Челлендж «100 Тем»

      Находиться рядом с Роуг для Зика всегда было тем ещё мучением. Циглер — женщина, каких ещё нужно поискать, без всяких сомнений; строгая, гордая, вечно погружённая в работу — она будто бы специально его не замечает, искусно притворяясь, либо действительно не видит этих лёгких ухаживаний, что менее вероятно. Совершенно верно, Зик, кажется, уже полностью погряз в этом лёгком чувстве эмоциональной привязанности и неописуемого физического влечения. Не в его стиле было отдаваться чему-то столь непостоянному и непонятному; в конце концов, Зик — человек серьёзный, важный, ответственный. И всё же, из раза в раз мужчина оставался с ней наедине в большом просторном зале, где из освещения был лишь тусклый фонарь, стоящий на рабочем столе. Он блёкло обволакивал тёплым свечением бледную женскую кожу, подчёркивая острые углы её худого лица. Завораживающе холодным взглядом Роуг читала документы, отчёты, а после раскладывала их в порядке, суть которого была понятна лишь ей одной. Йегер пригрел на груди змею, хитрую, ядовитую, вот только слабее его чувства от осознания этого факта не становились. В очередной раз, возвращаясь после перерыва на пару сигарет, женщина находит на своём рабочем столе связку свежих и вкусно пахнущих цветов: розы, как это чаще всего и бывает. Она мягко, едва заметно улыбается, замечая, что как и в прошлый, и в позапрошлый раз, они не были подписаны адресатом. Циглер откладывает их в сторону, на тумбочку, чтобы не занимать рабочее пространство посторонними вещами. Сейчас ей предстояло сделать вид, будто она ничего не понимает. Опять. — Командующий, Вы не видели, кто оставил здесь этот букет? — Она оборачивается, изучая взглядом развалившуюся на диване мужскую фигуру. — Не видел. — Йегер ответил непривычно коротко, что заставило женщину насторожиться. Вопреки догадкам Зика о том, что Роуг совершенно не проявляет к нему никакого интереса, женщина всегда пристально следит за шифтером Звероподобного. Конечно, это можно было бы сослать на рабочие обязанности и научный интерес, вот только чушь это всё. Сейчас Зик впервые был с ней не так вежлив и учтителен, как это обычно бывает. Он устал, он очень и очень устал, и дело было уже даже не в женщине с ледяным взглядом, нет. Война выматывала, как физически, так и морально, и сейчас был как раз один из тех случаев, когда притворяться порядочным кавалером не было никакого желания. Он лениво закинул руки за затылок, прикрыв глаза. — Дежурный его сюда доставил? — Женщина встала с рабочего места, направившись к дивану, что стоял у стены, и который уже давно так облюбовал командир Йегер. — Ага, верно. Роуг молча присела на диван, положив ладонь на колено командующего. Это заставило мужчину прийти в чувства, мгновенно открыв глаза и переведя полный непонимания взгляд на доктора Циглер. — Сегодня вы слишком напряжены, командир. Что-то случилось? — Роуг начала осторожно водить кончиками пальцев по мужской ноге. Вот только, кажется, Зик не то, чтобы не расслаблялся — скорее, ещё больше напрягался от таких действий. — Работа, Док, работа. Ничего нового. — И всё же, довериться ей было невероятно сложно. Ведь Зик знает её, прекрасно знает, а значит знает и то, на что готова пойти островная элдийка, если ей что-то придётся не по нраву. Он восхищался ей, даже немного побаивался, и всё же, очень тянулся к, казалось бы, совершенно холодной и никого к себе не подпускающей женщине. Но тогда что она, чёрт возьми, сейчас творит? — Ах, вот оно как. — Её ладонь коротким движением скользнула с колена к бедру Воина, позже пробежавшись по животу, рёбрам, подобравшись к груди. Это казалось бы простое движение вызывало на коже целый табун мурашек, а в груди всё будто застыло в ожидании чего-то совершенно неизвестного. — У меня будет к Вам просьба, Командующий Йегер. — Доктор уверенно обхватила пальцами колючий подбородок, развернув лицо мужчины в свою сторону. — Выслушаете меня? Зик был в ступоре. Он пытался, судорожно пытался понять, что происходит и что ему стоит ожидать от своей островной коллеги. Она непредсказуемая, чертовски непредсказуемая, и это больше всего пугало. Ничто так не ужасает даже самого храброго человека, как абсолютная и неизбежная неизвестность. — Конечно, Док, говорите. — Он пытался сохранять спокойствие, быть нейтральным, неприклонным. Пытался смотреть в эти хитрые, лукавые бесцветные глаза, стараясь разглядеть в них хотя бы намёк на контекст ещё неозвученной просьбы. Всё было бесполезно. Циглер полностью захватила контроль над ситуацией и вниманием Воина. — Закройте глаза, Зик. И не открывайте до тех пор, пока я не разрешу. — Женщина сняла с командующего очки, осторожным движением положив их на кофейный стол, стоявший неподалёку от дивана. — Вы можете разговаривать, двигаться и делать всё, что Вам вздумается. Главное — не смотрите. — Извини? — Не успел Зик поинтересоваться причиной такой необычной просьбы, как его перебили.       