***
Вроде только начало мая, а уже хочется переодеться в шорты и майку. «Что с погодой творится в последнее время?» — задаётся вопросом Антон. Эх, уже сейчас хочется всё бросить и сбежать куда-нибудь отдыхать не дожидаясь лета. Но нет. Вместо этого он, одетый в тёплый строгий костюм, должен быть там, где меньше всего хочется быть. Школа, которая не принесла ему ничего, кроме боли и страданий. Хорошо, что он здесь ненадолго: выполнит задание председателя Министерства образования и свалит на море. Шастун задумался. А почему именно он должен это делать? Сергей Борисович мог бы послать кого-то постарше, поопытнее. Того же Алексея Владимировича. Он куда дольше работает в Министерстве. Почему именно Антон, ведь он сам всего-то, год назад отучился, а в Москве работает ещё того меньше – три месяца. — Антоша! — почти по-родительски встречает его директор школы. Шастун морщится, когда замечает, с какой наигранностью Добровольский это делает. — Проходи. Рад тебя видеть. — Здравствуйте, Павел Алексеевич, — учтиво здоровается Антон. — Давно мы с Вами не виделись. — С тех пор, как ты выпустился отсюда. Так какими судьбами к нам? — Министерство образования направило меня сюда в рамках проверки организованности работников школы, — вздыхает Антон. Ох, не нравится ему, что он снова в этой школе. Зато Добровольский заулыбался. — В Министерстве работаешь? Я же говорил тебе, что ты со своим складом ума далеко пойдешь. — Кхм, — мужчина прочистил горло, — Вы совсем другое говорили. — Ну, а как же я ещё должен был тебя приструнить? Ты ж такой балбес был, — Павел Алексеевич никогда не стеснялся в выражениях, это и не поменялось. — Уж точно не фразой «так и останешься никчёмным отбросом общества». Как видите: отброс вырос, — воспоминания об этом месте так и продолжают накатывать, Шасту становится душно. — Так, может, именно эта фраза стала для тебя толчком, чтобы взяться за ум? — То есть, это Ваша методика воспитания? И Вы её придерживаетесь до сих пор? — Антон ухмыляется. Он видит, что его бывший директор взволнован. Это радует настолько, что мужчина готов целовать святую голову Матвиенко за то, что тот отправил именно его. – Знаете, зачем я здесь, Павел Алексеевич? Родители жалуются на вашу школу. Детей здесь унижают, оскорбляют. Без сменки могут не пустить на занятия и вместо заслуженного пропуска ставят неуд. — Антон доволен реакцией покрасневшего от возмущения директора. — За неверно написанную контрольную – жёсткое наказание в виде физических работ. Это, между прочим, эксплуатация детского труда. Но зато Вы смело закрываете глаза на то, что подростки курят на территории школы. Более того, Вы поощряете… — Не поощряю, — перебивает Добровольский. — Но и не пресекаете… В общем, я здесь, чтобы урегулировать дисциплину учебного заведения, поэтому прошу лично Вас собрать анкеты всего персонала, а также классные журналы и отчёты бухгалтерии. Павел Алексеевич молчит. Уж не думал он, что придется подчиняться приказам бывшего ученика. Судя по всему, он здесь надолго задержится, как говорится, за старшего. — И ещё, — перед тем, как покинуть кабинет директора, дополняет Антон,— семь лет назад к Вам устроился новый учитель. Он всё ещё на должности? — с интересом спрашивает шатен. Ему и правда интересно, увидит ли он преподавателя, из-за которого раны на сердце до сих пор кровоточат? — Неужели, ты всё ещё не забыл его? — с некоторым удивлением спрашивает Павел. — Столько лет прошло. Он, наверное, не помнит тебя уже. — Значит, он всё ещё преподаёт, — утвердительно говорит Шастун, а после разворачивается и идёт прочь из этого места. Поначалу могло показаться, что Антон не заметил последней реплики директора, но это не так. На самом же деле, слова Павла эхом отдавались в голове кудрявого шатена. «Он, наверное, не помнит тебя уже». «Не помнит тебя». «Не помнит…» Зато Антон прекрасно помнит последнюю фразу учителя! «Я не люблю тебя. То, что было между нами – ошибка». Что ж, после стольких лет, у Шастуна наконец-то есть шанс задать главный вопрос, который мучил его всё это время. «Почему?»***
