Под Прицелом / Exposure (Сезон 3)

Я просыпаюсь, сразу осознавая, где я нахожусь. Я была, наконец, возвращена в нашу спальню, после двух с половиной длинных, одиноких ночи на диване. Я крепче обнимаю Келс и прижимаю ее спину к себе. И сразу вознаграждена уверенным пинком от одного из двойняшек за нарушение их сна. Ну уж прости, малыш. Я не спала две ночи. Вы тоже сможете потерпеть немного возни. Келс проводит ладонями вдоль по моим рукам, останавливаясь на пальцах и, слегка играет ими, убирая от своего живота, а потом позволяя им упасть обратно. — Засыпай, — шепчет она. Я прижимаюсь к ней настолько близко, насколько это возможно. — Ты говоришь со мной или с детьми? — Со всеми, — она протягивает руку и дергает на себя одеяло, укрывая живот. Я приподнимаюсь на левый локоть и смотрю на свою девочку. — Таблоид, — сонно произносит она. — Да? — Что у тебя на уме? — Почему ты пришла забрать меня с дивана прошлой ночью? — я, конечно, была премного благодарна, но, при этом, удивлена. Келс появилась около полуночи, похлопала меня по плечу, протянула руку, и повела меня обратно в нашу кровати. — Цветы, которые ты отправила вчера днем, были прекрасны. Я усмехаюсь. — Я надеялась, что они тебе понравятся, — я целую ее в щеку. — Так это все из-за полевых цветов? — Еще из-за твоего несчастного выражения лица в последние пару дней. — Я надеялась, что это рано или поздно вызовет твое сочувствие. Один зеленый глаз открывается и строго смотрит на меня. — Это единственное, что он вызвал, так что не забивай себе голову разными игривыми мыслями, Таблоид. — Я просто счастлива быть здесь с моей семьей, Келс, — я играю с ее волосами, вызывая негромкий вздох у моей девочки. — Вы трое для меня — целый мир. Я так рада быть частью вашей жизни. Спасибо, что впустила меня в нее. — Пожалуйста, Таблоид, — она дергает меня обратно вниз, и прижимается ко мне, заворачиваясь в мои объятья. — Я люблю тебя, — с трудом выговаривает она, зевая. — Мне просто нужно отдохнуть. — Расслабься. Я здесь, — я утыкаюсь носом ей в шею, вдыхая запах ее шампуня, лосьона и кожи. Это пьянящая смесь. — Ммм, я знаю. И это самое лучшее. * * * Мы едем загород, чтобы немного погостить в уютном мини-отеле, в который Мэтт хочет инвестировать деньги. Это будет не только приятный отдых для Келс и меня, но также это место идеально подходит для первого сюжета Фрэнки. Весь интерес этого места заключается в том, что про него поговаривают, что там живут привидения. Это должно быть весело. Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Келс дремлет, устроив голову на подушке, которую мы взяли с собой, укутавшись по самую грудь в наше свадебное одеяло. Кам развалился рядом, уложив голову ей на колени. Она уже такая большая, что почти не входит. Я смотрю на Брайана, который сидит на переднем сидении. Он читает книгу. Я не знаю, как люди делают это в движущейся машине, у меня это вызывает тошноту. — Брайан? — Да, Жеребчик? Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. — Вы с Келс много разговариваете, да? — Ага, поскольку мы теперь проводим так много времени вместе, мы много разговариваем. — Можешь честно ответить мне на вопрос? Без всякой ерунды? Он делает глубокий вдох. — Ну, если это не касается чего-то, чем я предам ее доверие, то, конечно. Я смотрю на него. Даже не знаю, как это воспринимать. У Келс есть от меня секреты? Или в нем просто говорит навык профессионального помощника репортера, благодаря которому он знает все правила конфиденциальности? — Хорошо. Это справедливо, — мне потребовалось много времени, чтобы сказать это. — Как дела у Келс? Иногда у меня такое чувство, что сейчас она часто бодрится и делает вид, что все отлично… Я замолкаю, видя, что он качает головой. — С ней все в порядке, Харпер. Она просто немного напряжена, — он делает паузу и улыбается мне. — И совершенно взбешена, что ей пришлось отказаться от билетов на Серию. Она продолжает жаловаться на то, что Барбара Уолтерс поедет на игры, а она нет. Как будто ему нужно говорить мне об этом. Господи, можно подумать, наступит конец света из-за того, что Келс не может поехать на Мировую серию. Я думаю, что мою задницу опять чуть не отправили на диван за то, что я не понимала, насколько колоссально важна эта серия Subway. Один только стресс от первых двух игр чуть не привел к преждевременным родам у моей любимой. — Что-нибудь еще? Кроме трагедии «Метс» — «Янкиз» в 2000 году? Он пожимает плечами. — Это последние несколько недель перед рождением детей. Ей страшно. — Страшно? — Ага, — он поворачивается на своем сиденье, чтобы убедиться, что она все еще спит. Убедившись в этом, он поворачивается обратно. — Кажется, она думает, что что-то пойдет не так. Она два или три раза встречалась со своим адвокатом, чтобы убедиться, что там все процессы в порядке. — Черт, — я постукиваю пальцами по рулю. — Да, я знаю о делах с Бет, но из-за чего конкретно она беспокоится? — Она говорит, что не может толком объяснить, что ее тревожит. У нее просто предчувствие. Я думаю, это естественная реакция, потому что она в первый раз собирается стать мамой. К тому же, она вступает на действительно незнакомую территорию. — Мы обе в таком положении. — Но для тебя это не так непонятно, ведь ты из большой семьи. К тому же, не ты будешь рожать. Я знаю, что ты планируешь быть там, — быстро говорит он, чтобы предупредить мои возражения. — Но давай посмотрим правде в глаза, Харпер, Келс — это та, кому будет больно, и та, кому в конечном итоге придется полностью посвятить себя рождению детей. Это, должно быть, очень страшно. Хм, прекрасный аргумент, Брайан. Я смотрю на свою спящую красавицу в зеркале заднего вида. Она выглядит такой юной, когда спит. Хотела бы я перелезть туда и прижаться к ней. На панели звонит сотовый телефон, и я