Накинув помятую клетчатую рубашку, Чимин медленно, спотыкаясь на каждом шагу, поплёлся на кухню. Его одновременно мучила невыносимая жажда, раскалывалась белёсая голова, да ещё и немного подташнивало. Последние две бутылки пива перед сном точно были лишними. Он заснул, позабыв избавиться от остатков макияжа, поэтому сейчас его лицо напоминало разрисованный ребёнком листок. Встал он поздно, в связи с этим Чимина не удивило скопление людей в обеденное время. Протиснувшись между парнями, он жадно схватился за открытую бутылку минеральной воды.
— Ещё раз спрашиваю, кто, блять, это сделал? — Чонгук ударил кулаком по столу, заставив Чимина перепуганно поперхнуться. Впервые довелось увидеть шатена в гневе. Чон орлиным взглядом всматривался в лицо каждого пока не замер, увидев сонную физиономию соседа. — А может, это он? — нервно просипел Гук, делая медленный выпад в сторону ничего не понимающего блондина. — Гол как сокол, вот и позарился на чужие бабки?
Чимин, ища в ком-нибудь поддержку, неуверенно спрятался за Тэхёном, стоящим совсем рядом.
— Не трогай его, — кучерявый понял негласную мольбу. — Зачем нам нужны твои деньги? Мы здесь все давно торчим, честно складывая копейку к копейке.
— А, может, ты? — Чон отступил на шаг и показал пальцем на Сокджина. — Тебе же как раз на сиськи не хватало. Ким оскорблённо прикрыл рот ладошкой.
— Ладно, простите, — в конце концов шатен, нервно пошатываясь, облокотился о стену, отчаянно пытаясь скрыть вырывающиеся наружу эмоции.
На миг Чимину показалось, что Чон бросил на него виноватый взгляд, но сразу после попятился назад и молча вылетел из тесной комнатки.
— Что это с ним? — наконец немного успокоившись, спросил Чимин, полностью проснувшийся из-за адреналина. — Что за деньги?
— Не обращай внимания, малыш, — Сокджин налил ему в кружку кофе из маленького стеклянного чайника. — У нашего малыша постарше сейчас проблемки. Кто-то прикарманил все его деньги, заработанные его накаченной попкой.
— Он думает, что это кто-то из нас? — равнодушно уточнил Юнги, проснувшийся только после перебранки.
— Не в том направлении он ищет, — дежурно улыбаясь, в проёме показалась мадам в изумрудном бархатном халате. — Но он в состоянии с этим сам разобраться. Готовьтесь к вечеру, мальчики.
Толпа потихоньку разбрелась. Чимину жутко не хотелось оставаться наедине с Чоном, хотя бы до тех пор, пока тот не выяснит, куда подевались, по всей видимости, немалые деньги. Меньше всего блондину сейчас нужно было, чтобы на него повесили кражу, которая, к тому же, не его рук дело.
— Хён, что это? — парень взглянул на коробки, расставленные по всему периметру комнаты.
— Самая лучшая турецкая краска для волос, — Джин показал пару пачек. — Я подалась в бизнес. С моим нынешним доходом я буду ещё сто лет копить на мой силиконовый рай.
Чимин понимающе кивнул, осторожно расчищая проход к кровати.
— Покрась меня, — парень взъерошил свои белокурые волосы.
— О, детка, да, — Ким радостно захлопал в ладоши, предвкушая себя в роли парикмахера.
Спустя час на некогда платинового блондина смотрел из отражения в зеркале розововолосый пай-мальчик. Ему можно было смело рекламировать малиновые карамельки или детскую сахарную вату.
— Так бы и съел, — невозможно было унять восторженный пыл старшего, чьи руки намертво порозовели вместе с чужими волосами. — Тэхён-а, посмотри, что за чудо у нас тут.
Тэ до посинения раздражало, когда его отвлекали от увлекательных стрелялок, поэтому он лишь отмахнулся рукой.
— Иди перед Чонгук-и покрасуйся, — не замолкал Ким, продолжая просушивать феном розовые локоны. — Он, хотя и мудил сегодня, точно не откажется полюбоваться тобой.
— Чонгук? Когда он мной вообще любовался? — Пак поправил выбившиеся волоски и направился к выходу.
— Ты многого не замечаешь, сладкий, — игриво заметил Сокджин, натягивая наушники.
