***
Наконец-то лето. Целых три месяца не думать о школе, уроках, домашних заданиях. Выключить будильник и наслаждаться жаркими днями и свободным временем. Ученики уверены, что лагерь, который для них устроил Никита Павлович, поможет детям хорошо отдохнуть и создать новые счастливые детские воспоминания. Правда, Эмиль так не считал. Он думал, что вся эта тема с лагерем, ничто иное, как пустая трата времени и денег директора. До тех пор, пока не узнал, что для каждого класса выделен целый особняк. То есть, они не где-то на природе будут в палатках по шесть человек ютиться, а в самом настоящем поместье, с тремя поварами, правда, без какой-либо медицинской поддержки. Никита Павлович думает, что вполне хватит скорой помощи посёлка, если вдруг что случится. Не то, чтобы его сильно волновало отсутствие медика, но всё же... Мало ли, а у них врача под боком нет. Какие новости ещё он ещё узнал, когда ехал сюда? То, что их сопровождающий – Дмитрий Андреевич Масленников. Это не могло не радовать. Как бы в мыслях не упирался Эмиль, но учитель импонирует ему. Он даже хочет взять «допы», чтобы как следует подготовиться к экзаменам и подольше побыть в поле зрения математика. То есть, совместить приятное с полезным. Пока ещё кудрявый не совсем понимает, что это время в так называемом лагере полностью изменит его жизнь. — Так, — начинает математик, — располагайтесь по три человека в каждую комнату. Всего их шесть, одна из них – моя. Через тридцать минут всех жду в гостиной, проведем небольшой инструктаж по правилам поведения. — По-моему, объяснять нам правила поведения в нашем возрасте немного поздновато, не? — один из учеников решает выделиться. Конечно же, Масленников по достоинству оценил этот жест, отмечая про себя, что не зря купил успокоительное перед отъездом. — По-твоему, Николай, будет тогда, когда тебе исполнится восемнадцать, ты выпустишься из школы и начнешь зарабатывать деньги, — тем же тоном отвечает учитель. — А пока, будь добр, делай так, как тебе говорят. Это касается всех. Я взял ответственность за вас на себя, чтобы вы смогли как следует отдохнуть. Так что не подведите меня. Ещё вопросы? — А мы купаться сегодня пойдём? — спрашивает ученица. Честно, она всех задолбала ещё дорогой, когда учитель имел неосторожность сказать, что жить они будут почти рядом с рекой. — Сотникова, — отвечает мужчина, — мы только приехали, пока мы тут обустраиваемся, будет уже вечер. А по вечерам здесь холодает так, что хоть куртку надевай. Так что, нет – сегодня вряд ли, — брюнетка поджимает губы в растерянности. «Расстроилась, бедняга» — думает Дима. Но его это расстройство ученицы сейчас меньше всего волновало. Куда больше его интересует другой ученик, который в парке показывал свою дерзость. Сегодня он не такой разговорчивый. Стои́т, прижавшись спиной к стене с телефоном в руках. Строчит кому-то. Голову опустил, смотря на экран, улыбается. Дима отчего-то завис. В голову учителю закрадывается вопрос: чем же зацепил его этот юноша? Только ли интересом к знакомству Эмиля и Попова? Или же, на самом деле, что-то другое? Сейчас, в синих шортах и в футболке с принтом «Не маньяк, но сексуальный», с полностью забитыми татуировками руками (кто, вообще, позволил ему в шестнадцать лет так портить кожу?), он кажется ему по-своему взрослым, красивым. И вправду, сексуальным. «Господи, Масленников, — думает брюнет, — о чём ты думаешь?!». Учитель мотает головой, избавляясь от накативших странных мыслей. Он (Дима) не такой. А какой – не такой? Не голубой? Вообще никогда не задумывался на эту тему, потому что чётко знал, какого он цвета. К ЛГБТ мужчина всегда относился нейтрально (у него брат – гей, но он же любит его), но чтобы самого себя причислять к этой категории – нонсенс. Или просто, из-за давней влюблённости в Полину, не замечал за собой подобного? Да, нет. Бред какой-то. — Иманов, — Эмиль, услышав свою фамилию, поднимает голову, смотря учителю в глаза, — любитель нарушать правила, — произносит он. — Ты меня слышал? К реке ни ногой! — А чего сразу я-то? — парень, хоть и удивился, в душе рад, что Дмитрий Андреевич очень часто уделяет ему внимание. — Соболю это скажите. Это он у нас за любой кипиш, кроме голодовки. — Но и про тебя тоже не стоит забывать, катастрофа ходячая, — говорит учитель, смотря, как ученик смеётся. — Вот тебе смешно, а мне реально страшно, что ты опять что-нибудь вытворишь, а мне потом отвечать. Ну да ладно, — отступается математик, — расходитесь по комнатам, чуть позже встретимся, определим планы на завтра. На том и порешили. Ученики, по приказу учителя расходятся по своим комнатам. Эмиля, Макса, и ещё двух учеников, с которыми они более менее хорошо общались, определили на первом этаже здания. Напротив них другая комната, где поселились ещё четверо учеников. Через стену – ещё одна. — Как думаешь, чья? — Макс кивает в сторону этой, пока ещё пустующей, комнаты. — Моя, — ответ приходит до того, как Эмиль что-то пытается сказать. Оба подростка удивлённо уставились на Масленникова. Неужели, он с ними через стенку будет? «Сосед, получается», — проносится в голове Иманова. — Что? Вы думали, я буду отдельный коттедж себе снимать? — усмехается учитель. Парни до поры, до времени молчат. — Не, — наконец отвечает Иманов. — Мы думали, вы будете спать на кухне, на раскладушке, — говорит он, за что получает по затылку от друга. Доходит до него не сразу, что он сказал это не своему другу (или хотя бы, сверстнику), а учителю. — Извините, — Дима усмехается. Похоже, извинения приняты.***
