Things We're All Too Young to Know

Сентябрь 1997 года Это было абсурдно. Это было абсолютно абсурдно, она точно ненормальная раз согласилась на это. Гермиону Грейнджер просили - и она соглашалась - делать много абсурдных вещей с тех пор, как она узнала, что ведьма, обычно с участием Гарри Поттера. Этот длинный список включал, в произвольном порядке, контрабанду детенышей драконов, помещение без сознания на дно озера в окружении русалок, и путешествие во времени, чтобы доставить сбежавшего заключенного в безопасное место на спине мифического существа. Но возвращение в контролируемый Пожирателями Смерти Хогвартс, притворяющийся Дафной Гринграсс, возможно, было самым нелепым из всех. Она нырнула в Большой зал позади Астории, двери закрылись за еще одним опоздавшим на праздник, отчаянно молясь, чтобы их появление было как можно более незаметным. Минерва великодушно придумала легенду, чтобы ей не пришлось ехать в школу на поезде, тем самым оттягивая этот ужасный момент как можно дольше. Она рассказала другим профессорам, что Дафна и Астория хотели как можно чаще видеться со своими родителями перед их отъездом во Францию, особенно учитывая печальные обстоятельства, поэтому они оставались вместе в Хогсмиде до первого сентября. Поэтому для Минервы было бы гораздо разумнее просто сопроводить девочек в Хогвартс как раз к приветственному пиршеству, а не заставлять их возвращаться в Лондон на поезде. Эта история также имела дополнительное преимущество, позволив им прибыть в замок пораньше, чтобы Астория лично показала Гермионе подземелья и спальни Слизерина, не привлекая внимания. Она пару раз слушала лихорадочные попытки Астории дать полезные комментарии (“Видишь вон те диваны? Первокурсники и второкурсники обычно сидят там, потому что им невероятно неудобно, также они у всех на виду, а старшекурсники всегда хотят быть в уединении, потому расставляют кресла по углам полукругом") и подмечала планировку спален, ниш и книжных полок (Книжные полки! Почему в гостиной Гриффиндора не было собственных книжных полок? Как странно). Она послала молчаливую, но горячую благодарность Дафне во вселенную за подробные рисунки, которыми она часами мучила Гермиону. В то время они не казались такими пугающими. Теперь, однако, ничто другое не могло отсрочить этот момент. Астория продолжала весело болтать с ней, пока они шли к столу Слизерина - Гермиона задалась вопросом, сколько времени ей потребуется, чтобы не заставлять свои ноги идти налево, а не направо, когда она будет входить в Большой зал, - но она едва слышала слова. Дафна дала ей очень конкретные инструкции о том, где она должна сидеть во время трапезы, чтобы другие не сочли ее выбор странным. Очевидно, если Драко, Блейз, Тео и Пэнси были все там, Дафна всегда сидела напротив Пэнси и рядом с Тео, а Драко либо рядом с Пэнси, либо по другую сторону от Дафны, в зависимости от того, разговаривали ли они с Пэнси в данный день. Блейз, по-видимому, к легкому удивлению Гермионы, был самым лёгким в общении из всех или, по крайней мере, самым любезным, и приспособился к любой договоренности, сложившейся в этом порядке, заполнив пробел напротив Драко, что означало, что он сидел рядом с Дафной или Пэнси. Честно говоря, от одной мысли об этом у Гермионы разболелась голова, она все еще не понимала, откуда ей знать, что делать, если она доберется туда раньше остальных. Что ж. Никто никогда не обвинял чистокровных в гибкости, мрачно подумала она про себя. Астория нежно сжала ее руку в знак поддержки, когда повернулась, чтобы присоединиться к своим пятикурсникам на другом конце стола, и слегка подтолкнула Гермиону к ее собственной цели. Гермиона увидела свое свободное место напротив Пэнси, между Драко и Тео, и приняла решение. Скользнув на сиденье, она осторожно улыбнулась темноволосой девушке, сидевшей напротив нее первой. - Всем привет, - сказала Гермиона своим все еще странным, слишком высоким голосом. - Как прошло в поезде? Пэнси одарила ее ослепительной улыбкой, подмигнула и предложила бокал тыквенного сока. - Замечательно, - радостно сказала стройная девушка. - Мы все просто обсуждаем события, которые были за лето. Ты не так уж много пропустила. Гермиона скорее почувствовала, чем увидела, как Драко напрягся рядом с ней, и с ужасом осознала, насколько он был близок, физически ближе, чем они когда-либо были, за исключением, возможно, того момента, когда она ударила его по лицу. Ей пришло в голову, что отныне это будет происходить регулярно. Тео никак не отреагировал, рассеянно ковыряя картошку в своей тарелке, как будто не слышал Пэнси. Он не смотрел на Гермиону. Блейз спокойно посмотрел на Пэнси, прежде чем повернулся к Гермионе и предложил ей жареного цыпленка с блюда, стоявшего между ними. Она вздрогнула от неожиданности. Она не могла припомнить ни одного случая в своей жизни, когда Гарри и Рон подавали ей еду. Без её просьбы. Просто из вежливости. До нее очень быстро дошло, что, несмотря на их очень знатные усилия, будет много необычных для нее вещей, о которых Дафне никогда бы не пришло в голову предупредить ее. - Э-э, да, спасибо, - сказала она довольно неловко, принимая тарелку от Блейза, на которой теперь была не только жареная курица, но и капуста, картофель и рулет с кусочком масла, идеально уложенным сбоку. - Нам всем было очень жаль узнать о твоей бабушке, Дафна, - сказал он официально, его тон был серьезным. - Я приношу извинения за то, что наши совы, похоже, не связались с тобой, чтобы сказать это раньше и предложить