***
Лето уже близко. Осталось только пройти сквозь переводные экзамены и последний звонок, и Эмиль свободен, аж на целых три месяца (кроме первой недели, конечно же: чёртов лагерь, будь он неладен!). Погода просто замечательная, на удивление. Обычно, дождливая Москва не часто радовала людей солнцем. С приходом этой весны что-то изменилось. И это не осталось незамеченным смуглым (почти)десятиклассником. Он любит солнце. Любит жару. И дико ненавидит дождь. Иманов, не желая оставаться вечером в одиночестве, тащит за собой лучшего друга в парк, аргументируя это тем, что свежий воздух полезен для молодого, растущего организма. А вот Макс рад бы остаться дома, но всё же не может сказать «нет» человеку, который даже не спрашивает его. Киселёв подозревает, что в поведении друга что-то не так. — Так, рассказывай, — тянет Максим. Они садятся на лавочку, Эмиль достаёт сигарету. Первый укоризненно смотрит на то, как лучший друг поджигает эту мерзость, но ничего не говорит. У самого должна быть голова на плечах. — Что с тобой происходит? Последний раз ты звал гулять чуть меньше, чем полгода назад, я тебя на свой день рождения-то еле вытащил. А сейчас сам соизволил… как ты там сказал? Подышать свежим воздухом? — Иманов молчит. Он и сам не знает, что на него сегодня нашло. — Настроение хорошее, — пожимает плечами подросток, — вот и позвал, — Макс недоверчиво смотрит на него. В голове тысяча и один вариант, что послужило причиной столь доброго расположения духа друга. Ни один из них блондин не решается озвучить. Сам сейчас всё расскажет. — Ладно. Ты прав. Кое-что случилось, — сдаётся парень. — Мы вроде как с Арсом расстанемся скоро. — Я, конечно, рад за тебя, — отвечает Киселёв, — но меня смущает твоя вставка «вроде как». Ты ему сообщил о том, что хочешь расстаться с ним? – — кудрявый помотал головой. — Опасно вот так, сразу, — отвечает он. — Позавчера я лишь предложил прекратить эти бессмысленные отношения, так знаешь, что началось? — И чему ты тогда, блядь, радуешься-то? — Макс раздражён. Он не понимает, почему его шестнадцатилетний друг не может жить как все нормальные подростки? Он должен гулять с кем хочет, приходить домой под утро (не обязательно трезвый), хулиганить, делать ошибки. Каждый подросток проходит через это. Но вместо этого, он почему-то как сорокалетняя замужняя женщина живёт по принципу «дом-работа-дом». — Не знаю, Макс, — задумчиво произносит парень, выдыхая сигаретный дым, — просто, у меня такое ощущение, что скоро всё закончится. Тем более, мы же в лагерь почти на неделю едем. Отдохну. Как вернусь, сразу поговорю с ним. — Почему не сейчас? — не унимается друг. — По-твоему, мне лучше сразу броситься под автобус? — ухмыляется кареглазый. — Арсений – «автобус»? — Киселёв почти не удивляется этой глупой ассоциации. — Да он сапсан без тормозов! Какая тебе разница, сейчас ты умрёшь или потом? — Ну-у, — тянет парень, мотая головой. — Не такой уж он тиран. Вообще, он нормальный. Просто у него были плохие времена, остались плохие воспоминания. — Пиздец, — Макс всё время думает, как у него терпения хватает, чтобы слушать эти слова от Эмиля. — Ты его ещё защищаешь. Так, попробуй объяснить мне, почему плохие времена были у него, а отвечаешь за это ты? — Я ни за что не отвечаю, — немного подумав, тихо говорит Иманов, — но мы встретились, когда он был разбит и кое-как склеен заново. Он, скорей всего, хотел отвлечься, а я влюбился, понимаешь? Я сам виноват. А теперь оба друг к другу прикипели. — Иманов, Киселёв! — до друзей издалека доносится чей-то очень знакомый голос. Они поворачиваются назад