His beautiful fashion model

      Камиллу подняли в половину шестого утра. Она, уже отвыкшая от такого времени суток, — ибо давно не жила с матерью и не выполняла ее слишком ранние поручения, — с неким трудом встала, сонно потянулась, протерла глаза и сладко вздохнула: уже сегодня состоится ее мечта — настоящий показ, и не абы где, а во Франции, в Париже. Осталось только собраться с мыслями, не нервничать и стараться, дабы не подвести себя и Трендера. «Нельзя все испортить, нельзя! Раз был дан шанс, не стоит им пренебрегать. Не всегда может так повезти».       Ей принесли завтрак в номер: черный кофе, йогурт, вареное яйцо и пару хлебцев с зеленым салатом и черри. Все это девушка нехотя съела, ибо не знала, когда будет следующий прием пищи, — ведь в этот день столько дел! Затем, быстро приняв прохладный и освежающий душ, она оделась и стала ждать модельера. Накануне он сказал, что лично повезет ее на репетицию, и ей не придется добираться до нужного места в компании остальных моделей. Вот поэтому рыжеволосая и ожидала его, стоя у окна и глядя на тех, кто тоже встали ни свет ни заря и теперь спешили по своим личным делам, пешком или на авто, быстро или не очень; загорались огни витрин, мелькали фары, количество людей становилось больше — утро пришло в Париж.       Потом, наконец, появился Трендер. Спустившись с Камиллой на улицу, он усадил ее в хорошо прогретый автомобиль, слабо улыбнулся и переключил передачу. И всю долгую дорогу, — было много пробок, — юная особа мельком поглядывала на него, несколько напряженного и нервно сжимающего руль своими красивыми и ухоженными руками. — Все нормально, мистер? — Вполне себе. А что такое, леди? — Ничего. Просто… спрашиваю.       Она понимала, что он врет, но не злилась: конечно этот молодой мужчина будет нервничать, ведь сегодня очень важное для него мероприятие. И это простительно. Тем более, он не ругает Камиллу и не срывается на нее.       Они приехали и зашли в огромное здание с современной планировкой и множеством стекла. Прошли через множество коридоров, на полу которых тут и там были устланы дорогие ковры с вышивкой: она, пестрея кремовыми, синими, бордовыми и золотыми оттенками, составляла замысловатые узоры, подобные тем, что вырезают на тяжелых деревянных картинных рамах. Потом, отворив одну из дверей, модельер и девушка оказались там, где через некоторое время пройдет показ мод — в огромном зале, в котором расположился длинный и необычный подиум.       Как оказалось, ковры с Востока были не самым интересным, что увидела Камилла в неизвестном ей здании. Ведь подиум, — по поверхности которого прошла не одна известная модель, включая тех, кто работал под покровительством Коко Шанель, — представлял собою стеклянный прямоугольник, уходящий далеко в зал, а внутри него, словно волшебные, сверкали своею чистотой цвета кристаллы разных размеров. Под их основанием лежал искусственный снег — пушистый, блестящий и будто бы только выпавший. На гранях творения ради удивления и восторга гостей так же сделали ослепительно белую подсветку в виде ленты. — Так, милые дамы. Всем доброе утро! Попрошу сейчас надеть каблуки и занять свои позиции. — Потом он обратился к рыжеволосой. — Я покажу вам, куда нужно пройти. Туфли для репетиции я вам взял. Не торопитесь, будьте внимательной. — Да, конечно, мистер. Иначе и быть не должно. — Я рад, что вы ответственная особа.       Через несколько минут началась финальная репетиция. Все, как и в предыдущие дни: особый порядок расположения на подиуме, движения рук, позы, осанка, в конце концов, от держания которой у Камиллы деревенела спина. Но она терпела, старалась и за это в награду получала положительные, но почему-то почти сухие комментарии от Трендера. Его тон, до сегодняшнего дня теплый, с ноткой радости, резко изменился, будто бы возникло некое безразличие по отношению к рыжеволосой. Этот момент не укрылся от кое-чьей излишней наблюдательности: в следствии этого, воспользовавшись пятнадцатиминутным перерывом после репетиции, Лилиан подошла к поникшей Камилле. Та сидела на мягком пуфике и разглядывала носы своих черных бархатных туфель на высоком и толстом каблуке. — Эй, не стоит так убиваться из-за него. Думай о показе. — Мне не нравится, как