© С. Лагерлёф
***
Бар «На кранах» находится не в самом лучшем районе Москвы, но Антон уверен, что видел и похуже. Музыка бьёт по ушам, ситуацию усугубляют громкоговорящие люди, и Шастуну очень хотелось сбежать отсюда. А чего тогда приперся сюда, спрашивается? Встретиться с братом хочется. Из-за учёбы и многих других проблем они не виделись почти пять лет. Шатен всматривается в толпу. Он, замечая знакомый силуэт, подходит, чтобы поздороваться. — А ты ни капли не изменился, — улыбаясь, тянет Антон. Конечно, он понимает, что пять лет – слишком короткий срок, чтобы что-то изменилось. — Зато ты постарел, дед, — отвечает тот. Он, по всей видимости, не согласен с братом. — Наконец-то, поболтаем, — произносит Масленников. — Ты уже четыре месяца как в России, а встретиться никак не могли. — Работа у нас такая, — Антон пожимает плечами. — Ну, как поживает мой любимый младший братец? — и, да. Антон и Дима, действительно, братья по отцу. Всё детство и юношество парни провели вместе. Пока Антон неожиданно не решил, что хочет покинуть страну. Первое время Дима был очень удивлён, ведь мать Шаста, Майя, долго уговаривала его на эту авантюру с переездом. Антоша готов был головой об стену биться, чтобы его не трогали. Казалось, что он под дулом пистолета никуда не поедет. Но потом, в один из не самых прекрасных вечеров, старший брат пришёл домой к Диме морально разбитый, а утром объявил, что улетает в Нью-Йорк. Никто не знал, что произошло. Кажется, знать могла только мама Майя (так Масленников привык звать эту добрую, волевую женщину), но молчала. Единственное, что она говорила: «взялся за ум». — Если вспоминать только сегодняшний день, то херово, — отвечает брюнет. — Но немного лучше, чем обычно. Не буду вдаваться в подробности, тебе, сто пудов, будет не интересно. Лучше расскажи, как ты? — Я? Нормально, — коротко отвечает Шастун. А Дмитрий думает, когда это душевная боль вошла в норму? Он же видит, что его брат, сидящий напротив, какой-то безжизненный. Хотя, каким он уехал и какой он сейчас, если сравнивать – чёрное и белое. К мужчинам подходит бармен. Непривередливые в алкоголе братья почти сразу сделали заказ, останавливая свой выбор на виски со льдом. Они пьют долго и много. Разговаривают обо всём и ни о чём одновременно. Давно не виделись. — Слушай, — Дима всё сильнее начинает пьянеть, но, как он всегда говорил, «пока можешь сказать слово “параллелограмм” с первой попытки – трезвый», – а почему ты тогда так неожиданно слинял из России? — задаёт он вопрос, который интересовал его уже очень долгое время. — Чего это, «неожиданно»? Вполне ожидаемо было, что здесь я не найду себе места, — удивлённо отвечает Антон. — Как же, — Дима ухмыляется. Он понимает, что задевает брата за живое, но бороться с любопытством сейчас выше его сил. — Рассказывай, у тебя кто-то там был? — Нет, — Шаст выдавливает из себя измученную улыбку. — «Кто-то» у меня был здесь, — «кто-то, кто сломал меня, разбил сердце и растоптал душу» – хотел он добавить, но до последнего не хочет, чтобы об этом кто-нибудь знал. — Диман, давай не будем об этом, хорошо? — от воспоминаний мужчина морщится, будто увидел что-то очень неприятное. Масленников не давит. Зачем? Он знает своего брата. Захочет – расскажет. Да и, в какой-то степени, брюнет понимает его. Сам не лучше, и ему не хотелось бы, чтобы кто-то лез в душу без спроса. Тогда они ещё подумать не могли, что все их беды и страдания исходят от одного человека.***
Эмиль не помнит, когда последний раз мама разговаривала с ним по-человечески. «Да – нет», «привет – пока» и другие стандартные фразы он слышит каждый день. Но хоть бы раз она спросила его «Как дела, сыночек?», «Что было в школе?», «Может, тебе нужна в чём-то помощь?». Нет. Парень уже давно не видел в глазах матери такой заботы. Однажды, не выдержав, высказал ей всё, на что в ответ Татьяна равнодушно выразилась о том, что она «много работает, чтобы содержать сына, и очень устаёт, ей не до телячьих нежностей». Да про какие телячьи нежности идёт речь?! Эмиль этого и не просит! Но стоило бы разочек проявить интерес к жизни сына. Кудрявый привык. Вообще, в жизни ко всему можно привыкнуть. Так решает Иманов, когда мама уехала в командировку, забыв оставить ему ключи от квартиры, а отцу не смог дозвониться. Пришлось провести ночь в парке Горького. Потом другую. И лишь на третью признался Максу в том, что негде ночевать. Узнав об этом, Киселёв его чуть не пришиб, потому что «сразу надо было звонить, идиотина!». Парень не хотел мешать. Макс – единственный (не считая Арсения), кто знает о нём всё, в том числе и о его отношениях. Единственный, кто переживает. Кто последнее отдаст, лишь бы друг был счастлив. И Эмиль благодарен судьбе, что, не имея братьев и сестёр, он имеет такого преданного и любящего друга. Это бесценно. — Девятые, десятые классы отправляются в летний лагерь, на пять дней, — безэмоциональным голосом говорит шатен. — Если что, я отказался. — Ты думаешь, что что-то решаешь, дорогой? — усмехнулась родительница. Подросток не удивлён. Он давно уже понял, что теплых слов он от неё не дождётся. — У меня как раз намечается отпуск в июне, я всё думала, куда тебя сбагрить. — В чём проблема? — Эмильен уже не обращает внимания на выражения матери. — Я уже не маленький, могу один остаться. — Конечно, — ядовито протягивает она, а Иманов думает, за что его ненавидит родная мать. — Будешь мне тут устраивать попойки со своим дружком, ага! Нет уж. — Я могу с «дружком» провести прекрасно время вне своего дома, — пожимает плечами парень. — Ты либо едешь в лагерь, либо к бабушке в Иваново! – женщина стоит на своём. Эмиль же не видит смысла спорить с ней. Уж лучше в лагерь, чем к бабуле. Ну серьёзно, ему шестнадцать, а не шесть! Возмущаясь в мыслях, мальчик уходит в школу, попутно отправляя сестре Макса сообщение: «Никогда не рожай в раннем возрасте. Не порти будущим детям жизнь». Эмиль считает, что так правильно. Уж лучше совсем не дать ту самую жизнь, чем потом издеваться над ней. А ведь, когда парень был против летней поездки, даже не понимал, что именно этот отдых – судьбоносный в его жизни.***
Кабинет директора выглядит стильно. Дима бы даже сказал, молодёжно. Хотя, чего ещё ожидать, если сам директор их школы – уж очень молодой парень (всего на три года старше Масленникова). С Никитой Павловичем мужчина знаком почти с самого детства, так что Дима, можно сказать, по блату устроился в эту школу. И ни разу не пожалел. Сударь набрал коллектив что надо. Яна Владимировна – прекрасная учительница, подошла на роль географички лучше, чем кто-либо. Данияр Сабитович – тот ещё любитель поприкалываться с учениками. Несмотря на то, что к своим двадцати трём годам уже является доктором медицинских наук, у них преподаёт биологию и химию. Артём Николаевич, как же его не вспомнить? Он, наверное, самый остроумный и весёлый учитель истории и обществознания, который мог бы быть на Земле. Полина Григорьевна – лучшего учителя английского языка не найти. Можно долго ещё перечислять отличных молодых учителей их школы. Дима считает, что именно это является залогом успеха школы. Преподаватели со старшеклассниками общаются почти на равных. Из-за этого ребята учатся с удовольствием. Им нравится делать домашние задания, чтобы радовать тех, кто каждый день даёт им знания. Но не стоит думать, что в учебном заведении нет должной дисциплины. Учителя хоть и молодые, но свой предел равного с детьми общения знают, к тому же – профессионалы в своём деле. — Уже слышал о лагере? — начинает директор. Он делает это осторожно, будто бы боясь спугнуть. Дмитрий же сначала усмехается, потому что задуманное Сударем вряд ли можно назвать лагерем. Он просто за свой счёт (снова) повезёт отличников из старших классов подальше от города. Директор это объясняет тем, что любит своих учеников и хотел бы наградить за хорошую учёбу. А ученики только в который раз убеждаются, что частная школа Никиты Павловича Резнёва – самая лучшая. — Хотел поговорить с тобой об этом. Полина заходила утром, попросила отпуск с сегодняшнего дня. Соответственно, она не сможет сопровождать свой девятый «А». — Так, — Дима глубоко вдыхает, зная наперёд, что хочет от него его начальник. — У меня уже весь июнь распланирован. — Дим, я понимаю, что этого у тебя в планах не было, но Полина Григорьевна совсем плохо выглядит. У неё что-то случилось, — «скорее, кто-то, а не что-то», — думает математик. — Даник и Артём тоже ушли в отпуск, Янка и остальные своих повезут в лагерь. Кроме тебя больше некому. — Полина не говорила причину своего отъезда? — Масленников переключается и всей душой надеется, что она Сударю что-нибудь рассказала. — Вчера она опять виделась с этим учителем, но чем закончился их разговор, она так и не сказала. — Судя по всему, ничем хорошим. Когда она пришла просить отпуск, я только услышал, что ей надо срочно куда-то уехать на лето, — Дима опечален. Неужели, он её всё лето не увидит? Она бросает его? Это её благодарность за его поддержку? — Думаю, учитель сказал ей что-то такое, что окончательно выбило её из колеи. Ты