Свободной ладонью Роуг закрыла глаза Йегера, после чего прильнула губами к его устам. Именно сейчас, в этот самый момент, пригретая на груди змея, кровожадная хищница, вышла на охоту. Она положила вторую ладонь на затылок командующего, тем самым придвинувшись ещё ближе, прижавшись грудью к мужской груди. Сердце командира так и отбивало бешеный ритм, хорошо ощущаемый даже через одежду. Сейчас Циглер прекрасно чувствовала нотку каждой испытываемой им эмоции; непонимание, смятение, смущение и… Удовольствие? Определённо, это было удовольствие. Роуг не ошиблась, предположив, что Зик считает её привлекательной и интересной. Чертовски интересной. Вскоре воздух стал заканчиваться, и ей пришлось отстраниться, чтобы привести в порядок сбившееся дыхание. Несмотря на определённо хорошие навыки в таком искусстве, как поцелуи, женщина в очередной раз стала заложником своего собственного тела. Слабая, хрупкая, болезненная. Она всегда была противна сама себе, и вряд-ли это чувство хоть когда-то уйдёт. — Я вас смутила, командир? — Не смотря на нужду в перерыве, доктор всё ещё была близко, даже слишком. — Расслабьтесь, Зик. Сегодня у меня нет настроения на то, чтобы кусаться. Возможно. — Думаешь, это так просто сделать? — Йегер по привычке недовольно поджал губы, пытаясь слабым движением руки убрать ладонь Роуг, лежащую поверх глаз. Бестолку. Она оказалась более напористой и сильной, чем он ожидал. — Нет-нет, мы так не договаривались, никакого зрительного контакта. Я не закончила. — Мы вообще не успели о чём-либо договориться. — Зик не понимал своих собственных чувств, которые сейчас буквально сочились сквозь рёбра, переполняя грудную клетку, мешая думать и дышать. Циглер пересела с дивана на колени Воина, зажав их между своими ногами. Абсолютная, вопиющая наглость.       Его тело горело, нет, сгорало — и всё от осознания того факта, с кем именно он сейчас целовался. Хоть мужчина и не видел её лица, он мог запросто представить его во всех красках практически таким же, каким оно было в реальности: стеклянный уставший взгляд, пухлые мягкие губы, объём которых искусно подчёркивала тёмно-бардовая помада, лёгкая хитрая ухмылка. Вот только ничерта Воин о ней не знал, и выстроенная в его голове реальность едва ли могла увязаться в общую картину с тем, что происходит в действительности. А в действительности Роуг не хотела ловить на себе этот строгий командирский взгляд, ведь после этого ей точно придётся придумывать оправдание своим действиям. Но как и Зик, она была плоха в понимании их настоящей реальности. — В чём дело? Я доставила Вам дискомфорт, Командующий? — Решив, что дело может запахнуть жареным, Циглер всё же убрала ладонь, приготовившись импровизировать с оправданиями. Кончики холодных женских пальцев мгновенно сменили положение, медленно скользя по щеке Воина то вверх, то вниз, расслабляюще поглаживая кожу. — У Вас очень холодные руки, Док. — Мужчина прижался колючей щетиной к бледной ладони своей коллеги, устало взглянув ей в глаза. Кажется, Роуг постепенно начинала понимать, в чём же дело. Ответ был так нелепо спрятан на самой поверхности, что женщина всё это время даже не могла предположить, где скрывается правда. Как по-детски, как глупо. Оказывается, как показывает практика, остались ещё в этом мире люди, умеющие по-настоящему влюбляться. Вернее, настолько по-настоящему, насколько это вообще возможно. Она его мучила, сильно мучила, и я солгу, если скажу, что Роуг не получает от этого удовольствия. Она не была бы собой, если бы не находила щепотку прелести даже в чужих страданиях. — Вижу, Вы крайне ошарашены моим поведением, Командующий. Мне стоит уйти? Он не прогонит её, и Циглер прекрасно это знала, ибо не ей одной нравилась эта мучительная игра. — Расскажите мне об острове, Док. — Большие тёплые руки легли на тощую женскую спину, прижав элдийку к груди. — О том, как Вы там жили. — Если Вам интересно, то разумеется, расскажу. — Устроившись поудобнее на плече Воина, женщина начала свой рассказ; долгий, но от этого не менее интересный, длиною в целую жизнь, которой жила доктор Циглер до того, как впервые вышла из подземного города на свет.       Она понимала, что облажалась в отношении Зика, чертовски облажалась. Не так поняла, неправильно предположила, не рассчитала все возможные варианты. Ошиблась. Это был досадный, мучительный проигрыш, который так быстро не отпустит. Циглер сравнила его с мужчинами, с которыми близко общалась ранее, а зря; Йегер старший не похож, очень не похож на тех, кого она знала. Он не поддался на её провокации, и это даже немного бесило. Один-один. Никто из них явно не захочет так просто сдаться.