Исправить всё

      Утро плавно перетекло в обед. Роберт ушёл из дома давно, сразу после завтрака. Открестился от своего клона, сказав, что очень спешит. С этим пришлось смириться и остаться наедине с Кристофером, который, в общем-то, оказался довольно приятной компанией. Уравновешенный, милый в общении. С ним можно было долго беседовать, чем Первый и занимался за обедом, лениво вороша рис с овощами в тарелке.       — Так куда ты уходишь после обеда?       — Что-то вроде практики.       — А вы давно знакомы? Ну, втроём.       — Со школы.       На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь постукиванием вилок о тарелку.       — Я похож на Роберта? — внезапный вопрос не слишком удивил Криса, но заставил задуматься.       — Внешне средне, потому что причёски отличаются немного, но вообще на лицо ты сильно старше выглядишь, на твоем фоне Роб на ребёнка, честно говоря, похож. Глаза ещё отличаются. Кстати, такие красные радужки. Это ведь не как у альбиносов? Не из-за отсутствия пигмента.       — Да, не так.       — А почему тогда? Я не понимаю. Не бывает такой пигментации.       — Просто цвет такой.       — Характером, кстати, вы очень похожи. Одинаково невыносимые, — черноволосый взял небольшую паузу, прежде чем продолжить. — Ладно, шутки в сторону, я вижу, что у тебя соображалка тоже на сто пятьдесят процентов работает. Как у Роберта, если не больше.       — Может, он ещё молод. Я ведь калька с двадцати пяти лет.       — Тоже верно.       — Так что, всё ещё не считаешь меня человеком? — вопрос прозвучал будто бы между делом, но Крис был абсолютно уверен, что задать его клон собирался давно.       — Честно, будь моя воля, я бы взял образцы всех тканей на анализ, чтобы выяснить, из чего ты состоишь. Чтобы узнать просто, соответствуешь ли ты критериям человеческих клеток, — Кристофер на секунду задумался. — Но ты бы был осторожнее — Том тебя взглядом вскрывал уже раз двадцать. После твоего рассказа я и вовсе уверен, что он был бы не против разобрать тебя на запчасти из чисто исследовательских соображений. Ему духу, как я понял, хватит, — усмешка разрезала воздух.       — Да… — чуть отстранённо буркнул клон.       — А что? Том так в будущем делал? — брюнет невинно похлопал глазами.       — Кхм, делал. Не единожды, — неохотно протянул Шрам, снова сосредотачиваясь на своей тарелке.       — Тебя не кромсал, во всяком случае, если ты всё ещё тут.       — Как посмотреть… — немного загадочно сказал Красный, впрочем, не заботясь о том, чтобы прозвучать достаточно громко для собеседника и быть услышанным. Кристофер хотел спросить, но решил, что всё же не имеет на это права.       Тем же днём, после обеда, брюнет действительно отправился к одному из преподавателей, чтобы узнать его мнение. Если быть точнее, случилось это довольно спонтанно, потому что кто-то внезапно пихнул Криса в плечо, и это оказался Смит. Роберт лучезарно улыбнулся и поинтересовался, не подходил ли друг ещё к «рептилоиду». На счастье кудрявого, они пошли к профессору вместе.       Разговор у этих троих вышел довольно странным. Стоило мужчине завидеть идущую парочку студентов, как он постарался куда-нибудь уйти, делая вид, что имеет уйму важных дел. Парни его, однако, настигли.       — Профессор! Профессор! Постойте! — Кристофер первым ускорил шаг, но вскоре его уже обогнал шатен.       — Один вопрос, пожалуйста! — Смит, вырвавшись вперёд, преградил путь мужчине лет пятидесяти, одетому в белый халат. На висках его уже проступили седины, а глаза сдали, так что приходилось носить очки.       — Вам двоим никаких вопросов, опять какую-нибудь дурь сделать собираетесь, нет уж, спасибо! — преподаватель сделал несколько шагов в сторону, но уйти не смог, потому что путь к отступлению ему отрезал подоспевший брюнет.       — Всего один вопрос, мы ничего делать не будем, честное слово, — Роберт состроил свои излюбленные умоляющие щенячьи глаза.       — Мы не займём много времени, мы просто хотим узнать ваше мнение, — Крис поддержал друга, стараясь вымолить право вопроса.       — Ну давайте уже, только быстрее!       — Профессор, а вот чисто теоретически, если удалось клонировать человека, то клон является человеком? — Крис.       — Как клон овцы является овцой, да!       — Ну тогда у клона есть все права человека? Но ведь он является чьей-то копией, то есть получается два одинаковых человека, две одинаковых личности? И как тогда исчислять срок жизни клона? От нуля, или от возраста оригинала?       