***
Весь следующий день для Эмиля проходит в жуткой неловкости. Началось всё с того, что Иманов и Дмитрий Андреевич проснулись одновременно. Надо было видеть лицо Масленникова, который увидел в своей постели малыша. Судя по его вопросу «Что ты тут забыл?», учитель не помнил, что произошло ночью. Иманов так думал ровно до тех пор, пока не заметил отстранённости математика. Холод с его стороны мог бы заморозить даже Сахару. К слову, вставая в двенадцать дня, Эмиль благополучно пропустил очередной укол. И мужчина тоже не сразу вспомнил, зато потом намекнул, что вечером мальчику острой иглы не избежать. Парень понимает, что выздороветь ему будет не так просто. Но не это сейчас главное. А то, что ему придется вечером снова раздеваться (в смысле, раздевать определённую часть тела) перед тем, кто уже три часа с ним не разговаривает. — Дмитрий Андреевич, — Эмиль первый не выдерживает игры с учителем в молчанку. — Вы нормальный человек? Именно Вы вчера не в адеквате завалились рядом со мной спать! Именно Вы заставили меня остаться с Вами! И Вы же на меня обиделись! Это несправедливо! — С чего ты взял, что я на тебя обиделся? — тихо спрашивает учитель. Голова итак болит, тут ещё и требуют с него выяснения отношений. — Послушай, то, что произошло между нами сегодня ночью, лучше всего будет забыть. — Классика, — фыркает парень. — Но я же не об этом сейчас говорил. Вы меня, вообще, слышали? — то, что сказал брюнет, больно кольнуло Эмиля, но он искусно умеет скрывать свои чувства. Казалось бы, шестнадцать… Где же буря подростковых эмоций? Кто же его научил так контролировать самого себя? — Я говорю, Вы со мной не разговариваете. За что обиделись?! — То есть, никаких истерик? — Дима пропускает мимо ушей вопрос парня и только удивлённо смотрит на него. Да, соображает сегодня туго. А может, всё из-за того, что ожидал другой реакции. — А я похож на влюблённую малолетнюю истеричку? — Эмиль смотрит на учителя, пытаясь делать вид, что ему всё равно. Он ведь знал, что именно так и будет, поэтому старается не показать своего разочарования в ситуации. — Просто я думал, что ты мог бы воспринять этот жест с моей стороны неправильно, — жест? Да там целый комплекс жестов, выбирай на любой вкус! — Мне ужасно стыдно за своё поведение, и поверь, такого больше не повторится. — Да? Очень жаль, было тепло, — и снова, привычка Иманова, сначала говорить, потом думать, вырывается вперёд своего хозяина. Парень тут же краснеет, но не пытается оправдаться или, хотя бы, извиниться. Дима же шокировано смотрит на него в течение нескольких секунд. Хочется, по стандарту, переспросить: «Что?». Ну, или сказать что-нибудь такое, чтобы малыш навсегда выкинул из головы подобные шутки. Ведь, он же пошутил? — Я сделаю вид, что не слышал, — тихо говорит старший. Эмиль хочет снова ответить, но не успевает. В дверь настойчиво кто-то звонит. Дмитрий взглянул на Эмиля, одним кивком спрашивая у того: «Кого там опять принесло?» Младший сначала офигел, но потом так же беззвучно пожимает плечами: «Я откуда знаю? Дом-то ваш!» Супер. Молча поговорили. Оказалось, в гости к Дмитрию Андреевичу приехал папа. Пиздец, одним словом.***
