Челлендж «100 Тем»

      Он любит наблюдать за тем, как она, в тайне от всего мира, прихорашивается. Как отлепляет подушечками пальцев от больших листов крошечные наклейки, приклеивая их на своё лицо: щёки, скулы, нос. И где бы не оказалась столь декоративная вещь, какую бы часть милого круглого лица не покрыла, это всегда будет выглядеть мило. Как аккуратно убирает волосы самодельными, но такими милыми заколочками, что были точь в точь как те, что продаются в детских девичьих магазинчиках, внутри которых всё поклеяно в пастельные цвета. Золотые, умелые, хоть и маленькие ручки, мастерству которых, если дело доходило до рукоделия, Мегуми не переставал удивляться. «Фушигуро-кун, это тебе. Я подумала, что подарить подарки ребятам из техникума было бы мило, в общем… Держи.» — Она протягивает ему тёплый на вид, колючий, но такой мягкий, красный, пестрящий своим многообразием узоров, свитер. Ручной работы. Удивительно, что настолько маленькие и хрупкие ручки могут создать нечто прекрасное. Он не достоин этих подарков, точно не достоин. Но он всё равно будет принимать всё, что Хитори дарит ему. Со всем теплом и любовью.       И молча, всё это молча, и слова эти Мегуми не слышит от неё самой, нет, а читает с помятых страниц блокнота в клеточку. Видимо, текст получился таким, какой он есть, не с первого раза. — Спасибо тебе, Хиторин.       Фушигуро не особо сильно любит утренние пробежки, и тем не менее, бегает он почти каждый день. В нём гораздо громче лени говорило желание стать сильнее, и что-то ещё. Что-то, из-за чего он каждый раз останавливался напротив окна, ведущего в комнату Нагояки, и просто стоял. Стоял и смотрел, даже если самой девушки и вовсе там не было. Стоял без особой причины, просто чтобы постоять. Но не в этот раз.       А что до Хитори, то второгодка любила поспать подольше; мягкий матрац, широкая кровать, большое окно с видом на задний двор, которое девушка чаще всего не закрывала, ведь любила просыпаться от мягких ослепительных лучей солнца. Да, такого в её родной квартире точно не было. Вот только Нагояка никогда бы не подумала, что за ленивой и умилительной сценой пробуждения её застанет первокурсник. Встретившись взглядом с глазами Хитори, Мегуми замер, пытаясь понять, как ему выбраться из столь неловкой ситуации. И уж тем более, как потом объясниться перед старшей. Стыдно, очень стыдно и… Что-то ещё. Нагояка быстро спряталась за шторку, недовольно нахмурив брови, ведь никогда и никому она не любила показывать своё тело. Страшная. Некрасивая. Низкая. Полная. Всё это, как большой груз, давило на самооценку Тори, а потому та никогда не носила открытую одежду. За исключением пижамы, состоящей из майки и шорт. Стыдно, как же стыдно. — Прости меня, Нагояка-сенпай. — Фушигуро опустил глаза в надежде на то, что не пересечётся взглядом с подругой, но забыл, насколько маленькой была девушка, вызывающая несомненно большие чувства в груди. Вот только не совсем понятно, какие именно. Приложив блокнот к стене, Хитори начала писать ответ на слова первокурсника. «Всё в порядке. Я понимаю, что ты не специально, Мегумин. Ты вообще… Много какие мои секреты знаешь, так что…» — «Так что»? Что ты имеешь ввиду? — Сердце в груди заколотилось, что стало сложно дышать.       Да что там дышать, даже просто стоять и молча смотреть и ждать, пока на его вопрос ответят. Второгодка снова приложила блокнот к стене. Как же долго, просто невозможно. — Хиторин. — Фушигуро положил свою ладонь поверх руки, которой девушка писала ответ на его первые слова. Нагояка заметно вздрогнула, отчего парню стало не по себе. Вдруг она испугалась такого смелого жеста? Испугалась. Ручка выскользнула из маленькой женской ладони, звонко упав на пол, а кончики пальцев расползлись по листу бумаги. «У Мегуми тёплые руки.» — Подумала Хитори, хоть ей всегда и казалось иначе. Первогодка осторожно просунул свои длинные тонкие пальцы между пальцев подруги, согнув их и почти сомкнув подушечки в центре женской ладони. «Молчит…» — Пронеслось в голове у Мегуми. — «Конечно молчит, придурок, она же немая.» Тепло. Очень. — Нагояка-сенпай, ты в порядке? — Неловко, тихо, даже слишком тихо для самого себя, спросил Фушигуро, уже отчётливо понимая, что ему прилетит за такую выходку. Но это было не зря, ведь ему уже давно хотелось коснуться кожи Хитори. Хотя бы кожи рук. Определённо, оно того стоило.       Девушка громко вздохнула, согнув свои пальчики в ответ, тем самым накрыв пальцы друга. Кивнула. Почувствовав себя ещё более неловко, он хотел было отпустить руку Хитори, но та сжала свою ладонь сильнее, буквально на секунду остановив его. Похоже, прилетит не только самому Мегуми, ведь Нагояке понравилось. Даже очень. В конце концов, тёплые руки девушке нравятся гораздо больше холодных. Переводя дыхание, Фушигуро решился задать вопрос. — Извини, что прервал тебя. Можешь… Можешь сказать, что хотела ответить? Подняв ручку, Хитори продолжила писать. «Хорошо, что это был ты, а не кто-то другой. Тебе я доверяю.» — Нагояка слабо улыбнулась, а сердце Мегуми будто бы с катушек слетело. Вновь. Слишком быстро, слишком сильно. Дыхание вновь сбилось, и едва ли он хотел, чтобы Хитори видела его таким. Добрым, тёплым, тактильным. Приятно, очень. Он помахал рукой, попрощавшись.