Под Прицелом / Exposure (Сезон 3)

Я делаю последний шаг и прислоняюсь к дверному косяку с холодным напитком для Харпер. Я не могу удержаться от улыбки, наблюдая за ней. Сегодня она занимается детскими кроватками. Это последняя детская мебель, которую осталось собрать. — Я училась в колледже… — бормочет она, повернувшись ко мне спиной, не подозревая, что я стою у двери. — У меня есть ученая степень. Я могу собрать кроватку. — Кого ты пытаешься убедить, Таблоид? Себя или кроватку? — хихикаю я, входя в комнату и протягивая ей напиток. — Спасибо, милая, — в награду я получаю поцелуй в лоб. — Честно говоря, я не уверена, кого. Думаю, я просто пытаюсь запугать ее, — Харпер протягивает мне инструкции. — Можешь тоже посмотреть? Это просто смешно. Пожалуйста, обрати внимание, что инструкции напечатаны на немецком, испанском и японском языках, но не на английском. Это правда. Очень странно. — Из скольки частей ее нужно собрать? — Не знаю, — она засовывает руку в карман джинсов и начинает раскачиваться взад-вперед, осматривая разбросанные части кроватки и потягивая чай. — Но уверена, что когда я начну, будет казаться, что их слишком много, а когда я подойду ближе к завершению, будет казаться, что их недостаточно. — Главное, чтобы ничего не осталось в конце, — поддразниваю я, подмигивая. — О, не волнуйся, этого не случится, — она улыбается и толкает меня локтем. — Даже если мне придется выбросить лишнее до того, как ты придешь с инспекцией. — Очень смешно, — я делаю глубокий вдох и смотрю на комнату, которая в конечном итоге станет комнатой наших детей. Я знаю, что первые несколько недель они проведут в нашей спальне из-за частоты необходимых им кормлений. Однако, даже когда с этим станет немного легче, мне предстоит выстоять настоящую битву, чтобы заставить Харпер перенести их сюда. И если вы спросите ее мнение об этом, то подумаете, что мы перевозим их в другой штат. Харпер проделала отличную работу по украшению детской комнаты и сборке всей мебели. Я предлагала нанять кого-нибудь для этого, но она категорически отказалась, дав мне понять, что спорить не о чем. Она хочет это сделать сама. Она не хочет, чтобы незнакомый человек готовил комнату для наших детей. Это одна из вещей, которые я люблю в ней: семья всегда превыше всего. Что меня пугает, так это осознание того, что моя собственная мать, вероятно, наняла людей, чтобы они подготовили мою детскую. Ошибка номер один, Келс. Никогда не используй свою семью в качестве эталона нормальности. То, что мы с Харпер сделали в этой комнате, действительно прекрасно. Хотя мое участие было ограничено из-за предписания Дуги не поднимать ничего тяжелого. Нашим малышам здесь понравится. Здесь так много ярких и насыщенных цветов, на которые они могут смотреть, и я думаю, что Харпер нашла для них почти все мягкие игрушки на планете, с которыми они смогут играть. Я пыталась объяснить, что игрушки не будут занимать первое место в их списке приоритетов в течение первых нескольких месяцев, но это не возымело эффекта. Если сюда попадет еще одна плюшевая зверушка, пол может обрушиться. — Келс, передай мне, пожалуйста, ту отвертку. Я передаю ей нужный инструмент, затем сажусь в кресло-качалку, которое купила для меня моя дорогая супруга. Оно очень удобное; у нее отличный вкус в мебели. Я предвижу, что проведу здесь с детьми много времени. — Харпер? — Хмм? — она смотрит в инструкцию и вставляет детали на место, зажав ручку отвертки зубами. — Я знаю, что уже немного поздно беспокоиться об этом, но что, если я полностью провалюсь в этом? — В чем, милая? — В том, как быть мамой, — я позволяю своим рукам нежно путешествовать по силуэтам детей. — Я имею в виду, у тебя есть большой опыт, из которого можно извлечь пользу, но что есть у меня? Не так уж много, если не считать случайных воспоминаний обо всех нянях, которые появлялись и исчезали из моей жизни. Харпер смотрит на меня, затем бросает отвертку на пол и прислоняет изголовье кроватки к стене. Она подходит и опускается передо мной на колени, беря мои руки в свои. — Родная, быть мамой — это не значит следовать каким-то воспоминаниям. Это значит следовать своему сердцу. Я безоговорочно доверяю твоему сердцу. Бреннан и Колину повезло, что у них есть ты. — Ты же знаешь, что я люблю их, верно? И я хочу только самого лучшего для них? Ты ведь не позволишь мне совершать глупые ошибки, правда? — Chér, мы вместе совершим много глупых ошибок. И это нормально. Они не смертельны. Но то, в чем мы будем постоянны, так это в любви к нашим детям. Все остальное придет по ходу. Несмотря ни на что, я прикрою твою спину, так же как ты прикроешь мою. Я делаю глубокий вдох и киваю. — Наверное, я начинаю немного нервничать, Таблоид. Я имею в виду, вполне вероятно, что у нас осталась всего пара месяцев до их появления на свет. С каждым днем я чувствую, как они все больше двигаются, и я знаю, что очень скоро от нас будут зависеть две крошечные жизни. — Я знаю, — на ее лице появляется мечтательное выражение. — Я не могу дождаться момента, когда увижу тебя с ними. Я тихо смеюсь. — Как будто ты дашь мне подержать их, — я наклоняюсь вперед и ласково глажу ее щеку. — Неужели тебе даже немного не страшно? — Я просто в ужасе, но меня успокаивает, что мы будем справляться с этим вместе. И если Роби может быть родителем… Я улыбаюсь и качаю головой. — Полегче тут. Роби — отец моей первой любви Кингсли, — поддразниваю я. — Я влюбилась в Кристиана в тот момент, когда впервые увидела его. Харпер хватается за сердце и падает на пол к моим ногам. Королева драмы. Она поднимает