© А. Чехов
***
Полине одиноко. Она сидит одна в своём классе, минуту назад начала проверять тетради своих подопечных, но ничего не получается: сосредоточиться на работе не давали мысли. О том, что не даёт ей покоя последние четыре месяца, с самого начала знакомства с Арсением. О том, что слишком много времени она потеряла со своей влюблённостью. О том, что за всё это время, кажется, упустила что-то важное. О том, что, скорее всего, надо как-то менять свою жизнь. Полине надоело часами напролёт сидеть и думать о человеке, которому она нахрен не сдалась, но почему-то снова набирает номер Попова, что является причиной её бессонных ночей. «Причина» не заставляет себя долго ждать. — Привет, — бархатный голос с лёгкой хрипотцой на том конце провода заставляет сердце девушки биться быстрей. — Арсений, — почти шёпотом произносит блондинка, будто боясь своим голосом что-то разрушить, – нам надо поговорить… Можем встретиться? - Я не знаю, Полин, — быстро отвечает мужчина. — У меня сегодня дополнительные занятия с учениками. — Может, вечером? Или, если ты слишком занят, перенесём на завтра? — а Савекина не перестаёт верить в чудеса. — Завтра… — эхом звучит в трубке. — Полина, о чём ты хотела поговорить? — Попов спрашивает это устало, что девушка уже начинает чувствовать себя сталкером. — Если снова о наших отношениях, то, правда, не стоит. — Это не телефонный разговор, Арс, — вздыхает светловолосая. Отлично, он даже видеть её не хочет. Дверь в класс открывается с характерным скрипом. Она мельком смотрит на вошедшего, а после возвращается к разговору (судя по тому, кто пришел, понимает, что за этот разговор её ждёт очередная головомойка). — Если тебе так нужно, то давай увидимся завтра, в три, в нашем кафе, — скороговоркой говорит мужчина, будто бы торопится куда-то. — Хорошо, — отвечает та и сбрасывает вызов. Она, откладывая телефон в сторону, поворачивает голову к только что пришедшему Диме. Масленников долго укоризненно сверлил глазами подругу, уже явно догадываясь, с кем она говорила. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает учитель, хотя уверен, что «порядком» тут и не пахло. Полину выдаёт несчастное выражение лица. Вообще, у Димы складывается впечатление, что она вот-вот заплачет. — Опять ты пыталась поговорить с ним? — Назначила встречу, — ответила девушка, на что математик закатил глаза. — Поль, ну сколько можно мучать себя, а? — всё же не сдерживается брюнет. — Как ты не понимаешь? Ты ему не нужна! Он тебе ясно дал понять, что у него кто-то есть. И этот «кто-то» – мужчина! Твоё самолюбие не пострадало?! — Дим, ну хватит уже, — учительница говорит тихо, с ноткой усталости, а на глаза наворачиваются слёзы от сказанных другом слов. — Я хочу встретиться с ним, чтобы расставить все точки над «и». И вообще, хватит мне нотации читать. Не маленькая, разберусь. Ты ведь не за этим сюда пришёл, верно? — Вообще, да, — успокоился Дмитрий, — на самом деле, мне кое-что нужно у тебя узнать, — он вспоминает истинную цель своего визита. – Иманов же у тебя учится? - Он что-то натворил? — Почему же сразу «натворил»? Я хотел спросить, как у него обстоят дела с русским и литературой? – наконец задаёт Дима волнующий его вопрос. — А с чего тебя вдруг это заинтересовало? — Дима молчит. Ну, а что он может ей сказать? «Да вчера, в клубе, его пьяного забрал твой горячо любимый учитель»? Нет уж. Не катит. — Просто ответь, — так и не находит, что сказать, мужчина. — Ну, он отличник по многим предметам, в том числе и по русскому с литературой, — Савекина всё так же не понимает, к чему ведет друг. — Два года подряд он ездил на областные олимпиады, приезжал с победой. И всё-таки, зачем тебе эта информация? — Просто, мне показалось странным, что отличнику нанимают репетитора, — Дима задумывается, вспоминая вечер в клубе. Ну, не вяжется у него вчерашняя картинка с образом круглого отличника. И, что учитель ещё заметил, уж слишком по-собственнически Арсений