нажимаю кнопку громкой связи. Нет ничего, что я ненавижу больше, чем людей, которые пытаются вести машину, занимая руки сотовым телефоном. — Кингсли. — Харпер, это Фрэнки. — Привет, пацан. Что такое? — Мы уже были готовы выезжать из студии, чтобы вовремя встретиться с вами в отеле, но кто-то из стилистов оставил в твоем кабинете записку с вопросом, нужно ли им подобрать мне что-нибудь из одежды. — Нет, малыш, ты же взял с собой классную повседневную одежду, да? Он смеется. — А разве я не всегда в ней? — это правда, он всегда хорошо выглядит, даже в простой одежде. — Ну и прекрасно, она отлично подойдет для этого сюжета. Не переживай. И если мы обнаружим, что нам что-то понадобится, когда мы будем на месте, я покажу тебе, как пользоваться счетом «на расходы». — Круто! — он замолкает на секунду. — Ммм, а Келси с тобой? — Ага, — ухмыляюсь я. Я даже слышу, как он покраснел. — Как думаешь, если я где-то затуплю, она даст мне пару советов? Я оглядываюсь на свою спящую жену. — А ты попробуй ее остановить. * * * Это действительно милое местечко. Если папа не вложит в него деньги, я могла бы это сделать. Если бы у нас уже не было своего дома в Новом Орлеане, я бы хотела, чтобы у нас был именно такой дом: за городом, много деревьев, свежий воздух, рядом озеро. Кам бегает вокруг, обнюхивая каждое дерево. Он выглядит как очень счастливый щенок. Харпер и Брайан разгружают наш багаж, а я пытаюсь придумать, как заставить мою спину перестать болеть. Я знаю, что для этого нужно. Родить. Да, это лучшее решение. Я замечаю, что Фрэнк и его команда еще не прибыли. Команда парапсихологов тоже не приехала. Что ж, возможно, Харпер, Брайану, Каму и мне придется провести ночь в этом жутком старом доме одним. Однако я совершила ошибку, рассказав об этом своему помощнику. Брайан останавливается у входной двери, ставя сумки на пол. Осторожно повернувшись, он возвращается ко мне. — Геи не останавливаются в домах, которые с ними разговаривают. Это есть в нашем «Руководстве гея». — Которое — «Сказки Фей»? — кричит Харпер откуда-то иа-за Рэйндж Ровера. — Смешно, ха-ха, — отвечает он, фыркнув. Он просто разочарован, что не он придумал эту шутку. — Когда стены начнут кровоточить, не беги ко мне в номер, Жеребчик. — Да, ты уж точно стал бы моей первой линией защиты. Он показывает язык и топает обратно к дому, драматично открывая дверь. Я не знала, что это возможно, но ему удается. Решив немного поиграть со своей супругой, я кричу: — Брайан, если тебе станет слишком страшно, ты всегда можешь лечь спать между мной и Харпер. — Ээээй! — получаю я реакцию, на которую рассчитывала. — Ох, божечки! Спать с мамочкой и папочкой! — Брайан взволнованно хлопает в ладоши. — Я захвачу попкорн. Я изо всех сил стараюсь не расхохотаться. Мне это не удается. — Это хорошо, что я люблю тебя, Келс, — она берет остальной багаж и направляется внутрь. Я вхожу следом за ней. Место действительно очаровательное. Очень простое, как в деревне. В справочном файле говорится, что оно предназначено для уединения. В доме всего шесть спален. Небольшая компания может арендовать весь дом, если пожелает, и воспользоваться услугами горничной и кухни, или делать все сами. Все зависит от их потребностей. Здесь есть электричество, но нет ни телевизора, ни радио, ни телефона, ни интернета, ничего. Вы приезжаете сюда отдохнуть и порелаксировать, пообщаться с природой и — согласно легенде — по меньшей мере с шестью различными призраками. Излишне говорить, что… мы здесь предоставлены сами себе. * * * Мы с Харпер занимаем главную спальню на втором этаже. Очень красивую. Прекрасная, просторная комната с декором восемнадцатого века. Большая кровать с репродукцией балдахина, вся остальная мебель соответствует ей. Тот факт, что спальня была переделана, чтобы сделать раздвижную стеклянную дверь огромных размеров, ведущую на террасу с видом на озеро, нисколько не портит ее антураж. Я замечаю огромный камин на дровах у дальней стены. Действительно, очень красиво. Я тянусь за своей дорожной сумкой, но моя дорогая супруга отталкивает мою руку. Я улыбаюсь ей, когда она кладет ее для меня на кровать. — Спасибо, Таблоид. — Я все еще не понимаю, зачем ты всегда распаковываешь вещи, когда мы приезжаем куда-то на пару дней. — Ненавижу жить, постоянно вытаскивая одежду из чемодана, — отвечаю я, вынимая свою одежду из сумки и развешивая ее в шкафу. — Ты определенно получила желанную работу из-за этой маленькой неприязни, — поддразнивает она. Она расстегивает молнию на своем чемодане на стойке для багажа, и там все его содержимое и останется, пока мы здесь. — Я не живу из чемодана, — я указываю на комод. — Видишь? Он там, а я здесь. — Семантика. — Угу, — я киваю, подхожу к ней и обнимаю ее. — Я давно говорила, что люблю тебя? Она демонстративно смотрит на часы. — Ни разу примерно с семи пятнадцати утра. — Да что со мной не так? — я тянусь к ней и целую долгим, глубоким поцелуем. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Хочешь пригласить свою любимую девушку на прогулку к озеру? — Несомненно, — она убирает мои руки со своей талии и направляется к двери спальни. — Брайан, хочешь прогуляться к озеру? — кричит она на весь коридор. Я не утруждаю себя ожиданием его ответа. — О, очень смешно, Таблоид, — я выхожу на террасу и вдыхаю прохладный, бодрящий воздух. Вскоре я чувствую, как ее руки обвиваются вокруг меня. — Довольствуешься девушкой со второго места? — Боюсь, что так, — ее комментарий смягчается блеском в голубых глазах. — В любом случае, Брайан занят прибиванием крестов, затачиванием деревянных кольев, сбором святой воды… — Ты сказала ему, что мы ищем призраков, а не вампиров? — я хихикаю, поглаживая ее руки, которые покоятся на моем животе. Забавно, насколько я начинаю осознавать каждое ощущение. Я чувствую тонкие волоски на руках Харпер. Клянусь, я слышу биение ее сердца с расстояния в пять метров. Мне постоянно нужно что-то, что имеет отношение к ней, на моем теле или рядом с ним, просто чтобы я могла дышать полной грудью и чувствовать ее рядом с собой. Даже когда ее нет. И целовать ее сейчас — так же сладко, как мед, который я добавляю в свой чай. Я думаю, это главным образом потому, что сейчас я нахожусь на том этапе, когда не чувствую себя особенно сексуальной, и мы можем только обниматься и целовать друг друга. Мы обе знали, что рано или поздно это произойдет, поэтому стараемся извлечь из этого максимум приятностей и полезностей. Харпер ведет себя как настоящий стойкий солдатик. Она постоянно обнимает меня и использует этот чертов фонарик, чтобы поиграть с малышами. Мы говорим о близнецах и обо всем, что мы хотим с ними сделать. Мне просто нравится смотреть на ее руки, играть с ее пальцами и слушать ее. — Итак, ты разведешь огонь в камине для меня сегодня вечером, прежде чем я лягу спать? — я слегка подталкиваю ее локтем. — Раз уж ты собираешься бегать по округе в поисках призраков. — Все, что пожелаешь. — Прямо сейчас я желаю прогуляться к озеру. — Идем, — она перепрыгивает через перила, оказываясь сразу в самом низу. Затем она протягивает мне руку с нижней ступеньки. — Я могу воспользоваться ступеньками, да? — Я бы предпочла, чтобы ты сделала именно так, вообще-то. — Хорошо. Я тоже. Я сейчас не очень-то чувствую себя белкой-летягой. Харпер смеется, сжимая мою руку. — У меня в мыслях сразу появилась милая картинка. Держу пари, ты была бы очаровательной белочкой, — она поднимает руку и ласково щиплет меня за щеку, за что я легонько шлепаю ее. — Мой персональный маленький Рокки. — Мой персональный маленький Буллвинкль. * * * Как только прибывает съемочная группа, я оставляю Харпер делать ее работу, распределять всех по комнатам и раздавать им рабочие листы на следующие пару вечеров. У меня такое чувство, что все действительно хорошо проведут время, снимая этот сюжет. Фрэнк явно умирает от желания начать. Я помню, как когда-то у меня были такие же энергия и энтузиазм. А потом я забеременела. Теперь я — улитка. Большая толстая улитка. Я беру поводок Кама и сообщаю Харпер, что мы собираемся немного прогуляться и вернемся примерно через полчаса. Она поднимает руку, чтобы показать, что приняла информацию, не отрываясь от своих обязанностей перед командой. Я делаю глубокий, удовлетворенный вдох. Мне действительно нравится наблюдать за ее работой, но мне это не позволено, поэтому я иду гулять. Когда я выхожу на улицу, подъезжает еще одна машина. Из нее выходят две женщины и мужчина, и Кам сразу же настораживается. Я знаю, что этот пес способен разорвать человека на части, но я должна признать, что он выглядит очень мило, когда становится в защитную стойку и шерсть у него на загривке встает дыбом. Я наклоняюсь и похлопываю его по спине. — Спокойно, мальчик, все в порядке. Одна из женщин подходит, внимательно следя за моим щенком. Я протягиваю руку. — Все нормально, он не укусит. Я… — Келси Стэнтон. Я знаю. На самом деле я ваша большая поклонница, — она берет меня за руку и одаривает весьма очаровательной улыбкой. Все еще странно слышать, как кто-то говорит мне, что она моя поклонница. У меня от этого мурашки бегут по спине. — Спасибо. А вы? — Ох, прошу прощение. Я доктор Андреа Сильверман. Я ваш парапсихолог, она же охотник за привидениями, — она пожимает плечами и пристально смотрит на меня. — Вы верите в мир духов, мисс Стэнтон? Ооо, я реально хочу поправить ее, но не могу. Это действительно расстраивает. — Да, да, я верю, — я вспоминаю сюжет, который делала в начале работы со «Взглядом». — Что ж, я рада, что вы здесь, но в эти выходные я здесь не в официальном качестве. Я просто наслаждаюсь местностью. Человек, который вам нужен, находится внутри. Она продюсер этого сюжета, Харпер Кингсли. Вы не сможете ее не заметить. Божечки, это истинная правда. — Отлично. Спасибо. Я надеюсь, может быть, мы сможем поговорить еще немного позже? — она очень медленно отпускает мою руку. — Конечно, я буду поблизости. Сейчас я просто повела своего мальчика погулять, — я снова почесываю Кама, и он лижет мне руку. — Потрясающе. С нетерпением жду этого, — она улыбается мне и слегка подмигивает, прежде чем повернуться, чтобы раздать указания своей команде, и направиться внутрь, чтобы найти Харпер. Я смотрю на своего щенка. — Она ведь не флиртовала со мной, да? Кам наклоняет голову и, кажется, приподнимает бровь, как бы говоря: «Ну, вообще-то — да». О боже, мне это не нужно от слова совсем. Заметка для себя: «Держись подальше от доктора Сильверман». Не хотелось бы, чтобы Харпер убила эксперта Фрэнка еще до того, как у него появится шанс отснять свой первый сюжет. Кроме того, о чем, черт возьми, она думает? Совершенно очевидно, что я очень беременна. Я запускаю руку под ворот майки Харпер, достаю свое обручальное кольцо, и позволяю ему болтаться на цепочке снаружи, чтобы весь мир мог его видеть. Вот, леди, оцените эту недвусмысленную подсказку. * * * Фрэнк ушел с охотниками за привидениями, чтобы понаблюдать, как они устанавливают в доме свое оборудование. Я просмотрела его, пока они распаковывали вещи. У них действительно есть несколько очень классных игрушек. Если я уйду с телевидения, я, возможно, займусь охотой за привидениями, хотя бы только для того, чтобы поиграть с этими приборчиками. У моей команды все готово, и они на кухне готовят обед, так что я отправляюсь на поиски своей девочки. Мне нужно немного вздремнуть, чтобы сегодня вечером быть в состоянии помочь Фрэнки начать. Естественно, я хочу попробовать уговорить свою жену немного пообниматься со мной. Держу пари, что мне это удастся, так как чтение и дремота — два