голову. — Раньше, чем в меня? Я слегка подталкиваю ее ногой. — Да, раньше, чем в тебя. Раздается громкий стук, когда она снова роняет голову на пол. — Ты меня убила. Я всегда верила, что была твоей первой истинной любовью в семье Кингсли, а теперь я узнаю, что на самом деле была только на втором месте. О, какой позор, — добавляет она для пущей убедительности, прежде чем прикрыть глаза рукой. Я слышу громкие всхлипывания, указывающее на крокодиловы слезы, которые, я уверена, она проливает. — Ты абсолютная дурилка. Она поднимает голову, широко улыбаясь. — Эй, я продвигаюсь вверх по статусу. На прошлой неделе я была просто Дурилкой. Теперь я Абсолютная Дурилка. К тому времени, как родятся дети, я буду Королевой Дурилок. В этом я даже не сомневаюсь. * * * Оглядывая нашу собственную спальню, я почти довольна ею. Я знаю, что делала это сотни раз с тех пор, как мы поставили сюда люльки и пеленальный столик, но необходимость гнездиться, как это называют Харпер и книги о беременности, сводит меня с ума. Я не могу избавиться от ощущения, что я не сделала еще чего-то, что должна была сделать. Я провожу рукой по стопке одеяльцев на пеленальном столике, а затем поворачиваюсь к люлькам. Очень скоро в них будут спать наши дети. Я не могу удержаться от улыбки. Наши сын и дочь. Кто бы мог подумать? В это же самое время в прошлом году, я не могла решить, убить Харпер или поцеловать ее. Я рада, что выбрал вариант с поцелуями. Я опускаюсь в глубокое кресло, устраиваюсь поудобнее и фокусируюсь на своих детях. — Вы не поверите, через что мы прошли, чтобы добиться всего этого. Когда-нибудь, когда вы станете достаточно взрослыми, я расскажу вам всю историю. Но давайте сейчас пока остановимся на том, что мы с вами — трое самых счастливых людей в мире. Ваша Мама — это на самом деле нечто особенное. Конечно, вы скоро и сами это поймете. Вбегает Кам и, как обычно, сначала проверяет люльки, нюхая воздух вокруг них и, очевидно, убеждаясь, что все сделано так, как по его мнению, нужно. Затем он подходит к своей лежанке, громко, широко, по-собачьи зевает, делает несколько кругов и плюхается на нее, сворачиваясь в тугой клубок. — О, конечно, она упрямая, как мул, которых ваш прадедушка Стэнтон держал на своей ферме. И она может быть очень пугающей, когда по-настоящему выходит из себя, но, к счастью, это мы будем видеть нечасто. И я, пожалуй, избавлю вас от неловкости, рассказывая вам какие невероятные и особенные чувства она во мне вызывает. Но вы должны знать: именно из-за того, как она заставила меня себя почувствовать, вы, ребята, вообще появитесь. Как только она показала мне, как много значит семья, я уже не могла отрицать тот факт, что я хочу иметь свою. И вот к чему это все привело. Я смотрю в окно, желая, чтобы мы сейчас были в Новом Орлеане. — Позвольте мне сказать вам, что чем ближе день вашего рождения, тем больше я боюсь. Мне не стыдно в этом признаться. Я люблю вас обоих всем сердцем и готова умереть, чтобы защитить вас, но я безумно напугана. Единственное, что заставляет меня собраться, сосредоточиться и верить, что у меня есть шанс стать настоящей мамой для вас — это ваша Мама. Похоже, у нее есть какое-то глубоко укоренившееся убеждение, что я имею полное представление о том, что я делаю, — я слегка усмехаюсь. — Боже, кажется я ее немного одурачила, но давайте сохраним это нашим маленьким секретом. * * * — У меня есть пара друзей, которые помогут мне, босс. Это не займет слишком много времени. — Не торопись, Брайан. Мы с Харпер ничего не делаем, просто валяемся и отдыхаем, — я наливаю себе стакан сока, разговаривая с нашим будущим няней. Потом я слышу грохот из детской, и я очень рада, что близнецы находятся недостаточно близко, чтобы услышать французский, который сейчас извергает их Мама. — Ну, это не совсем так. Я валяюсь и отдыхаю. — Может быть, сегодня неподходящий день? — Нет. Просто убедись, что не забыл свой ключ. Если ситуация выйдет из-под контроля и нужна будет рука помощи, мне, возможно, придется отвести ее в нашу комнату, чтобы немного поболтать, — я тихонько хихикаю, задумавшись о том, как Харпер справится с фактом того, что ей придется заниматься со мной любовью в доме, где скоро будет жить еще один человек. — А с помощью рта вы болтать не можете?.. — Ну-ка, фу! — грозно говорю я, но в моем предостережении проскальзывает смех. — Ну, я должен это знать, — поддразнивает он в ответ. Я прислоняюсь к барной стойке и даю Каму его собачье лакомство. — Брайан, это уже было гораздо больше информации, чем мне нужно было знать, спасибо, — провожаю взглядом Кама, выбегающего из кухни. Уверена, что он несет свою вкусняшку показать Харпер. С того самого дня, как она помучила его, съев одну из них у него на глазах, Кам получает огромное удовольствие, показывая их ей, прежде чем проглотить. Он слишком умен для обычного пса. Я заставила Харпер чистить зубы двадцать минут, прежде чем позволила ей поцеловать меня. На самом деле меня беспокоило не то, что она съела собачье лакомство. Аспект, который вызывал у меня отвращение, заключался в том, что она забрала его у Кама. Просто есть некоторые вещи, которые ты не должен делать своим ртом. — Итак, мы будем у вас через пару часов. У меня на самом деле не так уж много вещей. Часть из них я отдал на хранение, а остальное забрали мои дружелюбные соседские барахольщики. Я смотрю на часы. — Значит, ты будешь здесь около трех? — Да, думаю, примерно так. Я еще должен накормить этих цариц, — я слышу на заднем плане возмущенный свист и стенания, — прежде чем они закончат помогать. Хорошо, это