Воспитательница Топкапы

      Тахия вышла из покоев и осталась дожидаться Дайе-хатун. Она всё ещё не могла поверить в произошедшее, не знала, как вести себя. Стоя посреди холодного каменного коридора, девушка пригляделась к служанкам, которые находились по разные стороны двери.       Они были симпатичными и молодыми, скорее юными. Одетые в платья из белой плотной ткани, поверх которых была накидка серого цвета, закреплённая поясом. Из-под подола выглядывали носки тапок. Их лица не выражали абсолютно никаких эмоций, казалось девушки не замечают ничего вокруг, просто тихо стоят на своём месте.       «Им должно быть скучно вот так стоять весь день, — подумала Тахия и поёжилась из-за сквозняка, который облизывал лодыжки, пробираясь выше по ногам. — Ещё и невероятно холодно, бедные». На стенах около них висели факелы, которые освещали лишь часть прохода, и вряд ли могли согреть, особенно в зимнее время.       От дальнейших размышлений девушку отвлёк быстрый стук. Служанки будто ожили и одновременно потянулись к ручкам, чтобы распахнуть двери и после затворить их. А потом опять вернулись в прежнее состояние. Дайе прошла мимо них, даже не взглянув. — Тахия, я проведу тебя к твоей комнате в гареме, постарайся запомнить дорогу, — дождавшись ответного кивка, калфа пошла вперёд.       Странно, но Тахия всегда представляла себе дворец иначе. Это было буйство красок, роскоши и света. В реальности же они петляли по длинным, местами тёмным коридорам. Некоторые совсем не были отделаны плиткой, просто голые каменные стены с креплениями для факелов. Девушка поражалась Дайе-хатун: та была словно рыба в воде, в полутьме она точно знала, когда нужно повернуть.       После очередного, тысячного поворота, они оказались посреди внутреннего двора, залитого лучами дневного солнца. Свет неприятно ударил в глаза, которые уже привыкли к полумраку. Дворик был окружён со всех сторон стенами дворца, на уровне второго этажа по всему периметру проходил навесной балкон. Выходов было всего два, и находились они друг напротив друга.       Больше всего поражало количество окон, располагающихся через небольшие промежутки, они все были с чёрными железными решётками и деревянными ставнями, как на первом, так и на втором этажах. Вся земля была вымощена средними нешлифованными камнями, а стены покрывали изразцы с голубыми завитушками. — Дайе-хатун, — несмело окликнула девушка калфу, — для чего этот дворик и почему он пустует?       Дайе немного замедлила шаг, чтобы девушка догнала её и шла рядом. — Это место для наложниц и служанок, во время уроков живописи сюда выносят диванчики и девушки занимаются с учителем, — женщина обвела рукой пространство, — в хорошую погоду здесь гуляют, внизу служанки, а на балконе наложницы. Сейчас все на уроках, позже будет уборка, а затем прогулка. — Но есть же дворцовый сад, почему прогулки не устраивают там? — в недоумении спросила Тахия. — Он предназначен для отдыха султанш и детей, чтобы их не отвлекали завистливые взгляды и злобный шёпот, — просто объяснила Дайе. — Но ты сможешь туда приходить, когда будешь сопровождать Хафсу-султан или другую госпожу, — с подмигиванием произнесла она.       «Смогу, если раньше не потеряюсь в этих страшных коридорах», — пронеслось в голове Тахии.       