Город, который, к слову, был ещё и страной одновременно, встретил путников смесью запахов и звуков и сам по себе производил впечатление большой деревни: одно- и (в редких случаях) двухэтажные здания, торговцы за уличными прилавками, домашний скот, местами гуляющий сам по себе (почему-то Тилиан думал, что оборотни как хищники должны отпугивать животных своей сутью, но, видимо, ошибся, раз те вполне спокойно себя чувствовали в окружении хозяев и их соседей).
А ещё в это время здесь было весело. Они ехали по главной улице, обозревая представление, проходящее на арене, огороженной импровизированным забором из деревянных прутьев: несколько мужчин, обнажённых по пояс, красовались перед толпой, то жонглируя ножами и швыряя их в мишень, то выполняя акробатические номера прямо верхом на лошадях. Тилиан даже высунулся в окно, чудом не переваливаясь через раму, чтобы рассмотреть всё получше. Он всегда очень любил эти игры на меткость, не предполагающие насилия (дартс и боулинг в особенности), поэтому не удивительно, что выглядел восторженно, когда уловил момент попадания одним из жонглёров прямо в центр цели. Блондин тут же перевёл взгляд на впечатлившего его своим умением метателя, крупного мускулистого шатена с густыми волосами до лопаток, который, так уж вышло, заметил откровенное внимание омеги к себе, но, очевидно, трактовал его по-своему и не упустил возможности самодовольно подмигнуть очаровательному парню, при этом не забыв поиграть грудными мышцами, на что Тилиан смутился и, выругавшись, поспешил вернуться всем телом назад в повозку, занавесившись шторкой, и тут же наткнулся на пронизывающий взгляд Ройбена.
— Он сам. Я тут вообще не при делах, — зачем-то начал оправдываться омега.
— Очень надеюсь, ведь это в твоих же интересах, — усмехнулся тот.
—В смысле иначе ты надерёшь мне зад? — в его понимании скрытая угроза была бы вполне естественной.
— В смысле Джара, конечно, сластолюбив, но он тот ещё альфаложец, и тебе вряд ли что-то перепадёт.
— Ого! Вон оно как! — удивился омега, припоминая рассказ Рэгланда о широких нравах фриландийцев, но всё же решил прояснить ситуацию: — Какая-то лишняя информация, не находишь? Мне это всё вообще не нужно знать.
— Ну-ну.
— Нет, ну правда, — всплеснул он руками, будучи недовольным ярко выраженным скепсисом, промелькнувшим в лице собеседника.
— Время покажет.
Рядом завошкался пробудившийся Рэгланд и, открыв глаза, сонно прохрипел:
— Где мы?
— Добро пожаловать домой, брат, — ответил Ройбен.
— Мы приехали?
— Можно и так сказать. За следующим поворотом будет дом вожака, — и, словно в подтверждение сказанному, повозка повернула направо и начала тормозить, а через несколько секунд и вовсе остановилась. — А вот теперь точно приехали, — хлопнул себя по коленям Ройбен и встал, поспешив на выход.
Рэймонд жил в скромном, хоть и двухэтажном, доме. На первом этаже у него располагались прихожая, небольшая гостиная, кухня и сортир, а на втором – две небольшие же спальни и ванная. Участок земли, принадлежащий вожаку, был не больше, чем все остальные, и так же не пустовал, используясь под грядки и плодовые деревья. Заходя в дом, никакой живности вокруг при беглом осмотре Тилиан не обнаружил, но предположил, что в том маленьком сооружении, что притаилось за яблоней, вполне может кто-нибудь содержаться. Всё это навеяло мысли об отчем доме.