и одновременно произносят тихое «Блядь!». Брюнет хочет выбросить сигарету, но понимает, что уже поздно. Тот, кто окликнул их, уже почти очень близко подошёл. – Вы не охренели курить в общественном месте? Да и, в принципе, курить? — Приятно, что вы со мной на «Вы», Дмитрий Андреевич, — улыбается парень. Дерзость этого малыша никак не трогает Масленникова. Он и увидел-то его случайно, пока с братом гуляли, заметил две знакомые спины. И если бы Антон со своим стопроцентным зрением не уловил дым, мужчина прошёл бы мимо. Эмиль замечает незнакомое лицо рядом с математиком и понять не может, то ли ему кажется, то ли они чем-то похожи? — Как поживаете? — не зная, что ещё сказать, вдруг спрашивает парень. — Отлично, — с долей сарказма отвечает брюнет. — Правда, не думал, что наткнусь на паровоз. А ну, дай-ка сюда, — учитель отбирает у ученика тлеющую вредную палочку, несмотря на его возмущённый возглас «Эй, это была последняя!». — Почему я должен постоянно следить за тобой? То курит, то пьёт… Мне следовало бы позвонить твоей матери, чтобы она следила за тобой. — Ха, — смешок вырвался случайно при упоминании мамы, — попробуйте, дозвонитесь, — зная, что учитель не будет этого делать, да и не сможет, продолжает дерзить Эмиль. Макс конкретно офигевает, смотря на происходящее, а Антон лишь улыбается, наблюдая за перепалкой брата и его ученика. Оба хотят узнать, чем всё это закончится. — И вообще, Вы не имеете права мной командовать! — возмущается младший. — Во-первых, Вы не мой классный руководитель, а во-вторых, мы не на территории школы. Так что только мне решать, что я буду делать в свободное от школы время. — Надо же. Свои права ты хорошо знаешь, — ухмыляется Дима. — А то, что за курение в общественных местах полагается штраф, знаешь? — конечно же, знает, но до Дмитрия Андреевича его никто не мог подловить. — А по малолетству быть привлечённым к административной ответственности хочешь? Тебе это в будущем ой как аукнется. А ещё, курение вредит не только лёгким, но и пагубно влияет на мозг. Это к слову, — парирует мужчина. — Вы действительно, сдадите меня ментам? — Иманов широко открытыми глазами смотрел на математика, пытаясь понять, шутит ли он или говорит на полном серьёзе. — За одну маленькую сигаретку? Что плохого я Вам сделал? — Не бойся, никто никуда тебя сдавать не собирается, — увидев страх вперемешку с удивлением на лице паренька, Дмитрий решает успокоить его. — Но, ещё раз увижу тебя с сигаретой или пьяного – поверь мне, одними нотациями не отделаешься! — Кхм, — Антон прочистил горло. Ему, хоть и интересно, что будет дальше, но смотреть на это уже опасно. Особенно на то, как Димка кому-то угрожает. По мнению Шастуна, это реально страшно, — Диман, может, пойдём? — предлагает шатен. — Ты, кажется, хотел в кафе заскочить? — Надеюсь, ты меня услышал, Иманов. И не вздумай закурить, когда я уйду! — говорит напоследок учитель. — Так, последняя же была! — вдогонку кричит подросток, но его уже вряд ли кто-то слышит. Киселёв не сводит глаз с уходящих мужчин. Что-то странное сейчас происходило. По крайней мере, для него. — Эмиль, — говорит он. — Помнишь, я говорил, что «неудачник» – это не про тебя? — улыбаясь, кареглазый кивает. — Так вот, я беру свои слова назад. Какова была вероятность дважды попасться учителю с поличным? — пока Киселёв всё болтает, Эмиль не понимает, почему настроение стало ещё лучше. Он был загружён мыслями, что называется, «по самое не хочу». Обращение этого парня к учителю «Диман», похоже, надолго врезалось в подсознание подростка. И он думает, кем надо стать для Дмитрия