились, когда я переехала в дом, в котором ты жила. Она так отчётливо помнила переезд на плантацию. Давина чувствовала себя одинокой, и она злилась на Марселя за его предательство по отношению к ней, ей было так больно, что она заперлась в своей комнате. К тому же, в то время Давина боялась Клауса, особенно после того, как она потеряла контроль над магией и случайно заставила его обратиться в волка. Она слышала, как ломается каждая кость в его теле, и чувствовала все так, словно это происходило с ней. Давина боялась, что он будет искать возмездия. Элайджа пугал ее не так сильно как Клаус, хотя она заставила благородного первородного захлебываться кровью. Ребекка с самого начала внушала страх, будучи дьявольски красивой и острой на язык стервой. — Мы жили вместе? — спросила Хейли. — Да, я… Мне было шестнадцать, и я тогда только выбралась из очень плохой ситуации. Твоя семья приютила и защитила меня, — призналась Давина. Несмотря на все, Майклсоны дали ей крышу над головой, кормили и даже позаботились об одежде, развлечениях и образовании за то короткое время, которое она пробыла у них. — Я была так зла, и моя магия вышла из-под контроля, я никому не доверяла. Но ты была терпелива. Ты была очень терпелива со мной, несмотря ни на что, ты приносила мне еду и помогала мне. Я не была пленницей, но первое время вела себя именно так. Я была заперта в своей комнате. Ирония в том, что именно я запирала дверь. — И мы сблизились? — Со временем, — признала она. — Я видела в тебе старшую сестру, ты была такой бесстрашной и крутой, я хотела быть похожей на тебя, — она слабо улыбнулась. — И что случилось? — Ничего, — ответила Давина. — Мы выросли, случилась жизнь, мы отдалились друг от друга. Мы с мужем путешествовали и виделись с семьей не так часто. — С мужем? — Сейчас мне шестнадцать, но когда я жила своей жизнью, я была счастлива в браке, — она улыбнулась. — Как ты оказалась в этом теле? — Не знаю. В одну минуту я умирала, а в следующую проснулась шестнадцатилетней, на следующий день после самого худшего дня в моей жизни, на чердаке в церкви, где Марсель спрятал меня. Я так сильно ненавидела этот чердак, — она фыркнула. — Знаешь, пока ты не появилась в моем трейлере, я была одинока, а потом появилась ты и просто перевернула мой мир с ног на голову, — призналась Хейли. — Мне всегда было интересно, каково это иметь младшую сестру или брата. — Мы можем заплести друг другу косички, ты можешь накричать на меня за то, что я украла твою одежду, а я скажу, что у тебя ужасный вкус на мужчин, и мы поспорим, — предложила Давина. — Звучит забавно, — Хейли усмехнулась. — У тебя, между прочим, ужасный вкус на мужчин. — Заткнись, это не я постоянно хожу за первородным, — фыркнула Хейли. — Кол мой лучший друг! — Давина рассмеялась. — Правда? — брови Хейли поднялись. — Самый лучший из друзей, о котором я когда-либо могла мечтать, и еще мой напарник. — Так, твой муж… он тоже… — Нет, — тихо ответила Давина. — Он не переместился со мной. Последний раз, когда я его видела, он утешал нашу племянницу, которая стала свидетелем моей смерти. — Ты уверена? — Абсолютно, — печально ответила она. — Мне жаль, — Хейли коснулась руки Давины. — Я скучаю по нему, — прошептала Давина. — Я знаю, что он здесь, но он не мой, и я скучаю, — призналась она, шмыгнув носом. — Ты всегда можешь заполучить его снова. Давина фыркнула. — Я обязательно сделаю это, несмотря ни на что, но сейчас он не мой, — пробормотала она. — И от этого очень больно. — Ты не думала о том, чтобы связаться с… просто увидеть его? — спросила Хейли. — Да, — Давина задумчиво вздохнула. — И? — Это подождёт, — ответила она. — Сейчас многое нужно изменить, переписать судьбы и уничтожить врагов. Я не позволю своей семье повторить то, что ей уготовано. — Я помогу, — пообещала волчица. — Спасибо. — Прямо сейчас, как старшая сестра, я настаиваю на том, чтобы устроить вечер кино, сделать педикюр Марселю и позлить его, и наесться нездоровой пищей. — Было бы здорово, — усмехнулась Давина, вытирая слезы. — Я не буду смотреть фильмы о глупых блондинках, — предупредила Хейли. — Как насчет дерьмовых фильмов восьмидесятых? — предложила Давина. — Мы можем посмеяться над спецэффектами и прическами. — Я голосую за «Принцессу-невесту»! — А я за «Лабиринт»! — Посмотрим оба. В какой цвет мы будем красить ногти Марселя? — О, зеленый Марди Гра! — Мне нравится ход твоих мыслей, — усмехнулась Хейли, когда они встали, чтобы зайти в дом. — Знаешь, у меня никогда не было подобных посиделок, — грустно сказала Давина. — Правда? — Да, из-за ковена и всего остального, я никогда не была настоящим подростком, — призналась она. — У меня даже не было нормальной первой влюбленности. — Что случилось с твоей первой любовью? — Его убили, потому что я ведьма, — с несчастным видом призналась она. На этот раз этого не произойдет. Тим будет жить своей скучной жизнью и забудет о Давине Клэр. — Мне так жаль, — Хейли обняла ее за плечи. — После первого поцелуя с моим первым парнем я выяснила, что он гей и что он встречался со мной для прикрытия перед своими родителями. — У тебя реально ужасный вкус на мужчин.