***
Кол подъехал к дому Ника, слушая музыку этого века. Ему нравился джаз, блюз, соул и все, что связано с оркестром, но он обнаружил, что ему также по душе рок-н-ролл, кантри и альтернативная музыка. Он всем сердцем возненавидел техно, рэп, хип-хоп и то, что Давина назвала «клубной музыкой». Ему захотелось разломать радио на две части, когда он услышал это, на что ведьма только рассмеялась. Она сказала, что это тоже музыка, но он так не считал. Давина дала ему список исполнителей, которых «обязательно нужно послушать», и он, вероятно, займется этим сегодня вечером, если не захочет кого-нибудь убить из-за своей семьи. Он был удивлен, увидев Элайджу и то, что особняк был практически восстановлен после впечатляющей вспышки Давины. Припарковавшись, он вышел из машины и надел наушники, тщетно надеясь избежать встречи с семьей, он хотел пойти почитать или поспать после пары бокалов крови и душа. Ребекка набросилась на него прежде, чем он успел убежать, и потащила к брату, выдергивая наушники. — Привет, брат, — сказал Элайджа. — Заклинание не раньше завтрашнего дня, — заявил он старшему брату. — Да, я понял, но я узнал довольно интересные вещи по телефону от Никлауса и Ребекки по поводу твоего недавнего поведения и почувствовал необходимость встретиться с ними, прежде чем я помогу или отклоню твою просьбу. — Забавно, что ты думаешь, что это просьба, — фыркнул Кол. — Вы трое идиоты и психопаты, а я пытаюсь предотвратить Армагеддон, и вы либо поможете мне, либо уберетесь с моего пути. Я готов к любому варианту. –Кол, ты угрожал нам войной, — начал Клаус. — О, отвали, Ник, — он свирепо взглянул на старшего брата. — Не разыгрывай жертву, брат, тебе это не подходит. Я угрожал тебе, потому что ты был самым вероятным подозреваемым и ты единственный, у кого хватило бы наглости похитить ее хотя бы для того, чтобы заставить Марселя поговорить с тобой. Поскольку она первый человек в этом столетии, который не является идиотом, психопатом или сумасшедшим, я бы хотел сохранить ее в целости и сохранности. Нам нужно устранить опасность и помешать нанести непоправимый ущерб миру! — Сайласа не существует! — огрызнулась Ребекка. — Ты дура, если так думаешь. И не пытайся читать мне лекции о том, что это все сказки, дорогая сестра, в отличии от всех вас я живу магией, и я знаю о ней больше, чем кто-либо другой, — заявил он низким опасным тоном. — Лекарство… — начала она. — Его не существует, а если и есть, это не решит проблему! — крикнул он, подойдя вплотную к Ребекке. — Неужели ты думаешь, что я не искал лекарства?! Выхода из заклинания матери? Я изучил все, что можно, в попытках найти хоть малейшую подсказку! Я изучал ее гримуары, работал с древними ковенами, путешествовал по всему миру в поисках лекарства! Его нет! Лекарство Сайласа — это не надежда, это безумие! — прокричал он, прижимая ее к стене. — Кол, — Клаус схватил его, но тот попросту оттолкнул брата от себя. — Не надо идти против меня! — яростно предупредил он. — Вы ничего не знаете о том, что ищете. У тебя не будет ни единого шанса против меня, если я объявлю тебе войну, Ник. Не думай, что на этот раз вонзить в меня кинжал будет лучшим решением, — Кол не сомневался, что у Давины Клэр было больше трюков в рукаве, чем у Локи, и она была хитрее, изворотливее и коварнее, чем предполагала его семья. Если с ним что-то случится, он не сомневался, что маленькая ведьма устроит его семье бунт. — Кол, успокойся, — Элайджа схватил его за плечо. — Нет, на этот раз вы выслушаете меня. Я не пытаюсь вам навредить, я не враг, — огрызнулся он. — Или