© А. Эйнштейн
***
День сегодня тянется, как резина. Антон успевает побывать на работе (очень не рад был, когда Матвиенко его в срочном порядке вызвал). Тема для разговора была тоже весьма неожиданной и неприятной. Несколько часов назад. — Присаживайся, — Сергей Борисович пожимает руку Шастуна, а после указывает на стул. — У меня к тебе очень серьёзный разговор, — мужчина достаёт из серой папки два листа: на одном написан какой-то текст, другой – совершенно пустой. Он подаёт в руки Антона сначала заполненный. Шатен начинает читать: «Председателю министерства образования…», в общем, стандартное начало какого-нибудь заявления или объяснительной. Но текст на бумаге с каждым словом нравится зеленоглазому меньше и меньше. Пока он не доходит до сути. — «Прошу уволить меня с поста директора…»? — вслух читает мужчина. — Добровольский уволился? — не веря своим глазам, переспрашивает он. — Почему? — Потому что ему поставлено условие: либо по собственному желанию, либо по статье за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, — отвечает Сергей, попутно суёт в руки чистый лист, приготовленный заранее. Антон берёт бумагу, пару секунд смотрит на неё, переводит непонимающий взгляд на начальника. — Ты ведь не хочешь сказать, что я должен идти на место Павла Алексеевича? — в глубине души он, конечно, ещё надеется. Но взгляд Серёжи говорит об обратном. Старший уже хочет что-то сказать, но Антон резко перебивает его. — Нет, я не могу. Сергей Борисович, я планировал в конце августа вернуться в Нью-Йорк! — Антон, никто не справится с руководящей должностью лучше, чем ты. Фролова занята под завязку, Столяров только услышал про это, тут же послал меня дальше, чем отдыхать ездил. Ходаков всё с проектом не может закончить… — Повысить кого-то из учителей школы. Такой вариант не рассматривал? — Ну, ты же знаешь, там такие учителя… Кого мы будем повышать? Анну Сергеевну, которая непонятно за что, получила диплом о высшем, педагогическом? Или Данила Валерьевича, который сигареты у учеников стреляет и вместе с ними же и выходит покурить? Они же развалят школу! — Попов, — набравши побольше воздуха в лёгкие, предлагает Шастун. — Арсений Сергеевич. Учитель русского и литературы. Насколько я знаю, ответственный человек. Он легко бы справился с нефтяной компанией, чего про школу говорить. — Попов… — эхом повторяет Матвиенко. — Нет. К нему я отношусь скептически из-за слухов про то, что он спит с учениками. — Что? — Антон вздрогнул. Уж кто-кто, а он-то точно знает, что мужчина, действительно, неровно дышит к подобным связям. — С чего ты это взял? — Я же говорю, слухи, — произносит брюнет. — Ну, может быть не совсем. Месяц назад его видели в торговом центре в компании несовершеннолетнего парня. Конечно, можно было бы попробовать оправдать эту встречу, но они шли, держась за руки. — Что за парень, не в курсе? — Антону, правда, всё равно, с кем встречается его бывшийDon't tear me down Не отвергай меня, For all I need Ведь всё, что мне нужно, — это Make my heart a better place Чтобы ты спас моё сердце, Give me something I can believe Дал мне то, во что я поверю.