Сергеевич схватил ученика за локоть. — Ну, может он сомневается в своих силах? — пожимает плечами учительница. — Знаешь ли, экзамены всё ближе. — Ну да. Экзамены, — задумчиво повторяет Масленников. – А можешь дать номер телефона его родителей и адрес? — Так, Дим. Что происходит? — кажется, ему скоро не отвертеться от ответа. — Если что-то не так, то я обязана знать. Он мой ученик, и я ответственна за него. — Полин, не беспокойся, — Дима подходит ближе, приобнимает за плечи. — Всё хорошо, правда. Мне просто необходимо прояснить эту ситуацию с репетиторством. Мужчина ушёл. Полина снова садится за рабочий стол и предпринимает попытку поработать. Не выходит. Покоя не даёт предстоящая встреча. Тысячи вариантов диалогов кружатся в голове, и ни один из них не предвещает ничего хорошего.***
Эмиль просыпается медленно. Дневной свет тут же бьёт по глазам, заставляя парня выставить руку вперёд и зажмуриться. Он пытается встать, но его словно неведомая сила отбрасывает назад. Голова гудит, сил нет ни на что. Не то, чтобы они с Максом вчера много выпили, даже можно сказать, совсем чуть-чуть, но ему и этого хватило. Госпожа Похмелье, здравствуйте! — Проснулся? — Эмиль в ответ коротко промычал что-то нечленораздельное. Арсений же суетится, ищет что-то. «Наверное, — думает Иманов, — опять ключи от своей машины потерял» — Уже два часа дня, если что. На тумбочке аспирин и вода. Думаю, тебе сегодня понадобится, — Нашёл. Эмиль оказался прав: мужчина искал ключи. — Я ненадолго отъеду, скоро вернусь. Парень мысленно фыркает: «Пф, отъедет он. Я, походу, "отъеду" быстрее». Серьёзно, без шуток, почему так плохо? — Спасибо, — через силу хрипит Эмиль. — А почему ты не на работе? – логичный вопрос. Но вряд ли Иманову был интересен ответ. — Отпросился, — Попов присаживается на кровать, рядом с Эмильеном. — Тебя полночи выворачивало наизнанку. Надо же кому-то за тобой присмотреть, — улыбается. Значит не злится. — Ты мне лучше вот что скажи: что это за выпад вчера был? Эмиль молчит, потому что какое оправдание можно придумать? То, что у Макса был день рождения? Так, в их возрасте, нормальные подростки по праздникам устраивают чаепитие, а не запой. Хотя нормальные подростки и не встречаются со взрослыми мужиками. — Прости, — виновато произносит кареглазый, затем опускает голову. — Я не должен был так поступать. — Вот именно, не должен был, — Арсений всё так же улыбается, с нежностью смотря в любимые шоколадные глаза. — Надеюсь, такого больше не повторится. Пойми, тебе не нужно с малолетства гробить свой организм алкоголем и никотином. — Арс, ты всего лишь раз увидел меня с сигаретой. Теперь всю жизнь собираешься напоминать мне? — Эмиль медленно начинает приподниматься, со второй попытки всё-таки получается это сделать. — Можно подумать, что после этого ты больше не курил. Кстати, насчёт того учителя математики. С чего он так твёрдо решил, что увезёт тебя домой? Вы неплохо общаетесь? — Арс… Ты сейчас это серьёзно? — как можно спокойнее уточняет кудрявый, на секунду представляя себя вместе с Масленниковым. Столько лет у него учился и даже не задумывался об этом, и тут – на тебе. Что ж, спасибо, Арсений Сергеевич. — Что? Я просто спросил. Мне, наверное, показалось, но он выглядел так, будто не ученика защищает, а своего возлюбленного. Эмиль выпал в осадок. Неужели они дошли до стадии «ревную тебя к каждому столбу»? И что-то вроде надо сказать, но брюнет не может. Он просто, как рыбка на суше, в возмущении открывает и закрывает рот. — Он мой учитель! — наконец-то находит, что сказать парень. — И, к тому же, он натуральней самых натуральных натуралов! — тут Иманов задумывается. А, собственно, в чём проявлялась эта натуральность? Он ни разу не видел, чтобы учитель был с какой-нибудь женщиной. По той же простой причине он не может сказать наверняка, что тот гей, так как, с мужчинами он его тоже не видел. Мальчик судит по внешним факторам: манера общения, поведение, стиль