любую возможную поддержку. Общение стало... более трудным. Это был безобидный способ сказать "невероятно медленное и часто невозможное", потому что Пожиратели Смерти взяли под контроль и уничтожили большую часть совиной почты. Но точный. Она опустила взгляд в свою тарелку, прежде чем на мгновение встретилась с ним взглядом, даже не пытаясь изобразить печальное, благодарное выражение на лице. - Спасибо, Блейз. Это было трудное лето. В компании воцарилось короткое молчание. Пэнси на мгновение оглядела четверку, прежде чем снова нарушила молчание: - Да. Что ж, теперь, когда с этим покончено, может быть, Драко может начать делиться. Мы пока не смогли вытянуть из него ни слова, но у тебя это всегда получалось немного лучше, Даф. Гермиона заметила, как Малфой сузил глаза, глядя на Пэнси через стол. Он продолжал молчать. Пэнси только закатила глаза и свирепо посмотрела на него в ответ. Гермиону снова поразило, что, сколько бы Дафна ни пыталась объяснить ей динамику этой группы, только один человек мог действительно знать о других людях так много.Гермиону снова поразило, что как бы Дафна ни пыталась объяснить ей динамику этой группы, лишь она одна могла знать столько о них. Кроме того, если уж на то пошло, информация Дафны на самом деле была просто ее точкой зрения, а не объективной правдой. Она почувствовала себя совершенно неподготовленной к этой задаче, но в то же время заинтригованный идеей понять всю явно накаляющуюся напряженность среди этой странной компании. Прежде чем Пэнси смогла сделать еще один пассивно-агрессивный комментарий на счет Малфоя, или Блейз попытался направить разговор в лучшее русло - Тео, похоже, не интересовался ни тем, ни другим подходом и вместо этого просто продолжал ковырять свою картошку - в передней части зала раздался скребущий звук. Снейп встал, чтобы обратиться к залу. Пальцы ненависти сомкнулись вокруг сердца Гермионы, сжимая его так сильно, что ей показалось, что оно взорвётся. Как ее и предупреждали, он представил двух новых сотрудников, брата и сестру Кэрроу, которые выглядели примерно так же ненормально, как она и ожидала. К ее умеренному интересу, четверо студентов вокруг нее сохраняли пустые выражения лиц, ничем не выдавая своей реакции на новость (если это была новость для них, что казалось маловероятным, по крайней мере, в некоторых случаях). Она быстро взглянула на столы других факультетов и, как и следовало ожидать, увидела кипящий гнев гриффиндорцев и смесь опасения и замешательства среди остальных. Только несколько слизеринцев открыто ухмылялись - в том числе Крэбб и Гойл, что было неудивительно, а также несколько пяти- и шестикурсников и глупая Миллисент Булстроуд, которая однажды чуть не убила ее, а также была причиной того, что она провела недели в больничном крыле в виде кошки (хотя, к сожалению, это едва ли связывало её с какими-либо темными преступлениями). Крэбб, Гойл и Миллисент, как она поняла, сидели в стороне от своей группы, не совсем разделенные, но и явно не включенные в круг или не приветствуемые в разговоре. Она сделала мысленную пометку в своем бесконечном мысленном списке заметок: выяснить их отношения. Гермиона вполуха слушала короткие замечания Снейпа, объявлявшего о других кадровых изменениях. Хагрида, который официально был в бегах и работал с Орденом (и его гигантским сводным братом), заменил устрашающего вида парень по имени Магнус Дойл. Орден не думал, что он был Пожирателем Смерти, хотя на данный момент предполагал, что он был готов и проинструктирован направить учебную программу на более Темных существ и использование их силы. Невилл и Джинни все еще были зачислены в группу по уходу за волшебными существами и согласились отчитываться перед МакГонагалл о занятиях, так что ей, не придется много общаться с ним. Вынесли Распределяющую шляпу, и обычные ритуалы пира продолжились. Даже шляпа, казалось, поняла намек на то, что сейчас самое время залечь на дно - ее песня была самым скучным и общим описанием черт факультетов, которые Гермиона могла вспомнить. Гермионе казалось сюрреалистичным и ужасающим сидеть здесь, наблюдая, как профессорам приходится притворяться, что все нормально, в то время как убийца Дамблдора небрежно занял его место, в то время как за стенами замка родственники и друзья людей внутри сражаются друг с другом за контроль. Это заставило ее почувствовать легкую тошноту. Она случайно взглянула на Малфоя и увидела, что его челюсти были плотно сжаты, а глаза суровы. Думал ли он о том же самом? На какую-то странную секунду эта мысль показалась ей правдивой. Или, сказала она себе, возможно, более реалистично, что он был раздражен тем, что был здесь, а не сражается снаружи. Нерешенный вопрос никак не ослабил узел в ее животе, и она попыталась незаметно отодвинуться от него на скамейке. Остальная часть пира прошла как в тумане. Пэнси ничуть не смущало всеобщее плохое настроение, и она втягивала всех в неестественные разговоры о занятиях, домашних сплетнях, о том, будет ли вообще квиддич в этом году, и о других темах, к обсуждению которых никто не проявлял никакого интереса. Гермиона почувствовала облегчение, позволив ей болтать все время, покорно соглашаясь с ней, когда ее спрашивали о чем-то прямо. Не успела она опомниться, как скамейки отодвинули, и она повернулась, чтобы последовать за своими новыми сокурсниками по факультету из зала. - Мисс Гринграсс? Мистер Малфой? - услышала она сквозь низкий гул. Ей потребовалось больше времени, чем нужно, чтобы отреагировать