Профессор впал в полный ступор от поставленного вопроса, но потом решил перейти в нападение.       — А кого вы клонировать собрались, стесняюсь я спросить?!       — Ну вот если бы был, например, клон Роберта. Он бы тоже считался Робертом? У него бы были абсолютно такие же мысли или предпочтения? Такие же движения? Он бы делал всё то же самое, что оригинал, или бы, скажем так, отделился и развил своё самосознание? — Кристофер продолжал наседать, не переходя в защиту, продолжая нападение.       — Боже упаси второго Смита на голову нашего университета! — тут же взъерепенился мужчина, игнорируя всё остальное, сказанное студентом.       — Ну подождите, профессор, скажите, как вы считаете, клон будет отдельным существом, или его можно признать человеком? — Роберт, в общем-то не обиженный словами преподавателя, сам попытался вернуть разговор в прежнее русло.       — Смотря из чего собран. Хотя вообще нет, нет, определённо нет. Клоны — это совсем о другом. Это — не то, о чём вы можете фанатично фантазировать. И даже не вздумайте клонировать Смита! Не дай бог! Браун, я знал, что общение с этими двумя крайне отрицательно сказывается на чистоте ваших помыслов! — мужчина опять ощетинился, стреляя гневными взглядами в сторону Роберта, который, по его мнению, так жестоко портил Кристофера вместе со своим дружком Эдисоном.       — Да не собираемся мы его клонировать! Так о чём тогда клонирование? — Крис едва не взвыл от отчаяния, понимая, как на преподавателей влияет его общение с этими придурками.       — О том, чтобы, например, воспроизвести органы. Напоминаю, что международная конвенция запрещает попытки клонировать человека!       — Так если теоретически клон всё-таки существует, то будет ли он считаться человеком?! — Роберт не удержался. Его начинало раздражать, что профессор упорно соскакивал с темы и никак не отвечал им на прямые вопросы.       — Нет, сто раз нет! Клон не может считаться человеком, потому что является лишь снятой копией, как ксерокопия не является оригиналом документа. Здесь то же самое. Клон может хоть каждой клеткой повторять оригинал, но никогда им не будет. К тому же, век клонов крайне короток, а также они не могут иметь потомства. И не может существовать одновременно два экземпляра одного человека.       — Но сэр, если человеку предначертано прожить мало лет, если он бесплоден, если у него есть близнец, он всё ещё остаётся человеком. Так почему он будет человеком, а клон — нет? — Роберт с долей негодования в голосе обратился к профессору, потому что не мог понять этих странных стандартов. Крис был молча согласен с доводами друга.       — Потому что ксерокопия не является оригиналом. Клон человека является таковым, но в смысле общих биологических признаков, анатомического строения, а не всего остального. Поэтому нет, клон не может считаться человеком даже в плане вида. Это отдельный род — клон. Род, при рождении обречённый на вымирание через год-второй. Я достаточно ясно выразился?       — Да, сэр, спасибо за ответ, — Кристофер вздохнул. Роберт посмотрел на них двоих почти с непониманием. Ему всё ещё было, о чём спросить, но друг отвёл его в сторону для личной беседы.       — Он несёт какую-то чушь! Это же бред. Ты сам видел. Этот очень даже живой. И очень даже человек! — шёпотом вопрошал Смит, со смесью обиды и разочарования глядя на парня.       — Мы спросили, что он думает, он сказал. А соглашаться необязательно. Хотя я с ним вполне согласен и убедился в том, что этот парень человеком не считается, — Кристофер скрестил руки на груди. Выглядел он весьма серьёзно, хотя шатен даже сначала не поверил своим ушам.       — Да ты вообще себя слышишь? Ну это же, ну это же бред! Он ведь говорит, чувствует, дышит, ест, спит, он — человек, разве я один это вижу? — Роберт выглядел настолько ущемлённым в своем меньшинстве, что Крис просто не мог подобрать слова, чтобы ему ответить. Ведь дом разбился на два лагеря: Роба, считающего, весьма неожиданно, Шрама человеком, и они с Томом, не признающие человеческой сути клона.       — Ты сам ещё вчера не считал его человеком, а сегодня уже так остервенело мне доказываешь обратное. Что с тобой? — брюнет вскинул руки, чтобы лучше донести своё возмущение до второго студента.       — Не знаю я! Но он человек и точка. И мне плевать, что там сказал какой-то дед, будь у него хоть пять учёных степеней, хоть двадцать пять! — Смит нахмурился и резко развернулся, уходя быстрым шагом. Видимо, не хотел продолжать этот диалог — обиделся.       На том и разошлись.