помогите мне, или не мешайте, — предупредил он, выходя из комнаты. — Кол, — Элайджа попытался схватить его за руку, но Майклсон поймал его запястье и развернулся, ломая кости и заставляя рухнуть на колени. — Не прикасайся ко мне, — ледяным тоном предупредил он. Отпустив Элайджу, он окинул взглядом своих братьев и сестру. — Я не шучу. Если кто-то из вас тронет ведьму, я уничтожу вас. Вы можете присоединиться ко мне и ведьме, либо убраться. — Ты предпочтешь её своей семье? — в шоке спросила Ребекка. — Если я этого не сделаю, то после освобождения Сайласа у меня не останется семьи, некого будет выбирать, — твердо заявил он, и тогда, казалось, до них дошло. Поднявшись в свою комнату, Кол огляделся и отметил, что кто-то убрался. Он подошел к привезенным коробкам и начал рыться в своих записях о Сайласе и странниках. Первородный фыркнул, найдя гримуар заклинаний для начинающих и бросил его на кровать, чтобы отдать позже Давине для ее «ученицы». Он сомневался, что девочка Беннет была действительно предана ремеслу, поэтому отказался учить ее. Вытащив рисунок метки Охотника, который отдала ему Давина, он начал внимательно изучать его, прежде чем порыться в сундуках в поисках гримуаров по противодействию или снятию проклятий. Давина не ошиблась, это была темная метка, и, как присуще таким заклинанием, она, вероятно, изменилась со временем. Найдя то, что искал, он бросил гримуары на кровать, схватил блокнот и отправился за бутылкой бурбона. Взяв алкоголь и бокал на кухне, Кол вернулся в спальню и обнаружил Ребекку, изучающую содержимое его коробок. — Всё это… — в шоке прошептала она, не в силах закончить предложение. — Чего ты хочешь, Бекс? — устало спросил он, наливая себе выпить и садясь за стол, делая первые заметки. Кол всегда был одарен в языках, и хотя он предпочитал писать на руническом даже спустя столько столетий, он старался излагать свои мысли на тех языках, которые поймут его ведьмы. — Ты… действительно искал лекарство? — спросила она. — Да, — честно ответил он, переворачивая страницу и записывая несколько идей. — Это… — начала она. — То, что мама сделала с нами — это черная магия, Бекс, — объяснил он, продолжая читать. — Из-за этого сложно отменить заклинание, но все равно возможно, просто нужно найти правильный способ, который не нарушит баланс. — Ты планировал рассказать мне? — спросила она. — Нет, — ответил он. — Я не хотел давать тебе ложную надежду каждое столетие. Кол внимательно посмотрел на изображение, которое передала ему Давина: невинная женщина, фигура, похожая на жнеца. Встав, он подошел к пальто и вытащил карту, которую ведьма извлекла из разума Шейна. — Но ты думаешь, что сможешь найти лекарство? — Да, — рассеянно ответил он, глядя на карту, а затем положил ее рядом с рисунком метки. — Почему ты никогда не просил о помощи? — прошептала она. — Помощи? — он резко поднял голову. — Бекс, ты не была ведьмой, никто из вас не был. Элайджа, Клаус и ты легко приняли вампиризм, а я не могу, — подчеркнул он. — Я искал лекарство, чтобы вернуть связь с природой, я ведьмак. Как я могу заставить вас помочь, когда вы не понимаете меня? Вы не можете понять, что я чувствую или почему хочу вновь стать человеком! — Я хочу быть человеком! Влюбиться, завести семью, вырастить детей, состариться, жить, — прошептала она. — Бекс, я понимаю, правда, — искренне признался он. Кол действительно понимал, чего хотела его сестра, потому сам желал снова стать живым. — Но мы хотим этого по разным причинам. Я хочу вернуть… себя, ты хочешь жить, — сказал он. — Разный интерес. — Ты еще