— твой любящий муж xx <center>p.s ты тоже храпишь, когда спишь
— Хах, — фыркает Чимин, в крови бурлит раздраженный адреналин. — Ты действительно думаешь, что сможешь победить меня в моей же игре, хах. Мадлен выходит в коридор, ее рыжий хвост виляет за ней, когда она рассматривает полароидные фото на стене. Чимин пристально смотрит на нее, прищурившись. Пусть Юнги занимается своими коварными планами. Пусть он думает, что победил. Но Чимин не боится нанести ответный удар. Теперь это настоящая кровавая баня. С блеском в глазах он присаживается на корточки и говорит Мадлен: — Твой папашка понятия не имеет, что его ждет, кошечка. Ему следовало выбрать равного себе соперника.──────── • ✤ • ────────
Бывают дни, когда Юнги, спотыкаясь, приходит домой полусонный, с рассеянным сознанием (дни, когда фотосессия была особенно утомительной). Они отнимают у него почти всю мобильную ловкость, и чаще всего он остается бродить повсюду, как безмозглый зомби. Сегодня был один из таких дней. Он едва соображает, когда открывается дверь, и снимает обувь, даже не утруждает себя ворчанием в ответ, когда шелковый голос Чимина приветствует его. Все, что кричит его разум, это: Душ. Постель. Спать. И это то, что делает Юнги — он прямиком направляется в ванную, чтобы принять приятный горячий душ. Его веки опускаются к тому времени, как он выходит и берет зубную щетку и пасту. Юнги не утруждает себя тем, чтобы смотреть на то, что делает, позволяет своим рукам прислушиваться к мышечной памяти. Он устал и в двух секундах от того, чтобы вырубиться. Но его мозг возвращается в сознание, когда язык горит, как будто на нем просроченная соль, и он понимает, что с его зубной пастой что-то... не то.... Эта не пенится. Зубная паста обычно пенится, верно? Более того, на вкус это как… как какая-то гнилая жидкость. Юнги сплевывает и внимательно рассматривает тюбик дорожного размера:[1]
— ПАК ЧИМИН! С другой стороны двери раздается приглушенный, пронзительный хохот. — Я Мин-Пак Чимин для вас, добрый господин! (На подоконнике, когда сгущается ночь, и перепалка усиливается, Мадлен переворачивается на живот, широко раскрыв рот в зевке. Это не ее проблема. Увы, люди и их несерьезные головоломки.)──────── • ✤ • ────────
Чимин: 2 Юнги: 1 Это становится их фишкой, и не проходит и дня, чтобы кто-нибудь из них не выбил почву у другого из-под ног. Чимина это не слишком беспокоит, потому что он точно знает, что в данный момент у него победная серия. Просто иногда Юнги тоже может быть хитрым жуком. — Хочешь чашечку чая? Чимин отрывает взгляд от своего ноутбука, туда, где Юнги уже бредет на кухню. Выражение его лица и близко не похоже на коварство, и Чимин считает этот вопрос достаточно безобидным... — Конечно. Может быть, это, наконец, конец их маленькой пранковой войне, размышляет Чимин, когда Юнги возвращается в гостиную с двумя кружками в руках. — Спасибо, — говорит Чимин, когда Юнги передает ему…[2]
— Cup of T, — хихикает его фальшивый муж, выбегая из комнаты, прежде чем у Чимина появляется шанс взорваться.──────── • ✤ • ────────
Чимин: 2 Юнги: 2 И вот это начинается. Вот так проходят следующие несколько недель обмен остроумием и озорством; игра в "толкай и тяни", чтобы перехитрить друг друга. Юнги солгал бы, если бы сказал, что ему это ни капли не нравится. Не то чтобы он отслеживает, но он точно знает, что у них одинаковое количество очков. Сегодня вечером он уже мысленно подготовил себя к любой “атаке”, которую Чимин, возможно, планирует для него (он думает, возможно, о перестрелке с применением нёрфов. Юнги не стал бы упрекать Чимина в том, что он придумал это), но по дороге домой он вспоминает, что не ел перед сменой в «Голубой розе». Подключив наушник, Юнги набирает номер Чимина, который отвечает после третьего гудка. — Это мое вображение, или ты на самом деле звонишь мне, дорогой муж. — Его голос — серебристый напев даже на линии. Юнги заставляет себя не улыбаться. — Привет, Чимин. Окажешь мне небольшую услугу? — Ты знаешь, я не часто оказываю услуги бесплатно. — Хорошо, я разрешу тебе пользоваться ванной в течение всей недели, не взимая с тебя дополнительный счет за воду. — Просто шучу, что тебе было нужно? Юнги закатывает глаза, барабаня пальцами по рулю. — Итак, э-э, я еще не ужинал, — смущенно признается он. Чимин беспокойно хмыкает. — Хен, тебе не следует пропускать приемы пищи. Юнги пожимает плечами, хотя Чимин его не видит. — Неважно. Я только что вспомнил, что на днях купил спагетти, так что не мог бы ты просто кинуть их на плиту, чтобы они сварились? — Вас понял, считайте, что дело сделано. — Спасибо, капля. — Заткнись, это самое глупое прозвище во всей вселенной, — шипит Чимин, прежде чем связь обрывается. Вскоре после этого Юнги распахивает входную дверь, в животе урчит, и он готов к ужину. Поздоровавшись с Чимином, он в волнении направляется на кухню, только чтобы найти…[3]