Толян был уроженцем провинции, и не большого города, а примыкающего к нему рабочего посёлка, где всё ещё в ходу были сельскохозяйственные работы на собственной земле, а многие соседи имели животину: у кого была корова, у кого – свинья, а тётя Галя с дядей Мишей, поселившиеся через три дома, когда ему было тринадцать, так и вовсе всерьёз занимались разведением кроликов. Толе зверушки очень нравились, и частенько он прибегал поиграть с ними, пока однажды не увидел одного из них разделанным на кухонном столе у себя дома (соседка, добрая душа, отдала его в знак благодарности за что-то маме, а та и схватила на радостях и побежала готовить ужин). Надо ли говорить, что крольчатину мужчина за всю свою жизнь так ни разу и не ел?
И вот сейчас Тилиан, благополучно встреченный на пороге вожаком Фриландии и после знакомства сопровождённый им же до гостиной, сидел за столом хозяина дома и ковырял столовыми приборами предложенный на обед шмат зайчатины. Подумав немного, блондин пришёл к выводу, что не попробовать угощение будет грубо с его стороны, да и это ведь не то же, что кролик, и всё-таки нацепил кусочек на вилку, после чего поднёс её ко рту.
— Кушай, это очень вкусно, — сообщил внимательно наблюдающий за его действиями Рэгланд. После долгого поцелуя перед выходом из повозки он значительно приободрился.
— Ммм… и правда вкусно, — согласился Тилиан, распробовав. — Ваш муж готовил? — предположил он, обращаясь к вожаку.
— Нет-нет, что ты, — посмеялся тот в ответ. — Я сам. А на твой вопрос о муже официально заявляю: «Абсолютно свободен и в браке не состою». Как и ты, собственно, — и лукаво подмигнул.
— Рэй!
— Рэймонд! - рыкнули на него братья в один голос.
— А что сразу Рэй? – наигранно удивился альфа. — Имею право. Мы с Тилианом вольные птицы и вполне можем пребывать в поиске. Правда, Тилиан? — на что омега, не задумываясь, кивнул, согласный с тем, что такое действительно могло быть.
— Ррр, — выведенный на эмоции, недовольно прорычал Рэгланд, но тут же закашлялся, приложив руку к груди. Тилиан, наученный врачевателем перед отъездом, тут же пришёл ему на помощь, наливая из графина воду и засыпая в неё лечебные травки, после чего приложил к губам альфы стакан с получившимся раствором.
— Ладно, извини, неудачная тема для разговора, — признал Рэймонд. — Я на тебя, Тилиан, если что, не претендую. Но отрицать не станем: ревность всё же губительна.
Оба омеги тяжело вздохнули, по поджавшимся губам Рэгланда понимая, что шпилька достигла адресата.
После сытного обеда наконец пришло время обсудить главное. Пока Ройбен и Рэймонд убирали со стола и мыли посуду, Рэгланд не упустил момента получить свой полуденный поцелуй, уже привычный в это время (ей-богу, хоть график составляй), и негативные эмоции, словно гора с плеч, тут же отступили, разгладив складку между густых бровей мужчины.
— Насчёт твоей ситуации, Рэг, — начал Рэймонд, сев напротив них с Тилианом, — мне очень жаль, что так получилось. Если думаешь, что я не волнуюсь за тебя, то ты очень ошибаешься. Мы — семья, я вас обоих люблю, и мой долг не только как вожака, но и как старшего брата — помогать вам с Ройбеном. Ох, — выдохнул он, почесав затылок, и нервно прикусил нижнюю губу. — Когда мне сообщили, что тебя отравили Волчьей Смертью, я рвал и метал, уже и не надеясь увидеть тебя снова, но вот он ты, — улыбнулся мужчина с явно читаемой любовью глядя на Рэгланда, — живой. Как есть живой, только ослабленный болезнью. Тебе очень повезло с таким омегой, как Тилиан.
— Согласен, — кивнул Рэгланд, не дрогнув, — без Тилиана я был бы уже мёртв, — и нежно посмотрел на него, беря за руку. Тот не возражал.