на свое имя, она отругала себя. Это должно стать лучше. Она станет лучше. Она вдохнула, сосчитала до четырех, выдохнула, снова сосчитала до четырех. Лучше. Профессор МакГонагалл суетливо подошла к ним, не выглядя особенно довольной. - Мисс Гринграсс, мистер Малфой, нам нужно кое-что обсудить, прежде чем вы вернетесь в подземелья, если не возражаете. Уделите мне одну минуту. Малфой не смотрел на нее, но ждал рядом с ней, пока остальные задержавшиеся студенты не ушли. Она поняла, что он был выше, верно? Или Дафна была ниже ее ростом? На самом деле она думала, что была немного выше. В данный момент он возвышался над ней по крайней мере на фут, широкоплечий, но худощавый и прямой. Какое сложное и смущающие мероприятие с Оборотным зельем. Она думала, что уже привыкла к пребыванию в теле Дафны после стольких тренировок, и обнаружила что из всех вещей, ее смущает рост Драко Малфоя. - Прошу прощения за то, что заставила вас ждать, - вернулась Минерва, поправляя очки и протягивая каждому из них по листку бумаги. - Это немного необычно, но из-за... различных изменений в процедуре в этом году - мы не объявили главных старост мальчиков и девочек и не уведомили выбранных студентов об их должностях. Новый директор... - Гермионе показалось, что она увидела, как на лице профессора промелькнула мимолетная гримаса. - немного подождал перед тем, как принял решение, и, что ж, вот мы и здесь. Гермиона и Малфой уставились на нее, не двигаясь. - Ну, начнем, у меня нет времени на всю ночь, - наконец отрезала она, снова размахивая бумагами. - Очевидно, я говорю, что именно вам двоим директор оказал эту большую честь и ответственность. Рука Гермионы потянулась к предложенному пергаменту, как будто по собственной воле. Это было похоже на жестокую шутку, учитывая, что в своей прежней жизни, будучи Гермионой Грейнджер, старостой и студенткой Хогвартса, частично занятой охотой за тёмным волшебником, она мечтала об этом годами. Теперь это казалось лишь дополнительным осложнением ее очень шаткого положения. Она предполагала, что могла бы понять это, если бы немного подумала. Конечно, Снейп отказалась бы от любого предлога не поддерживать студентов-слизеринцев, и теперь, когда она действительно подумала об этом, у Дафны и Малфоя, должно быть, были самые высокие оценки среди семикурсников Слизерина. Но ей придется... Она заставила себя не выглядеть испуганной. Ей придется делить одно помещение с Малфоем вместо того, чтобы жить в подземельях с другими девочками со Слизерина. Ее мысли понеслись вскачь. С одной стороны, у нее будет своя комната; это могло бы ослабить некоторые из ее повторяющихся кошмаров о том, как она случайно просыпается как Гермиона Грейнджер и ее убивают в ее постели соседи по комнате. С другой стороны, она и Малфой будут изолированы, в одном пространстве, доступ к которому будет только у них, без буфера. Она и Драко Малфой, Пожиратель Смерти, который был более чем половиной причины, по которой ее отправили сюда с этой миссией. Минерва могла ясно сказать, в каком направлении ушли мысли Гермионы, и прикрывала неловкое молчание, продолжая педантично объяснять их новые роли. Малфой, казалось, слушал, хотя она все еще не могла сказать, было ли это хорошей или плохой новостью для него. Она собралась, слушая, как Минерва описывает обстановку. - Поскольку вы оба слизеринцы, замок подстроился так, что вход в ваши спальни находится довольно близко к общей гостиной Слизерина. Однако они не связаны, и у вас по-прежнему будет отдельный вход, для которого вы установите общий пароль. Там есть небольшая общая зона, с отдельными спальнями и ванными комнатами, конечно, а также несколько других удобств. Я надеюсь, что это приемлемо для вас обоих, хотя, если вы предпочитаете оставаться в основных спальнях, это, конечно, доступно для вас в как вариант. - Она, казалось, избегала смотреть прямо на Гермиону, делясь этим последним комментарием, но чувствовалось, что он предназначался ей. - Я предпочту собственную спальню, - быстро сказал Малфой. Он взглянул на Гермиону. - Это зависит от тебя, Дафна, но я, конечно, предпочел бы разделить пространство с тобой, чем с остальными идиотами в любой день. Минерва поджала губы, но ничего не сказала. Гермионе пришлось подавить изумление, а затем напомнить себе, что теперь Малфой мог говорить ей приятные (вроде приятные) вещи на регулярной основе. Она приказала себе не реагировать слишком остро. - Я полагаю, что Драко за свою жизнь научили манерам достаточно, чтобы с ним можно было терпеть в замкнутом пространстве. Меня это устраивает. Спасибо, профессор МакГонагалл. Она надеялась, что пожилая женщина поймет из ее слов, что она решила, что это стоило любого риска, который это представляло в обмен на преимущества, которые она могла получить. Минерва, казалось, поняла, что ей, по крайней мере, не следует настаивать, и быстро кивнула. - Хорошо. Вход в ваши комнаты должен быть за портретом Мерлина, примерно в двадцати шагах от входа в подземелья. Пароль на данный момент - ”Гиппогриф". Брови Малфоя слегка приподнялись, но он ничего не сказал. Минерва пожелала им спокойной ночи, и пара вместе повернулась, чтобы покинуть зал. Малфой тихо шел рядом с ней, засунув руки в карманы, пугающе высокий, и она задавалась вопросом, следует ли ей попытаться восстановить его отношения с Дафной сейчас или еще слишком рано. Хотя них будет достаточно времени наедине, чтобы она могла разобраться с этим. Оставалась ли она когда-нибудь наедине с Малфоем раньше? Эта мысль