Коля всё ещё пьян. Уже не так, как ночью, но в глазах до сих пор всё плывёт. Мозг затуманен начинающимся похмельем, рядом садится мужчина в полицейской форме. На его штатные вопросы отвечает незамедлительно, но больше на автомате, чем осознанно. Говорит о том, кто он, где живёт, где учится, кто его родители. И самое главное и интересное для всех, кто тот парень, с которым он тусил. Соболев ничего по этому поводу сказать не может. Он сам его впервые увидел на заброшке в Подмосковье. Они напились, а после незнакомец предложил попробовать кайф. Николай, как бы ему ни хотелось попробовать, отказался. Зато наблюдал, как этот паренёк закинул сразу три какие-то таблетки себе в рот и запил водкой. Дальше всё как в тумане: Сергей Вячеславович, верный друг Егорик (который, скотина, отказался идти с ним), скорая помощь, больница и провал. Очнулся уже в палате. — Пустите меня! — слышит мальчик до боли знакомый крик. — Я с него шкуру спущу! — в помещение влетает парень лет двадцати со светлыми волосами. Эти двое так сильно отличаются друг от друга, но почему-то старший ведёт себя, будто он имеет право так говорить с пацаном. — Ну, что, придурок?! Доигрался?! — Илюш, — брюнету страшно. Он не знает, что тот может сделать в порыве гнева. — Я всё объясню. — Что ты, сука, собрался объяснять?! — крик парня пугает не только Колю, но и медсестру, что пришла попроведать подростка. Стоило ей только увидеть разгневанного молодого человека, как она, тихо прошептав «извините», скрывается за дверью палаты. — Обдолбыш, блядь! Ты хоть понимаешь, что мама чуть с ума не сошла, когда ей позвонили и сказали, что тебя пьяного забрали на скорой? Да ещё и с каким-то парнем с передозом! — Тогда почему здесь ты, а не она?! — кажется, Коля совсем осмелел. — А ты как думаешь, дебил?! Её отец не отпустил! Сказал, вечером, после работы, сам тебя заберёт! Ты знаешь, какой он злой?! Даже мне запретил за тобой ехать, но я ушёл с последней пары. Я гнал сюда, как умалишённый, чуть трижды в аварию не попал! Представляешь, что бы было, если бы приехал отец?! Он бы всю душу из тебя вытряс! — ругается Илья. — Тебя ебёт?! Это уже мои проблемы! — кричит в ответ Соболев. — Ничего страшного не случилось! Я жив – здоров! — Ага. Всего лишь напился до потери пульса, да?! — Хватит на меня орать, заебал! — ругань подростка плавно перерастает в истерику. Илья смотрит на брата с удивлением вперемешку с дьявольской злостью. — Да тебя отпиздить за это мало! Ну, чего тебе не хватает, а?! Ты с раннего детства как сыр в масле катаешься! Всё для тебя, лишь бы наш Коленька улыбался! И чем ты за это платишь?! Постоянными попойками?! Особенно, зная, что у матери сердце больное?! Слова Ильи заставляют Колю задуматься. Что случится, если он дальше будет показывать свой подростковый бунт? Скорее всего, мамы не станет. И что с ним будет тогда? — Если ты не перестанешь это делать, и с мамой что-то случится… — будто читая мысли младшего, на удивление, тихо произносит русый, — можешь забыть, что у тебя есть отец и брат! Собирайся, — говорит он и, только когда достигает двери, дополняет: — Жду тебя в машине. Он оставляет его в смятении. Может ли Коля пообещать, что больше такого не повторится? Нет. Не зря говорится, горбатого могила исправит.***
— Дмитрий Андреевич, — тихо говорит Эмиль, смотря на высокого статного мужчину лет сорока. — А, может, мне уйти? — Дима никак не реагирует на вопрос малыша. Зато реагирует его отец. — Ну, куда же Вы, молодой человек? — улыбается глава семейства Масленниковых. — Дмитрий, — обращается к сыну. — Не представишь нас? — Конечно. Эмиль, — обречённо говорит учитель, смотря на своего ученика. — Это мой отец – Андрей Владимирович. Папа, — обращается уже к мужчине. — Это мой... — кто? Ученик? Парень, который нравится? — Друг. — А тебя все друзья зовут по имени и отчеству? — подозрительно спрашивает Масленников старший. Эмиль же просто молча стоял в стороне, не встревая в разговор взрослых. А ещё он знатно охуел. Друг? А что ж не «дядя»? Ах, ну да. У Андрея Владимировича могут появиться лишние вопросы. — Так, привычка, — теперь уже, видимо, Дима перехватил способность Эмиля, не подумав, говорить. Отец удивлённо переводит взгляд с одного на другого. — Он в нашей школе учится. — Молодые