дает мне время немного смягчить мою Хозяйку Поместья. — Отлично, тогда скоро увидимся. — Пока, босс. — Пока, Брайан. Я вешаю трубку и иду через квартиру к подножию лестницы. — Харпер? — я опираюсь руками на перила, ожидая ее ответа. — Да? — Что ты делаешь? — Пытаюсь не потерять ни одной жизненно важной части тела, создавая среду обитания для моего потомства. Я снова смеюсь. Она теряет свой вечно любящий разум. — Полагаю, ты не хочешь сделать перерыв? — Для чего? — Три слова, Таблоид: ты, я, шоколад. * * * Лежа на животе поперек кровати, у изножья, я наблюдаю, как Келс прислоняется спиной к изголовью, натягивая простыню на свое тело, закрывая мне обзор. Она одаривает меня очень счастливой, легкой улыбкой. Она, очевидно, вполне довольна собой. Ей всегда нравится, когда она делает из меня дрожащую пластилиновую массу. — Нет ничего лучше, чем быть субботним полуденным мороженым, — я протягиваю руку и смахиваю с кровати теперь уже пустую коробку из-под шоколада. — Нам нужно купить побольше этой штуки. Я наблюдаю, как она ногтем мизинца убирает остатки шоколада с уголка рта, и стону. Она ухмыляется мне, засовывая палец в рот. Я снова стону. — Перестань дразнить меня, Крошка Ру. — Я не дразню тебя, Таблоид, — она жестом приглашает меня сесть рядом с ней, и я медленно ползу вверх по кровати. Ползать — это все, на что я способна на данный момент. Мои ноги все еще довольно слабы, и я чувствую, что мышцы моих бедер угрожают сдаться. Когда я дотягиваюсь до подушки, они делают именно это, и я падаю рядом со своей девочкой. Она ласково гладит меня по спине, массируя мышцы, которые несколько минут назад очень усердно работали. — О, это так приятно, — я не думаю, что когда-либо раньше слышал стон, исходящий из моего собственного тела, настолько низкий или настолько удовлетворенный. Может, до меня в жизни Келс было всего четыре человека, но, похоже, это не имеет никакого значения, потому что она определенно отточила свое мастерство. Я уже намереваюсь немного вздремнуть, когда слышу какой-то шорох из передней части квартиры. Я вскидываю голову и собираюсь встать, но Келс снова гладит меня по спине. — Расслабься, родная. Это всего лишь Брайан с парочкой своих друзей. Я стону, натягивая подушку на голову. Я забыла, что этот маленький пирожок переезжает в эти выходные. — Я никогда этого не переживу. — Харпер, это была твоя идея… — Я знаю, — я высовываю голову и переворачиваюсь лицом к Келс. — Знаю. Мне нужно привыкнуть к мысли, что с нами в доме будет третий взрослый. Моя жена устраивается рядом со мной. — Я предлагаю нам остаться здесь и позволить им самим перенести его вещи. — Им? — Да, с ним несколько друзей, которые ему помогают. — О, это я определенно должна увидеть, — смеюсь я, затем встаю с кровати и натягиваю одежду. — Ты хочешь посмотреть? Это, определенно, извращение, милая, — Келс смеется вместе со мной, садится и тянется за халатом. — Хм, миссис Кингсли? Келси улыбается мне. Я не часто использую это обращение, но ей очевидно нравится, когда я это делаю. — Да? — Если ты тоже планируешь пойти туда, надень, пожалуйста, что-то более прикрытое, чем халат. — Харпер, это мужчины-геи. Я интересна им меньше, чем… Я поднимаю руку, чтобы пресечь ее доводы. — Пожалуйста? — Хорошо. Вообще-то, я подумала, что сначала приму душ, — решает Келс, затем дарит мне долгий поцелуй, прежде чем отправиться в ванную. Душ? Я обдумываю желание спуститься к Брайану и его друзьями примерно полсекунды, прежде чем решаю, что сейчас душ все-таки более актуальное решение для меня. * * * Брайан и его друзья слишком весело проводят время. Людям нельзя получать такое удовольствие от переезда. С другой стороны, если бы я переезжала из той крысиной норы, в которой он жил, в такую квартиру, как эта, я бы тоже была в эйфории. Келс весело улыбается мне и направляется на кухню, пока я наблюдаю, как один из парней поднимает по лестнице очередную коробку. Мне казалось, что государство приняло закон, запрещающий шорты такой длины или такого оттенка розового. Если они этого не сделали, то должны были бы. Я чувствую, как кто-то лижет мою руку, и смотрю вниз, надеясь, что это мой пес, а не один из странных друзей Брайана. Спасибо тебе, Боже! — Привет, приятель, — я хорошенько треплю Кама по загривку. — Что случилось? Он поворачивается и смотрит на ступеньки. — Не волнуйся, мальчик. Они не все останутся, — я снова поглаживаю его. — Идем. Давай найдем твою маму. Он срывается с места так быстро, что его ногти царапают пол, и он похож на собаку из мультфильма с разъезжающимися под ним лапами. Я иду за ним на кухню, где нахожу Келс, уставившуюся в холодильник. — Почему у нас здесь нет никакой еды? — ворчит она, когда я кладу подбородок ей на плечо, выглядывая из-за ее спины. — Милая, здесь полно еды, — мы можем накормить маленькую страну третьего мира тем, что у нас здесь есть. — Хорошо, — она закрывает дверь, затем поворачивается в моих объятиях. — Там нет ничего, что мы хотели бы съесть. Ооо, я чувствую, что Каму предстоит прогулка. Жена собирается отправить меня куда-нибудь, чтобы удовлетворить какую-то нездоровую внезапную жажду. Интересно, что будет на этот раз? — Как насчет одной из тех пицц, которые ты так любишь? — она утыкается носом в мою шею. — Ммм? Звучит хорошо? Боже, да. Обычно она устраивает мне ад из-за моей пиццы. Поесть ее вместе — это большая победа, за которую я должна поблагодарить своих детей. — Конечно, мы можем заказать доставку, — я слышу хихиканье, доносящееся с верхнего этажа. Боже, это похоже на Кухонный Заговор. — Я думаю, нам лучше