Аккуратно открыв дверь, Чимин просунул сначала макушку. Чонгук лежал на кровати, полностью укутавшись в шерстяное одеяло. Чон ни в чём не виноват, но почему он страдает? Почему жизнь так жестоко с ним обходится?
До вечера Чонгук не поднимался. Тэхён отговорил Чимина от попытки потревожить его. За полчаса до начала вечернего представления, как ни в чём не бывало, Чон сделал небольшие приготовления, натянул стеклянную улыбку и сиял, как никогда раньше. Сразу же после выступления он залёг ровно в ту же позу, что и раньше, и пропустил ужин.
Чимин, додумавшись перестать со всеми советоваться, поставил тарелку с бутербродами на тумбочку соседа.
— Гук-а, поешь, пожалуйста.
В ответ ничего не последовало.
Чимин вышел, плотно закрыв за собой дверь. Где-то в груди сердце настойчиво ныло.
В детстве у Пака были попугаи-неразлучники. Папа всегда говорил, что один без другого не сможет выжить. Вот сейчас он себя чувствовал, как тот самый неразлучник. Так отчётливо и ясно он ощущал боль, страх перед мрачным будущим и обиду на весь мир и самого себя, которые копятся в душе Чонгука. Кто он ему? Даже не друг, а сердце разрывается, как неугомонное.
Чимин в компании Тэхёна и Сокджина выпил в баре, до которого было подать рукой. В этот вечер все мысли поглощены только одним человеком, поэтому, на удивление, он вышел из бара без очередного любовника на ночь. Тэ уже давно исчез из виду, а Джин, игриво откидывая назад искусственные светлые пряди, строил глазки плешивому мужчине весьма солидной наружности.
Оказавшись наедине с самим собой, Пак неспешно поплёлся домой. Пытаясь придумать слова, которые бы помогли разговорить соседа, он осторожно переставлял ноги по скользким ступенькам.
В их комнате горел свет. Чимин замер в дюйме от окна, прищуриваясь, чтобы повнимательней рассмотреть
её.
Невысокая девушка слегка полноватой наружности стояла напротив кровати Чонгука. При свете двух лампочек Чимин смог разглядеть вздёрнутый носик и цепкие карие глаза.
— Чонгук, это была я.
— Что ты была? Повтори, я не понял, — он всё сейчас понял, но не хотел верить. Такие мысли закрадывались, но он их умышленно отгонял. Не может быть такого, что его обокрал единственный якобы родной человек.
Чон Чонгуку было пятнадцать, когда в пожаре, который устроил подвыпивший отец, сгорела его мать и двое старших сестёр. Сам Чон-старший до сих пор гниёт где-то в тюрьме под Пусаном. Чонгук оставил то место, где некогда был его скромный дом. Всё, чего он только хотел, так это найти своё место в жизни. Найти человека, который будет его домом. Он встретил Чоын, когда ему было уже около двадцати пяти. Чонгук, положа руку на сердце, не сказал бы, что это была любовь, но они ладили неплохо. Да и секс для здоровья, особенно в его возрасте, просто был необходим. Он кирпич за кирпичиком строил своё будущее, откладывая все деньги, что только смог добыть. Мечтал уехать куда-нибудь далеко в Австралию, завести своё небольшое рыбное хозяйство и просто в тишине и стабильности жить под лучами недосягаемого солнца.
— Это я забрала деньги, — девушка с большой долей вероятности выпила. Её руки немного потряхивало, а ноги подкашивались.
— Зачем, Чоын? Это же наш с тобой билет в лучшую жизнь, — Чонгук говорил медленно и чётко, будто она была то ли крошечным ребёнком, то ли отсталым человеком.
— Мой, Чонгук, мой билет, — девушка приблизилась к окну, рукой облокачиваясь на подоконник.
— Что случилось? — мужчина хотел было встать, но девушка жестом остановила его.
— Я тебе столько раз твердила, Чонгук-и, не кончай в меня, — Чоын бросила стакан, попавшийся ей под руку, и попала прямо в комод.
— Ты беременна?
— Слава вселенной, ты додумался накопить эти гроши. Ты же не думаешь, что я стала бы рожать от, прости Господи, педика, которого уже пол-Сеула имело в задницу? — она перешла на крик, бросая каждую фразу в Чонгука, как заточку.
— Я думал, ты меня понимаешь. Это всё временно, — роняя одинокие слезы, он смотрел, как она распахнула створки.
— Я уезжаю из города. Надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь понять меня, — едва не столкнув обмершего Пака, впившегося руками в железные перегородки, Чоын шумно пронеслась по лестнице вниз.
