Свет и тень на картине

      Привычные парты, привычные ученики, только вот отношение не привычное. Едва зайдя в класс, я заметила это моментально. Сложно игнорировать, когда от тебя бегут, как от чумной и стоит подойти к привычному месту, как знакомый сосед пересаживается прочь. Впрочем, едва убрался косящийся на меня одноклассник, как в помещение вваливается непривычно рано Наруто, сонно потирая глаза и бесцеремонно падая на освободившееся место, хотя обычно сидит за последней партой, не первой. Чувствую невольную благодарность, он отвлек львиную долю взглядов и нервирующее меня внимание стало меньше, как и шепотков из которых я начала узнавать много подробностей, о которых (наверное) не знал даже Некомата. Мне он, по крайней мере, о них не поведал. Не рассказывай они про подробности смерти Шисуи и моей степени вовлеченности в нее, я бы даже посмеялась, но так… так сил хватало лишь молча сидеть с напряженной спиной и терпеть, терпеть, терпеть.       Вздрагиваю, когда сжатую в кулак ладонь под партой обхватывает чужая рука. Шершавая от мозолей и с обветренной кожей, неровно обгрызенными ногтями и кучей белесых шрамиков, что исчезали прямо на глазах. Взгляд встречается с совершенно несонными, обеспокоенными голубыми глазами. Мальчишка не говорит, но по его глазам прекрасно понятно его отношение. Мне даже немного стыдно, я ведь его даже другом долгое время не считала, а за последние три недели он дал мне поддержки больше, чем вся семья и Клан вместе взятые. И я даже не уверена, что эта цифра не перевешивает вообще всю поддержку, что я получила в жизни. Возможно, не только в этой.       Я в порядке, — говорю беззвучно, одними губами. Есть вещи в которые он не должен вмешиваться, а он может. Только громкие крики и драка не решит вопрос, не сотрет болезненные воспоминания, не заставит всех проглотить языки и перестать сплетничать. Как взрослый человек я это понимаю. Я это выдержу.       — П-простите… я могу сесть рядом, — робкий тихий, под конец и вовсе почти неслышный голос. Передо мной стоит маленькая, робкая девочка, трогательно теребящая пальчики. Хината Хьюга, химе соперничающего с моим Клана. — Н-нельзя?       — Садись, — двигаюсь, только после очередного робкого вопроса понимая, что слишком долго смотрю на нее, явно пугая.       Странно. Почему она такая зашуганная? Неужели она всегда себя так вела? Куда делся характер химе?       Малышка садится рядом, оттягивая на себя еще небольшую порцию внимания, что ее явно тяготит. Мысленно я даже сама с собой делаю ставки, насколько хватит запала у ребенка, ведь она явно испытывает неудобства, если не сказать хуже. Но девочка не уходит, сидит, учится, даже что-то отвечает, когда ее спрашивает учитель и щедро делится карандашом с позабывшим все на свете Наруто. Тетрадку ему предоставляю я, привычно таскающая с собой много ненужного хлама. И не только его.       Хината крепится, терпит неудобства, но она явно что-то хочет сказать и опять нерешительно закрывает рот не набравшись храбрости. Я ее не тороплю. Я ей даже благодарна, ведь она снизила на меня давление в первый день. Робкое, почти прозрачное в этом классе существо, сделала то, что не захотели мои условные друзья. Впрочем, разве я считала кого-то в классе другом? Вопрос, действительно стоящий и ответ на него однозначен — нет. Друзей у меня не было, а зря если верить вспоминаемым советам. Мне как-то говорили, что после принятия закона об отмене досрочной сдачи экзаменов Академии, классы специально тасуются так, чтобы позже создать четко из них команды. Иными словами, хочу не хочу, а мне надо контактировать с окружающими. Среди них судьба моя будущая команда бродит. Только вот настроения наводить мосты не было совсем и раньше, что говорить о сейчас?       Обед проходит вне класса и вновь, ко мне не подсаживается никто кроме Наруто, а чуть позже я замечаю робко поглядывающую из-за угла Хинату. Я бы ее проигнорировала, но отследивший мой взгляд Узумаки, чуть ли не силой притащил это робкое существо и вот мы уже втроем сидим и обедаем. Точнее, обедает Наруто, а мы с Хьюго одинаково нехотя ковыряемся в принесенной еде, скармливая в бездонный желудок болтающего мальчишки. Аппетита нет совсем, интереса к занятиям тоже. нахождение в толпе не приносило облегчения, скорее заставляло напрягаться.       Неделя идет по стандартному сценарию. Дом, Академия, полигон, дом. Ни утешений, ни попыток разговорить, ни даже банальной поддержки. Дома мрачно, темно и гнетуще. Итачи не появляется даже по ночам, Фугаку считает ниже своего достоинства общаться со мной, Микото еще порывается что-то говорить, но затыкается под выразительными взглядами отца.       От меня не отказались, нет. Все так же куча внеклассных занятий, просто уже без сверстников из соклановцев, да и наставники смотрят напряженно. Знания никто не зажимает, консультации идут привычным чередом, но чувствуется… отчуждение. Если раньше одиночество выбирала сама я, то теперь его мне навязали. Ощущения были совершенно другие. Впервые за все это время, я не хотела уходить из Академии, тянула время.       — С-саске-чан, — недоуменно смотрю на тихо стоявшую все это время рядом Хьюго. Вон даже Наруто не хватило терпения дождаться, пока я неторопливо соберу вещи.       — Ты что-то хотела? — придумать зачем меня ждет замкнутая одноклассница, я не могла. Я вообще удивлялась, как она выдерживает все это давление уже неделю. Она была не такой уж слабой, как многие пытались ее выставить. Неуверенной — да, но не слабой. Ее действия сказали об этом лучше всяких слов.       — Я-я хо-хотела сказ-зать, что понимаю, — она опускает голову, говорит тихо, срывающимся голосом и заикаясь. — Но к-как бы тяжело н-не бы-ло, ты не д-должна сдаваться. И-иначе его жер-тва нап-прасна. Э-это наша цена з-за жи-жизнь.       Сказала и, напоследок обдав смущенно-испуганным взглядом, убежала.       Первая реакция — вспыхнуть от гнева, но я быстро сдуваюсь. Я просто не могла не заинтересоваться почему эта малышка решилась на общение со мной, несмотря на все терки Кланов. Ее историю мне уже рассказали и злиться не получалось. Если бы все происходило, действительно так, как говорит официальная версия произошедшего со мной, то именно Хината имеет право так говорить больше чем кто-либо. А еще ее слова напоминают мне о том, что я старательно гнала все это время.       Остатки канцелярии исчезают в недрах печатей. Взгляд спокойно проверяет время по положению солнца и примерному окончанию уроков. Похоже, сегодня я все же пропущу занятия в Клане, но у меня есть куда более важные дела.       — Добро пожаловать, что вы хотели? — звон колокольчика и меня, вошедшую в цветочную лавку, приветливо встречает хозяйка. Яманако, тут даже гадать не надо.       — Да, — киваю в приветствии. — Мне пару красных гвоздик.       Уже привычно игнорирую чужое удивление. Эти цветы не самые популярные, особенно такое количество. Тут на кладбище носят белые лилии, но я никогда не любила их удушливый запах.       Иронично. Я ведь не себе в комнату их понесу, но они так же не могут ассоциироваться мной со скорбью. Для меня эту роль много лет выполняли гвоздики, алые будто кровь.