***
Дима просыпается от звука разбившегося стекла. Он быстро встаёт и идёт на кухню. Видит, как Иманов пытается собрать в одну кучу разбившийся стакан. И ни слова не говорит. Почему-то он даже не удивлён сложившейся ситуации. Если малыш умудрился в тридцатиградусную жару заболеть, то удивляться тому, что тот бьёт посуду, не имеет смысла. Так что учитель, скрестив руки, опирается о дверной косяк, с улыбкой наблюдая за парнем. На кухне темно, и мужчину не видно и не слышно. Поэтому он не упускает возможности напугать парня, чтобы не шастал ночью по квартире. — Чего не спишь?! Эмиль от испуга вздрагивает, отправляя в воздух все осколки, которые успел собрать на совок. Масленников смеётся, смотря на недовольное лицо ученика. Тот же, в свою очередь, готов запустить веник в математика за то, что напугал, и чтобы прекратил так ехидно улыбаться. — Дмитрий Андреевич! Я ж чуть инфаркт не получил! — возмущённо произносит парень, начиная заново собирать выпавшие осколки. — Кстати, извините за стакан, я случайно. — Не переживай, — отвечает мужчина, склоняясь над стеклом, чтобы помочь бедному парнюъ — Посуда бьётся к счастью. — Верите в приметы? — Эмиль застыл на месте, потому что они и так слишком близко, если пошевелится, то снова будет неловко. — Нет. Не верю, — тихо говорит брюнет, заметая осколки. — Но так мама говорит постоянно. За всю жизнь столько раз это слышал… — Дима выбрасывает в мусорное ведро всё, что смог подобрать. — Так, почему ты не спишь? — Сон странный приснился, — отвечает парень. — Вот и проснулся. Захотел воды, — на самом деле, Дмитрий уже не слушает Иманова. Он смотрит сначала в глаза цвета молочного шоколада, потом медленно переводит взгляд на пухлые губы парня. Сильно хочет попробовать. И сам не замечает, как подходит к Эмилю ещё ближе. Сопротивляться в присутствии этого подростка становится всё сложней, раз за разом. — Дмитрий Андреевич? — вопросительно тянет кудрявый. Он не понимает, что происходит с его учителем, и это бесит. — Что Вы делаете? — дополняет шатен, когда горячая рука Масленникова ухватывает подбородок парня. Большой палец нежно поглаживает его скулу. А тот прикрывает глаза, млея от этого невинного прикосновения. — Вы… — Тише. Не порти момент, — шёпотом произносит математик. Похоже, ему в этот раз напрочь срывает тормоза. Он медленно, почти невесомо касается горячих губ Эмиля своими, словив его дыхание. Не отпускает. Ждёт ответной реакции. И как только чувствует, что ему не отвечают, отстраняется. Эмиль шокировано вздыхает. Что, блядь, произошло только что?! Ему не приснилось, и Дмитрий Андреевич, правда, поцеловал его? Зачем?! Чего он добивается? Хочет, чтобы Иманов окончательно и бесповоротно влюбился в него? Если так, то учитель восхитительно идёт к своей цели. В голове парня столько вопросов. Но даже если бы Эмиль задал их вслух, то не дождался бы внятного ответа. Мужчина и сам не знает, что на него опять нашло. Просто в какой-то момент ему показалось, что если он этого не сделает, то не сможет жить дальше. А ещё, он так некстати вспомнил, что эти самые губы целовал кто-то, кроме него. Взбесило – жуть. Видя смятение на лице подростка, Дмитрий не может сейчас просто отпустить его, когда сам же заставил и краснеть, и возмущаться одновременно. Он хватает его за обе руки и толкает на себя, прижимая крепко. Так, чтобы не было шанса вырваться. — Завтра опять скажете, что лучше всё забыть? — почти прошептал парень в грудь учителю. Дима, улыбаясь, целует его в макушку. — Кто знает? — улыбается Дима отодвигая мальчика от себя. А потом за руку тянет за собой. – Пошли спать. Они снова засыпают в объятиях друг друга. Если в прошлый раз учитель был в дупель пьяный, то что с ним творится сейчас? Откуда столько нежности? И почему именно сейчас? Ни тот, ни другой ответов на эти вопросы не найдёт. Но каждый из них по-своему расценит ситуацию. Например, Дима завтра (или уже сегодня) сделает вид, что этой ночи не было. Наверное. Как это обычно бывает, когда сделал что-то необдуманное, потом, на следующий день – морду топориком, а-ля «я тут не причём». Или, например, Эмиль, который предполагает, что с ним играют, как с куклой, попытается не принимать всё так близко к сердцу. И всё равно влипнет дальше в учителя. Плевать, что иногда больно. Значит, он мазохист, который отдаст всё, что у него есть, только бы получить ещё одну порцию ласки и нежности мужчины.Словно куклой, в час ночной, Теперь он может управлять тобой!