Через высокие двери они вошли в общий зал, он был огромным и двухуровневым, и тоже пустым, но из-за этого не казался пугающим. Посередине шла дорожка с узором из мелких камней, она разделяла помещение пополам. По двум сторонам были деревянные подиумы, на которые опирались столбы, поддерживающие второй этаж.       Столбы соединялись между собой резными арками, а невесомые тюли образовывали уютные «комнатки». Внутри каждой такой у стены стояла тахта, пол застилался пёстрым ковром, на нём лежали широкие подушки, и по центру на четырёх ножках располагался огромный круглый серебряный поднос. По всей зале были расставлены подсвечники с толстыми свечами. — Здесь трапезничают и проводят свободное время жительницы гарема, иногда устраивают праздненства, — калфа так резко это произнесла, что Тахия подпрыгнула от неожиданности, настолько она залюбовалась этим местом.       В конце зала две узкие лестницы из белоснежного камня вели на верхний этаж. Дайе ступила на левую лестницу и с лёгкостью начала подъём. На втором этаже было множество дверей. Из-за одной вышла девушка в коричневом платье и светло-зелёном кафтане, её голову украшала смешная конусная шапочка. Она подошла ближе и присела в поклоне. — Дайе-хатун, доброго дня, — девушка улыбнулась, по ней было видно, что она действительно рада видеть ункяр-калфу. — Хаят-калфа, милая, я тебя как раз искала, — ласково начала Дайе, — это Тахия, будет теперь жить с тобой. Помогай ей, познакомь с девушками, расскажи о гареме, — женщина понизила голос и дальше говорила почти шёпотом. — Приказ Хафсы-султан: хорошо её обучить и оберегать. Запомни, Хаят, никому нельзя знать, что она прислуживает султанше! — Я поняла, Дайе-хатун, не беспокойтесь, — серьёзно проговорила калфа и кивнула, подтверждая свои слова. — Буду заглядывать к вам, проверять успехи Тахии, не подведи меня, Хаят-калфа, — строгим голосом наказала Дайе и, развернувшись, ушла. — Что ж, Тахия, можешь звать меня просто Хаят, пойдём, покажу тебе нашу комнату, — спокойно сказала калфа.       Комнату невозможно было сравнить с покоями госпожи. Она была маленькой и без камина. На полу лежал ковёр, две тахты стояли у противоположных стен, в которые были встроены шкафы с дверцами. Между лежанками еле влезали два небольших столика. Из зарешеченного окна пробивался свет. Около двери висело зеркало. В целом удручающая выдалась картина, но после невольничьего рынка жаловаться было грех. — Надо бы тебя переодеть и сводить в хамам, а потом зайти к портным, пускай пошьют тебе сорочек и верхнее платье, — с этими словами Хаят открыла свой шкаф и достала оттуда аккуратно сложенную одежду. — Спасибо, Хаят, — робко поблагодарила Тахия, забрала стопку и начала снимать свою рубаху.       Она быстро переоделась и уставилась на свои тапки. Они были старые, затёртые и в дырках, их ей купил эфенди года два назад, когда глаза ещё не подводили его, но после жизни на рынке обувь совершенно износилась. Девушка попыталась прикрыть тапки подолом платья. — Ай-яй-яй, придётся и туфли заказать, как же ты в таких ходить будешь, — всё же заметила калфа, на её лице проскочила смесь удивления и сожаления. — Не расстраивайся, Тахия, во дворце такие дела быстро решаются.       Хаят-калфа подошла к своей новой подопечной и ободряюще сжала одной рукой предплечье девушки. — Я рада, что мне доверили учить тебя, надеюсь мы подружимся, — нежно глядя в глаза, произнесла калфа. — Пошли в хамам, расскажешь по дороге откуда ты и как попала во дворец, а я поделюсь с тобой своей историей.