он ведет себя сегодня… Но что поделать — это все волнение. — Я так не думаю. — Что? — Разве бы он позволил себе относиться к тебе таким образом от предстоящего мероприятия? — Возможно. Я не знаю… — Может, ему просто все равно? Ты не задумывалась об этом? — С чего бы? — Могу предположить, что ему чего-то недостаточно в ваших… отношениях, и поэтому мистер Трендер… — Нет, — перебила юная особа. — Я не верю и не хочу верить в эти слова. — А то, что он охладел именно сегодня, — продолжила Лилиан, — просто совпадение. Смирись. — Вот так просто, по-твоему, взять и смириться с невесть чем? — Ты уже достаточно взрослая и должна понимать простые вещи. — Какие? Какие простые вещи? И почему ты думаешь в таком… отвратительном направлении? — Что есть. Я просто хочу помочь. Но ладно. Не будем ругаться из-за мужчины. Мы, все-таки, не тринадцатилетние сопливые девчонки, которые не могут поделить кавалера. — Согласна. Постой: ты сказала «не могут поделить»? — Оговорилась, — прощебетала темноволосая. — Не обращай внимания. Мысли путаются из-за показа.       Они покинули маленькую и наспех организованную зону отдыха и снова вышли на подиум. Но только вот теперь все диалоги, сказанные Лилиан, не давали Камилле как следует сосредоточиться. То и дело всплывали слова, не предполагающие ничего хорошего. Из-за них рыжеволосая девушка даже немного поверила своей новой знакомой насчет того, что модельеру что-то нужно от нее. Ведь вдруг это правда? А с другой стороны, почему она должна прислушиваться к чьему-либо мнению? Пусть все идет своим чередом: постепенно, день за днем. И тогда будет уже ясно, что правда, а что нет.       В смятениях юная особа не заметила, как пролетело время, и пришла пора готовиться к показу, «наряжаться», как бы сказала ее мать. Специально для такого случая были приглашены умелые парикмахеры и визажисты, один из которых, — мужчина средних лет, с мягкими ладонями и игривым взглядом, — сделал из длинных волос высокий, тугой хвост, а на хорошенькое лицо нанес профессиональный макияж, с синей подводкой, блестками и прочим. Потом, закончив, он принял другую модель, а Камилла, скромно встав около кожаного кресла, вдруг поймала на себе восхищенный взгляд Трендера. — Пойдемте со мной, будем вас одевать, леди, — тихо произнес он с некой дрожью в голосе, на что новоиспеченная модель удивилась, но не стала расспрашивать.       Они прошли к большой примерочной без зеркала, выделенной специально для Камиллы. Там девушку ожидала ее личная помощница, — модельер хотел, чтобы юную особу подготавливали в относительных тишине и покое, без излишней суеты, — которая почти сразу стала помогать переодеваться в то, что так трепетно, нежно и старательно когда-то сотворилось в умелых руках. Естественно, после того, как Трендер покинул примерочную, дабы не смущать Камиллу.       Через пятнадцать минут, стуча по полу толстыми стеклянными каблуками, рыжеволосая, наконец, подошла к одному из зеркал, чтобы как следует посмотреть на новую себя. Увиденное ее и восхитило, и смутило: облегающий и блестящий синий купальник влито сидел на стройной фигуре, неприлично открывая вид на длинные ноги. С правого изгиба, над бедром, свисал ряд драгоценных камней — круглых, ромбовидных и прямоугольных; такие ряды были и на предплечьях, вместе с двойными лямками. На уровне груди расположилась хрустальная декорация в виде шестиугольной снежинки, от которой шел меховой воротник. К нему же крепился легкий полупрозрачный плащ, и на его подоле тоже был белоснежный мех. Завершали образ кожаные ботфорты по колено и перчатки из такого же материала, что и плащ. — Это… я? — прошептала Камилла, не веря своим глазам: в отражении была уже не скромная, тихая и неприметная девушка, зашуганная собственной матерью, а вполне себе изысканная леди, что рвала когти за свою мечту быть моделью. Не обошлось без помощи Трендера, конечно, но все же она не сдалась на первых порах, когда было особенно тяжело. — Вы… восхитительны. Настоящая Снежная Королева нашего времени. — Спасибо! Я… Я никогда не видела подобного! — Я польщен вашими словами, милая Камилла. — А как вы сшили точно по мне, имея только мерки? — Многолетний опыт, леди. А еще маленький секрет. Но вам не нужно о нем знать. — Я не настаиваю. — И не нужно, — вдруг резко произнес модельер. — Сейчас начнется последняя репетиция. Поспешите. И… постарайтесь не запнуться из-за плаща, ладно? — Да, конечно. Обещаю, я ничего не испорчу.       