у тебя друзья, однако. Но, наверное, хорошо, что ты с учениками на одной волне, — задумчиво произносит мужчина в попытке оправдать ситуацию. Потому что ученик в доме учителя, летом, в выходной — это, как минимум, странно. — А ты какими судьбами, пап? — выдержав недолгую паузу, спрашивает математик. — Заехал по пути, — отвечает Андрей. — На самом деле, я давно не был у тебя. — он оглядывается. Отмечает, что с момента, когда он был здесь последний раз, ничего не изменилось. — Ты так и будешь держать отца на пороге? — улыбается брюнет. Дима улыбается в ответ, а после жестом приглашает родственника войти. Всё это время Эмиль наблюдает за отцом и сыном. То, как у учителя загорелись глаза при разговоре с отцом, не ускользнуло от него. У них теплые, доверительные отношения. Иманов радуется и завидует одновременно. У него тоже могло так быть, если бы его любили родители. Но что говорить про отца, когда даже мать относится к нему, будто он надоедливый дальний родственник, который приехал из провинции погостить. Смотря, как Масленниковы проходят на кухню, Эмиль всё ещё стоит в прихожей. Чувствует себя лишним. Очень хочется уйти, пока никто не видит, и, обычно, когда парню чего-то очень хочется, он это делает. Он разворачивается лицом к двери, но даже шаг не успевает сделать, как его ловят за руку. — Далеко собрался? — Дима едва успевает поймать беглеца. Эмиль нехотя поворачивается к учителю. — Пошли, — математик дёргает шатена за руку и, несмотря на то, что тот упирается, заставляет идти за собой. — Дмитрий Андреевич, я здесь явно лишний, — коротко говорит подросток. — Можно, я лучше прогуляюсь пока? — Ну, конечно! Твои «прогуляюсь» никогда ничем хорошим не заканчиваются! Хватит упираться, малыш, — тихо отвечает брюнет. А потом до обоих доходит осознание последней фразы старшего. «Малыш?— про себя повторяет кареглазый. — Серьёзно, блядь?! Сколько можно издеваться?!» Мысленно Дмитрий проклинает себя за то, что уже который раз не останавливается вовремя. Было бы, наверное, лучше Эмилю, и правда, сейчас уйти, погулять где-то, пока папа гостит, но он знает этого ребёнка. Уйдет и потеряется где-нибудь, а он – ищи потом иголку в стоге сена. Или, в их ситуации, – мальчика в огромной Москве. — Дим, у вас там всё в порядке? — голос Масленникова-старшего заставляет напрячься обоих. — Да, пап, — кричит в ответ учитель. — Одну секунду. Если ты сейчас, — снова обращаясь к Иманову, грозно начинает математик, — не будешь делать так, как я говорю, вечером тебя ждёт наказание! Если Дмитрий подумал, что Эмиль напугался, то... Он оказался прав. Парню проверять мужчину на прочность не хотелось бы. Они с брюнетом и так уже достигли крайней степени неловкости. Мало ли, что он может выдумать ещё. Поэтому он послушно шлёпает за своим учителем, куда бы тот ни повёл.***
Эмилю уже спустя двадцать минут посиделок с Масленниковыми становится комфортно. Оказывается, Андрей Владимирович тоже преподаватель, только в ВУЗе (похоже, большая часть этого семейства занимается преподавательством). С ними было интересно, весело. Даже несмотря на большой возрастной отрыв, Иманову есть, о чём поговорить с обоими. В частности, они говорили о своих науках, и Эмиль понимал, о чём они говорят (отличник же). И теперь он задумывается: вот почему со взрослыми он лучше идёт на контакт, чем со сверстниками. С ними, попросту, неинтересно. Они разговаривают долго. Парень наблюдает за учителем и его отцом с непонятным теплом, думая при этом, что тоже хотел бы такую семью. Но, увы и ах, ему не повезло. Вместо этого он имеет мать, которая отмахивается от сына, как от назойливой мухи, и отца, с которым он уже не виделся целый месяц. Через какое-то время Андрей