взять пару. * * * Келс теперь выглядит довольной, съев больше пиццы, чем я когда-либо видела, чтобы она ела раньше. По крайней мере, детям не полностью отказывают в хорошей еде. Теперь она с довольным видом лежит положив голову мне на колени. Я поражена тем, насколько расслабленной она может быть несмотря на то, что у нас в доме новые люди. Однако, именно это делает ее хорошим репортером — ее непринужденность в общении с людьми в целом. Брайан и его друзья разместились на полу гостиной. Он уже полностью перевез свои вещи, и теперь они все пользуются нашим гостеприимством. Что ж, я должна быть милой. Он единственный, кому я доверяю настолько, чтобы позволить заботиться о моих детях, когда мы с Келс не сможем быть рядом с ними. — Знаете, как раз в тот момент, когда ты думаешь, что ситуация не может быть более странной, — говорит Стив, симпатичный рыжеволосый парень, откидываясь на локти, — твой лучший друг вдруг переезжает к двум известным лесбиянкам, чтобы быть няней для их детей. — Ну, — говорю я, потягивая пиво, которым решила немного побаловать себя сегодня вечером. Должен быть еще и закон, запрещающий есть такую вкусную пиццу и не наслаждаться баночкой холодного пива вместе с ней. — Мы почти уверены, что Брайан справится с этим. Если нет, я сброшу его с балкона. — Не сработает, — говорит Марк, тот, что в розовых шортах. — Феи умеют летать. Все в комнате разражаются смехом. Брайан толкает своего друга. — Сучка! — Плати! — Келс щелкает пальцами и протягивает руку к нашей няне. — О, черт, я забыл. — Заведи этому парню счет! — я салютую Брайану своим пивом. Приятно знать, что мои дети смогут поступить в любой колледж, в который захотят. * * * В мою дверь стучат. Если это не супер важно, то я кого-нибудь убью. Прямо сейчас я по уши погружена в работу. — Войдите! — кричу я, закрывая один файл и открывая другой, одновременно поворачиваясь на своем стуле, чтобы сделать пометку на раскадровке, висящей за моим столом. — Вы — Харпер Кингсли? Я оборачиваюсь и вижу мужчину в уродливом коричневом костюме, стоящего в моем кабинете. — Да, а кто вы, черт возьми, такой? — как, блин, этот придурок вообще сюда попал? К слову о безопасности. — Это не имеет значения. Я всего лишь посыльный. Он бросает толстый желтый конверт на мой стол. — Наслаждайтесь, — он делает паузу и ухмыляется мне. — Я-то точно кайфанул. Я настолько ошарашена этим, что ему удается выйти из моего кабинета без дальнейших расспросов. Я качаю головой и беру конверт. Разрезав его ножом для вскрытия писем, я вытряхиваю содержимое, которое оказывается ни чем иным, как фотографиями Келс. Около двух десятков фотографий. Я слегка наклоняю голову. В данный момент я смотрю на фотографии своей жены, и почти на всех она обнажена. Ее тело обернуто простыней, но многие важные части все равно видны. На самом деле, мои любимые части ее тела. Это, должно быть, шутка. Фотографии поддельные. Они должны быть поддельными. Келс не стала бы позировать обнаженной… или даже почти обнаженной. Я роюсь в ящике стола в поисках увеличительного стекла. Внимательно изучив фото, я уже не думаю, что они фейковые. Но, в наши дни, с современными компьютерами можно сделать все, что угодно. Что ж, это интересно. Я снова пересматриваю снимки. Так, а вот этот очень хорош. Хм, у моей жены определенно есть способность заставить даже простыню прекрасно выглядеть. Это фото я, пожалуй, сохраню, даже если это подделка. Келс лежит на спине, вся вытянувшись, спина выгнута дугой, простыня едва прикрывает ее… О, боже! Я лучше уберу это с глаз долой, иначе мне придется пойти в кабинет Келс и запереться там с ней на час или около того. Нам никогда раньше не приходилось проводить конференцию за закрытыми дверями. Сейчас было бы неподходящее время начинать. Я собираю фотографии и засовываю их обратно в конверт. У меня нет никакого желания, чтобы кто-то еще увидел их. Мне пришлось бы выколоть ему глаза. Теперь это богатство принадлежит мне. Следующая остановка — офис Келс. Сразу после того, как я найду выпить что-нибудь действительно холодное и, возможно, ведро ледяной воды на голову. * * * Я ненавижу компьютеры и тот факт, что они делают совсем не то, что я хочу, чтобы они делали. Я снова рычу на компьютер, когда слышу, как закрывается моя дверь. Я поднимаю глаза и вижу Харпер, стоящую перед моим столом. Впервые я не могу прочитать выражение ее лица. — Привет? — подсказываю я, ожидая, что она что-нибудь скажет. — Привет, милая. Есть минутка? У меня есть кое-что, на что тебе нужно взглянуть, — она откручивает крышку на бутылке с водой и осушает ее почти одним большим глотком. — Конечно, — она протягивает мне конверт, который зажат у нее под мышкой. Я вынимаю содержимое. — О Боже мой! Откуда они взялись? — ох, божечки. Я поднимаю взгляд, проверяя, не собирается ли Харпер пойти в разнос. Пока она выглядит довольно спокойной. В воду в этой бутылке, должно быть, было добавлено успокоительное. — Они настоящие, Келс? Или кто-то попытался сделать подделку на скорую руку? — Эмммм… ну… — бормочу я. Ох, черт. — Они настоящие, — почему я чувствую, что по моему браку вот-вот будет нанесен серьезный удар? Харпер постукивает пальцем по одной из фотографий моего обнаженного торса. — Я знаю, что фотографии настоящие, но настоящее ли изображение? — я слышу нотку веселья в ее голосе. Это хороший знак. — Да, Харпер. Фотографии и все, что на них изображено, настоящие. Я сделала их для друга. Ее лицо искажается гневом. Ой, появился мой большой, суровый защитник. — Не такой уж он хороший друг, раз так подставляет тебя. Скажи