парализовала ее, и прежде чем она смогла решить, что делать, Малфой заговорил. - Дафна, я надеюсь, ты действительно не против жить со мной. Я не ожидал этого, но…честно говоря, я испытываю некоторое облегчение от того, что в этом буду меньше видеть других. Я подумал, может быть, ты будешь чувствовать то же самое, особенно учитывая все, что происходит с твоей семьей. Его слова застали ее врасплох, хотя, по-видимому, это должно было стать темой для разговора. - На самом деле, я совсем не против, - быстро ответила она. - Я подумала о том же самом. Для тебя. Слова слетели с ее губ без промедления, они казались безрассудными, повиснув между ними, она как будто намекала, что он должен быть обеспокоен положением своей семьи. Малфой бросил на нее острый, испытующий взгляд, но в остальном продолжил идти. Они спускались все ниже, тени становились все темнее и вырисовывались на стенах. Гермиона мысленно еще раз поблагодарила Асторию за то, что она уже ходила с ней на эту прогулку, так что это было не в первый раз. - Дафна, мне жаль, что я не связывался с тобой этим летом. Это не было... - Малфой протянул руку, как будто хотел провести пальцами по волосам, но остановился, и они безвольно упали по бокам. Гермиона не могла сказать, было ли его разочарование направлено на него самого или на что-то другое. - На самом деле это было невозможно. Но я намерен загладить свою вину перед тобой. Перед всеми вами. - На этот раз он встретился с ней взглядом, она заметила, как свет факела позади нее отражается в них, отчего серые радужки глаза казались подернутыми золотым водоворотом. Это приводило в замешательство. - Я бы этого хотела, - наконец сказала она. Они дошли до скрытого входа в общую гостиную Слизерина и остановились. Однако ни один из них не собирался входить, и Гермиона ждала Малфоя, который, казалось, был столь же неохотен. - Я полагаю, мы должны пойти и объяснить, почему нас не будет. - Да, - согласилась Гермиона. - Верно. - Или мы могли бы… нет, - предложил он, поворачиваясь к ней лицом. - Мне не очень хочется, чтобы Пэнси допрашивала меня сегодня вечером. А тебе? Облегченная улыбка, которой она ответила ему, казалась почти искренней. Она была вознаграждена его знакомой ухмылкой, которая так поразила ее, что ее собственное выражение лица застыло. Было неприятно видеть за этим тепло, когда оно было направлено на нее, а не на что-то совсем другое. - Нет, не особо, - выдавила она. Он сделал широкий жест рукой в конец коридора, который, как с легкой нервозностью отметила Гермиона, был еще более темным и затененным. - Тогда после тебя.

***

Малфой вежливо пожелал спокойной ночи и направился прямо в свою спальню, когда они вошли в свои новые покои. Она была благодарна как за его быстрый уход, так и за временную отсрочку от необходимости интегрироваться в большую слизеринскую группу. Последние несколько часов были и проще, и запутаннее, чем она ожидала, оставляя растущее чувство беспокойства под кожей. Более того, она чесалась. Это было чуть ли не самое долгое время, которое она провела непрерывно в форме Дафны, и это нервировало ее вдобавок ко всему остальному. Ложиться спать пораньше означало, что доза оборотного зелья выветрится, и у нее еще останется время, чтобы побыть самой собой перед сном. Они с Люпином договорились, что она может - и должна - воздерживаться от использования оборотного зелья, когда это возможно, но только до тех пор, пока это будет полностью безопасно. Она понятия не имела, что у нее будет своя комната и, следовательно, гораздо больше возможностей, чем предполагалось ранее. Они подумывали о временных перерывах в Выручай-комнате или в покоях Минервы, или просто в нечастых побегах, чтобы навестить Орден и Дафну, где она должна была получить зелья и сделать отчеты. Это, однако, было намного лучше; какое бы повышенное беспокойство ни вызывало у нее осознание того, что Малфой - и никто другой - был так близко к ней, она стала настолько опытной в обращении с оберегами, что была достаточно уверена, что может спать в своем собственном теле и не беспокоиться, что кто-то сможет проникнуть в комнату, будь то по невинным причинам или того хуже. Андромеда, ставшая целительницей Ордена, сообщила ей, что эти перерывы значительно улучшат ее психическое здоровье, и даже после нескольких часов она могла сказать, что это правда. Гермиона почистила зубы (она предпочитала успокаивающий маггловский способ, снова отметив, что наличие собственной ванной сделает ее жизнь бесконечно проще) и медленно оделась ко сну, ожидая, пока действие зелья закончится. Хотя она тоже вскоре удалилась в свою комнату, сначала она внимательно осмотрела гостиную. Она была на удивление удобной, больше похожей на теплую обстановку Гриффиндора, чем на холодный дизайн подземелий Слизерина, хотя и украшена богатыми гобеленами и деталями из темного дерева и выглядела в целом так, как она представляла себе королевское поместье в средневековье. В гостиной был большой камин с богато украшенной железной решеткой, больше других, которые она видела в замке, и были низкие столики, расставленные вокруг двух больших диванов и нескольких богато украшенных кресел. У одной стены стоял тяжелый деревянный стол, который идеально подходил для учебы, а вдоль всей задней стены стояло большое мягкое сиденье, где, как и в подземелье Слизерина, было окно в темноту Черного озера, из-за чего стекло переливалось синим и зеленым. К сожалению, если она хотела быть Гермионой, ей нужно было оставаться в своей