Чимин с озорной ухмылкой просовывает голову в дверной проем. — Я кинул на плиту. — Я вижу это. — Оборачиваясь, Юнги бросает на него свой самый равнодушный взгляд. — Боже, большое спасибо за помощь голодному мужчине. — Всегда пожалуйста. Хмурый взгляд Юнги переходит в обиженный, когда он опускает подбородок вниз, плечи поникают. — Я реально голоден, — говорит он тихим голосом. Хихикая над выражением его лица, Чимин удивляет его, входя на кухню. — Ладно-о, сейчас. Не делай мне такое лицо. Вот, дай мне это сделать. Юнги не двигается с места, и что-то в глазах Чимина смягчается, когда он постукивает указательным пальцем по нижней части подбородка Юнги. — Эй. Трудно не дуться. Юнги ощетинивается и отворачивается, все еще надувшись, и Чимин испускает страдальческий вздох. Следующее, что слышит Юнги, это мягкое: — Посмотри на меня, хен. Когда Юнги отказывается слушать, Чимин говорит: — О, да. Слышал о том итальянском шеф-поваре, который умер? Хах. Юнги моргает и поворачивается к своему мужу. — Что? — Основываясь на том, что я слышал, я думаю, что он... — Чимин наклоняется близко к его уху, чтобы прошептать, как будто он делится теорией заговора, — pasta way Юнги требуется вся его мощь, чтобы не рассмеяться, поэтому вместо этого он сильно морщит нос, имитируя преувеличенную гримасу стыда. — Хах. Это было очень плохо. Чимин улыбается ему и похлопывает его по щеке. — Не-а! Ты улыбнулся. Ты собирался рассмеяться. Юнги отмахивается от него руками, как от домашней мухи. — Не было такого. — Было. — Не было. — Было. — Ты бесишь. Чимин только качает головой, улыбается и прогоняет его с кухни, толкая своим бедром Юнги. — Иди прими душ и переоденься или еще что-нибудь. Я позабочусь об этом. Шаркая ногами, Юнги выходит из кухни и не спорит. Не сегодня вечером. Потому что это одна из их лучших ночей.──────── • ✤ • ────────
Последний пранк даже не планировался. Это просто происходит потому, что у них обоих есть талант дразнить и задираться всякий раз, когда они находятся в одной комнате. — Ты скучаешь по сексу, хен? Ленивый воскресный день, воздух такой теплый и влажный, что сводит Чимина с ума. Такая душная погода располагает к раздеванию, не ради соблазнения, а чтобы остыть, но поскольку Чимин плохо контролирует свой острый язык, он выпаливает первую мысль, которая пришла ему в голову относительно «раздевания». — Ты предлагаешь то, что я думаю, что ты предлагаешь? — Юнги сидит у открытого окна, потолочный и стоячий вентиляторы включены на полную мощность и направлены на него, и Чимин тихо проклинает парня за то, что он перекрыл всю вентиляцию в доме. — Нет. Просто шучу, — бормочет Чимин, прежде чем беззаботно сменить тему. Он думает, что все, это конец разговора, но позже, прямо перед ужином, понимает, что неправ, когда находит записку от Юнги (который спустился за продуктами), ожидающую Чимина на его столе.[4]
У Чимина перехватывает дыхание, и он моргает раз, другой, прежде чем осмеливается прикоснуться к купону. Ни за что. Это слишком неожиданно. Он не думал, что Юнги действительно доведет дело до конца и нарушит собственный договор! Он чувствует, что может упасть в обморок от этого удара. Разворачивая бумажку, он читает с гудящими нервами:[5]
— Мин-Пак Юнги, — ругается Чимин, чувствуя жалость к своим несчастным яйцам. Из ниоткуда он слышит мяуканье Мадлен и обнаруживает, что она смотрит на него со своего насеста на верхушке кошачьего комплекса. — Твой папа — тролль, — прямо говорит ей Чимин, комкая записку в руке. Она моргает, глядя на него, медленно и невозмутимо. «Ей повезло», — Чимин внутренне хандрит: «что она не замужем за дразнилкой». (Не то чтобы он чего-то хотел от Юнги. Вовсе нет. Он просто очень, очень изголодался по прикосновениям.) Несмотря на все это, Чимин не выбрасывает записку, предпочитая вместо этого вложить ее между страницами блокнота. Он не очень сентиментальный парень, по крайней мере, не настолько, как Юнги, но он хотел бы запомнить эту глупую мелочь. На память после того, как все это кончится.──────── • ✤ • ────────
— ЧТО ЭТО ТАКО-О-О-Е? — Юнги плачет, когда видит мерзость, которую его фальшивый муж носит на ногах. Чимин сидит на диване, одетый в пижаму цвета шведских соловьев. Автор не знает, как выглядят перья шведского соловья, и поэтому Чимин одет в пижаму того цвета, который соответствует воображению читателя. А еще на нем желтые цыплячьи тапочки. С озорной ухмылкой Чимин поднимает обе ноги, чтобы помахать в воздухе тапочками. — Милые, не правда ли? — У тебя на ногах утки. — Маленькие цыплята, — поправляет Чимин с ноткой оскорбления, когда Юнги закрывает за собой входную дверь и бросает сумку с фотоаппаратом на диван. — И я хочу, чтобы ты знал, что у тебя есть своя пара. Юнги не соглашается с его словами. — Ты принес нам парные тапочки? Мы что, пара? Чимин бросает на него равнодушный взгляд, как бы говоря, Да. — Я просто подумал, нам нужно немного поднять ставку, чтобы выглядеть более убедительно! — Нет. — Юнги качает головой, направляясь к обеденному столу, чтобы съесть китайскую еду, которую он принес домой. — Ни за что на свете я не позволю, чтобы меня застукали в тапочках. — Ты их еще даже не видел, посмотри. — Чимин бочком подходит к нему с черными кошачьими тапочками в руке. — Та-да![6]