ее любимых времяпрепровождения в последние дни. Заглянув на кухню, я наблюдаю, как моя съемочная группа, состоящая из четырех парней, поглощает бутерброды с мясом, как будто они не ели неделю. Очень похоже на то, как Мама кормит моих братьев. Я открываю холодильник и наклоняюсь за водой и соком, прежде чем отправиться на поиски Келс. Внезапно я резко подскакиваю, ударяясь головой о дверь. Ох, да ну этого просто не может быть. Я медленно поворачиваюсь, пытаясь совладать со своим гневом, чтобы не убить невиновного. — Ладно, ну и кто из вас этот умник? — они все перестают жевать и смотрят на меня, как на сумасшедшую. Я медленно облизываю губы, затем стискиваю зубы, прежде чем продолжить. — Кто из вас ущипнул меня за задницу? Их глаза становятся огромными, и все они отрицают это, даже откладывают бутерброды, чтобы сделать тщетные жесты невинности. Я сверкаю глазами. — Сделаете это еще раз и умрете, — я беру то, за чем пришла и выхожу из кухни. Выйдя на улицу, я нахожу Келс, играющую с Камом. Она подбрасывает его любимую игрушку. Это большая жевательная игрушка из твердой резины, которая похожа на снеговика, она называется Конг. Нам пришлось начать покупать ему эти штуки, потому что за несколько дней он сжевал все свои другие игрушки. У него в пасти огромные страшные зубы. Ему нравится эта игрушка, потому что она подпрыгивает, как мячик. Итак, Келс с силой бросает ее на землю, она отскакивает, Кам подпрыгивает и ловит ее, затем бежит назад и бросает к ногам Келс. Когда она не наклоняется, чтобы поднять, Кам поднимает ее сам и сует Келс в руку. Кам обожает свою мамочку. — Привет, красавица, — я захожу на их игровую площадку и протягиваю ей сок. — Хочешь вздремнуть со мной? — Мы говорим о настоящем сне, а не о том, который устраивают твои родители, верно? — Ауч, Келс, — я морщусь и делаю глоток воды. — Тебе обязательно было говорить это? Она улыбается и морщит нос, глядя на меня, а затем снова бросает Каму игрушку. — Возможно, тебе удастся меня убедить. Я приподнимаю пальцами ее обручальное кольцо и слегка дергаю за цепочку. — Что это? Тебе следует спрятать его под рубашку, чтобы не потерять. Я начинаю засовывать его обратно, но Келс хватает меня за руку. — Оставь так, Таблоид, — она легонько целует мою ладонь. — Ты что-то говорила насчет вздремнуть? — Ага, а потом ты упомянула моих родителей. Спасибо большое за это. — Прости. Кам возвращает свою игрушку и бросает ее, затем толкает меня носом в зад. Что за особое внимание к моей заднице сегодня? Я наклоняюсь и беру его игрушку, хорошенько швыряя ее на опушку леса. — Итак, тебе понравилась твоя небольшая экскурсия? — Да, понравилась. Тут очень красиво. Пойдем, я тебе кое-что покажу. Она берет меня за руку и ведет за дом в старый сарай. Там больше не держат лошадей, но здесь хранят инвентарь и свежую солому. Куча уже выглядит так, будто в ней гнездились некая супруга и ее собака. — Это похоже на сарай, который был у моего папы, когда я была маленькой, — говорит она, когда мы направляемся к куче сена. — Конечно, когда я была маленькой, — она медленно опускается на солому и приглашает меня присоединиться к ней, — я обычно забиралась на чердак. Мой первый поцелуй был на сеновале, — она слегка улыбается мне. — О, да? — я опускаюсь рядом с ней, она сразу прижимается ко мне, и мы устраиваемся поудобнее. — И кому посчастливилось получить твой первый поцелуй? Вбегает Кам. Он смотрит на нас, понимает, что время его игр закончилось, и ложится у входа в сарай, занимая свой охранный пост. Я слегка подталкиваю свою девочку. — Признавайся, кого ты чмокнула первой? — На самом деле, это была моя лучшая подруга Ребекка. Она жила на соседнем ранчо, и мы часто вместе катались верхом. Однажды, после того как мы почистили наших лошадей, мы забрались на сеновал… — Эй, я думала Бет… — Бет была моей первой в том, что касалось секса. А это был всего лишь поцелуй. Ты знаешь, первый поцелуй в детстве из разряда: «Никогда этого не делала, хочу узнать, каково это». Боже, Харпер, я думаю, мне тогда было лет десять или одиннадцать. Только не говори мне, что у тебя не было ничего подобного. — Нет, мне было пятнадцать или шестнадцать, и я, в общем-то, была в восторге, — я делаю глоток воды и понимаю, что это действительно удобно — уютно устроиться на соломе. — Правда? Расскажи мне. — На самом деле, рассказывать особо нечего. Я была капитаном софтбольной команды… — Кто бы сомневался, — она закатывает глаза и играет с пуговицами на моей рубашке. — Ты хочешь услышать историю или нет? — Прости. — Однажды вечером, после поздней игры, я вышла погулять с друзьями, и мы встретились с болельщицами команды, с которой играли ранее днем. Ну, их капитан и я… — У тебя совсем стыда нет? — она хихикает, расстегивая первые три пуговицы моей рубашки и проникает туда рукой. — Примерно так же, как и у тебя, — я опускаю взгляд на ее руку. — Я твоя жена. А это была капитан команды поддержки противника. Так что там произошло? — Ну, давай просто скажем, что моя команда в тот вечер выиграла дважды. * * * Итак, сейчас около десяти вечера, Келс крепко спит в нашей комнате, и охота за привидениями началась. Исследовательская группа весь день наблюдала за домом, отслеживая любые изменения температуры или электромагнитного поля. Я смотрю на ряд мониторов и впервые замечаю, что даже в нашей комнате есть камера. Ох, черт. Нужно убедиться, что нет записи того поцелуя, которым я одарила Келс, когда укладывала ее спать. Ну, я должна была поблагодарить ее за то, что она сделала для меня в сарае. Я должна была показать свою любовь женщине, которая помнит, что у меня все еще есть потребности, и которая так хорошо о них заботится. Я наблюдаю, как Фрэнки следует за командой охотников за привидениями, пока они проводят замеры в доме и