Владимирович прощается и уходит, оставляя Диму и Эмиля снова вдвоём. Когда за старшим закрывается дверь, оба облегчённо выдыхают. Этот неожиданный этап прошёл с успехом. Конечно, Андрей не смог не задавать вопросов про ученика (Димина отмазка «друг», походу, не сработала), но отступил, когда Дмитрий Андреевич сказал, что парень плохо усвоил программу за девятый класс и нанял его, как репетитора. Удивительно, как сильно Эмиль и Дима сблизились в последнее время. О том, насколько быстро это произошло, оба предпочитают не думать. Они уже так глубоко повязали в своих непонятных отношениях... Вплоть до знакомства с отцом математика. Это уже то самое личное, в которое случайно влез малыш. Но отчего-то это никак не задевает старшего. Даже наоборот. Настроение становится гораздо лучше, чем до прихода отца. Почему же мужчина рад сложившимся обстоятельствам? Может, потому, что он понемногу начинает принимать, что что-то чувствует к подростку?***
Нина сегодня чересчур счастливая. Нет, обычно она тоже счастливая, но сегодня, буквально светится. Девушка уговорила мужа устроить сегодня романтический ужин. Антон весь день ломает голову, что же случилось. Такой он не видел её никогда. Странная ситуация, получается. Потому что обычно она считает романтику в целом «розовыми соплями». Это и удивляет Шастуна. А ещё то, что она купила белые розы и ароматические свечи. — Нин, всё в порядке? — подозрительно спрашивает мужчина. Девушка смотрит на мужа игриво, улыбаясь во весь рот, оголяя белоснежные зубы. — Всё замечательно, любимый, — отвечает она. — Почему ты спрашиваешь? — Ты сама на себя не похожа, — Антон медленно надвигается на жену и, когда подходит совсем близко, обнимает её за талию. Нина обнимает в ответ, — суетишься, заморачиваешься с вечером. Только, в честь чего? — Не опережай время, дорогой, — говорит она, после чего встаёт на носочки, чтобы чмокнуть любимого в губы. — За ужином всё узнаешь. Обещаю, тебе понравится. — Ладно, — отстраняясь, пожимает плечами шатен. Он привык доверять ей, поэтому вопросов больше не задаёт. — Гостей не будет? — Только ты и я, — коротко отвечает она, и видя в глазах мужа немой вопрос: «Что происходит?», спешит объяснить: — У нас давно не было романтики в отношениях. То я занята, то ты на работе. Сегодня как раз такой день, когда мы оба свободны. — Хорошо, — отвечает зеленоглазый. — Но это всё равно странно. — Чего ты такой подозрительный, Антош? — улыбается Нина. — Это же просто ужин при свечах. Мы приятно проведём время, отдохнём. И… — брюнетка замялась — мне нужно будет кое-что тебе сказать. — Ну вот, — выдыхает Шастун. — А я говорил, что-то тут нечисто. Ты ж у меня «принцесса на кортах», — смеётся он, смотря на то, как красавица недовольно сморщила маленький носик. — А тут и ужин, и цветы, и свечи. У меня же теперь до самого вечера будет голову разрывать любопытство. — Ничего. Доживёшь, — девушка роняет взгляд на наручные часы. — Осталось всего-то шесть часов, и ты станешь самым счастливым. Что означают эти слова, Антон решает не думать об этом. Да и резко становится маловажным, когда мужчина получает сообщение от Сергея Борисовича: «Срочно жду тебя у себя в кабинете»***