Это до смешного мило. — Это кот, — очень разумно говорит Юнги. — Я пытался найти пару в рыжем оттенке Мадлен, но нашел только это, — говорит Чимин, его щеки пылают пунцовым. — И никто не увидит, как ты их носишь, это домашние тапочки. — Они отстойные. В глазах Чимина появляется выражение обиды, и его нижняя губа выпячивается. — Да ладно тебе, это всего лишь тапочки. Грудь Юнги сжимается, и кровь приливает с нервным всплеском. Он колеблется — часть его хочет сказать "да", хочет согласиться и потакать, но другая часть сдерживает его. Ему следовало бы установить какие-то границы, отступить назад, чтобы освободить пространство. Чимин обращается с ним так, как будто они действительно вместе, и ради чего? Сближаться, притворяясь парой, даже когда на них никто не смотрит... это просто заходит слишком далеко. Тяжело сглатывая, Юнги игнорирует протест, нарастающий в его сердце, и осторожно забирает тапочки из рук Чимина. — Одной кошки более чем достаточно в этом доме, Чимин. Его слова попадают туда, куда и должны. Чимин опускает руки вдоль тела, и голова поникает. — Извини, — бормочет он и разворачивается. — Я просто… не хотел, чтобы твои босые ноги мерзли на полу. У Юнги сводит живот, но он не делает ни малейшего движения назад. Остаток ночи они не разговаривают.──────── • ✤ • ────────
Не разговаривать друг с другом — это темное облако; серое кучево-дождевое облако, которое держится целую неделю. Не то чтобы Чимин считал или что-то в этом роде. Просто что-то в этой дистанции заставляет его чувствовать себя опустошенным изнутри. Натянутое молчание между ними кажется чужим. Недостаток разговоров и отсутствие пререканий высасывает всю энергию из дома. — Разве это не хорошо? — Однажды утром Тэхен говорит за завтраком (Чимин ушел из квартиры раньше, решив, что завтракать с другом лучше, чем неловко есть с незнакомцем/мужем.) — Почему? — Чимин тычет вилкой в помидор черри, чувствуя себя паршиво и угрюмо без веской причины. — Ты устанавливаешь дистанцию и здоровые границы со своим соседом по дому, — делает вывод Тэхен. — Юнги-хен — человек, с которым легко вести дела. У вас все получится. Чимин напевает, отводя глаза, и повторяет: — Бизнес. Ты прав. Возможно, ему стало слишком комфортно в эти дни. Может быть, ему следует последовать брошенному ему совету и дистанцироваться, прежде чем он излишне привяжется к кому-либо или к чему-либо. В конце концов, в последнее время все было слишком спокойно и счастливо. Деля крышу с Юнги, Чимин начинает чувствовать, что он живет в замке на облаке, и это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И вот, с новообретенной решимостью Чимин возвращается домой позже тем же вечером… только для того, чтобы увидеть, как все рассыпается в прах в тот момент, когда он переступает порог. Первое, на что падает его взгляд, когда он входит в столовую, — это две кружки, стоящие на столе: желтая с изображением маленького чиби цыпленка и черная с котом. Взяв желтую кружку, Чимин проводит пальцами по ее ручке, поражаясь тому, как устрашающе похож дизайн на тапочки, которые он купил на прошлой неделе.[6]
— Они были на распродаже, — низкий хриплый голос Юнги пронзает благоговейное молчание Чимина, когда он входит в комнату из гостиной. — Увидел это. Взял. — Я думал, что ты сказал… — Я помню, что сказал, — вмешивается Юнги, застенчивый, очень застенчивый, невероятно застенчивый, подходя ближе и прислоняясь к обеденному столу в нескольких дюймах от того места, где стоит Чимин. — И я снова подумал об этом и понял, эх, не помешало бы постараться выглядеть более убедительно. Чимин издает самый тихий смешок, ставит кружку на стол и протягивает руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос, падающую Юнги на глаза. Этот человек действительно строит ему замок на облаке, и даже не осознает этого. Юнги вздрагивает от его прикосновения, пораженный, но не уклоняется от него. — Значит ли это, что ты не против тапочек? — Хрипло спрашивает Чимин, не смея надеяться. Юнги приподнимает левое плечо привычным жестом. — Пожалуйста, только в доме. На губах Чимина появляется улыбка, несущая в себе надежду. — По-моему, звучит достаточно справедливо.──────── • ✤ • ────────
По мере того, как проходит все больше дней и они постепенно привыкают к совместной жизни, Юнги отмечает, что постоянные серьезные конфликты и розыгрыши тоже прекратились. Однако от этого им не становится менее скучно, потому что им с Чимином все еще есть из-за чего поссориться. В качестве примера можно привести то, что телефон Юнги вибрирует от постоянного потока сообщений, и требуется огромное усилие, чтобы это не отвлекало его от исполнения сет-листа, предоставленного ему в «Голубой розе». Впоследствии, когда он проверяет свой телефон, в сообщениях говорится: mochims: всего 1 вопрос использовал ли ты мой шампунь или нет mochims: потому что, клянусь, я купил его всего две недели назад, а теперь он уже ЗАКОНЧИЛСЯ mochims: мин-пак юнги mochims: не смей говорить мне, что это дело лап Мадлен,,,agustddaeng: ...ну и что.