ищешь лекарство? — спросила Ребекка. — Всегда, — ответил он. — И если я найду его, ты будешь первой, кому я расскажу. — О твоей ведьме… — начала Ребекка. — Не трогай ее, Бекс, — рявкнул он, свирепо посмотрев на нее. — Я просто хотела сказать, что не стоит привязываться к ней, она принадлежит Марселю. — Не в том смысле, на который ты намекаешь, — фыркнул он. — Он утверждает, что она его дочь, но кто знает, через несколько лет она станет красивой девушкой, — с горечью заметила Ребекка. — Бекс, Марсель — ее отец, она заявила об этом, и он тоже, это не изменится. А что касается того, насколько я привязан к ней, то это не твое дело. — Ты мой старший брат, это мое дело. — Тебя это никогда за тысячу лет не волновало, кроме того это не у меня вереница бывших-психопатов, — отметил он. — На что ты намекаешь? — с притворным возмущением спросила она. — У тебя, Ника и Элайджи ужасный вкус. — Это не так! –Женщина де Мартель, эта Катерина, твой был вообще лидером Братства Пяти, нынешняя задорная блондинка, в которую влюблен Ник, те белокурые близнецы в пятнадцатом веке, да, Татия была не так уж плоха, но Селеста… Мне стоит продолжать? — По крайней мере, мы пытаемся, — защищалась Ребекка. — Мне нравился Марсель, он был хорош для тебя, — признал он, пролистывая страницы. –Я ненавидел ублюдка, но даже я видел, что он любит тебя, — пробормотал Кол, кусая ручку и снова хватая рисунок метки, глядя на одну из рун. Он обвел ее и перевернул лист, что-то записывая, прежде чем сделать глоток бурбона. Он обвел еще несколько рун и хмуро посмотрел на заклинание. «Выбор достойных» — таково было название. Он посмотрел на почерк, который не принадлежал его матери, но казался знакомым. Он видел его раньше, в гримуарах матери. Кол прошел мимо Ребекки, чтобы достать ещё пару книг. — Ты что, просто сдался? — спросила Ребекка. — О чем ты? — пробормотал он, глядя на неё в замешательстве. — Найти любовь, — ответила она. Он рассмеялся, запрокинув голову. Кол никогда не хотел любви и привязанности, несмотря на свое отношение к прекрасному полу. Он не был заинтересован в романтических отношениях. Кол не хотел семью, жену, детей. Он был свидетелем того, как брак его родителей развалился и не желал испытать это на своей шкуре. А после заклинания бессмертия все его мысли были о том, как вернуть магию, которую так бессовестно у него отняли. — Отстань, Бекс, я занят, — отмахнулся он, бросая раскрытые гримуары на кровать и сравнивая почерк. Кол быстро начал что-то записывать, сравнивая руны тут и там. Снова взглянув на гримуар, он потёр глаза и вздохнул. Было бы проще, если бы он знал, кто наложил это чертово проклятие на охотников. За работой он даже не заметил, как ушла Ребекка.***
Марсель вышел из спальни ни свет ни заря и увидел, как в дом ворвался Кол, уткнувшись носом в книгу и зажав в зубах ручку, на плече висела большая сумка. — Касаемо метки Охотника, если это проклятие, нам необходимо выяснить, как оно накладывается на охотника, чтобы мы знали, какие качества в человеке для этого нужны, потому что оно не передаётся по родословной и… ты не Давина, — заметил Кол, наконец, подняв глаза. — Она еще спит, — сухо отметил Марсель, закрывая дверь. — Хорошо, — смущенно пробормотал он, а затем бросил сумку на диван, прежде чем подняться в комнату Давины. Марсель покачал головой, ожидая реакции. Раздались проклятия, затем грохот и череда ругательств, прежде чем появился Кол с Давиной, висящей через плечо. — У нас есть работа, — заявил он, бросая Давину на диван. — Это моя рубашка? — Я спала! — прорычала она. — Сайлас, надвигающаяся