мне, кто этот урод, чтобы я могла пойти и разобраться с ним? — Харпер, я сделала эти фото для Эрика. Когда он учился в колледже, он посещал занятия по фотоискусству. Ему нужна была модель, и я согласилась позировать. Честно говоря, я уже совсем забыла о них. Откуда они взялись? — Черт, — она снова смотрит на фотографии, теперь в ее голосе слышится беспокойство. — Какой-то парень пришел и отдал их мне. Больше я ничего не знаю. — Ох, замечательно. Значит у кого-то есть негативы этих фото, и он решил, что тебе нужен один комплект? Хм, интересно, как быстро я смогу распрощаться со своей карьерой, если они решат обнародовать их? — Я даже не знаю, chér. С их помощью ты, напротив, можешь получить довольно много предложений о работе, — она слегка ухмыляется, поднимая один из снимков и внимательно изучая его. — И не глупи. Они кричат о гетеросексуальности. Лэнгстон может потребовать, чтобы мы выпустили их в эфир. Я опускаю голову и стону. — Боже, я надеюсь, что нет, — я снова смотрю на одну из фотографий. — Но я хотела бы вернуть это тело обратно после рождения детей. Или, по крайней мере, приблизится к этому. — О, дорогая, меня это совсем не беспокоит. Я помогу тебе поработать над этим, — она хитро смотрит на меня, и я чувствую, что краснею. — Я собираюсь нанять кого-нибудь, чтобы выяснить, кто послал снимки. Не хочу, чтобы что-то неожиданное укусило нас за задницу, если можно так сказать. Я снова смотрю на фотографии. — Это моя задница, которую я выставила на всеобщее обозрение. Если кто-то и укусит меня за нее, то мне некого винить, кроме себя. — Милая, — Харпер берет один из снимков. — Никто не будет кусать эту задницу, кроме меня. Так что позволь мне сделать несколько звонков и посмотреть, что мы можем сделать. Я начну с выслушивания жалких оправданий от службы безопасности и проверю, заставили ли они хотя бы этого парня расписаться на входе. — Отличная идея. А я позвоню Патрику и узнаю, попадались ли ему негативы в квартире, когда он собирал вещи Эрика, — а теперь предложение, которое, возможно, не приведет к большим результатам, но я должна его сделать. — А еще я могу позвонить Си Джей и попросить ее проверить, кто осматривал место преступления. — Или, хм, это мог бы сделать Медведь, — Харпер слегка жестикулирует, отказываясь встречаться со мной взглядом. Она продолжает смотреть на фотографию. Я ухмыляюсь и почесываю шею. Думаю, что кто-то все еще немного ревнует к Си Джей. Не нужно, милая. — Ну, что ж, это хорошая альтернатива. Почему бы тебе не позвонить ему? — Так и сделаю. Я все равно хотела ему позвонить. — Хорошо, — я собираю фотографии, включая ту, от которой Таблоид практически пускает слюни. Я подумываю предложить ей слюнявчик, но воздерживаюсь, засовываю снимки обратно в конверт, убираю его в ящик своего стола и запираю его. — Мы сожжем их, когда вернемся домой сегодня вечером. Она следит взглядом за моей рукой от ящика стола к моей сумочке. — Сожжем? Дорогая, один из них должен остаться в моем кошельке. Мне особенно понравился тот, на котором ты лежишь на спине. Ooo la la. Mais, sa c’est fort quand même. — Да, он действительно хорош, но это явно не то фото, которое может быть у тебя в кошельке, — смеюсь я и убираю ключ в сумочку. — Ооо, да ну ладно. — Только если ты сможешь предложить действительно хорошую взятку до того времени, как я разожгу камин сегодня вечером, — я смотрю на нее и одариваю своей лучшей улыбкой. — Еда и секс за взятку не считаются. — А-ага. Это мы еще посмотрим, дорогая. * * * Я нахожу время, чтобы сходить к уличным торговцам и купить хот-дог. Я больше не могу брать Келс с собой. Она либо ест мои хот-доги, либо мучает меня до тех пор, пока я не перестаю ими наслаждаться. Я устраиваюсь на ступеньках с двумя идеальными творениями человека и холодной содовой. Я уже собираюсь откусить свой первый кусочек, когда солнце внезапно закрывается. Подняв глаза, я вижу свой худший кошмар. — Мисс Кингсли, вы уже получили мой подарок? — это же сама Матушка Стэнтон, и на ее лице совершенно злобная усмешка. Где мой крест, чеснок и серебряная пуля, когда они мне так нужны? — Подарок? Я не понимаю, о чем вы говорите, — ты старая сморщенная ведьма. Разве тебе не надо успеть лечь в свой гроб до захода солнца? Вежливо или не вежливо, но я откусываю от своего хот-дога. Я знаю, что из этого разговора все равно не выйдет ничего хорошего и, черт возьми, я хочу свою еду! Что это за тенденция такая, что женщины Стэнтон не позволяют мне насладиться обедом? — Конечно же вы понимаете. Я знаю, что сегодня утром мой человек доставил вам совершенно замечательные фотографии моей дочери. Что бы подумала ваша мать, если бы узнала, что вы связались с кем-то, способным на такое? Конечно, это то, чему не будут потворствовать в ваших кругах. В моем уж точно не будут, я в этом уверена. Я закатываю глаза. — Леди, вы ни черта не знаете о моей семье, поэтому я была бы признательна, если бы вы воздержались от вовлечения их в этот разговор. Они любят Келси, несмотря ни на что. Я люблю Келси, несмотря ни на что. Так что я предлагаю вам взять негативы и засунуть их себе в задницу, потому что никому до них нет дела, Мамаша, — я наблюдаю, как она ощетинивается, когда я ее так называю. Ооо, Келс, ты бы так гордилась мной. — Любовь не бывает такой безусловной, мисс Кингсли. Келси рассказывала вам о своем прошлом? Она рассказывала вам о Беннете? Она говорила вам, что у них была назначена дата свадьбы? Нет, ты, чертова гарпия, она говорила мне, что ты с этим тупым бойфрендом назначила дату их свадьбы. — Она рассказывала вам, как