mochims: :О ВИНОВЕН ПО ВСЕМ ПУНКТАМ ОБВИНЕНИЯ!! похититель шампуня! mochims: все нормально, я щедрый, ты можешь брать его.
agustddaeng:
ты лучший. люблю
Юнги ахает и сильно съеживается от осознания того, что его пальцы начали печатать слово на букву "Л". Отвратительно. «Это богохульство», — говорит он себе. Неправда! В панике, подступающей к его горлу, он быстро нажимает кнопку backspace, чтобы стереть сообщение, и набирает совершенно новое. Его сердце колотится, даже когда он отправляет исправленный текст.agustddaeng:
спасибо, о, милосердный благодетель. ㅋㅋㅋ
mochims: не обращай внимания на мелкие... изменения, которые я внес в бутылку, хотяяяagustddaeng:
что
mochims: [изображение][7]
mochims: :))))agustddaeng:
мелочный. я одобряю.
mochims: хватит флиртовать со мной, ТЬФУagustddaeng:
я не флиртую с крошечными каплями света.
mochims: сСТОПagustddaeng:
капля, капля, маленькая капля
— Чему ты улыбаешься? — Голос Сокджина выводит Юнги из оцепенения, когда он заходит в раздевалку. — А? — Юнги качает головой и отрывает взгляд от своего телефона. — Ты выглядишь так, словно только что выиграл в лотерею, — говорит Сокджин, бросая на него странный взгляд. — О, подожди. Теперь, когда вы женаты, ты действительно выиграл ее, верно? Удачно для тебя. Улыбка сползает с лица Юнги, и он сжимает губы в тонкую линию. Сокджин не знает о сделке, поэтому его слова, вероятно, полностью метафоричны. Однако это слишком близко к правде. — Д-да. Чимин — сбывшаяся мечта каждого победителя лотереи, — натянуто говорит Юнги, и, когда слова слетают с его губ, Юнги задается вопросом, насколько многое из этого звучит правдиво для него сейчас. Что Чимин значит для него сейчас? Несколько недель назад он без колебаний сказал бы — деньги, но теперь... — Он — твое счастье, я понимаю. — Сокджин расчесывает волосы перед зеркалом в своем шкафчике. — Вам повезло, что вы нашли друг друга. Юнги кладет телефон в карман и расстегивает жилет. — Это какая-то дрянная романтическая хрень. Мы не такие. — Не пытайся скрыть это от меня. — Сокджин упрекает, пожимая плечами, занимаясь зеркалом. — Я вижу, как меняется твое лицо всякий раз, когда он звонит, Юнги. Это как. — Например, как? — Как будто ты знаешь, что что-то особенное случается только раз в жизни. — Довольный своей уложенной гелем прической, Сокджин улыбается своему отражению и поворачивается к Юнги. — И я могу только надеяться, что ты хорошо позаботишься о такой любви, чувак. Взращивайте ее. Лелейте ее Юнги прикусывает внутреннюю сторону щеки, у него внезапно сжимается горло. Все это неправда, но Сокджин говорит это с такой убежденностью и искренностью, что может обмануть даже Юнги, заставив поверить в это. — Я мог бы сказать то же самое тебе. — Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Джун прекрасен. Юнги задается вопросом, на что бы это было похоже, если бы он встретил Чимина и встречался с ним так, как Сокджин и Намджун воспринимают свои отношения? Насколько все изменилось бы? Был бы у них вообще шанс? С резким вдохом Юнги качает головой. Он не должен так думать. — Не возражаешь, если я спрошу, — голос Сокджина прорывается сквозь его мысли, — но как семейная жизнь? Я все еще удивлен, что из всех людей именно вы связали себя узами брака первыми. Ни для кого не секрет, что Юнги почти всю свою жизнь испытывал отвращение к браку, научившись этому на примере неудачного брака своей матери. Брак, который заставил ее сбежать из семьи и начать новую независимую жизнь в Сеуле. Для него брак всегда был чем-то вроде тюремного заключения. Он поклялся, что никогда не подвергнет себя такому же эмоциональному испытанию, как она. И он это соблюдал долгое время. Он отказался жениться. Даже когда его давно потерянное пламя хотело этого. — Это... — Брови Юнги хмурятся вместе. Как объяснить, на что похоже иметь фальшивого партнера? — Это как управлять скоростным поездом без рельсов. На самом деле я просто цепляюсь за все подряд. — Это сложно, — соглашается Сокджин, кивая в такт. — Но это того стоит. Я горжусь тобой, Юнги-я. Ты строишь новую жизнь с тем, кого любишь. Это будет непросто, но оно того стоит, и я надеюсь, что чем больше вы к этому привыкнете, тем будет легче.──────── • ✤ • ────────