Девушка вздохнула, а после, перестав любоваться на саму себя, быстрым шагом добралась до подиума. И снова Камилла погрузилась в дело, немного ставшее уже чем-то привычным. Иногда она отвлекалась лишь на то, чтобы рассмотреть образы других моделей, и это занятие приподняло ей настроение — ее вид был самым выигрышным среди всех. Даже Лилиан, в коротком серебряном платье с меховой оторочкой и перламутровым жемчугом, завистливо поглядывала на ее плащ и откровенный блестящий купальник, догадываясь, почему самое лучшее досталось именно рыжеволосой.       Уже к концу репетиции юная особа чувствовала себя увереннее, чем когда-либо. И даже, когда позже она выглянула из укромного местечка в зал, полного народу, фотокамер и журналистов, ее ничто не испугало. Наоборот, Камилла, можно сказать, вдохновилась происходящим, и это побудило ее выйти на стеклянный подиум и показать себя во всей красе еще больше. — Леди, отойдите, пожалуйста, отсюда. Вас могут заметить, — мягко попросил молодой мужчина. — Ой, извините. — Через пять минут начинаем, — он коснулся ее ладони губами, введя девушку в заблуждение: то нервный, то нежный — что с ним сегодня такое? — Да, я сейчас присоединюсь к остальным. — Удачи вам. И ничего не бойтесь. Вы просто обязаны сделать все идеально после всего того, чему учились, жертвуя временем. — Я не подведу.       Она ушла, шурша плащом, и потом, встав недалеко от выхода на подиум и заодно позволяя визажисту последний раз припудрить ей лицо, стала наблюдать за выходом моделей: они, подобно живым куклам, несли на себе меха, драгоценности, пайетки, кожаные элементы, дорогостоящие ткани и мелкие металлические детали; они вставали в заученные позы, поднимая то одну руку, то другую, а то и вовсе изгибались, словно разгоряченные танцовщицы; они принимали на себя голубоватый свет и вспышки фотокамер, соблазнительно улыбаясь залу.       Но вот подошла очередь и самой Камиллы — последней модели. Она, красиво изогнув руки, вышла на подиум. Ее появление вызвало бурные аплодисменты, ибо почти откровенный образ являлся для многих гостей самым экзотическим и самым продуманным из всего того, что им было показано. Их перешептывания друг с другом и быстрые фотографии на телефоны вселили в рыжеволосую девушку необъяснимое ощущение счастья: все получилось — вот она, мечта, вот он, модный и со своим личным шиком Париж! От этого стройные ноги чуть ли не порхали в тяжелых кожаных ботфортах, а тупая боль в спине от напряженной осанки сама куда-то испарилась.       Неожиданным стал один момент: когда все вышли и встали в два ряда по краям подиума, чтобы Камилла в итоге снова оказалась последней, но по центру, Трендер подхватил эту юную особу под локоть, ослепительно улыбнулся и повел ее. Ранее сие действие не было обговорено, но девушка быстро сообразила, что к чему, и поэтому, еле сдерживая счастливую улыбку, грациозно прошлась по стеклянной поверхности с модельером, который попутно слегка кланялся смотрящим. — Благодарю вас, дорогие гости, за посещение моей необычной коллекции. Надвигающаяся зима и холода побудили меня на создание того, что вы видите сейчас. Практически все создано абсолютно вручную, и в этом кроются некие отголоски прошлого, когда еще не было швейных машин и других вспомогательных элементов. — Несколько секунд потребовалось на аплодисменты зала. — А еще я бы хотел представить вам прекрасную юную леди, которая надела на себя самое лучшее, что я придумал для данной коллекции. Познакомьтесь с моей новой моделью, Камиллой!       