Андреевича, чтобы иметь право его так называть? А ещё он думает о том, что уж слишком часто он сталкивается с этим человеком. Это ли не судьба? Тем временем, Масленников и Шастун уже достаточно далеко отошли от учеников, чтобы Антон задал вопрос, который его интересует. — Что это было? — мужчине тяжело сдержать смешок. Он не привык, что его брат может быть таким грозным, и теперь зеленоглазому жизненно необходимо посмотреть на него в роли учителя. — Воспитательная процессия, — отвечает Дима. — Маленький он ещё, чтобы употреблять, — на слова брюнета Антон смеётся. — Да брось, — говорит он. — Себя в шестнадцать лет вспомни. Ты и курил, и пил, и даже девушку домой привёл. Я считаю, что, если подросток через всё это не прошёл, он не жил. — Я – это я, — младший брат пытается донести до старшего, что всё это неправильно. — Вообще, я часто вытворял всякую херню. Поэтому сейчас я не хочу, чтобы на моём месте был кто-то другой. Разве это плохо? Оградить человека от ошибок? — Может, ты прав. Но почему именно он? — снова интересуется Антон. — Шаст, по-братски, — морщась, устало говорит Дима. — Отвали уже, а? — на самом деле, он и сам не знает, чего прицепился к этому ребёнку. Масленникову он чем-то сильно напоминал Шастуна. Но чем именно, не может уловить. Антон, в свою очередь, тоже в мыслях сравнивал кудрявого паренька с собой. Он такой же дерзкий, такой же смелый и, вместе с тем, такой же наивный. Подсознательно парень даже нравился Шастуну. Только ни он, ни Дима понятия не имели, что их связывало гораздо больше, чем они могли бы предположить.***
«Это было», — сказала Память. «Этого не могло быть», — сказала Гордость. И Память сдалась»© Ф.В. Ницше
Как же жестока порой бывает судьба. В моменты счастья она забирает то единственное, из-за чего человек жил. Он долго страдает, храня в сердце тоску о прошлом, но жизнь со временем стирает и память. Потом даёт что-то новое, прекрасное – веру в лучшее будущее. И, когда в душе не остаётся и малейшего воспоминания о пережитом, она начинает возвращать те элементы жизни, которые с болью были вырваны много лет назад. Арсений пережил всё это. На собственном опыте испытал эксперименты судьбы. Память долго и упорно хранила образ ученика одиннадцатого «Б» класса. Он помнил всё до мельчайшей подробности. Первая встреча, случайный поцелуй, свидание, признания в любви… И слишком болезненное расставание. Когда у них с Антоном только начинались отношения, Попов думал, что это навсегда. Никогда и никому не отдаст своего зеленоглазого кудряша. Бросить его было равносильно смерти. Но жизнь распорядилась так, что это случилось. Просто в один прекрасный момент мать Антона узнала о них. И решила поговорить сначала с учителем. «Арсений Сергеевич, — на удивление спокойно говорила она, — в том, что избранник моего сына – одного пола с ним, нет ничего страшного. В наше время это нормально, и я люблю его любым. Самое страшное то, что этот избранник – вы. Сколько вам? Двадцать восемь? Вы старше на одиннадцать лет! Не ломайте жизнь ребёнку! Ведь, если узнала я, узнают и другие. Вас посадят, а Антона посчитают психически нездоровым и определят в психиатрическую клинику, с этим я уже ничего не смогу сделать. Подумайте над этим» И Арсений подумал. Как бы ни было больно это признавать, но Майя Олеговна была права. Он ему не нужен. Как гранитный камень, тянет своего Антошу на дно. Попов твёрдо решил закончить это всё. Днем, когда закончились уроки, он сказал то, что разбило сердце не только мальчику, но и самому учителю. На что в ответ услышал лишь одну фразу: «Не верю! Слышишь?» Тогда