в одежде, заинтересованность кем-то. Что, кстати, тоже не является достоверным убеждением. Например, почти год они с Арсением вместе, но вот ничто в нем не выдаёт бисексуала. То же самое можно сказать и о самом Эмиле. Даже, если только предположить, что математик может быть «не таким уж и натуральным»… Ну, он (Эмиль) и Дмитрий Андреевич – абсурд. Абсурд же? — Прости, что-то меня опять понесло. Я не хочу ругаться, — Арсений своей широкой ладонью касается щеки возлюбленного. Эмиль уже никак не реагирует на такие резкие проявления нежности. Он просто ждёт, когда партнёр отстранится. Кареглазому не противно, вовсе нет. Просто он как-то быстро пережил ту стадию, когда млел от каждого прикосновения. А теперь уже не обращает внимания. Зато обращает на то, что Арсений медленно меняется в лице, взгляд становится тяжелым, грустным. — А я ведь так и не сдержал обещание, Эмиль… — неожиданно произносит он, чем вводит парня в ступор. — Какое обещание? — Эмиль перебирает в голове все диалоги с Поповым, но так и не находит ответ на свой вопрос. Не в его стиле что-то пообещать и не выполнить. — Ты не помнишь? Я обещал дать тебе свободы. Когда ты сказал, что душу́ тебя своими чувствами и ревностью. Просто у меня в прошлом было очень тяжёлое расставание. Я, наверное, боюсь, что снова придётся пережить эти чувства… Я не хочу и не смогу. — Арс... — выдыхает парень. — С чего ты вспомнил это сейчас? — С того, что я опять начал наш разговор не с той ноты. Поверь мне, я стараюсь меняться и… — Арсений резко отворачивается от Иманова. — И у тебя получается, — перебивает младший, успокаивая любовника. — Ты не помнишь, что было на позапрошлой неделе? Всё хорошо, Арс, — улыбаясь, почти шёпотом произносит Эмиль, а в душе ликовал. Неужели, что-то в их жизни скоро изменится? Пока паренёк думал, старший приближается и нежно касается его губ своими. Легкий поцелуй, не предполагающий никакого продолжения. Зачем, когда, и так хорошо? — Я люблю тебя, — отстранившись, шепчет филолог. И даже как-то не обращает внимания на то, что Эмиль ничего не ответил. Всему виной чёртов звонок, разрывающий их поцелуй. Нарушающий тишину и покой. И который так сейчас некстати. — Привет… — отвечает мужчина и скрывается за дверью ванной комнаты, оставляя Эмиля наедине со своими мыслями.***
Уже который час Дмитрий Андреевич пытается дозвониться до родителей Иманова. Отец сначала трубку не брал, а вскоре и вовсе стал недоступен, номер матери оказался неправильным. Масленников не удивляется. Татьяна Александровна могла случайно написать не тот номер. Снова звонит отцу. Доступен. Идут гудки. Димин вызов сброшен. Да что ж такое?! Неужто сегодня он не поговорит с Имановыми? Опять набирает тот же номер (честно, президенту легче дозвониться). — Алло, — раздражённо доносится до Диминого слуха. Аллилуйя! У него получилось! — Здравствуйте! Меня зовут Дмитрий Андреевич, я учитель из школы вашего сына. Что Вы можете сказать по поводу отсутствия Эмиля сегодня на занятиях? — Здравствуйте. Я без понятия, почему его не было. Он вроде как должен был остаться у друга ночевать. «Ага. А вот тут мы и въебались, — думает учитель. — Домой, значит, увёз, да? Интересно, к кому домой?» — И ещё один вопрос: Вы нанимали ему репетитора по какому-нибудь предмету? — Нет, — сомневаясь, отвечает отец. — Таня говорит, что он сам во всём прекрасно справляется, а я, как бы это странно не звучало, не настолько близок с сыном, чтобы знать абсолютно всё. Мы, можно сказать, общаемся через мать. А теперь, извините, я немного занят. Вот как. В смысле, и всё? Это всё, чего он добился? И каков же итог разговора с отцом Эмиля? Во-первых, кудрявый в ту ночь так и не бывал дома, что настораживает. Куда тогда его увёз Арсений Сергеевич? А во-вторых, что за отец такой, который не знает ничего о своём ребёнке? Что вообще происходит вокруг этого подростка? Вопросов становится всё больше, а у Димы просыпается нездоровый интерес к этой семье.