Пак пролез в узкий проём и застал Чонгука, обхватившего руками коленки, всего в слезах. Мужчина откинул голову назад, звонко ударившись о стенку. Покрасневшие глаза почти сливались с раскрасневшимся багровым лицом.
— Чонгук-и… — Чимин не мог подобрать слов, поэтому, как кролик, мягко и быстро подскочил и сел рядом, осторожно обнимая шатена.
Тот не противился, но лишь заунывней завыл и со всей силы снова ударился головой о стену. Чимин, пытаясь как-то сдержать Гука, который по габаритам был почти вдвое больше, заботливо обхватил большого человека всем своим телом.
Розововолосый не выпускал его из объятий до тех пор, пока ток не выбился из последних сил и мирно не задремал у него на коленках.
Поглаживая мягкие волосы шатена, Пак едва слышимо нашёптывал успокаивающие слова, которые в конце концов подарили старшему покойный сон.
Чон, как маленький ребёнок, после первой по-настоящему большой истерики, мирно спал на тёплых и таких нежных руках, которые ласково утирали его нередкие слёзы. Мягко дуя на его лицо, Чимин наблюдал за тем, как такой взрослый мужчина в один момент может оказаться маленьким одиноким мальчиком.
Пак, медленно опуская парня головой на подушку, спустился с кровати, чтобы стянуть с сонного кроссовки.
Засомневавшись на секунду, он тихо взобрался на чужую кровать и, вновь тепло обняв Чонгука, уснул.
Спустя две недели
— Чимин, ты же понимаешь, какая сложилась ситуация, — Намджун аккуратно снял очки и положил на рабочий стол. — К моей большой досаде, мой мальчик, это место так устроено.
— Я понимаю, мадам, — Пак не мог не понимать очевидного, даже если бы захотел. — Я подумаю на этот счёт.
Сохраняя отстранённое, не пропускающее ни одну эмоцию, лицо, уголки пожилого человека едва приподнялись.
— Думай, мой дорогой, но помни про время, — он указал на позолоченные настенные часы. — Мы дорожим временем.
Чимин понимающе кивнул, не смея посмотреть коршуну в глаза. Он предпочёл тактику избегания.
— Можешь быть свободен, — Ким устало выдохнул и переключил внимание на недопитый кофе.
***
С тех пор, как Чонгука унизительно бросили, прошло некоторое время, которое потихоньку делало своё дело. Чимин нарочно часто отвлекал соседа очередной бесцельной болтовнёй, когда замечал, что Гук снова погружался в размышления. Сокджин, успев выесть значительную часть серого вещества Тэ, уговорил того почаще выбираться куда-нибудь всей компанией. Юнги называл это «Реабилитационным центром разбитых сердец и жоп», что полностью описывало сложившуюся ситуацию.
— Ты действительно так сильно любил её? — не сдержался и полюбопытствовал Чимин, опять застав Гука в унылом расположении духа.
— Не в этом дело, Чимин, — услышав своё имя, произнесённое мягким баритоном Чонгука, Пак невольно вздрогнул. — Это не из-за неё. Эта ситуация открыла мне глаза на неприятную правду.
— Не поделишься? — Чимин почти был уверен, что Чонгук не будет возмущён. За всё это время ни разу шатен не отказался от поддержки молоденького соседа. Пак воровато таскал булочки из общей столовой для Гука, периодически без спроса подолгу обнимал, оставляя свой конфетно-карамельный запах на одежде старшего.
— Про мою семью ты уже слышал, — монотонно начал Гук, в очередной раз оказавшись в объятиях младшего. — Я думал, что смогу её когда-нибудь полюбить, хотя это было бы не так важно. Я просто искал того, кто всегда будет рядом. Понимаешь? Это глупо звучит, но я искал несуществующего члена своей вымышленной семьи. Мне было всё равно, какую роль она будет играть.
— Ты ещё можешь завести семью, — возмутился Чимин, видя, как сильно поник на его руках Чон.
Тот поднял глаза, встречаясь с любопытным взглядом Пака. Чимин недавно ещё раз покрасил волосы, теперь напоминая свежую дикую землянику. Время проведённое с Джином не проходило зря. Чимин стал более уверенно и изящно подкрашивать глаза. Если раньше это были просто несимметричные чёрные стрелки, то сейчас это можно было назвать полноценным смоки-айс, который, в его случае, делал миловидное личико ещё более юным и прелестным.