пытаются найти одного из этих шести призраков, которые, предположительно, здесь живут. Я надеюсь, что они что-нибудь найдут, иначе бедный малыш будет опустошен. Он еще не понимает, что я могу сделать историю даже из полного дерьма. У меня большой опыт работы с Брюсом. Я слушаю и, с некоторым удивлением наблюдаю, как они останавливаются, фотографируют и находят места в доме, которые предположительно холоднее других. Ну серьезно, ребят, этому дому больше ста лет. В нем априори есть более продуваемые места. Я хочу увидеть парня, спускающегося по ступенькам, держа собственную голову в руках. Звучит как-то неприлично, но таковым не является, поскольку я имею в виду именно ту голову, которая должна быть у него на плечах. Ох, я думаю, пришло время выпить пива. Я оставляю команду заниматься своими делами и направляюсь на кухню. Доктор Сильверман сидит за кухонным столом и просматривает данные, которые они уже успели собрать. — Как дела, док? — она улыбается мне и снова опускает взгляд на свои бумаги. Я отвинчиваю крышку со своего пива и сажусь на табурет возле одной из стоек. — Нашли здесь что-нибудь интересное? — Немного, но есть. В доме определенно наблюдается какая-то необычная активность. Утром мы узнаем больше. — Отлично. Можете завтра записать интервью для Фрэнки? — С радостью, — она поднимает глаза и делает глоток своего кофе. — Как обстоят дела с Келси Стэнтон? — Прошу прощения? — я почти давлюсь своим пивом. — Келси Стэнтон, ну, знаете, эта симпатичная блондинка? Я слышала, в ее жизни нет мужчины. Подумала, может, вы расскажете мне как там обстоят дела? Она довольно привлекательная женщина. — А еще она довольно скрытная женщина. На вашем месте я бы оставила ее в покое. — Да, ну, она может быть скрытной. Я тоже скрытная, а вы — не я. Спасибо. Это все, что мне нужно было знать. — Нет, это не все, что вам нужно было знать. Держитесь от нее подальше. Она снова поднимает взгляд от своих бумаг. — Я так понимаю, у вас есть личный интерес к милой мисс Стэнтон? Это серьезно? Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не зарычать. — Ее фамилия Кингсли. Она беременна моими детьми. Мое кольцо — ну, в данный момент — у нее на шее. Да, я думаю, это серьезно. Она медленно кивает. — Я поняла. Простите. Я не знала, — она закрывает свою папку. — Я искренне прошу простить меня. Пойду заползу под камень и спрячусь там, — она немного посмеивается, направляясь к двери. Отлично. Там и оставайся. * * * Я слышу голос, произносящий мое имя, и переворачиваюсь, предполагая, что это Харпер зачем-то будит меня. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу его. — Эрик? — я сажусь и протираю глаза. Должно быть, я сплю. Но даже когда я встряхиваю головой и убеждаюсь, что не сплю, он все еще стоит там, у раздвижной стеклянной двери, и смотрит на меня. — Привет, Келс, — он застенчиво машет мне рукой. — Я… я… я… — я свешиваю ноги с кровати, и он жестом показывает мне оставаться на месте. — Не вставай. Тебе нужно отдыхать, — он проходит через комнату и опускается передо мной на колени. Его руки опускаются на мой живот. Его ладони теплые, что удивляет меня. — Коллин, да? — на его губах появляется улыбка. — Для меня это большая честь. — Я скучаю по тебе, — мне хочется плакать. Я понимаю, что это, должно быть, сон, но, кажется, я не могу от него очнуться. Я провожу рукой по волосам Эрика. Да, это, должно быть, сон. Призраки ведь не должны быть такими плотными? — Не скучай по мне, Келс. Я всегда рядом и присматриваю за тобой. — Мне так жа… — О нет, милая, не извиняйся. Я сделал то, что должен был сделать. Я не жалею об этом, — его глаза все такого же нежно-голубого оттенка. — Я рад, что ты счастлива и нашла все, чего всегда хотела. Помнишь, я говорил тебе, что в один прекрасный день ты найдешь ту единственную, — он усмехается. — Я, конечно, не думал, что это будет Харпер Кингсли, но, эй, вы с ней прекрасная пара. Не чините то, что не сломано. — Я люблю ее, Эрик. — Ага, мы знаем, — он кивает. — Мы? — Ах, нас тут несколько, кто присматривает за тобой. Мы рады, что ты наконец нашла свое счастье, Келс. Твоя бабушка просила меня передать тебе, что, по ее мнению, Грейс — подходящее имя для твоей маленькой девочки. Я улыбаюсь. — Да, держу пари, ей понравился мой выбор. Скажи ей, что я люблю ее, хорошо? Он встает и делает шаг назад. — Она знает, Келс. Мы все знаем, — он снова слегка машет мне рукой. — Ни о чем не беспокойся. Все будет в полном порядке. Я наблюдаю, как он просто исчезает. Ладно, я никому не буду об этом рассказывать, иначе они подумают, что я совсем спятила. Мне нужен чай. Или хороший психиатр. Рада, что знаю парочку. * * * Сейчас почти четыре утра. Моя девочка снова не смогла уснуть, и поэтому мы бодрствуем вместе. Семья, которая разделяет бессонницу… разделяет и ворчание, или что-то в этом роде. Келс в последнее время так некомфортно. Она, за неимением лучшего слова, огромная. Рождение двойняшек, я полагаю, неслабо сказывается на тебе. Кажется, в последнее время она не может долго чувствовать себя комфортно ни в одной позе. Такое чувство, что один из двух детей всегда сидит у нее на мочевом пузыре, а другой — на пояснице или в какой-то другой болезненной для Келс комбинации. Им также, похоже, нравится заниматься карате друг с другом. Я пытаюсь быть поддерживающим партнером, я искренне хочу быть таковой. Поэтому, когда Келс не спит и чувствует себя некомфортно, я встаю и пытаюсь сделать так, чтобы ей было комфортно. Итак, мы сидим на улице, возле озера, закутавшись в кучу одеял, пьем горячий шоколад и смотрим на воду. Келс в кольце моих рук, прислонившись ко мне. Она даже позволяет мне поставить кружку ей на живот. Один из двойняшек, конечно, пинает ее, поэтому я осторожно отпиваю, чтобы горячая жидкость не выплеснулась на