Как бы то ни было, Юнги чертовски уверен, что Сокджин, возможно, лгал. Потому что, черт возьми, легче не становится. Он живое свидетельство этого, потому что вот он, стоит виноватый перед раскрасневшимся Чимином воскресным днем, а его фальшивый муж пылает перед ним, скрестив руки на груди. — Не потрудится ли кто-нибудь из вас объяснить? - кипит Чимин, переводя взгляд с Юнги, Мадлен на ныне неживого Roomba в углу зала. Независимо от того, сколько раз он нажимает кнопку включения, робот-пылесос просто больше не включается. — Как, черт возьми, это произошло? — Это был несчастный случай, — говорит Юнги в спешке. — Я не хотел, чтобы это произошло. — Держу пари, что твоя мама тоже так сказала, когда забеременела тобой! Юнги хмуро смотрит на Чимина, и понимает, он был бы сильно раздражен, если бы это был кто-то другой. Юнги с удивлением понимает, что ему почти хочется рассмеяться над истерикой Чимина. (Это опасная вещь, напоминает он себе. Смеяться над разъяренным Чимином — это способ номер один навлечь на себя его гнев. Другими словами: один билет в конец до Азкабана.) Преступления начиналось так: Чимин, заявив, что у него есть дела, вышел из дома рано утром и включил Roomba, чтобы, по крайней мере, была произведена хоть какая-то уборка, пока его не было. Юнги с удовольствием отошел от робота-пылесоса, занимаясь своими делами и просматривая фильмы на Netflix, в то время как Мадлен развлекала себя, запрыгивая на Roomba и катаясь на нем, пока он убирал каждый уголок квартиры. Все было хорошо, и в доме царил мир. До тех пор пока... Юнги вскочил с дивана в тот момент, когда услышал пронзительный вопль Мадлен. Пробравшись на кухню, он понял, что Roomba случайно присосался к длинному пушистому хвосту Мадлен, и теперь его любимая кошка изо всех сил пыталась стряхнуть его с хвоста, дико метаясь, как мотылек в огне. Приблизиться к роботу-пылесосу, чтобы выключить его, означало бы риск сильно поцарапать руки, поэтому Юнги не мог подойти ближе. С замиранием сердца Юнги действовал в панике. Он открыл холодильник, схватил ближайший кувшин и... облил Roomba ледяной водой. Сразу же жужжание робота-пылесоса прекратилось, и он перестал двигаться. Мадлен беспрепятственно вырвалась, мяукая и плача, и Юнги сразу же бросился успокаивать свою малышку. Только когда он обернулся и увидел дым, выходящий из робота-пылесоса, острый, как бритва, ужас охватил легкие Юнги. Черт. Чимин устроит ему ад на земле, как только узнает. Теперь… теперь он знает. — Вы сломали мой Roomba, — сказал Чимин, его глаза сверкнули, как молнии в лучах полуденного солнца. Он выглядит так, словно может взорваться в любой момент, есть что-то неистовое в подергивании его челюсти. — Ты убил Юндереллу. Вздыхая, Юнги избегает зрительного контакта с Чимином и угрюмо говорит: — Прости, Чимин-и. Это угрожало жизни Мадлен. — Она дружит с пылесосом, хен! Как это могло причинить ей боль? Чимин возражает, сдвинув брови. — Где она пострадала? Покажи мне. — Ее хвост. — Ее хвост? — Чимин переводит взгляд на фигуру Мадлен, приподнимая одну бровь. — Ты уверен? Я не вижу никаких признаков травмы. Юнги морщится и смотрит на Мадлен в поисках доказательств, но ее это не беспокоит, она развалилась на подоконнике и облизывает лапу. К счастью для нее, ее хвост вообще не пострадал в той борьбе за власть с Roomba, и ей удалось сбежать невредимой. Это здорово и все такое, за исключением того, что это выставляет Юнги отъявленным лжецом. «Отлично, теперь он думает, что я выдумываю байки». Юнги никогда в жизни не чувствовал себя настолько преданным своей кошкой. — Клянусь, твой пылесос атаковал ее хвост, — он снова защищается, но его оправдания стихают, когда он видит слезящиеся глаза Чимина. Он замирает. Гнев и ярость в его муже уменьшились до глухой пульсации, уступив место чему-то, почти похожему на скорбь. — Все в порядке, — говорит Чимин, шмыгая носом, когда наклоняется и берет в руки круглый робот-пылесос. Что за боль сжимает сердце Юнги при виде этих блестящих глаз? — Не бери в голову, хен. Я просто устрою небольшие похороны и попрощаюсь с ним этим сегодня вечером. — Я куплю тебе новый, — слабо произносит Юнги, но Чимин уже вне пределов слышимости, плечи опущены, губы надуты, он сжимает свой драгоценный робот-пылесос. Это объясняет импровизированное погребальный