Урок математики. Точнее, уже середина урока. Эмиль не понимает, почему Масленников так пристально наблюдает за ним. Становится даже неловко от его пронзительного взгляда, но Иманов старательно делает вид, что не замечает. Наконец учитель отвлекается от созерцания ученика и переключается на объяснение новой темы. Эмиль думает, что же могло произойти, что теперь он удостоен такого внимания? Он что-то сделал не так? Или, наоборот, чего-то не сделал? И тут, как гром среди ясного неба, парня осенило. Скорее всего, Дмитрий Андреевич о чём-то догадывается, ведь тогда в клубе он увидел Арсения, который буквально его за уши вытащил. Вполне логично, что у учителя появятся вопросы. — Эмильен, — шепчет его сосед по парте. — Ты как? Порядок? Сам не свой сегодня, — конечно же, это Макс. Лучший друг, почти брат. Только он может не дожидаясь перемены, спросить в порядке ли он. В принципе, только он и может увидеть, что друга что-то беспокоит. — Потом расскажу, — так же тихо произносит Эмиль, чтобы не привлекать внимание. — Ну смотри, — отвечает Киселёв. — Я ведь не отстану. — Киселёв, Иманов, — голос учителя звучит резко, да так, что шатен вздрагивает, — есть, что добавить по теме? — Нет, Дмитрий Андреевич, — отвечает уж слишком меланхолично кареглазый. Диме кажется, что он услышал тон пожилого мужчины, который за свою жизнь многое повидал. — Тогда прошу, не отвлекайтесь, на следующем уроке будет самостоятельная, — Дима снова смотрит на ученика и улыбается тому, как тот закатил глаза. До конца урока оставалось две минуты. К слову, это последний урок на сегодня, так что можно уже расслабиться. Сейчас он соберёт свои вещи и наконец-то поедет домой. Эмиль уже знает, куда пойдёт, чем займётся сегодня. Громкий звонок проносится эхом по всей школе, предвещая ликование школьников. Иманов не сразу встаёт со своего места. Ждёт, когда толпа учеников покинет класс. А то, не дай Бог, затопчут. — Иманов, задержись, пожалуйста, — доносится до ушей ученика. «Вот тебе и ушёл домой!» — думает подросток, но повинуется. Дмитрий ждет, когда класс опустеет, чтобы лишние уши не услышали, о чём учитель хочет поговорить. Последним кабинет покидает верный друг и соратник смуглого парнишки. Масленникова позабавило, как Киселёв, проходя мимо Иманова, сочувственно смотрит на него. Брюнет кивает, будто с чем-то соглашаясь, и получает ответный кивок. Что это значит, знают только эти двое. — Вы что-то хотели, Дмитрий Андреевич? — с опаской спрашивает кудрявый. Всё-таки, если учитель оставляет после уроков, ничего хорошего не жди. — Да, — отвечает брюнет. — Хотел задать пару вопросов. Я звонил твоему отцу. — Я что-то не так сделал? — насторожился Эмильен. — По-моему, по вашему предмету у меня всё в порядке, нет? — Конечно, с математикой у тебя проблем нет, но… — Дима не знает с чего начать, — мне до сих пор не понятна история с репетитором. И я хотел уточнить этот момент. «Паника, паника, паника! — проносится в голове подростка. — Так, спокойно. Главное – успокоиться. Да, какое, к чёрту, успокоиться?! Что ему теперь сказать?!» Внешне Эмильен почти спокоен. Только левый глаз немного дергается. — Родители ничего не знают, — произносит Эмиль первое, что приходит в голову. — Как это так? — если Дима и удивлён, то вида не подаёт. Родители хоть что-то знают о сыне? — Вот так. Я чувствую, что не справляюсь с новой программой, — хочешь не хочешь, а приходится выкручиваться. — Мама с папой сильно заняты, поэтому я сам нанял репетитора. — Я, может, и