Келс. — Как ты думаешь, какими они будут? — спрашиваю я, целуя Келс в щеку, а затем слегка покусывая за ушко. Она прижимается ко мне сильнее. — Хммм … Держу пари, что Бреннан будет похожа на тебя. — Ох, серьезно? И почему же? — Она уже тебя любит. Думаю, ты ее любимица. Я тихо смеюсь. — Вряд ли, родная. Кроме того, я надеюсь, что она будет в точности похожа на тебя, — я говорю искренне. Я хочу, чтобы у нее были светлые волосы, зеленые глаза и самая милая улыбка в мире. Я хочу, чтобы она была такой же совершенной, как ее мамочка, чтобы какой-нибудь другой счастливчик, мужчина или женщина, мог испытывать ту же радость, что и я. — Она определенно знает, когда ты с ней разговариваешь. Маленькая засранка делает сальто всякий раз, когда ты рядом. — Ты действительно думаешь, что это она? Как ты можешь быть уверена? У тебя же там нет маленького окошка, — я щекочу ее живот. — Или есть? Она берет мою руку в свои и сжимает мои пальцы. — Нет, форточку еще не установили. Но если они задержатся там слишком надолго, я, возможно, попрошу это сделать. — Нет, ты еще немного подержи их у себя, chér. Но, правда, ты можешь заметить разницу между их действиями? — это было бы удивительно, если бы она могла. — Я не знаю наверняка. Но когда я называю их по именам, я полагаюсь на то, что Бреннан справа, а Коллин слева. Я могу совершенно ошибаться, но… именно так это ощущается. Посмотрим, сможет ли Дуги рассказать нам на этой неделе, кто где. Полагаю, что сможет. Не похоже, что у них там много места для передвижения. — Либо так, либо через несколько недель у нас на руках будут двое совершенно сбитых с толку детей. Мы вместе погружаемся в тишину, просто наслаждаясь нашим единением. Интересно, как часто мы сможем это делать, когда родятся двойняшки. Хотя одна только мысль о том, чтобы обнимать Келс, когда она держит наших детей, вызывает во мне такую радость, какой я никогда раньше не испытывала. Я прижимаюсь щекой к щеке Келс и позволяю своим мыслям просто плыть по течению. Я смотрю на озеро и наблюдаю, как лунный свет искрится на воде, словно рассыпанные бриллианты. Я слышу нежный плеск воды о причал и, как ни странно, что-то похожее на ритмичные удары весла по воде. — Харпер, — тихо выдыхает Келс, дергая меня за руку. Я прослеживаю за ее взглядом, направленным на центр озера. — Ох, — это все, что я могу выдавить в ответ. Из тумана появляется, скользя по воде, каноэ. Им управляет молодой отважный индеец. Напротив него сидит его женщина, закутанная в одежду с рисунком, похожим на наше свадебное покрывало. — Ты ведь тоже это видишь, да? — спрашивает Келс. — Определенно вижу, — отвечаю я, пытаясь вспомнить, есть ли поблизости какие-нибудь резервации. Надеюсь, что есть. Мы наблюдаем, как молодая пара пересекает озеро, исчезая в тумане на дальнем берегу. — Хочешь вернуться в дом? — я надеюсь, что получу правильный ответ от своей девочки. — Думаю, это было бы хорошо. Спасибо тебе, господи. * * * Я оставляю Харпер спать и выползаю из постели. Еще очень рано, но я слышу, как вокруг ходят люди. Или, лучше сказать, я слышу, как Брайан поет на кухне. Ах, сегодня субботнее утро. Он всегда готовит мне замечательный омлет по-западному по утрам в субботу. Я надеваю халат и направляюсь на кухню. Кроме того, мне нужно время, чтобы обдумать тот факт, что я, по-видимому, единственная здесь, кто видит какие-то странные вещи. Мой верный помощник склонился рядом со шкафом, ища сковородку. Я знаю, что не должна этого делать, но не могу удержаться. Я подхожу так близко, как только осмеливаюсь, и… — Бу! Он кричит, дергается назад, поскальзывается и падает на задницу. Я перешагиваю через него и наливаю себе стакан сока. — Ты сучка! — выкрикивает он, поднимаясь с пола. — Тебе повезло, что я люблю тебя. — Ты визжишь, как девчонка, — говорю я ему, наблюдая, как он отряхивает зад, поднимаясь. — А чего ты ожидала? Конечно, я визжу как девчонка. Это тоже есть в руководстве. — Зачем вам вообще это руководство, кстати? — Потому что у лесбиянок есть тостеры. — Мило, — я сажусь за стол для завтрака. — Что у нас на завтрак? — Ты не заслуживаешь завтрака после такой выходки, — он упирает руки в бока и нетерпеливо притопывает ногой. Я показываю на свой живот. — Ты хочешь сам им об этом сказать или это сделать мне? — Это грязная манипуляция. — Да, круто, правда? — поддразниваю я. — Единственное, чего мне будет не хватать после беременности. Прежде чем Брайан успевает ответить, Фрэнк, подпрыгивая, влетает на кухню. Помытый, побритый, одетый и готовый к выходу. Очевидно, он не знает, что геи должны проводить первую половину утра в поношенной серой футболке и боксерах или спортивных штанах. Я имею в виду, разве этот парень не смотрит «Уилла и Грейс»? — Доброе утро, — он садится рядом со мной. — Ммм, Келс… я хотел спросить, не поможешь ли ты мне позже с вопросами для интервью? — Подготовь их, и я просмотрю. Я могу вносить предложения, но в конечном счете это твой сюжет. Ты должен взять на себя ответственность за его содержание и посыл, хороший, плохой или нейтральный. И я не хочу, чтобы ты позволил моим комментариям повлиять на то, что ты хочешь или планируешь делать. Если ты так сделаешь, то ты уже ставишь под сомнение собственное мнение, а хороший репортер никогда так не поступает ни при каких обстоятельствах. — Да, мэм. — Боже, Келс, ты говоришь как настоящая мамаша, — щебечет Брайан из-за стола. — Это приходит по мере освоения данного статуса. Но тебе нужно раздобыть копию руководства и для этого мальчика. Посмотри на него, он слишком бодр для этого утреннего часа. — Какого руководства? — Фрэнк смотрит на нас обоих так, словно мы сошли с ума. Я думаю, может, так оно и есть. Я считаю, хорошо, что Харпер вывезла за город нас всех. Нам нужно было подышать свежим воздухом. Приходят