не в курсе, кстати, кто он? — Арсений Сергеевич Попов. Учитель русского и литературы в школе Павла Алексеевича Добровольского. Занимается репетиторством, как выяснилось. Но это только со слов Полины. — А про репетиторство тоже Полина сказала? — с интересом спрашивает Никита, а Дима думает, почему его это заинтересовало. — Нет, сам узнал, случайно, — он вспоминает, каким образом он это узнаёт, но не решается всё рассказывать директору. — Почему тебя это волнует? — Странно это всё, потому что… — тут же отвечает собеседник, — недавно виделся с Пашей, он что-то говорил про то, что против того, чтобы его учителя брали подработки. Может, я что-то путаю? Короче, не бери в голову, — «А я знал, что эта тема с репетиторством – чушь!», — думает Дима. Ну, никак не даёт ему покоя всё это. Мужчина хочет докопаться до правды. — Так, что насчёт лагеря? — Я не могу, Никит, — жалобно отвечает голубоглазый. — Я думал провести это время с семьёй. Мы с братом пять лет не виделись. — Антоха вернулся? — Сударь улыбается. Он помнит этого мальчишку, с которым Димка провёл всё детство. А ещё он помнит, как было с ними обоими весело. — Да. Увиделись вчера, — так же улыбается учитель. — До сих пор голова болит. — Я, конечно, всё понимаю, — директор снова принимает серьёзный вид, — но никто больше не согласится взять на себя ответственность за чужой класс. Тем более, ты же знаешь, что там нет никаких особых правил. Ну, кроме того, чтобы все ученики остались живы. В этот раз решили ехать в Подмосковье, в коттеджный посёлок. Поедут только девятые и десятые классы, на каждый класс снят особняк, — продолжает уговаривать мужчина — Ну Диман. Давай, выручай… А я обещаю тебе доплатить. — Я подумаю. Что насчёт «доплатить» – восемьдесят процентов от зарплаты, и я весь твой, — немного подумав, говорит Масленников и покидает кабинет директора и по совместительству, друга. Улыбается, когда в догонку слышит «Крохобор!» в свой адрес. Ну, и что теперь он должен делать с тем, что взял на себя такую ответственность? А если что-то случится, и он не справится? Хотя, казалось бы, что может пойти не так?***
«Когда всё заканчивается, боль расставания пропорциональна красоте пережитой любви. Выдержать эту боль трудно, потому что человека сразу же начинают мучить воспоминания» Говорят, время лечит. Пережив очень тяжёлое расставание в своей жизни, Антон думает, да хрена с два оно лечит! Оно только приводит к равнодушию, оно убивает в нём всё, что шатен когда-то любил. Все самые светлые, наивные чувства, что были посеяны очень давно, время залило керосином и сожгло. Вместе с душой. Оставило после себя только пепел. Оно не лечит. Оно только помогает осознать свои прошлые ошибки. Помогает забыть. Чтобы тут же вспомнить. Яркий пример тому Шаст. Он не забыл, просто привык жить без того, в ком нуждался раньше. Было плохо и больно, но он справился. Он осознал, пережил, но так и не вылечился. Он всё ещё болен. Поэтому, когда Антон и Арсений встречаются в кабинете директора, у обоих что-то щемит в груди. Шастуну нестерпимо хочется наорать на учителя (а лучше, кинуть что-нибудь тяжёлое). Попов не знает, чего хочет. Подойти, обнять или сбежать? Уж слишком неожиданно он появился в поле зрения брюнета. — Почему? — плевать на рабочие вопросы. Он ждал целых семь лет, чтобы задать этот единственный вопрос. Арсений молчит. Не готов оказался. — Что заставило тебя так поступить со мной? — На то были свои причины, — коротко отвечает Попов. Он не может ему сказать, что повлияло на его решение. Во всяком случае, не сейчас. Антон и не ждёт откровений его бывшего учителя. Он просто смотрит на него и пытается понять, найти какую-нибудь логику в его действиях. За что он так жестоко бросил его? — Скажи, это правда? — спрашивает парень. — То, что ты тогда сказал мне? О том, что не любишь меня? — Какое это значение имеет сейчас? — Арсению больно это слышать, ведь, на самом деле, он действительно любил. — Ты прав. Никакого, — Шастун отводит глаза. Нет сил больше смотреть на призрак прошлого. — Что ж, Арсений Сергеевич, возвращайтесь к работе. У меня сейчас не тот настрой, чтобы говорить с Вами о делах. Попов выходит. Зеленоглазому до одури хочется догнать его, обозвать кретином, врезать от души, но он остаётся на месте. Он не должен видеть его таким. Говорят, время лечит. И Антон говорит «спасибо» судьбе за то, что не сдох во время лечения.Помнишь меня? Я там далеко за твоей спиной, когда было хорошо. Помнишь меня? Было нелегко, но я вижу, как ты улетел высоко. Выше облаков Я и коматоз