А всё-таки Дмитрий Андреевич был прав, когда говорил, что именно Иманов должен быть на контроле. Потому, что он – один-единственный, кто снова ослушался и ушёл на реку. Вода, действительно, холодная, но это не пугает подростка. Наоборот, после дневной жары так приятно окунуться в охлаждающий омут кристально-чистой жидкости. А ещё, он совсем один. Есть время подумать. Благо, есть над чем. Например, как быть с Арсением? Ведь парнишка уже точно решил для себя, что больше не хочет этих отношений. Возникает другой вопрос: как донести до мужчины, что они не пара? Да-да, именно сейчас, спустя год отношений, кареглазый парень понял, что они не подходят друг другу. Но вот, как это воспримет Попов, для мальчика остаётся тайной. Что ещё немаловажно, как он относится к своему учителю математики? Вполне уже ясно, что стал к нему неравнодушен. Он нравился подростку, как человек, как учитель и как мужчина, вот только Иманов до сих пор не понял, в каком соотношении. — Эмильен! — «Вспомнишь заразу, появится сразу!», — улыбаясь, думает Эмиль. Вот он опять неосознанно привлёк внимание этого человека. — Вот, сука, я же отдельно для тебя говорил, чтобы ты отложил свои выкрутасы до конца отдыха! Нет же, ты слинял после отбоя на речку! — ворчит он. — Быстро вылез из воды! — Да я же только пришёл! — почти с середины залива кричит парень, наблюдая, как краснеет от гнева лицо учителя. — Какая часть фразы «Вылезай из воды» тебе непонятна?! — Масленников не понимает, парню доставляет удовольствие выводить его на негативные эмоции или Дима на самом деле лишь придирается? — Вылезай, говорю! Иначе, я вытащу тебя силой! — А, по-моему, вы блефуете, нет? — малыш уже откровенно смеётся над ним, и это его жутко бесит. И в то же время становится почти весело. — Серьёзно? — в этот момент Эмиль даже не думал, что учитель выполнит свою угрозу. Он двигается быстро по направлению к негоднику, нарушающему его правила. Подходит слишком близко, хватает Иманова за руку и тянет на себя. — Пошли, — только и произносит учитель, даже не обращая внимания на то, что он уже по пояс в воде. Эмиль сглатывает. Страшно ли ему? Нет. Но почему тогда сердце начинает быстро-быстро биться, будто вот-вот выпрыгнет? Старший чувствует сопротивление, разворачивается. Снова тянет его за руку, другой рукой обхватывает за талию. В такой среде оба ярко чувствуют контраст температуры, исходящей от тел друг друга, и температуры воды. Кудрявому становится не по себе. Да ещё и Масленников стал ещё ближе, буквально прижимая его к своей груди. Мужчина смотрит мальчишке в глаза, а потом медленно опускает взгляд на посиневшие от холода молодые губы. Он становится всё ближе, вот, ещё чуть-чуть остаётся до поцелуя, Эмиль закрывает глаза, и… чувствует, как его хватают за ноги и поднимают вверх. Иманов резко открывает глаза. Учитель же, под звуки «Отпустите!» и «Вы не имеете права!», взваливает его на плечо и выходит из воды. Позже резко, но так, чтобы не ударился, он кидает шатена на сухую траву. — Ну вот, а ты не верил! — теперь уже учитель смеётся. — Дмитрий Андреевич, а как так получилось, что Вы меня жёстко наебали? — приподнявшись на локтях, спрашивает ученик. — Поматерись мне тут ещё! — строго говорит брюнет. — Совсем страх потерял, — Масленников смотрит на него около десяти секунд, и этого достаточно, чтобы Эмиль увидел в его глазах что-то такое, что часто видел в глазах Арсения. Он думает, и что же это может значить? Тем временем Дима уже отвернулся. — Одевайся, малой, — командует он, — пойдём укладывать неугомонного малыша спать. — Это кого Вы малышом назвали, Дмитрий Андреевич? — возмущается парнишка. — Самому, небось, всего-то тридцатник? — нет… Этот экземпляр человека никогда не научится держать язык за зубами. — Мне двадцать три, вообще-то, — с наигранной обидой отвечает учитель. А потом смеётся, когда видит, как забавно ученик хлопнул себе по лбу ладошкой. Крепко так хлопнул, что аж сам сморщился. «Дебил, нет? — думает Эмиль. — Да. Дебил. Господи, когда я уже научусь сначала думать, потом говорить?! Думать-говорить, блядь, чего сложного-то?!» До дома они идут молча. Эмиль боится, что, если откроет рот, оттуда сразу начнёт вылетать какая-нибудь ересь. Дима боится дальнейших своих действий, ведь, похоже, сейчас он итак позволил себе слишком много.Больше не забыть это лето. Ветром по щекам будет где-то осень целовать. Жаль, наверное, ветер не умеет так нежно…