— Я отправил наших по твоей наводке, что ты передал мне через принца Лирия: путь к мышам, овраг, череп неупокоенного, указующая дорога меж великих древних. Ты всегда был хорош в этом, говоря вроде и без шифровки, но запутанно, хотя для местных и понятно, — хмыкнул он. — Я рассказал обо всём ребятам, думал, не вернутся завтра, сам отправлюсь на поиски, ведь ты уже на подходе, но как раз сегодня утром они вернулись. И тут у нас две новости. Первая — предположительно Яро обнаружено. Правда, не там, куда ты указал, но, по крайней мере, есть причины считать, что это оно.
— Фух, ну слава Богу, — не сдержался Тилиан, всё это время сидевший в напряжении.
— Да, но, как я уже сказал, это не точно, ибо никто не смог подойти близко.
— Значит, точно Яро, — вмешался Ройбен. — Иначе почему бы здоровому и крепкому фриландийцу было не суметь к нему подступиться?
— Ну, не знаю, магия? — вставил свои пять копеек иномирец.
— Возможно, — согласился омега.
— И вторая новость состоит в том, — продолжил вожак, — что тебе, Рэг, придётся разобраться во всём точно уже прямо там, на месте. Не без помощи, естественно, но придётся идти, ибо места эти где-то тесно засаженные деревьями, так, что не проедешь на повозке, а где-то болотистые. В идеале тебе бы перекинуться, но в твоём случае это опасно, ибо яд уничтожает в первую очередь ипостась волка, так что пока его нельзя выпускать наружу.
— Значит, на своих двоих? — невесело уточнил Рэгланд.
— К сожалению.
Обговорив детали, образовавшаяся четвёрка приняла решение выдвигаться с рассветом. Сначала Рэймонд рассчитывал пойти вместе со всеми, однако неожиданно нарисовалось одно дело, не сказать, чтобы ужасно серьёзное, но важное и требующее присутствия вожака. Несмотря на это, Рэгланду, Тилиану и Ройбену всё равно пришлось обзавестись четвёртым, одним из тех, кто знает дорогу и только вернулся из разведовательного похода. К удивлению Тилиана, этим кое-кем оказался Джара, тот самый метальщик ножей, на которого он залип по дороге в дом вожака. Как тесен мир!
— Джара, это — Тилиан, Тилиан, это — Джара, — представил их друг другу Рэймонд. — Полагаю, подружитесь. Джара, рассчитываю на тебя, — положил он руку на плечо альфы и уверенно заглянул в его глаза. — Ты один из лучших, так что не подведи.
— Всенепременно, — игриво улыбнулся мужчина одним уголком губ, — особенно, если кое-кто будет меня ждать, — и потёрся щекой о так кстати подставленную руку, от чего Рэймонд тут же залился краской и резко отдёрнул её.
— А у них что ли того самого? —поинтересовался Тилиан, когда они вместе с Рэгландом и Ройбеном поднялись наверх, оставив двух альф наедине, так как у Джары к вожаку была, как он выразился, "пара вопросов".
— Здесь всё сложно. Лучше даже не лезть в это, — пояснил Ройбен. — Однажды они сами поймут, что к чему.
Тилиан принял информацию к сведению, поймав себя на мысли, что ему и впрямь интересна вся эта дребедень с чужими отношениями.
— А что, всё-таки поразил тебя наш Джара? Затянул тебя в мысли о глубоком и... кхм-кхм... прекрасном? Не своим ли бюстом неописуемых размеров? — съехидничал Ройбен, на что Тилиан только закатил глаза.
— Рой, что за чушь ты несёшь? — недоумённо возмутился Рэгланд.
— Да так, — отмахнулся тот, не отрывая изучающего взгляда от омеги напротив. — Просто мысли вслух. Но ты прав, это просто чушь, я ведь заботливый брат, любящий и всё такое, а вообще... мне пора уже, — наигранно хихикнул он, кинув взгляд на часы, и засобирался к выходу, — надо вещи собрать с собой в дорогу кое-какие и ещё отдохнуть успеть. Увидимся утром, — и, махнув рукой на прощание, покинул комнату.