бросила его ради своей соседки по комнате в колледже? Ага, она упоминала об этом. Мне следует послать Бет благодарственное письмо. Нет, это, наверное, было бы дурным тоном. Держу пари, что «Холлмарк» не печатает открытки с текстом: «Спасибо, что обратила мою жену в лесбиянку». — Моя дочь на самом деле не что иное, как обычная шлюха, и я не могу поверить, что вы решили провести с ней свою жизнь. Продолжай в том же духе, старая крыса, и мы проверим, каково время торможения у водителя автобуса в Нью-Йорке. Готова поспорить, оно не достаточно быстрое. — Знаете, для вас, вероятно, было бы лучшим вариантом, если бы вы забрали этих детей после их рождения и бросили ее как можно быстрее, сбежав от нее так далеко, как только сможете. Хрена с два это произойдет, ты, сука. Я буду держаться за нее и наших детей изо всех сил, и молить Бога, чтобы они никогда не покидали меня. — Давайте прекратим поток этого дерьма. Что вам нужно? Вы сейчас напрашиваетесь на кучу неприятностей. И вы не производите на меня впечатления женщины, которая делает что-то без плана. Итак, перейдем к делу, ибо вы мешаете мне обедать. Я откусываю еще кусок от своего хот-дога, пока он не остыл. Одна из опасностей, связанных с пребыванием рядом с Матушкой Стэнтон, заключается в том, что все в радиусе пятнадцати метров медленно замерзает насмерть. — Для меня здесь нет никакой выгоды. Я хотела честно предупредить вас, дать вам возможность спасти свою жизнь. Я имею в виду, посмотрите, что происходит с людьми, с которыми связывается моя дочь. Она просто избавляется от них, когда они ей надоедают. Или, как в случае с тем бедным, несчастным мальчиком в Калифорнии, они умирают. Я неторопливо доедаю хот-дог, сминаю бумагу, в которой он был, и выбрасываю ее в мусорное ведро. Затем медленно поднимаюсь на ноги и становлюсь к ней так близко, как только могу. Я говорю тихо, размеренно, желая, чтобы она поняла все, что я ей скажу. — Его звали Эрик Коллинз. Он был лучшим другом Келс и погиб, пытаясь защитить ее, а это больше, чем вы когда-либо делали. Вы даже не потрудились быть с ней рядом, когда она была так близка к смерти. Неужели вы не понимаете? Ваша дочь чуть не умерла… она была… — я не могу продолжать, а если и продолжу, то мой обед выйдет обратно. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох. — Так что теперь вы можете считать, что я предупреждена. И позвольте мне отплатить вам тем же: держитесь подальше от меня и моей семьи, или вы пожалеете об этом. Я не играю честно, когда дело касается их. И я гарантирую, что вы проиграете, — я начинаю уходить, но поворачиваюсь, добавляя, чтобы все было предельно ясно: — Для протокола: нет абсолютно ничего в этом мире, что могло бы заставить меня перестать любить Келс или наших детей. — Посмотрим, мисс Кингсли, посмотрим, — она надевает солнечные очки и поворачивается, чтобы уйти. — Сука, — рычу я, прежде чем направиться обратно в здание, перепрыгивая через две ступеньки к двери. * * * Мой первый звонок — моему тестю. Он был женат на этой гадюке, так что он лучший человек, у которого можно получить совет, как с ней совладать. Мэтт кажется довольно хорошим парнем, по крайней мере сейчас. Жаль, что его не было рядом с моей Крошкой Ру, когда она росла. Надеюсь, он будет лучшим отцом для маленькой Клэр. Я звоню в его офис и радуюсь, когда он быстро подходит к телефону. — Харпер? Чему я обязан удовольствием от этого сюрприза? — Мне нужен твой совет. Я слышу, как он откидывается на спинку стула, и представляю его в своем кабинете — король финансовой сферы. — Помогу, чем смогу. — Твоя бывшая жена нанесла мне сегодня визит. Она преследует Келси, и я хочу знать, как ее остановить. — Серебряной пулей. Я смеюсь. — Я рассматривала этот вариант. Поверь мне, — если бы это не означало неизбежного тюремного заключения и потери моих детей, я бы сделала это не задумываясь. Черт возьми, мне следовало бы дать Нобелевскую премию мира за такой акт доброты по отношению к земному населению. — Что она сделала Келси? Надеюсь, ты не будешь возражать, что я расскажу ему, милая. — Очевидно, Келс сделала несколько снимков крайне живописных поз для Эрика, когда он учился на курсе по фотографии, — я даю Мэтту возможность понять, что я имею в виду. — Каким-то образом, эти негативы попали к ней в руки. Она сделала с них несколько красивых копий и прислала мне. — Сука. — Она сказала, что мне следует забрать близнецов и бросить Келс. Я слышу, как он глубоко втягивает воздух. — Что ты ответила? — Я сказал ей отвалить нахрен. Мэтью, Келс не избавится от меня даже после смерти. Я буду преследовать ее, если понадобится, — не должно быть никаких недомолвок в этом вопросе. — Итак, мне нужно знать, как избавиться от твоей бывшей, не причинив какого-либо вреда моей жене или детям. — Я предполагаю, что все дело в деньгах. У нее на все одна причина. Хочешь, чтобы я этим занялся? У меня есть адвокаты, которые привыкли иметь дело с Ледяной Королевой. Они знают все ее уязвимые места. Это именно то, чего я хочу — кого-то, кто знает ее слабые места. Чтобы они могли проткнуть ее ножом и выпустить кишки наружу. — Что ты посоветуешь, Мэтт? Не заставит ли это ее еще больше активироваться? Я не хочу, чтобы все это каким-то образом навредило Келс. Она только что получила повышение, и должна родить через несколько недель. Сейчас не самое подходящее время для всего этого. — Готов поспорить, это была попытка разлучить вас с Келс. Или чтобы одна из вас сделала ей предложение о покупке негативов, — я слышу, как он постукивает авторучкой по столу. Я делаю так же, когда