остальные наши ребята, и кухня довольно быстро заполняется. Мы все отлично проводим время, пока не появляется Таблоид и не бросает на нас неодобрительные взгляды. — Ооо, давайте я поставлю вам капельницу с кофеином в руку, босс. Харпер просто протягивает Брайану руку. — Накачай меня им. * * * Я несколько минут наблюдаю, как Фрэнк готовится к съемкам своих интервью. Затем я понимаю, что мое присутствие заставляет его нервничать. Я решаю еще раз прогуляться. Боже, я буду скучать по этому месту. Для места, где, как предполагается, водятся привидения, я действительно ощущаю здесь необычайное умиротворение. Мы с Камом направляемся к озеру, и я стою там, гадая, что же такое мы с Харпер видели прошлой ночью. Я предполагаю, что мы видели, но с тех пор мы об этом не говорили. Это было немного жутковато. Ладно, кого, черт возьми, я пытаюсь одурачить? Это было очень жутко. И не будем забывать о том, что бы это ни было у меня с Эриком. Я не схожу с ума. Я не схожу с ума. Когда мы с Камом заворачиваем за угол, ведущий обратно к сараю, я вижу пожилого джентльмена, отпирающего дверь. Это, должно быть, Джим, садовник. Владельцы сказали нам, что он будет где-то здесь. — Прошу прощения! — окликаю я и направляюсь к нему. Он поворачивается и улыбается мне. — Да, миссис? Я не могу не улыбнуться. Учитывая его возраст и мое положение, он, естественно, подумал, что я замужем. Слава Богу, у некоторых людей еще есть мозги. — Привет, — я протягиваю ему руку, которую он принимает, очень нежно здороваясь со мной в ответ. — Я хотела поинтересоваться, могу ли я задать вам вопрос? — Конечно, мэм. Надеюсь, у меня есть для вас ответ. — Вы знаете что-нибудь о местных легендах? — Большинство из них. Я провел здесь всю свою жизнь. — Вы знаете что-нибудь об озере? Он кивает. — Есть история о двух индейцах в каноэ. Вы про нее? — Да, сэр. Что вы знаете о ней? — Местная легенда гласит, что эта недавно поженившаяся индейская пара возвращалась в свое племя после дневного отдыха. Они попали в засаду группы белых мужчин, путешествовавших по этому району. Они оба были убиты, а их тела были сброшены в озеро. Легенда также гласит, что увидеть их могут только пары, которым суждено быть вместе вечно. Местное племя говорит, что это знак удачи для любой пары, которой посчастливится их встретить. — Вы когда-нибудь видели их? — О нет, мэм. — А вы хотели? — Нет, мэм, — его ответ очень твердый. — Почему? — Вы не видели мою жену. Я усмехаюсь. — Спасибо, Джим, я очень благодарна вам за информацию. — Пожалуйста, мэм, но я не Джим. Я Гарольд. Джим сегодня заболел. — Что ж, в любом случае спасибо. Если хотите, спускайтесь в дом и присоединяйтесь к нам за обедом. — Спасибо, мэм. Если я успею закончить здесь всю работу, то, может быть, так и сделаю. * * * Очевидно, сон — это не то, что я должна делать, находясь здесь. Скуби Ду и Шэгги вытащили меня из постели, чтобы поискать призраков. Все, что нам удалось найти — это друг друга. Когда я узнаю, кто из них продолжает щипать меня за задницу, он получит от меня по своей. Итак, спустя еще один безрезультатно проведенный час, мы собрались на кухне, сидя на табуретках вокруг разделочной доски. Почему название «разделочная доска» вдруг зазвучало так зловеще? Мы готовим кофе и попкорн, и Фрэнки решает, что нужно заняться ни чем иным, как рассказывать друг другу истории о привидениях. Да, именно этого нам здесь не хватало. Какого черта я должна оставаться здесь, когда могла бы уютно устроиться рядом со своей красавицей женой? Я уже собираюсь извиниться и откланяться, когда Брайан начинает рассказывать очередную убогую версию истории о привидениях — «Женщина в белом». Я не понимаю, сколько раз люди могут подбирать путешествующую автостопом девушку в белом, отвозить ее на кладбище и не осознавать, что эта девушка мертва уже пятьдесят лет? Ну серьезно. Я мучительно терплю это, подавляя зевок. Брайан лукаво смотрит на меня. — Думаешь, ты можешь рассказать историю получше, мисс Крутая Штучка? Я предполагаю, что он обращается ко мне, а не к Фрэнки. — Думаю? Черт, я знаю. — О, да? — Брайан делает глоток своего кофе и наклоняется вперед. — Давай послушаем ее, Жеребчик. Ну что ж, вот так и обломались обнимашки с моей милой. Я разваливаюсь в кресле, устраиваясь поудобнее. — Хорошо, но я не собираюсь рассказывать вам какие-то страшилки о приведениях. Это правдивая история. Я знаю это, потому что это часть истории Нового Орлеана. Когда ты приедешь на рождение двойняшек, я отвезу тебя на Рю Рояль, и ты сможешь увидеть место, о котором я говорю. — Смогу я тоже приехать к вам, ребята, в гости? — спрашивает Фрэнки с наивностью семнадцатилетнего парня. Я улыбаюсь. — Я на этом настаиваю. Так вот, в тысяча восемьсот тридцать втором году в Новом Орлеане было ужасное лето. Лето в Новом Орлеане всегда жаркое, влажное и невыносимо долгое, но это лето было особенно жестким. Кроме того, по городу прокатилась эпидемия холеры, и многие простолюдины ежедневно умирали на улицах. — Конечно, на доктора Луи ЛаЛори, его жену Дельфину и двух их дочерей все это никак не повлияло. Их дочерей возили на повозке в местную католическую школу, и они носили только лучшую одежду, привезенную из Франции. Доктор и мадам ЛаЛори устраивали торжественные балы в своем доме на Рю Рояль. Архитектура их дома была изысканной, а вся мебель привезена прямо из Старой Англии. Кроме того, у них был большой штат рабов, которые готовили невероятные блюда из морепродуктов и свежую выпечку. — Однако было несколько вещей, которые казались не совсем правильными в их домашнем хозяйстве. Иногда во время этих вечеринок слышались стоны, казалось бы, исходящие из ниоткуда. Также гости заметили, что рабы, прислуживающие на этих вечеринках, никогда не были одними и теми же людьми. Это было