Девять вечера. О том, что Дима — временно исполняющий обязанности врача, он благополучно забыл. Находясь в своей спальне, мужчина вообще забывает, что не один. Поэтому Эмиль в который раз остаётся без укола. Подойти к учителю и попросить «воткнуть в зад» ученик не решается. Формулировка фразы, появившаяся в голове из ниоткуда, смешит парня. Он ярко представляет реакцию математика на неё. Наверное, было бы весело. Но между ними сейчас и так натянутые отношения. Если натянуть ещё — совсем порвутся. Так что пока Иманов оставляет эту шутку на потом. — Блядь, Эмиль! — слышит шатен. Вспомнил, видимо, — какого хера ты молчишь? — он задаёт вполне логичный вопрос, но даже не ждёт, когда ему ответят. — Бегом сюда вместе с лекарством, — парень, не заставляя себя долго ждать, берёт из зала всё необходимое для инъекций и направляется в спальню Дмитрия Андреевича. Переступая порог помещения, кареглазый застывает на месте. — Чего встал? Тебе напомнить, что нужно делать перед уколом? — мужчина подходит близко, забирая из рук подростка шприц, ватные диски, спирт и препарат. — Ночью Вы говорили, что мне сюда нельзя, — отвечает парень. — То есть, уснуть на моей кровати можно без разрешения, а когда я тебя сам сюда позвал, надо спрашивать? — Масленников почти смеётся, смотря на малыша. — Заходи быстрей уже. И так опоздали на два часа. Больше ни слова не говоря, Эмиль проходит, приспуская штаны, ложится на кровать и ждёт, когда ему поставят злосчастный укол. Процедура не занимает много времени. Зато занимает головы обоих странными мыслями. Например, Иманов думал о том, какие горячие руки у Дмитрия Андреевича. Это смущает и заводит одновременно. Даже не заметил, как острая игла впилась в мышцу и впустила антибиотик. Дима же думал, как бы не сделать ничего глупого и неоднозначного в отношении этого ребенка. — Ну что, больной, — произносит брюнет, — операция прошла успешно. Можете одеваться. — Мне показалось или это был флирт? — поборов своё смущение, спрашивает мальчик. — А ты против? — улыбается учитель. И что в таких ситуациях отвечать? Против ли он? Нет. Совсем нет. Ему нравится. Но у Эмиля назревает вопрос: что на него вдруг нашло? Ещё днём он морозился, будто бы не замечая Иманова. Что изменилось за один вечер? — Дмитрий Андреевич, Вы поиграть со мной решили? — говорит он единственное, что приходит в голову. — Если да, то не стоит. — Ты не хочешь? — Дима понимает, что спрашивает глупость, видя, как помрачнел его ученик. — Чтобы на твоих чувствах играли? — нервно смеётся мальчишка. — Поверьте, в этом мало приятного. Конечно, Масленников знал, какого это, когда ты любишь, а твоими чувствами пренебрегают. Испытал на собственной шкуре прелести невзаимной любви. Но он даже не подумал о том, что малышу может быть больно. — Да, ты прав, — говорит учитель. — Прости, — он отходит от Эмиля на безопасное расстояние, так как до этого стоял очень близко. — Иди ложись спать. Завтра рано вставать. — Вчера Вы точно так же сказали, а потом ушли и вернулись в три часа ночи пьяный, — усмешка парня разряжает обстановку. — Я никуда сегодня не собираюсь, — отвечает Дима, улыбаясь ему в ответ. Заснуть для Димы в последнее время становится проблемой. Он всё думает, что с этим шестнадцатилетним подростком не так? Почему он заставляет его испытывать неправильные чувства? Чем так сильно зацепил? И что ему сейчас делать с этими вопросами, ответы на которые он не может найти с самого начала их близкого общения. Масленников уверен, что, ответив на них, наваждение пройдёт, и он снова сможет трезво оценить отношения между учителем и учеником. Перед тем, как всё-таки уснуть, в мыслях мужчина слышит жалостливый голос старшего брата: «Не разбей ему сердце». Эмиль тоже загружен мыслями о том, что неумолимо влюбляется в своего учителя ещё сильней, и надо что-то с этим делать. Ведь, когда он самый первый раз признает, что жить без него не может, обратной дороги уже не будет. Он вляпается по самое «не хочу». А пока ещё, наверное, есть шанс спастись от очарования преподавателя. Пока совсем не затянуло.Не влюбляйся, милый мой, не люби, пожалуйста Оттолкни его силою, или он безжалостно Растопчет и выбросит сердце твоё алое. Не влюбляйся, милый мой, Не люби, пожалуйста!