— И что это значит? — подал голос Рэгланд, когда дверь захлопнулась за Ройбеном. — Он что ли приставал к тебе?
— Кто? Ройбен? — удивился Тилиан.
— Да нет же, я про Джару! — взвинченно взмахнул он руками.
— Чего?! И ты туда же? Да я этого грудастого всего два раза видел! Один раз издали, когда он в мишень ножиком попал, второй — вот сейчас.
— Ах вот как, — посмотрел на него сузившимися глазами альфа, раздувая ноздри. — Так значит, да? Успел уже значит грудными мышцами перед тобой покрасоваться, а ты и попялиться не прочь?
— Да дались вам его сиськи! — откровенно охренел от такого наезда омега. — Пусть вон перед Рэймондом своим трясёт! Да, ясен хрен, мне всегда нравились сиськи, — зачем-то добавил он.
— Рррррр
— Да не его, блин, а, на минуточку, женские! И вообще не рычи на меня! Нашёлся тут блюститель чести! Куда хочу, туда и смотрю,— но, поймав пышущий злой ревностью взгляд, поспешил пояснить, дабы не волновать альфу с и так ослабленным здоровьем ещё больше: — Ну, посмотрел случайно, что такого-то? Не лапал ведь! А на такое попробуй не обратить внимание! — и изобразил на себе руками очертания большой груди. — Можно подумать, ты ни разу не смотрел!
— Смотрел, — сконфузился брюнет, уловив смысл, — но больше не буду, правда-правда, — заверил он. — И прости, что нарычал.
— Верю и прощаю. И тоже не буду смотреть,— пообещал Тилиан, облегчённо выдохнув, и для уверенности в том, что его услышали, повторил, назидательно грозя пальцем: — Запомни раз и навсегда, Рэгланд, — не нужны мне его сиськи. Понял? — на что альфа радостно кивнул в ответ и потянулся за поощрительным поцелуем.
Тилиан не стал его отталкивать. Сначала хотел обойтись простым касанием губ, но под настойчивым натиском позволил альфе зайти дальше, пропуская его язык внутрь.
Так, их первая ссора оказалась пустяковой, разрешилась достаточно быстро и имела довольно-таки приятное завершение — первый после вечера в Сияющем саду настоящий, не обусловленный ничем, кроме обоюдного желания, поцелуй. Однако осадочек, видимо, остался, ибо их примирение не помешало Рэгланду в течение вечера трясти перед омегой голым торсом, чего ранее он себе не позволял.
***
Ночь была беспокойной. Рэгланд крутился, тяжело дышал, обливаясь потом, и говорил во сне что-то невнятное. Тилиан, лежащий рядом, не мог игнорировать его состояние: сначала обтирал тряпкой и прижимал к себе, когда альфа начинал извиваться активнее, потом целовал лёгкими касаниями в щёки, лоб и подбородок и в конце концов решил разбудить, потому что ранее предпринятые меры не особо работали, из-за чего омега разволновался:
— Рэгланд! Рэгланд! Проснись! — тряс он мужчину, но тот сначала не реагировал, а потом только поморщился недовольно и, отвернув голову, стал постанывать в другую сторону. — Рэгланд, твою мать! — не вытерпев, рявкнул Тилиан, и, на удивление это сработало.
— Тилиан? — ошарашенно воззрился на него альфа. — Что случилось?
— Ты случился! Что-то болит или приснился кошмар? Ты меня напугал: крутился, как чёрт на вертеле. Может, тебе дать травяной отвар? — засуетился омега. — Я сделал в дорогу, но могу сделать ещё, если нужно, и...
— Стой-стой, ничего не нужно, успокойся. Это просто кошмар, — прервали его метания.
