Happy death

      Седьмой день. Я не хотел, чтобы он наступал. Но он наступил. Чего бы я там не говорил, мне достаточно легко привязаться к человеку. Поэтому-то я старательно держусь от людей на расстоянии. Хоть и не скажу, что презираю их и ненавижу.       С самого утра я собрал все свои вещи, что оставил в гараже, забрал бельё и носки с сушки и аккуратно упаковал всё это в чемодан. По уборке сделал всё, для чего не нужна вода. Приготовил Альфреду завтрак. Уже помешивая еду на плите, я решил, что уйду завтра утром.       Захотев отдохнуть, я плюхнулся на диван. Прислушался к шелесту листьев из открытого окна. Август. Альфред бы мог наслаждаться летом вовсю, ни о чём не заботясь, гулять с друзьями, веселиться. Но вместо этого сидит дома, играет в свою приставку и ездит по перилам. Сейчас он спит у меня в ногах, и я просто уверен, что ему жарко. Он выглядит достаточно беспомощным, не знает, как стирать вещи, как мыть пол, даже как яйца пожарить. Удивительно, что родители оставили его одного, не наняв экономки.       Он как ребенок — милый и наивный, рассуждает-то здраво, но не без лишней уверенности в своей правоте, что свойственно детям. Всё ещё не могу понять, как отношусь к нему: как к клиенту, как к другу, как к брату или как к… Дурацкое такое слово, приторное — "любимому". Всё это странно и плохо, и всё это опять же зависит от меня. Если я решу, что захочу остаться ещё на пару деньков, так ведь и будет. Но я не буду менять своих планов.       И если я всё-таки уйду? Всю жизнь жил скучной жизнью, разбавляя её школьными забавами и своей работой, а теперь вкусил чего-то нового, и это "новое" было настолько вкусным, что кажется деликатесом. Очень дорогим. Что даже жалко есть. А если хранить его и наслаждаться видом, то он скоро испортится. — Альфред, — из-за долгого молчания голос прозвучал хрипло. — Как ты понял, что это я? — он убрал свое лицо от моего. — От тебя молоком пахнет, — я обратно прикрыл глаза, вдыхая еле ощутимый ветерок с улицы. — Я не пил молока. — Ты знаешь, все дети пахнут молоком… — Да почему дети-то опять? — он сел, прислоняясь к дивану спиной. — И я не пил молока. — А я не спал. Ты даже не убедился в этом? — Ты хорошо имитируешь сон, — пробурчал он смущённо.       Мне бы на его месте тоже стало неловко. Я заметил, что Альфред не в первый раз выкидывает эту шутку — приблизить свое лицо к моему или вдохнуть мой запах. У него очень много привычек, насколько я мог заметить. — Мне сон приснился, — да, как вы заметили, это утро он не начал с проказ. — Сказка, что папа рассказывал. Про волшебника. — Кому в детстве такого не рассказывали… — я потянулся. — Тебе тоже? — Мм, нет, у меня отец следователем работал, поэтому читал мне втихаря от матери уголовные дела. — И как? Угадывал, кто убийца? Хотя на Холмса ты не похож. — Я засыпал на судебной экспертизе. Хорошо спал, если честно. — Ну а мама что читала? — Она читала нам с сестрой вдвоём. Серьёзную литературу. Английскую, немецкую, русскую… Несложно понять, почему я сейчас такой. Лучше бы, и правда, сказки читали, — кожу грело солнце, от его лучей я видел каждую пылинку в воздухе. — А знаешь, кто ты, Артур? Ты тот добрый волшебник с зелёным глазами. Он всегда понимал людей, даже злых, и помогал всем словом или руку клал на плечо. Так вот, ты тоже, — он посмотрел на меня своими большими глазами. Я опять вернулся к тому впечатлению о разрезе его глаз. Восхитительно. Не хочу уходить. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё. — Почему вчера ты… — я остановился, поняв, что спрошу глупый вопрос. Хорошо, что Альфред не услышал меня, и мы сели за стол завтракать.       Молчали, слушая пение птиц.