Рыжеволосая, подобно молодому мужчине, поклонилась, и снова получила множество рукоплесканий. У девушки сложилось ощущение, будто бы все сегодня было только для нее одной; будто бы другие модели являлись декорациями к волшебной сказке — просто дополнением или даже фоном; будто бы все собравшиеся в зале фотографы и журналисты прибыли ради того, чтобы поснимать ее и задать некоторые вопросы лишь ей. И ведь почти так и вышло: как только прозвучало объявление о закрытии показа, несколько человек проскользнули по подиуму и скрылись в проеме, а чуть позже, найдя Камиллу, обступили ее. От волнения та робко и отрывисто отвечала в поднесенный к ее накрашенным губам микрофон, а так же иногда морщилась от вспышек фотокамер. Но такую непривычную атмосферу развеял вовремя подошедший Трендер: он быстро дал понять, что девушка устала и хочет как следует отдохнуть. — Вы — мой спаситель, мистер! Ох, они — словно голодные коршуны, честное слово… — К этому вы привыкнете, леди. Может быть и не сразу, но привыкнете.       Он открыл ей дверь в гримерку. Камилла зашла в нее и прижалась спиной к стене, чувствуя, как полупрозрачный плащ скользит по обнаженным участкам кожи. Она тут же вспомнила, что обещала модельеру не портить наряд. Но отойти ей не дали. — Только талантливый человек с большой силой воли может не испортить такое важное для меня мероприятие. Этот человек — вы, милая леди. Я поздравляю вас с вашим первым серьезным показом. Вы легко дали мне понять, что с вами можно спокойно сотрудничать в дальнейшем, — сказав это, Трендер обнял девушку, утыкаясь носом в гладко зачесанные и пропитанные ароматным уходовым маслом волосы. — Моя маленькая звездочка, — прошептал он после. — Это… Это все благодаря вам, мистер. — Многое сделали вы сами. Я лишь кое в чем помог. И, кстати, у меня есть для вас небольшой сюрприз. — Вот к этому я уже привыкла, — со смехом произнесла рыжеволосая.       Трендер подвел Камиллу к одной из самых дальних примерочных. Отдернув в сторону бордовую шторку, он показал то, что прятал за нею, а именно — то самое облегающее платье из бледно-сиреневого шелка, с метрами розового жемчуга, белым кружевом и перчатками. Наряд, который юная особа примерила во время первой встречи с модельером, в его магазине, и о котором потом грезила, горько вздыхая. — Я помню ваш разочарованный взор, когда вы тогда услышали стоимость этого платья. Но теперь, надеюсь, ваши глаза будут только сиять, подобно солнечным лучам. — Я… Я., — она прижалась к мужчине, преисполненная благодарностью. — У меня нет слов. — И не нужно, леди. И без них все прекрасно понятно. — Вот только… куда я надену платье? — Сегодня вечером мы отметим показ в ресторане. По этому случаю и наденете. — Оно как раз подойдет. — Несомненно. Для этого я и привез его сюда. Ну, удивил вас? — Как всегда, мистер. Вы будто созданы для того, чтобы всех удивлять. — Не всех, а лишь вас, маленькая звездочка.

***

      Роскошь ресторана, располагающегося недалеко от Эйфелевой башни, поразила Камиллу (которая, в принципе, уже приноровилась к посещению подобных мест): множество хрустальных элементов, не считая люстр — вазы, статуэтки в виде большекрылых птиц и длинноволосых дев, стоящие на резных деревянных полках, что висели по всей длине зала; большой и круглый стеклянный фонтан, дно которого было выложено цветной мозаикой, а в чистейшей воде плавали ярко-оранжевые рыбки; панорамные окна с воздушными белыми занавесками; невероятно уютные диванчики из красного дерева; сцена с музыкантами, играющими джаз. А еще имелся балкон, и над ним располагался навес, дабы не намело снега; данную «крышу» удерживали две статуи, представляющие собой ангелов со сложенными крыльями, в длинных туниках с поясом и прижимающих свободной рукой по одному скипетру.       Юная особа частично разглядела обстановку, пока вместе со всеми продвигалась к заранее подготовленной веренице прямоугольных столиков, образующих один большой и длинный стол, и сделала вывод, что ее в этот раз удивили только слишком большие окна, необычный фонтан с живностью и балкон. Остальное же, — мебель, живые цветы, начищенные до блеска полы и музыканты, — уже не вызывали особого восторга и легкого шока. Словно это был пятидесятый поход в очередной богатый ресторан, отличающийся от других лишь некоторыми элементами декора и цветовой гаммой.       Однако, помимо шикарного заведения, Камиллу радовало платье, от вида которого то и дело приходили обрывки воспоминаний: такое будничное и легкое знакомство с галантным модельером, примерка его новой вечерней коллекции, покупка синего атласа, встреча на школьном конкурсе и первое свидание. Каждая розовая жемчужина, каждое переплетение кружева хранили в себе тот день, после которого и началась череда радостных, нежных и трепещущих юное сердце событий. Поэтому бледно-сиреневое шелковое изделие было для рыжей особо дорогим подарком от Трендера. — Проходите, пожалуйста, вот сюда, прекрасная леди, — прошептал модельер над самым ухом девушки. — Усаживайтесь.       