алтарь, который теперь установлен в дальнем углу гостиной. Храм Roomba. Юнги может только стоять в стороне и с опаской наблюдать, как на маленьком ящике стола Чимин зажигает несколько ароматических свечей и осторожно ставит посередине рамку с фотографией своего недавно умершего черного Roomba. — В честь и память о Юндерелле, июнь 2019 - июль 2019. Верный компаньон по уборке и друг кошачьих. Пусть она покоится с миром, — бормочет убитый горем Чимин. Он низко кланяется фотографии «Юндереллы», затем жестом просит Юнги также выразить свое почтение подчеркнуто сердитым взглядом. Сокрушенно вздыхая, Юнги тоже опускается на колени и кланяется Roomba. — Пусть она покоится с миром, — вторит он, изо всех сил стараясь не закатить глаза. В ту ночь Чимин отказывается разговаривать с ним и ведет себя угрюмо и холодно до самого отбоя. Тем временем Юнги бодрствует до самого рассвета, покупая в Интернете точно такую же марку Roomba в качестве замены. Сокджин, возможно, был прав в одном, думает Юнги. Брак, безусловно, тяжелая работа. Но, эй, он не может сказать, что это того не стоит.──────── • ✤ • ────────
— Чимин-а. Тишина. Прошло несколько дней после убийства Roomba, и Чимин солгал бы, если бы сказал, что полностью отмахнулся от инцидента. Дело не в том, что он злится на Юнги, по крайней мере, больше нет. Он просто немного смущен тем, что отреагировал так экстравагантно и поднял огромный шум из-за машины, которая потенциально могла подвергнуть опасности Мадлен, и теперь ему неловко начинать разговор со своим фальшивым мужем, не теряя лица. — Эй, я знаю, ты все еще злишься. Просто хотел сообщить вам, что я ухожу, чтобы купить подарок Мадлен. Взгляд Чимина отрывается от того места, где он пишет свое последнее сопроводительное письмо театральной компании в центре Сеула. — Подарок? Зачем? Перекидывая свою сумку через плечо, глаза Юнги расширяются от того, что он вызвал отклик у Чимина. Он моргает, и два розовых пятна расцветают на его щеках. — У нее сегодня день рождения. Я забираю для нее кое-что из зоомагазина. Рот Чимина приоткрывается от удивления. Сегодня? Вот он, оплакивает смерть неживого существа, в то время как Юнги уже празднует предстоящий день рождения своей очень даже живой шотландки. Черт. Он чувствует вину за то, что неосознанно закрывал глаза на людей из этой семьи. — О-о. Ты никогда не говорил мне. Сколько ей сейчас лет? Юнги нервно облизывает нижнюю губу. — Ей исполняется два. Эй, ты все еще злишься на меня, не так ли? Чимин внутренне съеживается. Он может быть мелочным, но он не настолько жесток. — Все в порядке, давай не будем снова поднимать эту тему. Пусть прошлое останется в прошлом. — Он прочищает горло и собирается с духом, чтобы предложить: — Почему бы нам не устроить мини-вечеринку по случаю дня рождения Мадлен? Брови Юнги взлетают вверх. — Вечеринка? Ты знаешь, что она ненавидит незнакомцев. — Нам не нужно никого приглашать, — рассуждает Чимин, идеи уже воплощаются в его голове. Он жестом указывает на них. — Это могли бы быть только мы трое. Юнги выглядит сомневающимся, склонив голову набок. — Ты не обязан… — Знаешь что, я подготовлю все для вечеринки, — предлагает Чимин, чтобы компенсировать холодное отношение, которое он оказывал Юнги в последние несколько дней. Он никогда не был из тех, кто уклоняется от помощи в планировании вечеринок. И, кроме того, не похоже, что это большой праздник. Просто праздничные колпаки, торт, несколько свечей на день рождения. — Ты иди за своими подарками, а я подготовлю дом. Кажется, это убеждает Юнги, потому что черты его обеспокоенного лица разглаживаются, и он кивает. — Конечно, я согласен. Скоро вернусь. С этими словами он разворачивается на каблуках, и входная дверь закрывается, оставляя Чимина наедине с самим собой. Легкая улыбка изгибает его рот, и он потирает руки, как волшебник, которому вручили новую волшебную палочку. Пришло время сотворить немного волшебства.──────── • ✤ • ────────