комнате, а не сворачиваться калачиком на гораздо более привлекательном сиденье у окна в гостиной. Но это было не так уж страшно; в комнате стояла гигантская кровать с балдахином, слишком большая для одного человека, с занавесками, которые можно было задернуть со всех сторон, и красивый туалетный столик в углу, где также стоял ее сундук. Она обнаружила, что не ненавидит темно-зеленые тона так сильно, как думала, хотя то, как слизеринцы все время не засыпают, было выше ее понимания. Здесь, внизу, было так чертовски темно. Неужели они ничего не знали о циркадных ритмах и необходимости освещения по утрам? Чистокровные. Она закатила глаза про себя. И они думали, что знают намного больше, чем магглы. Гермиона почувствовала, как магия щекочет ее руки и ноги, и посмотрела на свои руки, наблюдая, как тонкие руки Дафны снова превращаются в ее немного меньшие и определенно более мозолистые. Она с удовлетворением коснулась своих волос, чувствуя, как жесткие спутанные локоны удлиняются, возвращаясь к своей более длинной прическе. Волосы Дафны могут быть бесконечно более послушными, но чувствовать себя самой собой было гораздо спокойнее. Установив свои чары и трижды в тревоге проверив их, она легла в чрезвычайно удобную кровать и попыталась привести мысли в порядок. Уроки окклюменции Тонкс включали в себя многочасовую практику медитации, и теперь она безуспешно пыталась использовать ее, чтобы успокоить свои нервы. Но звук журчащей воды за окном, а не знакомые звуки леса, которые она иногда слышала в гриффиндорской башне, немного нервировал. Еще более тревожной была перспектива стоящей перед ней задачи, а также то, что она была так далека от понимания того, что происходит за пределами Хогвартса. За ужином тоже было несколько странных моментов, когда она мельком видела Джинни или Невилла, и ее сердце болезненно сжималось. Она знала, что логически никто больше не знает о ее присутствии, но это не делало ее менее удручающей - быть так близко к своим друзьям и в то же время такой одинокой. По крайней мере, подумала она, переворачиваясь на другой бок и плотнее закутываясь в пушистое одеяло, здесь они будут в безопасности. Мысли о Гарри и Роне и о том, что она не может сказать о них то же самое, не давали ей покоя, пока она погружалась в беспокойный сон.

***

Зеленый свет, который просачивался сквозь ее покрывала на следующее утро, когда она проснулась, на мгновение дезориентировал Гермиону. Она несколько раз моргнула, и реальность вернулась к ней. Хогвартс. Дафна. Крестраж. Малфой. Ее мозг все еще пытался осознать сюрреалистические обстоятельства, когда она вывалилась из постели. Инстинктивно она снова проверила свои обереги. Они были на том же месте, где она их установила, что успокоило ее лишь немного. Она быстро выпила утреннюю дозу оборотного зелья - зелье с эссенцией Дафны было приятно терпимым, что-то легкое, элегантное и фруктовое, которое становилось все более сложным, когда оно задерживалось на языке, - и быстро оделась после того, как оно подействовало. Дафна буквально написала инструкции для Гермионы о том, как разместить вещи в ее гардеробе после их первой попытки на полной генеральной репетиции, попытки Гермионы, которая, по-видимому, привела слизеринку в ужас. Хотя это было довольно оскорбительно, Гермиона засунула зачарованный пергамент в свой сундук и почувствовала, что по крайней мере об этой вещи она может не переживать. Снятие оберегов заставило ее сердце биться немного быстрее, ей пришлось заставить себя открыть дверь в общую комнату. Как только она это сделала, то вздохнула с облегчением. Малфоя нигде не было видно, вероятно, он либо еще спал, либо уже ушел завтракать. Она подумывала о том, чтобы пропустить завтрак, но в конечном счете сочла, что это довольно трусливо. В конце концов, прошлой ночью она избегала Пэнси и остальных, и вряд ли было бы незаметно, если бы Дафна начала пропускать приемы пищи со всеми своими друзьями. Правильно, сказала она себе, стиснув зубы и примерив еще одно заклинание для приглаживания волос, которое Дафна практиковала с ней перед зеркалом в прихожей. Ее конский хвост слабо колыхнулся, а затем снова упал. Что ж. Была не была.

***

Занятия оказались проще, чем она думала. Дафна была хорошей ученицей, но обычно не вызывалась добровольно больше, чем необходимо, и не похоже, чтобы ее оценки действительно учитывались (на самом деле это не была учеба Дафны, или Гермионы, что заставляло ее мозг немного болеть, но она полагала, что принятие решений Министерством о том, как оценят ее ЖАБА в конечном итоге было наименьшей из ее проблем). Гермиона сосредоточилась на учебе ради повышения своей полезности для Ордена, хотя она старалась не зацикливаться на разочаровании, которое испытывала из-за упущенного шанса поступить в Хогвартс в этом году, как она думала: завершение доработки планов на дальнейшую карьеру после окончания школы, получение всех возможных наград, что гарантировало бы, что будущее материализовалось, представить себе будущее, отличное от войны. Было также дополнительное преимущество в том, что ей не приходилось много говорить на уроках со своими сокурсниками. Несмотря на множество раздражающих качеств, слизеринцы, как и обещали стереотипы факультета, были амбициозны, и она поняла, что на самом деле не замечала, как усердно подавляющее большинство из них относилось к учебе. Возможно, ее отвлекала ошеломляющая глупость Крэбба и Гойла. Но Блейз, Пэнси и даже рассеянный Тео были прилежными и сосредоточенными в