Она опустилась на диванчик, а потом, рядом с ней, сел и мужчина. Модели так же расположились на остальных местах и принялись укладывать на колени тканевые салфетки, дабы случайно не запачкать дорогостоящие одеяния во время трапезы. Камилла, чтобы не прослыть невежей, последовала их примеру. — Что ж, — начал Трендер после того, как разлил всем шампанского, — еще раз поздравляю вас всех с успешным показом. Еще хочу поблагодарить каждую за отличное выполнение своих обязанностей. А вас, — он обратился к рыжеволосой, — особенно.       Послышался звон бокалов, а после застучали ножи, вилки, лопаточки. На время возникла тишина, прерываемая звуками столовых приборов и тихим голосом модельера. — Положите себе еще, леди. Вам надо поесть как следует после такого тяжелого дня.       Он пододвигал девушке лучшие блюда, изысканные нарезки, редкие тропические фрукты, но та все равно уловила некую холодность в его действиях. Трендер будто бы ухаживал на автомате, по старой привычке, а не как раньше — тепло и искренне, волнуясь за каждый предполагающий хотя бы малейшую опасность шаг. Камилле даже вдруг подумалось совсем страшное: ее охмурили, проявили к ней чувства, чтобы таким образом запудрить мозги и плавно сделать очередной моделью и от этого получать еще больше прибыли в модном бизнесе. Но она прогнала нехорошую мысль из головы, понимая, что это полный бред. — Эй, — шепнула Лилиан. — Не сходишь со мной в дамскую комнату? — Я? А… Да, конечно.       Темноволосая увидела растерянность юной особы и поэтому решила воспользоваться случаем для своей цели. Она завела ее в достаточно просторную уборную, где сверкали зеркала в позолоченных рамах и где пахло ванилью. Заперев дверь, Лилиан сочувствующе посмотрела на Камиллу. — Я же предупреждала тебя: он просто не хочет ждать, когда ты дашь ему то, что ему нужно. — Нет, дело не в этом. Мне кажется, он просто… — Просто что, а, Камилла? — Он устал. — Разуй глаза, девочка — это не так. — Но у меня была еще мысль: вдруг он все сделал ради того, чтобы на одну среди вас стало больше? — Это не его метод. Ты снова не верно думаешь. — Я запуталась… Лилиан, милая, ну что происходит? — Посмотри на мистера Трендера: он успешен, богат, известен. Зачем ты ему? — У него были какие-то чувства ко мне. Я точно знаю это. — Были бы чувства, он бы сейчас проявлял к тебе больший интерес. — Он и так заботится обо мне. Послушай, — рыжая бросила ненавистный взгляд на Лилиан, — такое ощущение, будто бы ты хочешь, чтобы у нас с ним все разрушилось, не успев толком начаться.       Девушка, услышав это, вздрогнула. «Смышленая же попалась, чертовка. Строит из себя не пойми кого, хотя только недавно выбралась из нищего сброда. А этот еще умудрился выдумать ей лучший образ. Знала бы, не стала помогать кое-кому по старой дружбе». — Нет, ты не так поняла меня. — Все я поняла.       Камилла вышла из уборной, оставив темноволосую одну. Сев за стол, она выпила еще немного шампанского, а после, поставив бокал на место, ощутила легкое прикосновение к своему левому плечу. Несомненно, это был Трендер. — Все в порядке? — Да, спасибо. — Не хотите потанцевать, как вот те несколько пар? Музыка сейчас очень красива. — Нет, не сейчас… Пожалуй, я отойду на балкон.       Она, под удивленный взгляд модельера, встала из-за стола и скрылась за углом, за которым почти сразу оказалась в нужном ей месте. Посмотрев на молчаливые статуи ангелов, она тяжело вздохнула, а потом перевела свой взор на искрящий фонарями город, в частности на Эйфелеву башню, прекрасно смотрящуюся на фоне заснеженных зданий. Она пыталась разглядеть каждую вывеску, каждый автомобиль и каждое не зашторенное занавесками окно, чтобы разум мог переключиться на что-то, дабы не вспоминать неприятный разговор с Лилиан, которая по какой-то причине проявила нездоровый интерес к тому, что происходит между Камиллой и Трендером.       