— Кому нужен педик, которого имел каждый второй? — Чимин печально осознал, что Чонгука глубоко задели слова девки.
— Это неправда. Ты замечательный человек, просто жизнь с такими людьми несправедлива, — Чимин не сомневался в правдивости своих слов.
— Почему ты думаешь, что я замечательный?
Чимин расхохотался, невольно окунувшись в мягкие волосы, приятно пахнущие яблоком.
— Ты у той мерзавки не потребовал денег обратно. Я бы ей ещё все космы повыдирал в качестве платы за моральный ущерб.
— Ты же всё слышал? Она была беременна от меня, — Чонгук позволил себе полностью расслабиться и растечься в ласковых объятиях. — Это только мой косяк. Знаешь, такая глупость вышла. Я копил почти шесть лет. Экономил на всём, даже на презервативах, лишь бы дать себе шанс на что-то большее в жизни.
— Что было бы, если бы она родила? — поинтересовался Чимин.
— Ничего. Я бы воспитывал, даже если бы она отказалась от ребёнка педика.
— О таком мужчине, как ты, мечтают все, — мягко прошептал Пак, прикрывая на мгновение глаза. — Честный, до одурения верный и благородный. Ты, знаешь ли, принц почти.
— Почему почти? — засмеялся Гук, рукой обхватив коленку младшего.
— Теперь ты официально банкрот, что вообще не свойственно принцам. Сейчас ты больше походишь на мужскую версию Золушки.
— Да пошёл ты, — разговоры с Чимином всегда вызывали улыбку на его лице. — Золушка тоже была проституткой?
— Who knows, — крепко-крепко стиснув старшего в объятиях, Чимин снова поймал себя на мысли, как же им хорошо вместе. Даже обычный разговор наполнен пониманием, глупыми шутками и неочевидным заигрыванием.
Они ещё некоторое время молча залипали на дырки в полах, иногда поочерёдно вздыхая.
— В такой жизни даже есть своя романтика. Сидим, за окном дождь скоро весь город смоет, а мы тут в самом центре вечной похоти и разврата.
— Ненавижу похоть и разврат, — Чонгук пожал плечами, всматриваясь в тот самый проливной дождь. — Кем бы ты хотел стать? Твои ровесники скоро будут в университеты поступать.
— Когда-то давно я хотел стать учителем, — серьёзно ответил парень, вспоминая впервые за долгое время о семье.
— Дай угадаю. Тебе запретили родители?
— Нет, просто сначала связался с одной компанией наркош. Когда тусуешься с такими придурками, вообще не заботишься о учёбе и прочем. Слава вселенной, что тогда друг вовремя всё рассказал моей матери. Помню, тогда мне так прилетело от отца, что я неделю в школу не ходил из-за синяков.
— Это как-то тебя уберегло?
— Да, я тогда успел только распробовать марихуану и ещё кое-что посильней, но реабилитация оказалась своевременной и действенной. После того случая меня постоянно пасли родоки. Кстати, я набил тату в память о тех временах. Мне было пятнадцать, когда это случилось, а набил я около трёх месяцев назад.
— Покажешь? — ещё не услышав ответ, Чонгук приподнялся, чтобы развернуться в сторону младшего.
Сняв одним движением футболку, Чимин показал пальцем на небольшую вертикальную надпись в районе солнечного сплетения.
— «Мой настоящий друг и ангел-хранитель», — растягивая каждое слово, прочитал Гук. Под надписью он увидел двух маленьких человечков, которых, казалось, нарисовал ребёнок.
— Я и мой друг Хоби. Не поверишь, но он всегда спасал мою задницу, хотя это я его хён, — Чимин вспомнил о младшем и улыбнулся. — Надеюсь, что из нас двоих только я буду помнить о нём.
— Вы не общаетесь? — спросил Чонгук, облокачиваясь на плечо младшего. Ему показалось, что они уже достаточно сблизились, чтобы не сдерживать свой интерес.
— Ты прикинь, этот дурачок умудрился в меня влюбиться, — горестно поведал парень, машинально начиная поглаживать чужую руку.
— Почему дурачок?
— Чонгук, не глупи. Какой нормальный человек может влюбиться в меня? — усмехнулся Пак. — Я могу научить его только искусству отсоса.
Подняв свои янтарно-карие глаза, Чонгук нахмурился и отодвинулся.
— Тебе здесь не место.
— Как и тебе.