течение дня, а Малфой, как она уже знала, обычно был лучшим в классе. Ей удалось пережить первые несколько дней без каких-либо происшествий, что вызвало у нее смешанное чувство беспокойства и облегчения. Первое, потому что, очевидно, ее целью здесь было не просто существовать, а второе, потому что казалось, что освоиться, прежде чем браться за более сложные задачи, было неплохой идеей. Хотя Пэнси предсказуемо отругала ее и Малфоя в понедельник утром за то, что они не сообщили остальным об их новом положении , и за то, что они пропустили их первый вечер вместе, в тот вечер она была слишком отвлечена выданным Гермионой расписанием обходов старост, чтобы зациклиться на чем-то еще. Пэнси все еще была старостой, и на следующий месяц ей были назначены обходы с Невиллом Лонгботтомом, из-за чего она все еще злилась на Гермиону и поэтому игнорировала ее. Это дало Гермионе возможность сбежать пораньше в свою комнату на следующие три ночи, это же делал и Малфой, что ее вполне устраивало. Однако, когда наступило утро четверга, атмосфера, казалось, изменилась. Завтрак был напряженным, даже Тео грубо огрызался на любого, кто осмеливался заговорить с ним, а поза Блейза была более жесткой и замкнутой, чем когда-либо. Малфой, сидящий рядом с ней, был напряжен, она чувствовала его тепло вдоль своего бока, это по-прежнему сбивало с толку. Каждый раз напоминая, что она проводит невероятное количество времени в физической близости от него чем когда-либо. Пэнси хмуро смотрела в свою тарелку, даже не делая вид, что наполняет ее едой, которую она перекладывала, прежде чем откусить всего пару кусочков. Их первое занятие по Защите от Темных Искусств было назначено сразу после обеда. Гермиона подавила сильное беспокойство при мысли о том, что она впервые окажется в классе с Амикусом Кэрроу, она была странно удивлена, увидев, что другие семикурсники, казалось, относились к этой ситуации с большей неохотой, чем она. Поскольку Гермиона не смогла поговорить с Асторией, она понятия не имела, что пережили другие ученики на уроке. Она с болезненным чувством подумала, не было ли это еще и потому, что ни один слизеринец не собирался говорить ничего плохого об этом человеке и его учении. Его сестра, Алекто, как и следовало ожидать, заставила их два дня слушать дерьмовые лекции по маггловедению о глупости магглов и их попытках украсть магию у волшебного народа. Гермиона могла сказать, что будет еще хуже, но до сих пор она проводила время, тайно наблюдая за реакцией других и чередуя это с практикой окклюменции. Малфой первым взглянул на часы. Он поднял глаза и встретился взглядом с Блейзом. - Пора идти, - коротко объявил он, перекидывая сумку с книгами через плечо и вставая. Он повернулся и начал выходить из зала, больше не оглядываясь на остальных. Гермиона расправила плечи и последовала за ним, Пэнси быстро пристроилась рядом с ней. Они прибыли раньше большинства других семикурсников. Очевидно, занятия больше не были необязательными или ограничивались теми, у кого были определенные баллы на экзаменах; Гермиона поняла, что видит каждого студента её года, посещающего Хогвартс - число стало заметно меньше без горстки магглорожденных и других студентов, которые не вернулись, таких как Рон, Дин Томас и Сьюзен Боунс. Классная комната практически не изменилась со времён преподавания Снейпа, с ужасными изображениями практикующих Темные Искусства и их жертв, из-за чего комната казалась еще более душной, чем раньше. Гермиона оказалась на месте рядом с Малфоем позади Пэнси и Блейза. Она осторожно посмотрела через проход между рядами и увидела Невилла и Лаванду, сидящих бок о бок с мрачными лицами. Симус был рядом с ними, Парвати около него. Она почувствовала знакомый укол отчаяния и прилив тоски по Гарри и Рону. В тот момент она подумала, что даже взяла бы глупого профессора Квиррелла с половиной Волдеморта, свисающего с его затылка, если это означало, что ей не придется проходить через настоящую попытку идеологической пропаганды Пожирателя Смерти. Дверь в задней части класса с грохотом распахнулась, и оттуда вышел Амикус Кэрроу с отвратительной ухмылкой на лице. Гермиона положила руки под бедра, чтобы физически удержаться от того, чтобы схватить свою палочку. Класс сидел в тревожном молчании. - Так, так, - начал Кэрроу, явно наслаждаясь моментом. - Добро пожаловать в новый год. Я уверен, вы уже догадались, мы пока будем корректировать ход вашего обучения по этому предмету. И, уверяю вас, на седьмом курсе вы будете знать больше, чем теорию. - Его слова были полны обещания или угрозы, в зависимости от интерпретации. - У нас есть для вас новые книги, - внезапно объявил светловолосый мужчина с брюшком. Его мантия была тесной, как будто он перерос ее в средней части, и в то же время почему-то мятой. Гермиона мрачно подумала, что он вряд ли выглядел как самый впечатляющий из Пожирателей Смерти. Кэрроу взмахнул палочкой, и на столах перед каждым из них появился учебник. Практикующие Темные искусства, гласило название, для любознательных и смелых. Гермиону затошнило. Только Крэбб и Гойл нетерпеливо потянулись за своими экземплярами; остальные студенты оставили их нетронутыми. - Откройте первую главу и начинайте читать, - потребовал Кэрроу, опуская свои мясистые руки на стол перед собой. - На следующем уроке вы должны будете знать, как выполнить любое заклинание из этой главы, мы будем практиковать их в классе. Если у вас есть какие-либо вопросы, - он жестоко улыбнулся. - Не стесняйтесь спрашивать.