Сзади послышались шаги. Конечно, тут понятно, кто является их обладателем — разве бы мужчина не пришел? Он-то почувствовал неладное, увидев, в каком состоянии юная особа уходила на балкон, и потому решил не оставлять ее одну, наедине с мыслями. И, к тому же, для него это было шансом поговорить с ней о кое-чем важном. — У вас что-то случилось, леди? — Нет, с чего вы взяли? — Вы не умеете врать, — он встал рядом с ней. — Рассказывайте. — Все хорошо, — Камилла отвела взгляд в сторону. — Доверьтесь мне, пожалуйста. Я не стану высмеивать вас, если вы конкретно из-за этого не говорите.       Вместо ответа девушка обняла модельера, спрятав свое лицо у него на груди. Тот промолчал и мягко положил ладони на широкие, но худые плечи. Никто не сказал ни слова. Возникшая тишина угнетала обоих. И пусть из ресторана доносилась легкая музыка, а с улицы шум бурлящей городской жизни, для этих двоих будто не существовало никаких звуков. Каждый думал о своем, мысленно отойдя от окружающей обстановки. — Знаете, — вдруг произнесла Камилла, отпрянув от молодого мужчины, — нам, наверное, надо вернуться. — Нет, постойте. Я… Я должен вам кое в чем признаться, леди. — В чем? — Вы наверняка заметили мое сегодняшнее состояние. Простите меня, пожалуйста. Это все волнение… — Да, я заметила. Но что с вами? — Это началось давно…       Он взял ее руки в свои и нежно посмотрел прямо в глаза девушки. О, сколько раз он это делал, но не смел произнести заветные слова! Сколько времени он терпел, выжидая подходящий момент! И теперь, когда этот самый момент настал, Трендер не мог что-либо сказать — будто ком встал в горле. Он боялся, что эта юная особа испугается, отвергнет, исчезнет из его жизни. Испарится, оставив после себя сладкие воспоминания о встречах, поездках, походах в рестораны и кафе, скромных объятиях и редких, но чувственных поцелуях. — Что началось? Мистер, вы говорите мне не молчать и говорить, а сами… — Видите звезды? — сдавленно спросил модельер, кивнув в сторону неба. — Да, но при чем здесь они? — Вы, как самая яркая из них, будоражите мою душу. Еще с момента нашего знакомства. И я не хочу, чтобы вы были такой же далекой от меня, как она. О, Камилла… Tu es la plus belle chose qui m'est arrivee.* Tu es mon inspiration. Tu es mon tresor. Tu es tout pour moi… * — Я не понимаю вас… — Не пугайтесь моих слов, прошу вас, — он начал страстно целовать ее тонкие пальцы. — Но я не в силах сдерживать себя, ведь именно tu fais battre mon coeur…* — Скажите, мистер, не томите меня в незнании… — Я влюблен в вас, Камилла. Очень сильно влюблен. И не хочу больше скрывать этого. — Вы… любите меня? — Люблю.       Девушка смотрела на Трендера и понимала, что ее догадки были не пустыми: все эти знаки внимания, — забота, теплые прикосновения, поддержка, — имели смысл существовать. А ведь она знала, знала, что какие-то чувства имеются! Знала, но молчала, ибо тоже боялась. Но теперь этот страх испарился, уступив место более приятному ощущению, а ужасные, нехорошие мысли развеялись, словно серый пепел на ветру. Все толком необоснованные сомнения исчезли. И все после того, как прозвучали волнующие слова. — Я… Я тоже чувствую… Тоже… — Так вы… не против? Вы не сбежите, не отдалитесь? — Что вы, что вы! Я наоборот очень счастлива слышать от вас… такое. Для меня это новое, нечто… неизведанное. — Я несказанно рад. Спасибо, что не оттолкнули меня.       Он прижался к желанным губам, не заботясь о том, что они накрашены алой помадой и из-за этого могут испачкать лицо. Девушка в ответ крепко обняла мужчину. И, теперь уже полностью уверенные в своих взаимных чувствах, Камилла и Трендер целовались, вжимаясь друг в друга, будто бы опасаясь, что кто-то может разъединить их. Они гладили друг друга по волосам, спине, плечам, иногда прерываясь на миг, чтобы вздохнуть вдруг ставший дурманящим воздух, чтобы мельком посмотреть друг на друга влюбленным взором. — Моя маленькая, я счастлив, — прошептал модельер, слегка отвлекшись от весьма приятного занятия. — Я тоже счастлива.       Они продолжили наслаждаться друг другом, а Париж все так же сверкал огнями, впитывая в свои древние стены, парки и дороги сильные чувства новой пары, запоминая каждое движение двух ее сплетенных друг с другом тел и слушая искренне пророненные слова.