поверил бы, — Дима подходит близко. Очень близко. Так, что Эмиль чувствует его горячее дыхание на своей коже. Парень сглатывает и делает полшага назад, — но знаю, что это так не работает, Эмиль. — Масленников грозно надвигается. До тех пор, пока Иманов не врезается спиной в стену. — Что тебя связывает с Арсением Сергеевичем? «Да что ж ты пристал-то как банный лист к заднице?» — Русский язык и литература! — Эмиль злится. Он не понимает, что движет учителем. Почему ему не всё равно, как остальным? — Всё! — Ну-ну, — скептически произносит мужчина. А что ещё сказать? Младший уверенно стоит на своём. — Если это всё, можно я пойду? Дима не отвечает, а Эмиль, на самом деле, не нуждается в разрешении, чтобы покинуть школу. Учебный день закончился. Выходя из здания, парень достаёт айкос и телефон и набирает Арсения. Нужно срочно поговорить.***
Ровно три часа. Полина сидит за столиком в кафе. Напротив – собеседник. Оба заказали по чашке кофе и оба не решаются заговорить. Арсений кладёт свой телефон на стол и смотрит на экран. Эмилька должен уже отучиться. А ещё, прошло уже три минуты, как они с Полиной молчат. Девушка смотрит в глаза Попова и тонет. Голубые. Слишком голубые. И красивые. — Так и будем молчать? — мужчина не выдерживает напряжения и первым нарушает тишину. Блондинка же не знает, что сказать. Все слова разом выпали из головы. — Арсений, изначально я назначила встречу, чтобы разобраться, что нам делать дальше. — Нам? — переспрашивает учитель. — Извини за прямолинейность, но из нас двоих влюбилась ты. — Я понимаю. И не знаю, что теперь с этим делать, — на глаза Полины наворачиваются слёзы. — Так же, как и ты не знаешь, как я ревела в подушку, когда ты сказал, что твоё сердце занято. Не знаешь, как мне было больно от того, что ты никогда не будешь моим. Не знаешь, как моё сердце разрывалось, когда ты сказал, что между нами ничего не может быть… Ты ничего не знаешь! А я не знаю только одного, — Савекина с вымученной улыбкой и мокрыми глазами смотрит на Арсения, — зачем было звать гулять, дарить цветы, подвозить до дома? Зачем было давать надежду? — Полин… — выдыхает брюнет. Ему действительно жаль её, искренне жаль. — Прости. У меня не было намерений делать тебе больно, но, если я тебе скажу правду, ты меня будешь ненавидеть. — Скажи. Пусть я лучше буду ненавидеть тебя. Любовь или ненависть. Одно из двух. — Это был мой способ переключиться, — признаётся Арсений. — Я слишком сильно полюбил. И я думал, что если найду себе развлечение, то смогу хоть изредка не думать о нём. Но я ошибался. — Развлечение, — Савекина слегка смеётся, — не больше, чем игрушка, так? Да Вы – редкостная сволочь, Арсений Сергеевич. Начинается что-то страшное, так как у Попова звонит телефон. Он сразу же хватает его и отвечает. Проходит не больше пяти секунд, но Полине хватает, чтобы увидеть надпись «Любимый» и фото знакомого человека. Тем временем Арсений со словами «Сейчас вернусь» уходит в сторону уборной. Полину тошнит. Она как можно скорей хочет покинуть это помещение, поэтому бежит на улицу. Бежит, не замечая людей, которых буквально, расталкивает. Бежит, попутно набирая наизусть выученный номер телефона. — Дим, — Полина почти воет. — Забери меня отсюда, пожалуйста! — просьба больше походит на мольбу. Диме не нужно говорить адрес. Он итак знает, где будет его подруга.***
— Кажется, Дмитрий Андреевич о чём-то догадывается, — не здороваясь, Эмиль переходит сразу к делу. — Я точно не уверен, но твоя классная руководительница, кажется, теперь тоже, — произносит мужчина, чем неимоверно пугает парня. — Что нам теперь делать? — Я не знаю, — Арсений, и правда, не знает. — Ты отучился? — Только что, — незамедлительно отвечает ученик. — Езжай ко мне, ангел. Будем решать проблемы по мере их поступления.