гибель, поспим, когда умрем! — заявил Кол. — Ты мёртв! — Ну да, но нам нужно поработать, — возразил он. — Кофе, — тихо прорычала Давина. — Нет кофе — нет работы. — Хорошо, — Кол прошёл на кухню и занялся приготовлением кофе. — Доброе утро, Ди, — поприветствовал Марсель дочь, которая терла глаза и убийственно смотрела на Кола. — Я всегда могу найти кинжал, — предложил Марсель, открывая электронное письмо от Тьерри. — Нет, — она зевнула. — Я все равно собиралась вставать, — пробормотала девушка, плюхаясь на подушку и снова засыпая. Марсель фыркнул, но не стал ее будить. Появившийся Кол свирепо взглянул на Давину, а затем провёл чашкой кофе у неё под носом, отчего она вздрогнула и проснулась. — Я не сплю! — заявила она. — Держи, — он протянул ей кружку. — Что за шум? — появилась Хейли с растрёпанными волосами. Марсель указал на Кола. — А, — она кивнула. — Я думаю, что метка Охотника — это заклинание семьи Беннет, — заявил Кол, открывая книгу, Давина нахмурилась. — Что? — В Новом Свете мама дружила с таинственной ведьмой, — объяснил он. — Ее звали Аяна, она рассказала мне о Сайласе. Она утверждала, что является потомком Кетсии. Это ее почерк и ее заклинание, — он указал на книгу, а затем показал лист бумаги. — Не помню, чтобы ты был таким бодрым по утрам, — заметил Марсель, пока Давина потягивала кофе. — Я не ложился спать, — ответил он. — Эти руны в татуировке Братства Пяти подходят только к одному заклинанию, которое мне удалось найти, и оно было создано Аяной, — объяснил он. — Она наложила заклятие на наших воинов, чтобы они всегда могли найти потенциальных членов для нашей деревни. Это заклинание, кстати, она перевела с иврита на древнескандинавский. — Разве люди не знали о вашем поселении? — спросила Давина. — Нет, — он взял ее за руку. — Горстка викингов из Старого Света приплыла сюда ради плодородных земель и новой жизни. Они устроили свой быт, сложилась культура: смесь обычаев местных племён и пришедших норвежцев. Иногда мужчины отплывали в Старый Свет за людьми или какими-то вещами. Аяна была родом с Ближнего Востока и говорила на иврите. Ее привезли, когда мне было около трёх или четырёх месяцев, Элайджа говорил, что наш отец взял ее в плен во время набега в Старом Свете, — он поморщился, пытаясь вспомнить. — Она была моим первым настоящим учителем, моя мать пыталась научить меня, но я был гораздо сильнее ее, так что за меня взялась Аяна. Однажды разразилась масштабная война между моим отцом, который в то время был главным в поселении и крупным землевладельцем, и одним из норвежцев из Старого Света, который приехал в поисках нашей процветающей деревни, что привело к резне. В результате, мой отец заставил мою мать и Аяну создать особую метку, которую могли видеть люди только из нашей деревни, если она проявлялась на незнакомце, значит, он был достоин присоединиться к нашей деревне, если же у них не было метки, то мы им не доверяли. Неясно по каким критериям происходит выбор. Хорошая новость в том, что, несмотря на то, что это чёрная магия, мы можем ее убрать, у нас есть ведьма Беннет, и я знаю контрзаклятие. — А плохая новость? — спросил Марсель. — Она исчезнет вместе с картами и подсказками о местонахождении Сайласа. — У нас уже есть карта, — указала Давина. — Верно, но пока мы не поговорим с Ником о Братстве Пяти, мы не должны от неё избавляться. Он знает что-то, чего не знаем мы. Если он не расскажет, нам придётся поговорить с Гилбертом. — О нет, она и близко не подойдёт к Клаусу! — возразил Марсель. — Когда мы с ним встретимся? — спросила Давина.