***

      Хаят оказалась приятной и болтливой девушкой, которая недавно стала младшей калфой. Ещё маленькой девочкой родители отдали её во дворец, чтобы спасти от бедности, так делали многие семьи, навсегда прощаясь с дочками. Впрочем Хаят совсем не держала на них зла, Дайе-хатун вырастила её и очень любила, а жизнь во дворце ей пришлась по нраву. Калфа должна была каждое утро сопровождать девушек на уроки и поддерживать порядок в общем зале, иногда отправляться на ночное дежурство по дворцу, — не очень сложная работа, за которую ещё и хорошо платили.       Тахии понравилась её наставница, с ней было легко и весело. Она рассказала калфе о себе всё то же, что и госпоже этим утром. За беседой она и не заметила, как они приблизились ко входу в хамам. Два чёрных евнуха провели их в предбанник, выдали чистые полотенца, деревянные башмаки на высокой подошве и тазики с мочалкой.       Завёрнутые в полотенца девушки заняли тёплые места на мраморной скамье подальше от входа. Хаят принялась распутывать спутавшуюся косу Тахии, параллельно продолжая объяснять разные должности во дворце. — Вот на входе нас встретили евнухи, они единственные мужчины, которые могут видеть рабынь в гареме, поэтому внутри дворца нет стражников. Евнухи прислуживают нам и отвечают за гарем, — поучительным тоном рассказывала калфа, иногда приостанавливаясь, чтобы размочить очередной комок волос. — Подожди, я запуталась, а зачем тогда нужны калфы, если есть евнухи? — Тахия повернула голову, чтобы посмотреть в глаза Хаят, вдруг она шутит над ней. — Калфы следят за отведённым им местом: кухней, бельевой, классом. Мы прислуживаем госпожам и исполняем приказы. Евнухи же нужны для поддержания порядка и не более, — серьёзно ответила девушка. — После того, как станешь калфой советую выбрать себе белого евнуха в помощники, они могут выходить в город, у них много связей там. Смекаешь о чём я? — Да, Хаят, только, — Тахия немного замялась, — Дайе-хатун сказала сегодня госпоже, что возвращалась с рынка… — Дайе-хатун не просто калфа, — со вздохом перебила её девушка, — она служит Хафсе-султан уже больше двадцати лет, у неё гораздо больше возможностей, ей многое дозволено. Тебе повезло, что эта добрая женщина заметила тебя вчера в саду, — она говорила о Дайе с любовью и уважением, переведя дыхание, девушка улыбнулась. — Я наконец-то закончила с твоими волосами, давай отмоем тебя от грязи и пойдём к портнихе.

***

      К вечеру у Тахии была новая одежда и пара удобных тапок. Они обошли казалось весь дворец, пока Хаят показывала ей расположение разных комнат. Девушка заметила, что калфа любит делиться опытом, ей это приносит удовольствие.       Вообще по её мнению Хаят была бы любимой наложницей у любого шехзаде. Она была стройной, с нежными чертами лица, красивыми светлыми волосами и глазами цвета пасмурного неба. Много всего знала и очаровывала человека с первых же секунд. Но Хафса-султан не выбрала её для своего шехзаде, а калфа по правилам не могла уже стать наложницей. Сама же Хаят проговорилась, что не хотела и не смогла бы соревноваться с другими фаворитками за внимание шехзаде Сулеймана.       В общий зал они вернулись под ужин. Только сейчас Тахия поняла, что не ела уже второй день, а чёрствый хлеб на невольничьем рынке даже за еду считать нельзя было. На столиках, пустых с утра, сейчас стояли тарелки и вазочки, кувшины и стаканы. Дверь во двор закрыли и зажгли свечи в лампадках и подсвечниках. — Садись вон за тот стол, — Хаят указала на дальнюю «комнатку», — а я переговорю с евнухами и приду к тебе.       Тахия села на одну из трёх подушек. Она уже и забыла, что когда-то в доме покойного эфенди сидела на таких же мягких вышитых подушках. На подносе всего было по три штуки: чечевичный суп в глиняной плошке, тарелка риса с рубленым мясом, свежие пшеничные лепёшки, вазочка с орехами и сухофруктами, деревянные ложки и стаканы. Девушку поразило такое разнообразие, в доме Саира-эфенди её кормили скуднее. Она налила себе фруктового щербета из кувшина.       