— Но ты всё никак не хотел просыпаться! Сначала я думал, что тебе поплохело, но не хотел будить, чтобы ты поспал, нам ведь всё-таки рано вставать: впереди дорога. Я пытался справиться, так скажем, подручными методами, но тебе не становилось лучше, и я запаниковал, начал трясти, а ты, блять, дрыхнешь! — пихнул он мужчину в плечо.
— Ну я же не специально, — усмехнулся тот. — Извини, если помешал.
— Да ладно уже, — отмахнулся Тилиан, — я же не об этом, — и, переведя дух, поинтересовался: — А что снилось-то?
— Не поверишь, но само дерево Яро. И тот самый день, когда я чуть не умер, и мне довелось его увидеть.
— Расскажешь? — омега участливо коснулся его плеча, подозревая, что за всем этим скрывается что-то важное, и Рэгланд поддался читаемой в глазах блондина просьбе.
— Мне было тогда шестнадцать, —заговорил он, — родителей уже как год не было с нами. Тогда у нас был другой вожак, Гектор, не лучший в истории нашей страны, скажем прямо. Он не очень любил брать на себя ответственность за важные шаги, поэтому решал лишь те вопросы, в которых был уверен или которые могли как-то его возвысить в глазах народа, а всем остальным, действительно важными вещами, как стало известно позже, занимался совет. Рэймонд как раз состоял в нём, был вечно по уши занят делами, порой даже подолгу не возвращался домой, а Ройбен был тогда ещё совсем мал. У нас двенадцать лет разницы, значит тогда ему было четыре. Это сейчас мы вот так можем собраться все вместе и пообщаться, а вот тогда... Тогда один был слишком маленьким для меня, другой — слишком взрослым, и я, одинокий подросток, никому не нужный, застрял между ними в абсолютном непонимании, кто я, что я и что мне делать дальше со своей жизнью. У меня не было любимого дела. Конечно, я пытался быть полезным: выходил на охоту, пас овец, занимался огородом, но воли к жизни не было никакой. Я считал себя лишним. И именно тогда мне в голову пришла просто "гениальнейшая" идея бросить всё, покинуть дом и отправиться в путешествие. Как ты понимаешь, за пределы некогда выделенной нашим предкам территории я ранее не выходил и о том, что может ожидать за чертой леса, имел только смутные представления: знал о демонах и вампирах, соседствующих с нами, о некоторых их расовых особенностях и о том, какую роль они сыграли в судьбе моего народа. И значит, собрался я в дорогу, положил с собой немного еды, нож и запас воды. Думал, даже если уйду навсегда, всем будет плевать. Да уж,— хмыкнул альфа, — я был тем ещё эгоистом. В лесу поначалу всё было привычно. Я ведь, как уже сказал, периодически занимался охотой, так что кое-что да умел. Шёл преимущественно на своих двоих, но когда становилось прохладно, перекидывался. Но вот почти через двое суток вечером я подобрался к границе, сквозь деревья увидел просвет, показалось даже, что там сверкало что-то яркое, манящее. На радостях я ломанулся вперёд, забыв о собственной безопасности, и вывалился прямо перед группкой мертвяков с пустыми глазницами. Жуткое зрелище, — передёрнулся Рэгланд, — с них спадали куски истлевшей плоти, они воняли так, что почувствовать можно было издали, но почему-то я не почувствовал. А сияли на них драгоценности, да так, как не могут сиять обычные украшения. Сейчас я понимаю, что то была настоящая магия смерти, редкая и до крайности мерзкая, окаймляющая границы государств Тёмного материка, своего рода охранный механизм. Пройди я мимо, нежить бы не обратила на меня внимания, но я не просто переступил границу, а, испугавшись, перекинулся в волка и бросился на чудовищ. Увы, мёртвых