***

Жить в тесном соседстве с Драко Малфоем, под прикрытием, в разгар войны, было поразительно... неплохо. Гермиона просыпалась каждое утро, ждала, пока подействует ее первая доза оборотного, прежде чем выйти из своей комнаты, а затем находила на маленькой кухне рядом с их гостиной ждущую её чашку горячего чая. Малфой обычно к тому времени уже уходил. Жест, который начался на третий день совместной жизни, когда Малфой, по-видимому, понял, что у них есть собственная кухня с домашними эльфами сначала сбил ее с толку. Это было ради Дафны, напомнила она себе, но с другой стороны… Она никогда не думала, что Малфой так добр к кому-то, даже к своим самым близким друзьям. Это тревожило, хотя она должна была признаться себе, что свежеприготовленный чай был не таким уж плохим результатом того, что ей пришлось жить вместе с ним. Гермиона до сих пор проводила большую часть своего времени, игнорируя домашние задания в пользу чтения каждой книги, которую ей удавалось достать в библиотеке, в которой упоминался Годрик Гриффиндор или Ровена Рейвенкло. До сих пор это ничего не дало, зато позволило ей избежать ненужного времяпрепровождения с другими слизеринцами. Астория иногда заставала ее в библиотеке, мягко улыбаясь ей и садясь рядом с ней за учебу. Они не могли много говорить, по крайней мере, не о том, о чем она действительно хотела поговорить, но, тем не менее, это успокаивало. Наблюдение за Малфоем было, теоретически, одной из целей пребывания в Хогвартсе. Но через некоторое время она почувствовала себя глупо, так пристально следя за его перемещениями. Казалось, он почти ничего не делал кроме как, посещал занятия, трапезничал с другими четырьмя слизеринцами, вежливо здоровался с ней, когда они видели друг друга в их гостиной, а затем удалялся в свою комнату. Ей пришлось напомнить себе, что она считала Гарри сумасшедшим за то, что он преследовал Малфоя по замку в прошлом году, когда на самом деле тот замышлял ужасное. Она смирилась с мыслью, что, возможно, ей следует уделять Малфою больше внимания, чем просто пытаться сосуществовать с ним, не желая оторвать ему голову, что, безусловно, выявит в ней Гермиону Грейнджер, а не Дафну Гринграсс. Ей удалось провести таким образом большую часть первых двух недель семестра, прежде чем Пэнси наскучили ее новые прилежные привычки, и она потребовала, чтобы все пришли на вечеринку в гостиную Слизерина в пятницу вечером. Гермиона не была уверена, что у кто-то было настроение пойти на вечеринку; в тот день они узнали, что Кэрроу планирует практику Темных заклинаний на гриндилоу на следующей неделе. Она уже твердо решила, что это было бы в характере Дафны - потерпеть неудачу в создании Темной магии с первой попытки, но в тот день ее все равно дважды вырвало в ванной комнате старост в перерывах между занятиями. Пэнси последовала за ней в её покои после ужина в вечер пятницы, читая лекцию Гермионе - Дафне - о том, что ей нужно раслабиться, потому что это будет достаточно напряженный семестр и без всей ее непрерывной учебы. Гермиона не могла винить ее за это чувство. Когда они вошли в гостиную, Малфой уже развалился в кресле, на коленях у него лежала открытая книга, а на носу сидели очки для чтения. Она резко остановилась, отчего Пэнси моментально налетела на нее. - Не... - растерянно замолчала Гермиона. - Эм, не знала, что ты носишь очки. Малфой странно посмотрел на нее, и через мгновение она поняла, что Пэнси, выпрямившись, делает то же самое. - Я ношу очки для чтения, Дафна, - медленно сказал он, снимая их и хмурясь. - Вот уже более двух лет. Гермиона не могла придумать подходящего ответа на это, так как в ее мозгу, казалось, произошло короткое замыкание. К счастью, Пэнси только фыркнула и подтолкнула девушку к ее комнате. - Да, Драко, ну, не все из нас проводят свои дни, бесконечно размышляя о том, как выглядит твое лицо. Как только они оказались внутри, Пэнси захлопнула дверь и плюхнулась на кровать Гермионы с балдахином. - Честно, что с тобой, Даф? - беззаботно спросила она. - Ничего, - Гермиона быстро покачала головой и изобразила яркую улыбку. - Просто устала. Определенно не помешало бы выпить. Что мне надеть?

***

Даже Гермионе пришлось признать, что готовиться к мероприятию с Пэнси Паркинсон - даже такому незначительному, как вечеринка в гостиной - было довольно весело. Пэнси достала фляжку с каким-то очень вкусным ромовым напитком и начала рыться в шкафу Гермионы. Все, что Гермионе требовалось - это сидеть и ждать, пока Пэнси выберет ей наряд и использует все заклинания для прически и макияжа, которым ее неустанно обучала Дафна, но в которых она все еще была ужасна. - Как тебе живётся с Драко? - позвала Пэнси из шкафа, где ее заслоняла бесконечная коллекция платьев и мантий Дафны. Гермиона замерла. Несколько ночей назад Пэнси призналась, что Малфой попытался извиниться перед ней странно и формально, она не приняла извинения, но, как она позже сказала Дафне, на самом деле это было довольно трогательно. - Все в порядке, - сказала она осторожно. - Знаешь, он очень вежлив. Мы не часто видимся. Голова Пэнси высунулась из-за вешалки с одеждой, и она бросила ей платье для примерки. - Ну, это, наверное, облегчение. Он все еще не искупил свою вину за то, что был полным мудаком в моей жизни. - Я знаю, - тихо ответила Гермиона, снова вспомнив описание Дафны шестого курса Пэнси. Она сделала еще один глоток из фляжки и предложила ее ведьме. Платье, которое выбрала для нее Пэнси, было коротким, обтягивающим и зеленым. Она вздохнула. Все это было нелепо, но еще более странным становилось то, что она была в чужом теле в одежде, которую ей было неудобно носить в любой ситуации. - Есть что-нибудь