Зал начал заполняться весёлыми голосами, отовсюду приходили новые девушки и рассаживались, чтобы приступить к трапезе. Их было так много и все в разных одеждах. Пара девушек в красивых платьях и с украшениями прошли рядом с Тахией, они приостановились и начали разглядывать её. — Посмотри, Фюлане-хатун, каких тощих и нелепых стали в гарем набирать, — язвительно произнесла темноволосая девушка с большими чёрными глазами. — Гюльфем-хатун, да такую шехзаде не выберет, он от неё убежит, как только увидит, — смеясь сказала вторая и они обе противно захихикали. — Фюлане-хатун, Гюльфем-хатун, — подошедшая Хаят-калфа поклонилась каждой, — позвольте узнать что вас так развеселило? — Хаят-калфа, эту девушку в наложницы для шехзаде Сулеймана отобрали? — с ухмылкой спросила Фюлане. — Нет, Тахию только сегодня купили во дворец, она скоро начнёт своё обучение, — спокойно ответила калфа и уверенно посмотрела на невеж. — Тем более у шехзаде и так семнадцать постоянных наложниц, новая пока ни к чему, — с победной улыбкой закончила Хаят.       Лица хатун скривились, они фыркнули и отошли к другому столу. Калфа села рядом со своей растерянной подопечной, наклонилась к ней и слегка толкнула в бок. — Эй, не вздумай обращать внимание на глупые слова, — она придвинулась поближе и прошептала на ухо Тахии, — эти две язвы родили сыновей и сдружились против остальных, как павлины распушили свои хвосты. На самом деле они боятся, потому что год назад новая наложница родила ещё одного сына, вот они и сорвались на тебе. Здесь не все такие, вот увидишь. — Спасибо, Хаят, ты очень добрая, — улыбнулась девушка и попыталась сморгнуть навернувшиеся слёзы. — Но в одном они правы, Тахия, ты действительно слишком худая, будто больна, ешь скорее, пока еда не остыла и пойдём отдыхать, сегодня у меня нет дежурств.       За ужином Хаят-калфа украдкой показывала на девушек за столиками и рассказывала о них. Немного позже к ним пришла Дайе-хатун, поинтересоваться как дела Тахии. Она не задержалась надолго, чтобы не вызвать излишнего интереса.       Когда Тахия переоделась и рухнула на кровать, то ощутила всю накопившуюся тяжесть в ногах от долгой ходьбы. В добавок к этому голова гудела из-за новой информации. Хаят-калфа расплела свою объёмную косу и затушила свечу в лампадке, комната погрузилась во мрак. Послышалась возня, калфа поудобнее устраивалась на тахте.       Тахия вспоминала весь сегодняшний день. Ещё с утра она очнулась в лазарете, думая, что угодила в дом паши, а сейчас лежит на тахте в комнате гарема будущего султана. Девушка прокручивала в голове все пути от общего зала до бельевой, покоев Хафсы-султан, кухни или хамама. Перебирала имена наложниц и евнухов, подбирая каждому его историю.       Она обдумала слова двух хатун. И пришла к выводу, что не согласна с ними. Может сейчас Тахия и выглядела нездоровой, но это пройдёт и её красота вернётся. Кухарка в доме Саира-эфенди всегда говорила ей, что она красива, и девочка верила женщине.       Поток мыслей завертелся вокруг Хаят-калфы. — Хаят, могу я задать тебе вопрос? — неожиданно проговорила Тахия.       Зашуршало одеяло. Через минуту послышался сонный голос: — Конечно, милая, спрашивай, — калфа немного растягивала слова от усталости. — Хафса-султан сказала, что моё имя означает «подарок», а тебе в гареме дали новое имя, что же оно значит? — с любопытством спросила девушка. — Хаят — это жизнь, — с зевком пробормотала она, — Дайе-хатун назвала меня так в честь моей новой жизни в гареме, по-моему очень романтично. — Красиво, — протянула тонким голоском Тахия. — Спокойной ночи, Хаят. — Сладких снов, подарочек, — тепло ответила та.