нельзя убить. Выглядели они развалюхами, однако на деле оказались достаточно сильны, чтобы дать мне отпор. Клыками я вырывал куски из их смердящих тел, и, игнорируя поступающую тошноту от вкуса мертвячины, прорывался дальше, но я был юн и неопытен, поэтому потерпел поражение. В какой-то момент одна из тварей воткнула свой кинжал мне в ногу, я пошатнулся и начал падать, и не просто куда-то, а прямо в овраг, к которому мы переместились во время схватки. Судя по всему, прямо в полёте я вернул себе человеческую форму. Падая и хватаясь за воздух, я зацепил висящий на груди своего убийцы голубой кристалл, и, прежде чем рухнуть вниз, успел заметить, как мертвец рассыпается на части, возвращаясь к своему естественному состоянию. На какое-то время я выпал из реальности, а когда очнулся, взглядом упёрся в пустые глазницы напротив. Шарахнувшись, я попытался отскочить, но только взвыл от боли. Почему-то рана не затянулась, как и та, что оставил на мне клинок наёмника, пропитанный Волчьей Смертью. К счастью, то был просто череп, самый обычный, как и полагается, абсолютно мёртвый, смотрящий, как показалось сначала, в никуда, но потом я изменил своё мнение. Моё тело отказывало, сердце замедляло стук, и тогда я задумался о том, кем был этот парень, от которого остался один скелет. Случайно не таким ли безумцем, как я сам, угодившим в западню? И не составлю ли я ему теперь компанию во смерти? Не станет ли эта яма нашей общей могилой? Уже решив, что это конец, я собирался проститься с жизнью, как вдруг послышался странный шорох, и словно дёрнул кто-то посмотреть туда же, куда "смотрел" этот самый череп. А там происходило нечто невероятное, — глаза Рэгланда засветились неприкрытым восторгом от воспоминаний, а голос понизился, почти переходя на шёпот, — прямо из чёрной земли вырастали и тут же расцветали кроваво-красные цветы, прокладывая тропинку от прохода между двумя дряхлыми деревьями перед нами прямо к моим ногам. Моему затуманенному рассудку показалось даже, словно само мироздание таким образом пытается вернуть меня миру и просит жить. В больном сознании моём появилась твёрдая убеждённость, что я буду спасён, если последую предложенному пути. И я пошёл по нему. Вернее, пополз. Этот момент до сих пор является мне во снах: я сквозь боль и слабость, держась лишь на одной уверенности, что должен выжить, ползу, теряя последние силы, и наконец достигаю цели, вижу его — Легендарное Яро, явившееся, чтобы привести в исполнение свой приговор.
— Как оно выглядело? — не удержался от вопроса омега.
— Как дерево, Тилиан. Оно выглядело, как дерево.
— Очень смешно.
— Нет, я серьёзно, — приподнялся на локтях альфа, заглядывая в лицо скептически настроеннго собеседника, — Мощное и прекрасное, излучающее невероятную силу, но внешне — просто дерево. Потому что то, что можно увидеть, не всегда пересекается с тем, чем происходящее является. Это словами не объяснить. Я могу только описать свои ощущения.
— Я понял. Продолжай.
— Добравшись до Яро, я коснулся его торчащих корней, и это прикосновение словно пропустило через меня волну живительной энергии, распространившей по всему телу тёплое покалывание. Я вцепился в эти корни. Внутри что-то будто перестраивалось в попытке вернуть всё на свои места, и в итоге моё тело попросту избавилось от недуга, исторгло всю эту чёрную дрянь через рот.
— То есть ты облевался?
— Да, именно так, — развеселился Рэнданд. — Ты иногда так выражаешься, что я забываю, откуда ты и какого происхождения.
— Всё в рамках местных традиций, — пожал плечами Тилиан.