В тот момент, когда открывается входная дверь, Юнги чувствует запах ванили, витающий в воздухе. Чимин испек торт? Вдыхая аромат, он снимает ботинки, засовывает ноги в ужасные черные кошачьи тапочки от Чимина и засовывает в огромную коробку с новым гамаком, который он купил для Мадлен. — Чимин? Эй, мне может понадобиться помощь в распаковке этих… Он останавливается, когда входит в гостиную. На стене висят бело-золотые праздничные ленты, а на его обычно пустом кофейном столике стоят разноцветные мисочки с кошачьими лакомствами. Розовые воздушные шарики с кошачьими ушками подпрыгивают под потолком, как мыльные пузыри. Кошачий комплекс Мадлен украшено клубками желтой и оранжевой пряжи, а слова «С днем рождения, Мадлен!» прикреплены к стены справа диковинно жирными печатными буквами, похожими на шрифт студенческого братства. Это похоже на вечеринку по случаю дня рождения в кошачьей тематике, о которой мечтает каждый ребенок. Юнги подпрыгивает от звука праздничной дудки, раздающегося слева от него. — Та-да! — Говорит Чимин, сияя от гордости. Он одет в свободные светло-голубые брюки и мешковатую белую футболку с надписью «Никто не будет любить тебя так, как твой кот», а в его светлых волосах спрятана пара черных кошачьих ушей. — Как тебе? Не так уж плохо, правда? Юнги может только глазеть на него, на недавно украшенный домик и на Мадлен, которая сидит на диване в крошечной сверкающей фиолетовой праздничной шляпке на голове. Первое, что Юнги решает спросить, это: — Тебе удалось заставить ее надеть это? Чимин моргает и кивает. — Это была небольшая борьба, но она, наконец, надела колпак, не поцарапав меня. Я знаю, тоже поражен. У меня такое чувство, что ей нравится быть именинницей. Смотри, я купил капкейки. Я взял и шоколад, и ваниль, потому что не был уверен, что ты предпочитаешь. Он указывает на обеденный стол, где лежит коробка с дюжиной кексов в форме кошек с открытой крышкой. Юнги сдерживает изумленный вздох, когда медленно поворачивается на 360 градусов по своей квартире. — Ты сделал все это? Чимин потирает затылок. — Это... это перебор? — Нет, я имею в виду... — Юнги не может подобрать слов. Никто никогда не утруждал себя подобными усилиями ради него (ну, его кошки) раньше. Он чувствует себя только что проснувшимся оленем, вглядывающимся в яркий отблеск слишком раннего рассвета. Неподготовленный, застигнутый врасплох. Как кто-то отреагировал бы? — Это неплохо, да. — Учитывая, что ты обычно злобнее, чем сейчас, я приму это как комплимент. — Эй, я хороший. Чимин закатывает глаза, но легкая улыбка не сходит с его лица. Он указывает на коробку, которую держит Юнги. — Что это? — Гамак для кошек. Возможно, мы установим это позже. — Хорошо. Я могу помочь тебе с этим. — Чимин задумчиво кивает. — Хочешь сначала поесть? У меня есть пирог с тунцом для Мадлен, и я не хочу заставлять ее ждать. — Подожди, эм... — Юнги почесывает за ухом. Как это делается? Он лезет в другой бумажный пакет, который держит в руках, чувствуя, что его уши горят теплее, чем обычно. Достав коробку, он передает ее Чимину. — Для тебя. — А? — Чимин опускает взгляд, и его глаза расширяются при виде логотипа на коробке. — Божечки. Юнги. — Челюсть отвисает, его взгляд перебегает с Юнги на коробку и обратно к нему, как будто он не может до конца осознать реальность этой ситуации. — Хен. Да ладно тебе. Новый Roomba? — Он был на распродаже, — приводит Юнги формальную причину. Идеальная ложь. — Я знаю, что это не то же самое, что я сломал, но… ах, ты знаешь. По крайней мере, у нас есть еще один. И это более новая модель. — Честно говоря, тебе не нужно было этого делать, — говорит Чимин мягким голосом, пока баюкает коробку в своих руках. — Кроме того, разве это не день рождения Мадлен? Тебе не следовало дарить мне подарки. Юнги корчит гримасу, не обращая внимания на то, как горит его шея при виде мягкой улыбки Чимина. Он не видел этой улыбки несколько дней. — Тц. Просто заткнись и прими его, окей? Если тебе не нужен, я могу вернуть его… — Нет, нет, это моё-ё-ё, — бушует Чимин, прижимая нераспечатанную коробку Roomba к груди. Глядя прямо в глаза Юнги, Глядя прямо в глаза Юнги, с покрасневшими круглыми щеками, он говорит сладким шепотом: — Спасибо тебе, хен. Я ценю это. Юнги отводит взгляд, пожимая плечами, и подходит, чтобы поднять Мадлен с дивана, чтобы потереться носом о ее голову. — Ничего особенного. Тем не менее, Чимин не делает ни движения, прислонившись к обеденному столу, и когда Юнги поднимает глаза, он видит своего фальшивого мужа с тупым, остекленевшим выражением лица. — Что? Чимин