думаю. Ритм помогает. — Я могу попросить своих людей сделать ей это предложение, и, бьюсь об заклад, она его примет. В общем, ты давай сосредоточься на том, чтобы моя маленькая девочка была счастлива и довольна до самого рождения детей. У меня там внучка и внук, которые зависят от тебя, — Мэтт делает долгую паузу. — И, Харпер, я думаю, нам следует оставить это между нами. Полагаю, ты тоже не видишь смысла зря расстраивать Келс. Ты же знаешь, как она относится к своей матери. Хмм. Я не совсем согласна с таким ходом мыслей. — Не уверена, что могу это сделать, Мэтт. Я не хочу иметь секретов от Келс. Это не самая лучшая привычка, которую стоит заводить. Но я буду рада сказать ей, что об этом уже позаботились, — полагаю, что расскажу Келс, когда мы будем отдыхать на балконе или лежать вместе на диване. — Я ценю твою помощь, Мэтт. И я гарантирую тебе, что не позволю ничему случиться с Бреннан или Колином. Просто скажи мне, какую сумму она назовет, и я переведу тебе деньги. — Хорошо, я доверяю твоему суждению в отношениях с Келс. Ты жената на ней, а не я. Но я сам заплачу за это. Мне как раз нужно сказать пару слов этой старой ведьме, — вперед, папочка. — И, раз уж мы созвонились, скажи мне — нужно ли что-нибудь Келс или малышам? Аманда ломает голову, пытаясь придумать подарок. — Нет ни одной даже самой маленькой вещицы, которой не хватает этим детям. Скажи ей, чтобы она не беспокоилась об этом. Келс сейчас очень сентиментальна. Если есть что-то, что может символизировать ее принадлежность к семье Стэнтон, это было бы здорово. — Мне придется немного поломать над этим голову, но держу пари, я смогу что-нибудь придумать. Если вам понадобится что-нибудь еще, или если моя бывшая снова объявится на горизонте, дайте мне знать. А я сообщу тебе, как мы решили с ней вопрос, через несколько дней. — Мэтт, будь осторожен. Если от этого кто-то пострадает, то это будет Келс. Я умру, если это случится. — О, я не позволю, чтобы с Келси что-нибудь случилось. Скорее я похороню эту суку. Я знаю людей с низкой моралью на высоких постах. — А я принесу лопату. Спасибо, Мэтт. До связи, — мне вроде как нравится иметь тестя, который готов раздавить злую мать, как букашку, которой она и является. Я полагаю, что единственный человек в мире, который должен ненавидеть ее больше, чем мы с Келс — это мужчина, который делил с ней постель. Интересно, пострадал ли он обморожением половых органов? Мой второй звонок — моему старшему брату. Он в своем офисе, что необычно. Его секретарша немедленно соединяет меня с ним. Обычно мне приходится оставлять сообщение и ждать несколько часов. Взгляд на часы подсказывает мне причину — время обеда. Держу пари, он тоже ест что-нибудь вкусненькое. — Это моя маленькая сестренка? — Младшая, — на автомате поправляю я. — Что ты ешь? Я слышу, как его вилка звякает о тарелку, когда он откладывает ее. — О, не мучай себя, Харпер Ли. Черт возьми, я так и знала. Почему здесь, в Нью-Йорке, никто не умеет нормально готовить? Я вздыхаю. — Это так несправедливо. Я ела хот-дог. — Сочувствую. Я снова вздыхаю из-за явной неискренности моего брата. — Что ж, полагаю, я выживу. Как дела у твоей семьи? — Как обычно, доводят меня до изнеможения. Никогда не позволяй своим детям становиться подростками, Харпер. Скажи им, чтобы они с двенадцати сразу перепрыгивали до двадцати, это твоя единственная надежда. Джозеф находится всего один год в подростковом возрасте, и я клянусь, что моя ожидаемая продолжительность жизни сократилась на этот год. В следующем году Лоран станет подростком. Вопрос в том, доживу ли я до того времени, когда Даниэль и Ти-Жан достигнут этого возраста? — Доживешь и получишь удовольствие в процессе. К счастью, у тебя есть Кэтрин. — Ainsi soit-il, — я представляю, как Жерар перекрестился после своего «да будет так». — Итак, я готов поспорить, что ты позвонила не для того, чтобы услышать о моем учащенном сердцебиении. Что случилось? — Я хочу попортить кое-кому жизнь. — Разве ты еще не достигла своего жизненного предела в этом? Мы оба искренне смеемся. Я люблю Жерара. — Мать Келс подняла свою уродливую голову и угрожает моей жене. — Какого рода угрозы? — У нее есть кое-какие фотографии Келс, и было бы лучше, если бы они не были опубликованы. — Le Bon Dieu, детские фото в обнаженном виде? — Фотографии в стиле арт-хаус, сделанные несколько лет назад. Ничего достойного «Хастлера», но кое-что такое, чего наша компания не ожидает от своей новой ведущей, и от чего точно не будет в восторге, — конечно, это звучит приятно. Моя девочка замечательная. Я так горжусь ею. — Она выдвинула какие-нибудь требования? — Не напрямую, — я делаю глубокий вдох, очищая легкие от зловония, оставшегося от Матушки Стэнтон. — Я знаю, что прямо сейчас у меня ни хрена нет. Но в США есть определенные агентства, которые могут конкретно подпортить людям жизнь. Я бы хотела, чтобы они заинтересовались ею. Я просто знаю, что у тебя есть друзья на федеральном уровне. Жерар начинает смеяться. — Ты деликатна, как кувалда, Харпер. Что ты там уже придумала для своей свекрови? Может быть, уангу? (Уанга — вудуистской смертельное проклятие — прим. пер.) — Неее, я не уверена, работает ли магическое заклинание против нежити. Что ж, налоговое управление было бы хорошим началом. Единственное, что она любит в этом мире — это деньги. Я бы хотела, чтобы она потеряла все до последней капли. Кроме того, налоговая служба — подлые ублюдки. — Хм, ну, мой друг Джек вполне хороший парень. Я улыбаюсь. Это способ Жерара сказать мне, что Джек закрутит гайки Матушке Стэнтон. Теперь