Челлендж «100 Тем»

      Бытует мнение, что встречи после долгой разлуки особенно волнительны. И казалось бы, даже не так важно, кем тебе приходится человек. Будь он близким родственником или же едва знакомым другом по переписке — большой перерыв в общении делает встречу и ожидания от неё какими-то совершенно иными. А если это подруга детства, которую ты не видел много лет? Сложно представить, что творится в груди у Какучё Хитто, который ранним утром ожидал у остановки девушку, с которой они вместе воспитывались в одном детском доме. Волнительно — слабо сказано. Раз Какучё знает её так давно, то почему сейчас так по-детски подгибаются ноги, дрожат колени и стучит сердце? Словно он маленький мальчик, которого впервые вызвали отвечать у доски. Потому что они давно не виделись? Разве это повод? А нужен ли повод? Хитто не знал, чего ему ожидать. Изменилась ли она за эти годы? Может, и вовсе его забыла? Все эти мысли в голове, вопросы — всё это слишком на него не похоже. Что же ты наделала, Ризе. — Хитто Какучё? — Такой родной и одновременно незнакомый голос выдёргивает парня из омута собственных мыслей. Какучё и Ризе были знакомы с очень раннего детства — примерно с тех лет, когда парень оказался в детском доме после потери родителей. Он помнит и знает её такой, какой не помнит и не знает её никто из всех существующих в памяти людей. Он помнит и знает настоящую Ризе; ту Ризе, что боялась дождя, не хотела оставаться одна, засыпать в полной темноте и одиночестве, делать первые шаги к людям и доверять. Она всегда приходила к нему, когда боялась и не знала, что ей делать. Знала, он что защитит, что поможет. Хитто твёрдо уверен, что с тех пор ничего не изменилось. И чувства, его чувства тоже не изменились. — А? — Он оборачивается в сторону позвавшего его голоса. И правда, она будто бы совсем-совсем не изменилась. Длинные русые волосы, такие непослушные и кудрявые, три маленьких родинки на лице, глубокие чёрные глаза. Такая хрупкая и невысокая, спустя все эти годы, Ризе, кажется, стала только обворожительнее. — Ризе. — Не сумев сдержать эмоций, парень прижимает подругу детства к груди. — Как же долго мы не виделись. — Я тоже скучала, Каку. Это была всё та же Ризе. Он уверен. — Столько лет прошло… Что с твоим глазом? — Сделав шаг назад, он осторожно касается пальцами руки чёрной повязки на женском лице. Долгая история, которую не хотелось рассказывать. Какучё был для неё тем человеком, которого хотелось уберечь от подробностей прошлого и, что самое главное, настоящего. Пусть знает кто угодно, но только не он. Он ведь расстроится, захочет помочь. А помочь тому, кто не хочет помощи, невозможно. — Долго рассказывать, но всё в порядке. — Она умело, поддельно улыбается. А поддельно ли? — Давай лучше прогуляемся? Рядом с Ризе всегда было очень тепло. Даже когда девушка плакала, она дарила Хитто поразительное спокойствие и комфорт. Рядом с ней хотелось улыбаться и делать всё, чтобы она тоже улыбалась. Вот только сейчас что-то всё же не так. Ризе больше не улыбается. Во всяком случае, не так, как раньше. Как зимнее солнце, она светила, но не согревала. Они долго гуляли, придаваясь ностальгическим воспоминаниям о детстве. Вспоминали хорошее, и не очень хорошее тоже вспоминали. Всё же, никто не сравнится с комфортом, который ты ощущаешь от общения с человеком, который действительно тебя понимает. — Скажи, когда всё изменилось? — Неожиданный вопрос явно застал девушку врасплох. — Что произошло, когда тебя удочерили? Ризе молчала. Скажи это. Скажи. Скажи, когда твоя жизнь стала так отвратительна, что ты научилась настолько хорошо подделывать улыбку на своём лице? Скажи, когда ты вновь перестала смеяться по-настоящему? Скажи, когда пообещала себе больше никогда не плакать. Скажи же, ведь когда-то мы были так близки. — Ах, это. — Она убрала чёлку за ухо, как ни в чём не бывало. — Мне нечего тебе рассказать, Каку. Она не доверяла, просто не могла. Издержки работы и окружения всё взяли верх. Ризе не смотрела в глаза, чтобы ложь не была такой наглой. Как раньше уже не будет, как бы сильно Какучё этого не хотел. Как он не боялся, но за годы, проведённые вдали друг от друга, Ризе успела стать другим человеком. Совершенно другим. Её движения грубы и механически точны, она не может не озираться на прохожих, будто подозревая всех и каждого в чём-то нехорошем. Она сжимает юбку в кулаках, стараясь успокоить бурю эмоций в груди, но эмоции эти никак не положительные. Она выдаёт себя с потрохами. Но кое-что всё же не изменилось. — Как бы там ни было, знай, что я всегда тебе помогу. — Стараясь игнорировать холодность и недоверие со стороны подруги детства, Хитто указывает ладонью в сторону кафе, как бы приглашая её зайти. — В конце концов, мы же друзья. Чувства. Скажи, когда ты вновь позволишь мне стать для тебя близким?