***

      И весь день прошёл как обычно. По плану. По расписанию. Мне почему-то досконально стало известно, что, где, когда и как Альфред делает. Я это осознал — и лёгкий ужас меня пронзил: а что, если я стал маньяком? Жертв своей любви я до сегодняшнего дня не преследовал. Но парень действительно ест в одно и то же время, выходит на улицу в один и тот же час, мыться ходит, получается, раз в два дня. И бегает мерить температуру раз в день. Просит проверить температуру еды или напитка. Сначала я подумал, что он сделал из меня, таким образом, служанку. Сейчас меня посещают другие мысли, и лучше бы мои догадки не подтверждались. — Артур! Артур!       Нотки истерики в голосе. Я оставил его одного в доме, а сам пошёл загорать к бассейну. Я идиот.       Он сидел на кухне, на полу. И это было всё. Я уж думал, на него потолок обвалился. — Что случилось? — я присел на корточки рядом с ним. Он весь от страха вжался в шкафчик. — Та… там. — Что там? — Там, — он показал куда-то в то место, где стоял телефон. — Там паук. Чёрт возьми, там паук! — Нашёл, чего пугаться, — я встал и лёгкой походкой направился, куда он показывал пальцем. — Это же просто… паук.       Феи зелёные… Стараясь не подавать виду, я взял его за руку и повёл куда-нибудь прочь. — Стой, ты не убьёшь его? А если он сожрёт всю нашу семью?! Как же мои детки?! А… а что будет с моим кофе? Я ведь так люблю наш бассейн! — Альфред. Какая семья? — я завёл его за диван как за единственное симпатичное укрытие. — Мы будем сражаться, да? Я не дамся живым, — похоже, парень и правда боится пауков, вон, как в руку вцепился. Причем, я немного обгорел (как всегда), и кожу жгло даже просто так. — Давай звонить спасателям. — Ты дурак, что ли? Будто они приедут только из-за того, что ты испугался какого-то паучка! — Сам-то ты чего сюда спрятался?! — … — да он же огромен, чёрт возьми. — Решил составить тебе компанию. — И тогда кто это? Тарантул? Обычный паук или большой паук?       Сюда бы Алису. Уж она-то мигом бы прихлопнула паука. Я представил, как она входит с тапкой в руке, смотрит на двух взрослых уже людей, спрятавшихся от паука как придурки. Она бы насмехалась надо мной всю оставшуюся жизнь. — Если это чей-то домашний паук, что влез в дом через открытую дверь, то нужно поймать его в банку. — А если это самка, и она начнет рожать?! — Прекрати смотреть в Интернете всякую ерунду. — Артур, реально страшно, пожалуйста, не ходи туда. Давай просто позвоним в Травлю, пусть они его… — Пф, "Травля"… Хочешь, чтобы твой дом ещё несколько недель вонял? И тем более, телефон-то там, — "лодочкой" показал ему на "место обитания" паука.       Кажется, его просто осенило. Я уже стал придумывать, как мне туда добраться и чем защищаться, как Альфред, держа телефон за подвеску, покачал им перед моим носом, словно маятник. До меня тоже дошло. — О, — я принял сотовый. — Но позвонить придётся дороже. — К чёрту, у меня же есть деньги. Звони, давай!       Я наспех оделся перед приездом нужного человека. Это была какая-то девушка. Она в руки взяла это чудовище, пальцем поглаживая по сп… спинке… Чёрт возьми. — Как дети малые, — взяла она купюры из рук Альфреда и удалилась.       Парень облегчённо выдохнул и скатился на пол, облокотившись спиной о стену. Кажется, он тоже, как и я недавно, пережил свой величайший страх. — Ах-хах, я нас спас, — немного не дотянул он до восклицания. — Я ж ведь герой! — Да-да, молодец, — я присел рядом, чтобы помочь немного оправиться. — Ты ведь боишься насекомых вообще? — Ты заметил? — он улыбнулся. — Я люблю этих тварей, но вблизи они реально жуткие.       А за ужином, который он, оказывая честь, уплетал в обе щеки, мы говорили об этом небольшом приключении. Альфред даже за голову схватился, когда ему пришла идея, что он мог стать Человеком-Пауком, это же ведь всё на генном уровне происходит, и это ни разу не просто комикс.