перейдем к моей следующей просьбе. — Да, я думаю, что и Налоговое управление, и Служба иммиграции и натурализации будут заинтересованы в том, кто помогает ей по хозяйству. Я не думаю, что у нее работает кто-то, кто может официально находиться на территории нашей страны, — на самом деле, я понятия не имею, но я готова сделать обоснованное предположение на этот счет. — Я думал, что это относится ко всем, у кого есть обслуживающий персонал в доме, — смеется он. Отлично, значит на СИН я тоже могу рассчитывать. — Кроме того, я слышала, что у нее есть загородный дом на побережье Джерси. Нью-Джерси печально известен своими экологическими отходами… Жерар практически взвывает от смеха. Я слышу, как он чуть не подавился едой. — Que diablo, Харпер! Я надеюсь, ты никогда не рассердишься на меня! — Пока ты не угрожаешь моей жене и детям, ты в безопасности, — удивительно, что брак и скорое рождение детей сделали со мной. Я никогда и подумать не могла, что что-нибудь сможет рассорить меня с моими братьями. Но, если бы мне пришлось выбирать между ними и Келс, они бы проигрывали каждый раз. — Фух! Я рад, что этого никогда не случится. Я имею в виду, мне было бы неприятно думать, что я живу на крыше протекающей цистерны с бензином или чего-то ужасного в таком же роде. — А еще можно обнаружить выращивание разных травок в лечебных целях в саду. Жерар снова начинает смеяться. — A ca oui! Я уже не могу остановиться. Так что теперь Жерар натравит Налоговую службу, Службу иммиграции и натурализации, Управление по охране окружающей среды США и Управление по борьбе с наркотиками на матушку Стэнтон. На данный момент осталось последнее федеральное агентство. — Я слышала, что матушка Стэнтон спала с главой инвестиционного банка, и с тех пор дела в ее финансовом портфеле стали намного лучше, — вперед, Комиссия по ценным бумагам! — А у ее собаки есть лицензия? — хихикает Жерар. Я присоединяюсь к нему. — Ну, если нет, то я сообщу об этом властям Нью-Йорка. — Ты там береги себя, Харпер Ли. Когда ты тыкаешь спящего крокодила, у тебя могут возникнуть проблемы. — Да, и моя свекровь вот-вот прочувствует это на себе, — потому что я самый большой аллигатор в этом пруду. Нужно сделать еще один звонок. Один мой старый приятель из Тулейна всегда действовал немного в стороне от закона. Он хакер по профессии. Конечно, его дневная работа — интернет-безопасность в нью-йоркской фирме, но его настоящая страсть — это то, чем я хочу, чтобы он сейчас занялся. Я ищу его номер в своей электронной записной книжке и набираю его в своем мобильном телефоне. — Хейворд. — Привет, деревенщина, — дразню я. Мы всегда доставали его из-за того, что он был из Алабамы. — Ого, шлепни мою маму! Это Харпер Кингсли? — Так точно. — Как ты, черт возьми, поживаешь? Я ничего о тебе не слышал с тех пор, как ты в последний раз нуждался в услуге, — я слышу, как он щелкает по клавиатуре. — Да, ну, ты же помнишь, кто прислал тебе офигенный подарок и билеты на Багамы за эту услугу? — Хм, и давай не будем забывать об этом мелком вредителе, известном как Ураган Флойд. — Ты вовремя свалил, — протестую я. Но я не буду упоминать, что это был последний вылет. И его действительно тошнило все время полета. Хейворд всегда ненавидел летать, а этот полет чуть не свел его в могилу. Буквально. — На этот раз хочу в Европу. Если он сможет подпортить жизнь Матушке Стэнтон, Европа — это самое меньшее, что я могу для него сделать. — Договорились. Знаешь, выбери три города. — О, ты, должно быть, хочешь, чтобы я сделал что-то действительно серьезное. Выкладывай, Кингсли. Хейворд говорит так, будто может отказаться, но я его знаю. Он живет ради этого. Так что сейчас я сделаю его день. — Ты видел фильм «Сеть» с Сандрой Баллок? Я убираю телефон подальше от уха, в то время как Хейворд чуть не падает в обморок от смеха. Я зеваю и закатываю глаза. — Ладно, завязывай, — рычу я. — Я знаю… знаю, — повторяю я, — что он не очень реалистичен. Но я пытаюсь донести тебе концепцию. — Ну давай, — усмехается он. Я убью его за то, что он смеется надо мной. — Я хочу, чтобы кое-чья жизнь исчезла. Чтобы кредитные карты, членство в клубах, водительские права, паспорт, квитанции за коммунальные услуги — все пропало в чертогах киберпространства. Я хочу, чтобы она не могла даже заправить свою машину или почитать книгу в библиотеке. — Она? Что случилось, Харпер? Я думал, ты всегда хорошо ладила с дамами, и ни одна из них никогда не действовала тебе на нервы. Ой, точно, Хейворд ведь не знает о недавних изменениях в моей жизни. — Это моя свекровь. — Я думал, ты лесби! — взрывается Хейворд. — Я имею в виду, черт возьми, Харпер, у тебя было больше девочек, чем у меня в колледже. — Студенток, а не девочек, — поправляю я. Мне бы не хотелось, чтобы меня арестовали за то, что он сказал. — Ты вышла замуж? Твой муж знает о тебе? Все мужики такие тупые? — Хейворд, я женилась на девушке. — Это не брак. — Не говори этого моей жене, — или Маме, если уж на то пошло. — Она знает, что ты преследуешь ее мать? Это, конечно, вопрос на миллион долларов. Стоит ли мне рассказать ей обо всех радостях, которые я заготовила для ее матери? О моих планах отменить ее членство в загородном клубе, разместить поддельные личные объявления от ее имени, выставить ее дома на продажу и подать заявление о смене адреса в почтовое отделение? Или я позволю Келс наслаждаться весельем по мере его развития? Интересно, расстроилась бы она из-за всего того дерьма, которое я надеюсь обрушить на ее собственную мать? — Я отказываюсь отвечать на вопросы, без моего адвоката.