***

      Роберт тем же днём, как и обещал, обошёл весь город в поисках магазина, где смог, наконец, найти перчатки для Шрама. Ведь своё обещание он обязан был выполнить. Купить перчатки — не так сложно, пусть и пришлось чуть раньше уйти с дружеских посиделок в тот день. Зато нашёл и купил чёрные кожаные перчатки. Домой Смит явился гордой птицей, когда все уже сидели за ужином.       — Угадай, что я принёс? — елейно протянул Роберт, с радостью подскакивая к стулу клона и хватаясь за спинку.       Красный едва не свалился с покачнувшегося под весом Исходного насеста. К его немалой радости, перед лицом замаячили перчатки, которые Смит гордо, как трофей, тряс перед самым носом гостя. Первый аккуратно забрал аксессуар из рук студента и внимательно осмотрел. На других соседей Роб не смотрел, не желая ввязываться в конфликт.       — Спасибо, — Шрам сразу натянул перчатки, немного сжимая и разжимая кулак, чтобы снова привыкнуть ко второй коже. Сразу стало эмоционально комфортнее, когда никто из окружающих не мог увидеть эти уродливые шрамы.       За ужином они между собой так и не разговаривали из-за случившегося днём конфликта. В прочем, это не помешало Роберту после ужина с глазу на глаз перекинуться парой слов с парнями без присутствия клона, после чего удалиться в комнату для выполнения домашнего задания.       Первый, не желавший особо проводить время в компании Томаса или Кристофера, последовал своему вчерашнему удачному опыту и сварил кофе на двоих. Пришёл в комнату. Постучался и почти сразу зашёл. Смит сидел за столом, писал какой-то конспект. Шрам подошёл и поставил рядом чашку с бодрящим напитком. По лицу Роберта скользнула довольная ухмылка.       — Чем занят? Это учёба такая? — Шрам опёрся одной рукой о стол, вглядываясь в надписи и наброски под рукой Исходного.       — Да, — с негодованием согласился Роберт, взяв чашку и сладостно вдохнув терпкий аромат.       — Как хорошо быть созданным, уже имея достаточную часть этого в голове, — губ клона коснулась усмешка, которая не могла не вызвать зависть у страдающего от грызения гранита науки будущего учёного.       — Достаточную для чего, стесняюсь спросить? — Роберт вскользь оглядел своего гостя.       — Для работы над чертежами здания, над черчением и сборкой оружия. А я хочу сказать, что у тебя красивые чертежи, — Красный махнул на несколько чертежей, что валялись по столам.       — Спасибо. Люблю черчение, успокаивает, — Роберт отставил чашку и потянулся, хрустнув костями.       — Понимаю. И это, ещё раз хотел поблагодарить за перчатки.       — Да никаких проблем, что ты.       — Но ты мог проигнорировать, а не покупать. Так что спасибо.       — Спасибо на хлеб не намажешь. Меняю перчатки на откровенный разговор, идёт, Шрамкин? — глаза Смита блеснули неподдельным интересом.       — Идёт, — Первый пренебрежительно повёл плечом. Прозвище ему явно не понравилось, да и необычно было слышать своё имя. Как ни странно, к нему по имени почти никто и не обращался. Свои звали лидером, Том звал Первым, в крайнем случае — Номером один. Да и всё, никто не звал больше.       — Итак, нам вчера немного помешали и мне не представилась возможность спросить про шрамы. Я всё-таки хочу знать, откуда они. Расскажи, ну, пожалуйста. Хотя бы про половину, ну, — Роберт смотрел так робко и с такой жаждой правды в глазах, что Красный не мог отказать, хотя поджал губы.       — Честно, я бы не очень хотел возвращаться в то время… — начал Шрам, но был безапелляционно прерван.       — А в каком времени ты бы хотел быть? — неожиданный вопрос застал Первого врасплох. Он растерялся и задумался на долгую минуту, прежде чем перевести разом остекленевший печальный взгляд на Смита.       — Честно… Ни в каком, Роб… Ни в каком… Я хочу покоя, я очень устал, — клон тяжело вздохнул и медленно опустился на постель Исходного, прикрывая глаза. До этого момента он и сам не задумывался о том, что у него нет времени, куда бы он хотел вернуться. Где хотел бы провести вечность. Где ему бы было так хорошо, чтобы забыть обо всём на свете. Оставалось только умереть и закончить со всеми этими приключениями вообще. Ведь он не собирался становиться лидером восстания. Не собирался становиться самым умным клоном и последним союзником Томаса. Не собирался воевать с собственным Оригиналом. Не собирался отправляться в прошлое, чтобы не случилось то будущее, которое он уже пережил, от которого уже пострадал.       — Я правильно тебя понял? — несмело начал Исходный, с опасливым подозрением взглянув на парня.       — Да, Роб, да, — клон с полной серьёзностью взглянул на Исходного. — Никаких двойных смыслов. Я собирался закончить со всем этим, потому что не мог найти вас. А теперь чувствую, что мне нет места здесь. В этом времени. Я сообщил всё, что должен был. Вы предупреждены. Мир, вроде как, спасён. Мне больше нечем заняться. Я весь день об этом думал, Роб, и я понял, что в этом времени я чужой. Да на самом деле я в любом времени чужой. Я не был создан для жизни во внешнем мире. Честно: он меня немного угнетает. Давит. Потому что я не могу его понять. Раньше всё было просто: есть мы и есть плохой человек. Мы вместе, чтобы убить плохого человека и получить свободу. И всё. Никаких третьих домыслов и двадцать пятых кадров. А здесь, в наружности, у меня нет ничего. Никаких дел. Даже места нет. Где в этом времени моё место? Нет его. Потому что меня в этом времени не существует, понимаешь? Так куда мне податься здесь? Где мне должно быть? — Шрам взметнул кисти в перчатках в воздух, подчёркивая своё негодование.       — Так оставайся с нами. Со мной. Зачем куда-то бежать? — брови Смита взметнулись вверх в жесте лёгкого непонимания. Он и сам развёл руками, глядя в алые радужки своего собеседника. — Я закончу универ, мы отстроим Бобсок и ты сможешь там работать. Это же будет наполовину моя компания. Значит нанимать я смогу, кого захочу. Всё ведь просто, — Роберт невинно похлопал глазами.       — Ты не понимаешь, — клон тяжко вздохнул и закрыл лицо руками, агрессивно растирая его, сильно надавливая пальцами на кожу.       — Так объясни. Хотя бы мне. Что с тобой на самом деле случилось? — тон Роберта стал на порядок спокойнее и глуше. Он пересел на кровать к гостю и опёрся спиной о стену, закинув руки за голову. Первый же, напротив, упёрся локтями в колени. Поза его стала закрытой, волосы занавесили часть лица.       — Да что тут рассказывать. Я был создан, только чтобы умереть на испытательном полигоне, — тяжело начал Красный, но такое вступление не отпугнуло студента. — Создан первым. Первый эксперимент же и был самым несовершенным, потому что из него я вышел слишком целым. Таких промашек Диктор больше не допускал, — Красный позволил себе использовать удобное прозвище, чтобы не так ассоциировать того Ди с нынешним Томасом. — И мой эксперимент был с отравляющими газами. У меня не было выхода. Надышался, потерял сознание. Очнулся — а я уже в пути на стол к этому ублюдку. Подёргался — одежда порвалась, я свалился с конвейера. Скрылся. Думаю, он сразу узнал, что я выжил, — парень горько усмехнулся. — Зная его натуру — наверняка, просто решил провести ещё один эксперимент, пытаясь выяснить, как долго я протяну в здании без посторонней помощи, — пренебрежительно бросил Шрам, почти промямлив последнее предложение из-за собственного отвращения к этой ситуации.       — И сколько ты протянул «без помощи»? — фиолетовые глаза шатена заинтересованно блеснули в полумраке.       — У нас не было смены дня и ночи, чтобы что-то считать. Поэтому не знаю, — Первый неопределённо повёл плечами. — Ориентироваться по экспериментам тоже не получалось. Они проходили с разными промежутками, — клон на секунду задумался, что спровоцировало небольшую паузу в его рассказе. — Ди потом говорил, что работал по мере возможности, так что и сам не различал понятие времени суток, эксперименты бывали и днём, и ночью, если отслеживать дату и время записи на камерах.       — Камеры? — Смит осёкся, потому что сначала решил, будто ослышался.       — Все эксперименты записывались на видео. Так вот, я выживал, находил всякий мусор с экспериментов в симуляции. Начал клонов спасать других. Которые после экспериментов как-нибудь выживали, — Шрам, наконец, оторвался от разглядывания собственных коленей, так что украдкой взглянул на Исходного.       — То есть ты сразу знал, что ты — клон? Подожди-подожди, когда ты впервые себя помнишь вообще? — Роберт тут же заинтересованно вскинулся, приободрившись. Он не представлял себе, как можно не иметь воспоминаний.       — На эксперименте. Вот просто стою и вокруг всё белое. Потом камера появилась.       — И ничего не помнишь до того момента? А как узнал, что ты — клон? — Смит, не получивший ответа на свой вопрос сразу, продолжал настаивать. Потому что видел жизнь исключительно с огромным багажом памяти из далёкого прошлого, из детства, из юности, из событий недавно минувших дней. Не мог сознательно представить пустой лист.       — До этого момента ничего. Просто вот пустая плёнка, — попытался сформулировать как можно чётче клон. — А узнал я, когда увидел первые несколько смертей. Они были одинаковыми. У меня ещё не было зеркала, но я уже понял по своему виду, телосложению, что все мы одинаковые. Клоны. Знаешь, жутковато смотреть на свой собственный труп, но при этом тебе не принадлежащий, а всего лишь от другого такого же клона, — Первый хмыкнул, снова облокачиваясь на свои колени.       — Жутко, наверное, было осознавать это, — Смит слегка поёжился, представив себе, что бы было, если бы его первым в жизни воспоминанием была чья-то смерть. Или своя смерть. У него бы наверняка психика треснула по швам.       — Так вот, ну собрал я команду из калек. Выходили как могли. Одному я даже, хах, начертил и собрал протезы руки и ноги… — Шрам просто не мог сдержать усмешку. — Он оказался настолько живучим, что просто не верится. Потерять две конечности и выжить, имея всего 2 ампулы обезболивающего, грязные тряпки да груду железяк. В общем, рука и нога у него функционировали мною собранные. Но держались, я бы сказал, на святом духе, — вяло отметил клон, хотя на самом деле вспоминать об этом совсем не хотелось.       — Да ты гений, если реально из металлолома собрал работающие протезы! Как? Они же стоят миллионы. Это очень сложная технология. Тем более на полную конечность! Из металлолома? Ты серьёзно? — Роберт поразился способностям своей копии. Если клон, который глупее оригинала, может такое, то что тогда может сделать Смит на самом деле? Насколько огромный потенциал у его собственного мозга в стрессовой ситуации? Понятно тогда, почему именно он смог создать Икс.       — А какой мне смысл лгать? Ну подняли мы революцию, — Шрам снова опустил голову, глядя в пол. Руками упёрся в свой лоб. На несколько мгновений воцарилось хрупкое, как хрусталь, молчание. — Оказалось, что Одиннадцатый клон был предателем. Ди мне потом сказал, что этот придурок якобы испугался нашей жестокости, искал встречи с создателем, ну тут он и принял его, они всё обговорили, и Одиннадцатый согласился ему помогать. Предатель, — выплюнул Первый, сжимая пальцы на собственных волосах, причиняя себе отрезвляющую боль. — Он как-то предлагал мне тоже пойти на диалог, но, на самом деле, нам было не до этого. Мы все горели местью, не видели дальше своего носа. Идиоты, как только могли не заметить, что информация обо всех наших планах сливается Диктору, что все наши набеги предупреждаются, что нас всегда встречают, — клон горько усмехнулся, не поднимая глаз от пола. — В общем, провалилась наша революция. С треском. Я всех на смерть привёл, понимаешь? — Первый неожиданно вскинул голову, взглянув прямо в лицо собеседника. Во взгляде его было столько тщательно скрываемой боли, что Роберт невольно вздрогнул. Ведь это действительно было страшно: оказаться живым предводителем мёртвого отряда. — Вообще всех. Все, кто шли со мной, подохли. А я остался. Капитан этого грёбанного мёртвого корабля. И они просто так сложили головы. Потому что я не убил Диктора, — с болезненным отчаянием Красный вскинул руки, и Смит был готов покляться, что видел, как глаза Шрама в этот момент блеснули злыми слезами. Голос его дрогнул, резко подскочив. Злое шипение его на словах об убийстве так и отливало ядом змеи. — Они все умирали, думая, что так освободят путь хотя бы мне, чтобы я пошёл и отомстил за всех, — голос его почти сорвался на гневный сиплый шёпот к концу фразы. — А я не убил его, — шёпот стал таким шелестящим, что напоминал Роберту