он ушёл, но мужчина знал наверняка, что ещё вернется. Поэтому пришлось устроить спектакль с изменой. Сердце разрывалось, когда Антон увидел их и сбежал. Очень хотелось догнать. Прижать к себе, вымолить прощение. Да, чёрт, он готов был на колени встать, чтобы его малыш простил его. Но нельзя. Иначе не отпустит. Иначе, будет ещё больней. А на следующее утро узнал, что его ангел улетел далеко. Первый год Арсу хотелось наложить на себя руки. Он много пил, не выходил с друзьями на связь, его чуть не уволили с работы. Если бы не Паша, он бы сейчас не работал в этой школе, как раньше. Да и вряд ли бы выжил. Добровольский буквально на пинковозе заставил Попова жить дальше. Правда, жизнью это с натяжкой можно было назвать. Он, ел, пил, ходил, дышал лишь только потому, что так надо было. Никто не говорил, что он хочет. Так прошло ещё пять лет, которые он заставлял себя забыть о его мальчике. А потом он встретил Эмиля. Не сказать, что он с первого взгляда влюбился в подростка. Пытался сначала с помощью него оправиться от болезни по имени Антон Шастун. Только спустя время отношений понял, что кареглазый сумел склеить его разбитое сердце, что любит его и боится потерять. Боится повторения самой страшной истории в его жизни, поэтому не отпускал. Точнее, был абсолютно точно уверен, что не отпустит. Сейчас же, вновь встретившись с Антоном, Арсений не знает, что чувствует. Он вспоминает всё, что их с Шастуном когда-то связывало. Старые чувства вспыхнули с новой силой, а новые почему-то не угасают. Понимает, что любит Иманова почти так же, как когда-то любил Антона. Как до сих пор любит. Мог ли он подумать, что судьба с ним настолько жестока, что заставила впустить в своё сердце сразу двух человек? Ведь за такой любовью всегда стоит выбор. «Господи, дай мне сил!»***
«Ты не сможешь начать новую главу жизни, не дописав предыдущую» Савекина уволилась с работы. Никита, наверняка, ещё не рассказал, что её не будет не только в лагере, но и в дальнейшей жизни школы. После разговора с Арсением она понимает, что у неё сил нет находиться в этом городе. Она не сможет работать на месте, где перед глазами будет тот, кто разрушил все её мечты о взаимной любви. Девушка даже начинает ненавидеть этого девятиклассника, хотя он тут, наверное, не причём. Да она и не хочет выяснять, кто прав, кто виноват. Полина застряла. Застряла в своей любви к тем, кому, по сути, её любовь не нужна. Она так хочет любить и быть любимой, но, видимо, это не про неё. Она отчего-то всегда должна страдать. Хотя она сейчас даже не думает о том, что в упор не замечает того, кто любит её так же сильно, как она. В голову сразу же пришёл образ её лучшего друга. Дима. Сколько же раз он её успокаивал. Всегда был рядом, готовый поддержать в любую минуту. Самый преданный из тех, кого она когда-либо знала. Знает ли она, что Масленников влюблён в неё? Конечно же, да. Но что-то мешало ей влюбиться в него. Наверное, то, что он был слишком идеальный для девушки, которая часто ставит свои нравы превыше всего. Сейчас же, вспоминая друга, Полина понимает, что из-за своих страданий не замечала такого замечательного человека, за которым будет как за каменной стеной. Ей бы сейчас прибежать к мужчине, обнять, сказать, что хочет быть рядом. Но она решает, что лучше всего будет поговорить, когда они вернутся из лагеря. Сейчас нет сил что-либо делать. Всё потом. В данный момент, Полина даже не думает о том, что потом может быть поздно.Мое нетрезвое сердце, вроде бы стало биться. Но что-то не хватает, чтобы в тебя влюбиться... Мы ищем счастье где-то, хотя оно так близко…