необычно. Для раба было нормальным делом оставаться в семье на протяжении всей своей жизни. Всякий раз, когда кто-нибудь был настолько груб, чтобы спросить об этом, мадам Дельфина всегда отвечала, что раб сбежал или покончил с собой. Хотя это и вызывало вопросы, никто никогда не осмеливался подвергать сомнению ее ответы. — Однажды, мадам Дельфина гонялась за одной из младших рабынь по всему дому. Она хотела наказать ее девятихвостой плеткой за какой-то незначительный проступок. Молодая девушка, пытаясь спастись, выбежала на балкон третьего этажа. К сожалению, в тот день шел дождь, и поэтому край балкона был скользким. Молодая девушка поскользнулась и ухватилась за выступ одной рукой, ее маленькие пальчики вцепились в скользкий мрамор. — Раз, другой, мадам Дельфина ударила девятью хвостами по голым костяшкам пальцев девочки. С криком девочка отпустила выступ и разбилась насмерть на тротуаре внизу, прежде чем ее костяшки даже успели закровоточить. — Один из их соседей увидел этот ужасный акт наказания и сообщил властям. Приехала полиция и конфисковала других рабов, потому что в Новом Орлеане было постановление, запрещающее жестокое обращение с ними. — Но в Новом Орлеане богатым и могущественным может сойти с рук почти все, что обычно и происходит. Мадам ЛаЛори судили за убийство девушки-рабыни и признали виновной. Ее приговор? Запретить ей больше владеть рабами. А рабы, которых забрали из дома? Друзья и родственники ЛаЛори выкупили их и вернули в ее дом. — Жизнь вернулась в старое русло. — Прошло два года, когда в доме вспыхнул пожар. Кухня была отделена от основного дома, но огонь быстро распространился. Пожарные нашли повариху прикованной к плите. Она была в истерике, но продолжала бормотать что-то о крыше. Они освободили ее и побежали к главному дому, чтобы спасти его. Пожарные промчались по дому и в конце концов поднялись на чердак. Там они столкнулись с ужасным, зловонным запахом. Они атаковали чердачную дверь своими топорами, и она, наконец, поддалась. — То, что они увидели, вызвало у них у всех тошноту. Внутри маленькой, тесной, жаркой чердачной комнаты находились семь рабов, некоторые из них были разрезаны на части, и все они были частью медицинских «экспериментов», которые прошли неудачно. Некоторые были привязаны к пыточным приспособлениям, других запихнули в клетки, как животных. Двоим зашили глаза и рты. Одной девочке сломали руки и ноги и вправили их под неправильными углами, чтобы она стала похожа на краба. У другого раба внутренние органы были вынесены за пределы тела, чтобы семья ЛаЛори могла увидеть физиологию в действии. Еще у одного была очень примитивная смена пола. Еще один был подвергнут лоботомии. — Пожарные спасли этих семерых, но они умерли в течение нескольких дней после освобождения. — Когда жители города услышали о том, что произошло, они собрались в толпу и отправились к дому, намереваясь привлечь ЛаЛори к ответственности. Но, обыскав дом, они обнаружили, что семья сбежала. Некоторые говорят, что они добрались только до другого берега озера Поншатрен. Но большинство считают, что они вернулись во Францию. — Позже ходили слухи, что Дельфина умерла через несколько лет после возвращения в Париж. По-видимому, ее сбросила лошадь. Не ясно, что напугало кобылу, но несколько зевак сообщили, что видели, как маленькая чернокожая девочка неожиданно выбежала перед ней. Конечно, после этого никто никогда не видел этого ребенка, и никто из местных жителей ничего о ней не знал. — За годы, прошедшие после бегства ЛаЛори, домом владело множество разных людей. Сначала он был отдан бездомным Нового Орлеана. Но несколько бродяг, зашедших в дом, никто больше не видел. А другие сообщили, что слышали крики по всему дому по ночам. — Затем новый владелец открыл школу для девочек в старом особняке. Но посещаемость упала, поскольку девочки рассказывали истории о женщине, которая гонялась за ними по коридорам с хлыстом. — Еще позже дом был разделен на квартиры. Один мужчина сказал, что на пороге его квартиры его встретил чернокожий мужчина, державший в скованных руках свою отрубленную голову. — Какое-то время, в этом здании был мебельный магазин. Но владелец часто приходил утром на работу и обнаруживал, что мебель облита какой-то вязкой вонючей жидкостью. Другой мужчина открыл в этом помещении «Салон с привидениями». Но бизнес так и не начал приносить прибыль. — Сейчас один богатый адвокат реконструировал дом. При этом в стенах были найдены черепа еще нескольких рабов, еще нескольких жертв ЛаЛори. Новый владелец говорит, что единственное, что необычно — это запах французских духов в хозяйской спальне. Я делаю последний глоток кофе и слегка улыбаюсь мальчикам. — Спокойной ночи, — меня кое-кто ждет в постели. Я не собираюсь ее разочаровывать. * * * В целом, очень удачные выходные. Харпер и Фрэнк отсняли хорошую историю, и у меня было много хороших впечатлений, которые взяли верх над некоторыми из тех плохих, которые тоже имели место быть. Я беру сотовый телефон и набираю номер своего отца. — Резиденция Стэнтон, — это Аманда. Мне нравится, что она сама отвечает на звонки. — Аманда, это Келс. Папа дома? — Нет, Келс, мне жаль, но его нет. Его срочно вызвали на Ближний Восток. Его не будет около двух недель. Я могу что-нибудь для тебя сделать? — Я хотела рассказать ему последние новости о гостинице. Если привлекательность этого места в том, что в нем якобы водятся привидения, все риски инвестиций оправданы. Он должен попробовать. Она мягко смеется. — Я передам ему. Итак, что ты думаешь о Джиме? Колоритный персонаж, да? — Мне не удалось встретиться с Джимом. Он был на больничном. Управляющим в эти дни у нас был Гарольд. — Гарольд? Келс, Гарольд был отцом Джима. Он умер около тринадцати лет назад. Ох божечки. <гаснет свет>