ветер, какой обычно мягко свистит где-то в ночной тишине. В сумерках. Далее, однако, голос Шрама вернулся к немного сиплому, но обычному, глухому тону. — При нашей первой встрече я вообще не мог пошевелиться — едва вышел из искусственной комы, в которую он меня отправил взрывом. А потом, чёрт возьми, вообще стал работать с ним вместе. Я в зеркало на себя смотрю и вижу каждого из них, понимаешь? — просипел Шрам, глядя на Роберта своими огромными красными глазами. Глазами цвета крови. Крови каждого, кто оставил её на руках Первого. — Смотрю и вижу, как они все меня проклинают. Я глаза закрываю, и они все передо мной, все считают меня таким же психом и уродом, каким был Ди. Говорят «ты похож на своего создателя», — голос клона опять сорвался на почти хрипящий шёпот. — В тишине слышу, как они меня проклинают и говорят, что после смерти я буду вечно страдать на экспериментах. На каждом опыте, какой только придумывал Диктор. А я не выбирал этот путь. Не выбирал, слышишь? — последние слова прошелестели так тихо, что Роберт их едва сумел разобрать, но уже не мог оторвать взгляда от парня рядом. Нет. От мужчины рядом. — Я не мог убить Диктора, — голос вновь вернулся, обжигая слух после звенящей тишины, подчёркиваемой шёпотом и паузами. — Не мог физически. Он всегда был сильнее. Всегда на шаг впереди. Всегда умнее. У него всегда был запасной план на каждый мой запасной, — темп речи всё ускорялся. Тон повышался. — Его никогда невозможно было убить. Никогда, понимаешь? — Шрам на мгновение просипел, будто голос его сорвался. Но потом снова вернулся. — Просто мы не видели этого. Я это увидел, когда умер. Ты понимаешь, он своими руками убил несколько сотен таких же, как я. Убил меня. Вся эта заварушка началась с его первого эксперимента, первого просчёта, и закончилась им же. Я был участником всех этих событий с самого первого дня, — Красный медленно чеканил каждое слово, но тон его всё повышался, звук становился резче, будто, наконец, прорезался из мутной пелены. До меня не было клонов. И не было после меня. Знаешь, каково быть первым и последним? А? Не знаешь, никто не знает! — Первый, наконец, сорвался на крик, но приумолк, заметив, как невольно вздрогнул его собеседник. Через несколько секунд тишины он снова продолжил привычным сиплым голосом. Убийственно-спокойным. Нейтральным до мозга костей. Но теперь Смит почему-то слышал в нём отчаянный крик о помощи. — А я будто не своей жизнью живу. Каждый день в долг. И я всегда жил каждый день, как последний. А сейчас ничего не чувствую. Будто и не живу вовсе, — Шрам покачал головой, снова опуская взгляд. Слишком долго смотрел на Смита. Непозволительно долго исповедовался ему. Омерзительно много лишнего разболтал.       — Прости. Что заставил это вспомнить. Я, наверное, не понимаю, — Роберт почти тоскливо опустил взгляд, надеясь, что после такого откровения Шрам ещё будет с ним общаться вообще, а не решит всё-таки уйти, о чём успел упомянуть до своего монолога, прерываемого разве что еле слышимым дыханием Исходного.       — И никто не понимает. И не поймёт. Просто, потому что это невозможно понять, — клон закинул руки за спину, повторив не столь давний жест самого Оригинала, и откинулся на стену. — Никто не был клоном. Не существует больше клонов, кроме меня. Так что я один могу знать, что это. Невозможно просто так взять и представить себя клоном, поверь. Не пытайся, — Первый вяло усмехнулся, прикрывая глаза и явно показывая, что слова назад уже взять не может, но говорить так много на самом деле не хотел.       — Ладно. Но, на самом деле, когда ты говоришь об этом всём, я ещё отчётливее понимаю, что ты точно человек. Настоящий. Чувствуешь, думаешь. Не просто как робот. Это именно сознание, — Смит встретился взглядом с клоном, вновь устанавливая этот невидимый хрустальный мост от души к душе.       — Неужели ты считал меня просто роботом? — уголков губ Красного коснулась лёгкая ухмылка.       — Нет. Не считал. Но с каждым днём я всё больше забываю, что ты — мой клон. Потому что мы совсем разные. Хоть и похожи, — в фиолетовых глазах Шрам видел собственное отражение и сам начинал верить, что они — совсем разные люди.