***
«Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся после плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после хорошего можно заполнить, только отыскав что-то лучшее...» Жизнь жестока. Она может дать всё, о чём можно мечтать. Если есть деньги, покупается и здоровье, и даже друзья. Всё, что угодно. Кроме того единственного, что делает душу наполовину пустой. Вера в лучшее не спасает от боли в сердце. Потому что самое лучшее, что было в жизни – упущено. Попробуй чем-то заменить. Когда Полина недавно увидела новую знакомую, выходящую из перинатального центра, со светящейся улыбкой и неподдельным счастьем на лице, в груди сильно защемило. Она завидует ей. У неё любимый и любящий муж, скоро, по всей видимости, будет ребёнок (Савекина – не дура, и понимает, что не будет женщина так радоваться обычному обследованию). У блондинки этого нет. Может быть, она вовсе не влюблялась в того женатого мужчину, в Арсения? Может, просто созрела для семьи и хваталась за любой намёк на неё? Полина это осознала от начала до конца. Чувствовала себя идиоткой, гоняющейся не за теми до тех пор, пока до неё не дошло, что счастье было очень близко. Ей уже не так интересен Попов (честно говоря, после того, что она узнала, он стал ей противен). Её стал больше интересовать тот, кого она отвергала каждый раз, когда он говорил ей о своих чувствах. Лучший и незаменимый друг. Поздно ли идти к нему сейчас? И как он отреагирует, когда обречённая девушка придёт к нему с опущенной головой, признаваясь в любви. Как это будет выглядеть в его глазах, и поверит ли он? Она обязательно об этом узнает. А пока, улыбаясь, пишет сообщение для новой знакомой: «Встретимся завтра в 12 в кафе «Авеню», если ты не против?» Ответ приходит быстро, будто девушка ждала. «Без вопросов. До встречи»***
Арсению плохо. Так плохо последний раз было много лет назад. После того, как порвал с Антоном. После разговора с ним становится хуже, и вся та выдержка, которой он учился на протяжении семи лет, летит коту под хвост. Вся проблема в том, что он не может сказать ему всей правды и это убивает. Но, что бы изменилось, если бы рассказал? У него всё наладилось, и Попов ему уже не нужен. Сейчас он сидит в пустой квартире с бутылкой дорогого коньяка (второй уже по счёту). Оглядывается. Кофта, небрежно брошенная Эмилем на кресло, так и лежит там с того дня, когда её хозяин последний раз был здесь. Пьяной походкой мужчина подходит к креслу, берёт кофту, сжимая её в руке. Они с парнем не виделись, буквально, пару дней, но Арсений соскучился. Алкоголь действует пагубно на мозг, поэтому ему нестерпимо хочется увидеть Иманова. Понимает, что единственное, что его отвлекает от воспоминаний о прошлом – мысли об Эмиле. Держится за него, как за спасательный круг. Всё-таки, что же Арсений чувствует к нему на данный момент? Он чувствует, что стал зависим от парня. Любит ли он его или это банальная привязанность? Можно ли это, вообще, называть любовью? Наверное. Ведь без любви не может быть жуткой зависимости, которая съедает изнутри. Заставляет предпринимать радикальные меры, чтобы объект привязанности был рядом. Попов должен поговорить с ним, во что бы это ему не встало. Он должен заставить его вернуться любым способом. Иначе пропадёт без него. Как интересно складывается жизнь учителя. Тот, кого он любил больше жизни – стал чужим. И тот, кто, казалось бы, не должен иметь с ним ничего общего, был нужнее, чем любой другой человек. Арсений плохо соображает, что делает, но зачем-то берёт в руки телефон, открывая диалог с Эмилем. Он несколько раз печатает, стирает, снова печатает, потому что, пьяные пальцы не слушаются, но не отступает. В итоге, связный текст на экране всё же получается, но отрывками: «Мне плохо» «Завтра. В обед» «В Авеню» Зачем он пишет своё состояние? Вырвалось, наверное. Или он просто хочет, чтобы Иманов переживал за него. И, кажется, сработало, потому что, он тут же получает ответ: «Договорились» Смотря на эти двенадцать букв, Арсений внутренне радуется. Потому что не знает, что Эмиль на самом деле сейчас спит. За него ответил тот, кого он уже, практически, начинает ненавидеть.Определённо, я устаю. Когда мне плохо было и больно, Ты спасал меня, герой…
***
Никто из участников запутанного любовного многоугольника сейчас понятия не имеет о том, что несет для них завтрашний день. Но каждый с нетерпением его ждёт. И бедное, конечно, кафе «Авеню»!