моргает. — Ничего. Давайте-ка я принесу торт. Он бежит на кухню и шаркающей походкой выходит оттуда, неся маленький, подходящий кошкам торт с зажженной восковой свечой «2», воткнутой в него сверху. Аккуратно ставя праздничный пирог с тунцом на стол, Чимин поет песню "С днем рождения", а Юнги подходит, чтобы задуть свечу с Мадлен на руках, прежде чем поставить ее на стол. Пламя свечей гаснет. С широко раскрытыми глазами Мадлен подходит к своему торту и нюхает его. — С днем рождения, Мин Мадлен! — Чимин щебечет, радостно хлопая в ладоши и трубя в праздничный рожок, пока Мадлен вгрызается в свой торт. — Неправильно, — бормочет Юнги, и когда Чимин хмурится на него, он поправляет: — Это Мин-Пак Мадлен, верно ведь? Ухмылка Чимина превращается в нечитаемое выражение, как будто он не уверен, издевается ли Юнги над ним или действительно имеет в виду то, что говорит. Проходит мгновение. Часы на стене тикают. Хвост Мадлен со свистом ударяет их по груди. Когда Юнги не берет свои слова обратно, Чимин довольствуется растерянной улыбкой. — Ну, я думаю, можно сказать и так. Я не возражаю. Юнги кивает и берет капкейк из коробки. Шоколадный. — Хорошо. Значит, она Мин-Пак Мадлен.──────── • ✤ • ────────
Убирая беспорядок на их вечеринке позже тем же вечером, Юнги понимает, что начал больше замечать предпочтения Чимина. Это обряд посвящения, говорит он себе, когда дело доходит до жизни с другим человеком. Конечно, вы заметите, что им нравится или не нравится. Это просто неизбежно. Очень естественно. А Пак Чимин (Мин-Пак Чимин, автоматически поправляет ворчливый голос в глубине его сознания), похоже, испытывает непреодолимое влечение ко всем вещам, на которых изображены облака. Они есть во всем, что он использует, во всем, что он носит. На любимой мешковатой рубашке Чимина изображено гигантское облако. Его ноутбук усыпан глянцевыми наклейками. Черт возьми, даже чехол для его телефона цвета весеннего неба, затянутого облаками. И сегодня вечером, после того как они убрались, он молча наблюдает, пока Чимин листает свой ноутбук, лежа животом вниз на ковре. Юнги смотрит на огромное облако белого цвета, изображенное на его заднице. Задница в форме облака. И вот так Юнги невольно начинает называть его… — Облачный малыш. По его мнению, это подходит Чимину. Чимин, чей смех звучит так, будто он принадлежит чему-то более высшему, чем люди. Чимин, чей громкий рот противоречит его милосердному сердцу. Чимин, чьи карамельные глаза растопляют сердца быстрее, чем облака в дождливые дни. — Пс-с-с. Облачный малыш. Эй. Взгляд Чимина перебегает с экрана ноутбука на Юнги. — Ты... звал меня? Юнги ухмыляется ему из-за книги, которую читает, развалившись в своем любимом кресле с Мадлен на коленях. — Тебя. — Я? — Чимин наклоняет голову. — Если ты отозвался, это означает, что неотъемлемая часть тебя признает, что ты, на самом деле, сертифицированный облачный малыш. Чимин бросает на него странный взгляд, морщит нос под очками в толстой оправе, которые он носит только дома, прежде чем его внимание возвращается к экрану ноутбука. — Ты снова ведешь себя странно, сладкий. — Облачный малыш, — дразнит Юнги, странно довольный собой. — Чудак. Юнги усмехается про себя. (По крайней мере, Чимин не сказал ему не использовать это прозвище.)──────── • ✤ • ────────
Возможно, Сокджин был прав. Это действительно становится проще. С каждым новым утром, когда он просыпается и видит, что Чимин суетится на кухне или сидит на диване, просматривая каналы, Юнги чувствует, как его собственная душа погружается в мечты. То, чего он втайне желает, может оказаться правдой. Становится легче просыпаться посреди ночи от пронзительных воплей Чимина, потому что: «ЮНГИ ИДИ УБЕЙ ЭТОГО ТАРАКАНА, О, ЧЕРТ, ОН ЛЕТАЕТ!» Становится легче обмениваться советами по поводу того, какая обувь подходит к каким брюкам; становится легче приходить домой и видеть в доме кого-то еще. В первый раз, когда они пытаются искупать Мадлен вместе, она устраивает настоящее фонтанное шоу, которое заканчивается тем, что вместо нее на полу ванной мокрый с головы до ног Чимин, и, пока Юнги стоит там, громко смеясь и держа на руках свою кошку, он задается вопросом, может ли он с нежностью вспоминать об этом. (Он задается вопросом хочет ли все еще, чтобы это закончилось.)