— Ты великолепно вписываешься, не в пример другим омегам Светлого континента, — тепло улыбнулся мужчина, проведя пальцем по ладони омеги и тем самым заставляя его отзеркалить эту улыбку, — Но возвращаясь к моей истории, да, — вновь усмехнулся Рэгланд, — я облевался, после чего сила вернулась к моим ногам, и получилось встать, хватаясь за ветки. И тогда я почувствовал тот самый аромат, разбудивший во мне страшную жажду, такую, будто я не пил несколько дней. Это был тот самый аромат, что присутствует и в тебе, — на этих словах альфа гулко сглотнул, — Возможно, я бы даже вцепился зубами в кору, так хотел ощутить этот вкус, напитаться этим источником силы, к которому неудержимо тянуло, если бы из расщелины в стволе на уровне моих глаз не потёк прозрачный ароматный сок. И я тут же припал к дереву и стал пить. Его было много. С каждым глотком я получал неописуемое наслаждения и каждый же глоток возвращал мне меня, излечивая, заставляя оставить мысли о смерти и ненужности и почувствовать себя живым. И я был в восторге от этого, ибо осознал ценность такого дара, как жизнь.
— Рана затянулась?
— Да, я полностью излечился. Наверное, избавив меня от недуга, Яро должно было заполнить собой образовавшиеся пустоты в теле. Думаю, именно так это и сработало. Напившись вдоволь, в какой-то момент я отстранился, и ноги сами развернули меня и понесли прочь. Это очень сильная магия, Тилиан. Простое разумное существо не смогло бы заполучить такой контроль над действиями другого. Повернув голову, я видел, как Яро исчезает за вырастающими прямо на моих глазах деревьями и кустами, делая местность труднозаметной и непроходимой. Вот так всё и было, — закончил Рэгданд свой рассказ.
— Да уж, — выдохнул Тилиан после недолгой паузы. — В такое трудно поверить.
— Понимаю.
— Так ты вернулся домой?
— Вернулся, — кивнул Рэгланд. — Не успел дойти до города, как наткнулся на поисковой отряд во главе с собственным братом.
— Он волновался о тебе.
— Само собой, — согласился альфа. — После этого я стал более чутко относиться к своей семье. В конце концов, мы же любим друг друга, но иногда обстоятельства против нас, и времени друг на друга не хватает. Тот период до моего побега был как раз из таких. Но я пришёл к выводу, что могу немного разгрузить заваленного работой Рэймонда, так что вскоре уже помогал совету, вникая в его дела. И с братом отношения наладил, и важным делом занялся.
— Убил двух зайцев, получается.
— Получается, что так.
Они ещё немного поболтали, лёжа почти впритирку: по просьбе омеги Рэгланд поведал о том, как стал членом совета, а потом попросил Тилиана рассказать что-нибудь интересное (на этот раз его ожидала история про золотую рыбку, исполняющую желания). Но длилось это недолго, так как вскоре они уже вовсю сопели. К счастью, до рассвета ещё было немного времени.
***
Утром их разбудил хозяин дома и, сообщив, что Ройбен уже пришёл, предложил перекусить что-то перед дорогой. На завтрак они поели каши с хлебом. Тилиан посетовал, что нет молока, на что Рэймонд пожал плечами, мол, чего нет — того нет, но всегда можно пойти подоить кронхе (местный аналог козы). Однако сказано это было с усмешкой, и никто не ожидал, что знатный хумардилийский омега и впрямь отправится к сараю и возьмётся за дело, чтобы после принести двум альфам с вытянувшимися лицами и одному ухахатывающемуся омеге желанный напиток. Они ведь не знали, что у Толяна уже был опыт такого взаимодействия с животными.
Когда прибыл Джара, Рэймонд пожелал всем удачи и по очереди обнял каждого из них, особенно задерживаясь в объятьях шатена, после чего образовавшаяся четвёрка наконец покинула дом вожака, чтобы отправиться в путь.
Повозка довезла путников до конца города, и дальше уже им предстояло идти пешком. Хорошо, что они взяли с собой только самое необходимое. Лишний багаж им был ни к чему.