менее... развратное? - позвала она Пэнси. - Это просто гостиная факультета, Пэнси, а не ночной клуб. Это, по-видимому, не было нехарактерным замечанием, так как Пэнси просто театрально вздохнула со страдательным видом и сменила платье на более длинную, струящуюся юбку и облегающую блузку без рукавов, которые она уже достала из шкафа. - Так ты никогда не привлечешь мужчину, Гринграсс, - торжественно заявила она, тоже отхлебнув из фляжки. Вскоре после этого они направились в гостиную Слизерина. На выходе Пэнси начала пререкаться с Малфоем, а Гермиона неловко стояла там, не уверенная, какова ее роль в этой конкретной сцене. Малфой нахмурился и стал гораздо больше похож на слизеринца, к которому она привыкла, когда Пэнси пригрозила, что будет приходить каждую ночь в течение следующей недели с Блейзом и Тео и заставит его общаться в его собственной спальне, если он не пойдет с ними. Гермиона подумала, что ей следовало бы возразить в этот момент ради ее же блага, но, к счастью, Малфой что-то проворчал и, ссутулившись, вышел за ними за дверь. К тому времени она уже несколько раз бывала в гостиной Слизерина, но нервы по-прежнему сковывали ее, пока она проследовала за Пэнси через отверстие в каменной стене. Вечер без определенной цели - ни занятий, ни ужина, ни какого-либо организованного мероприятия - со всеми слизеринцами из курса выводил ее из себя. Малфой, очевидно, был не в восторге от того, что оказался там, и направился прямо к столу в задней части комнаты, где были расставлены различные бутылки с чем-то, что выглядело как очень дорогой ликер. Это показалось разумной идеей, поэтому она оставила Пэнси и последовала за ним. Он с легким интересом рассматривал бутылки, когда она появилась у него за плечом. - Что будешь пить, Гринграсс? - рассеянно поинтересовался он. Эти слова заставили ее замереть, и ей пришлось прочистить горло, прежде чем она смогла заговорить снова. Она вспомнила, что это был Малфой, который однажды буквально отравил Рона, намеренно или нет. - Эм, я возьму это, - поспешно сказала она, не глядя хватая ближайшую бутылку и стакан со стола. Она бы сама налила себе выпить, большое спасибо. В его голосе зазвучало смутное веселье, когда он произнес: - С каких это пор ты пьешь неразбавленный джин, Дафна? - О, - она сделала паузу, глядя вниз. - Ну, с этого момента, я полагаю. Она снова посмотрела на него - серьезно, когда он успел стать таким чертовски высоким? - и увидела, что он подавляет ухмылку. Это почему-то разозлило ее еще больше. - Знаешь, джин - вполне разумный выбор алкоголя. Есть также много маггловских сортов, которые действительно очень хороши. Слова сорвались с языка, словно она защищалась. Она и не подозревала, как трудно будет оставаться всё время в рядом с Малфоем, когда он так сильно её раздражал. Его брови приподнялись при этом заявлении, но он не стал настаивать на этом. - Да, конечно, - протянул он, - налей и мне, пожалуйста. Она подозрительно прищурилась, на что его ухмылка стала шире. Все еще сжимая в руке бутылку, она плеснула обильную порцию джина в оба стакана и отправилась на поиски Пэнси.

***

Появление Гермионы на вечеринке слизеринцев в пятницу успокоило Пэнси примерно на пять минут. Она с трудом осознала, что ей придется приложить больше усилий, по крайней мере, с Пэнси, если не с Блейзом и Тео, если она не собирается выдавать себя. Это привело к продолжительному воскресному дню с Пэнси у озера, где Пэнси притворялась, что учится, но в основном хотела поговорить о том, что собирается делать, когда закончит Хогвартс и сбежит от своей семьи раз и навсегда. Это поразило Гермиону, которая не поняла из слов Дафны, что у Пэнси был большой выбор в этом вопросе, но она мягко подбодрила девушку, когда та рассказала о том, как они все сначала сбегут на лето в виноградник Блейза, а затем, возможно, отправятся в тур по Азии, после чего Пэнси напишет "Пророку", если он вытащит голову из собственной задницы или, возможно, начнёт планировать мероприятия на профессиональной основе. Все это заставило Гермиону почувствовать себя грустной и усталой. Слизеринцы были чрезвычайно хороши в разговорах обо всем, кроме войны и того, что на самом деле происходило за пределами замка. В то же время, единственные обрывки новостей дошли до нее, когда она смогла застать Минерву одну после занятий: сообщить было нечего, кроме того, что убежища все еще безопасны, никто из ее знакомых не умер, и, хотя Минерва не знала подробностей миссии, якобы назначенной Люпином Гарри и Рону, они не добились в ней никакого прогресса. К концу занятий в понедельник Гермиона была измотана. Несмотря на то, что время ужина едва наступило, она влезла в пижаму и подумывала о том, чтобы вообще пропустить ужин, чтобы закрыть глаза. Однако, когда она собиралась это сделать, стук в дверь заставил ее вскочить с кровати. Она быстро произнесла заклинание, позволяющее ей видеть сквозь дверь, и поняла, что это всего лишь Малфой. Выдохнув, она так быстро, как только могла, сняла свои чары и распахнула дверь. - Дафна, - произнёс он несколько официально. Он все еще был одет с занятий, в своей прежней манере, засунув руки в карманы брюк, он прислонился к дверному проему. Это заставляло ее чувствовать себя крайне недоодетой. - Привет, - Гермионе захотелось дать себе пощечину за то, как пискляво, с придыханием прозвучал ее голос. Она сказала себе, что это из-за голоса Дафны. Он переступил с ноги на ногу, и на этот раз Гермиона увидела неловкость на его лице, а не его обычный бесстрастный взгляд. - Я заметил, что ты проводишь большую часть времени в своей комнате, а не... в общей. - Страдальческое выражение на его лице стало еще глубже. - Похоже, что, возможно, ты избегаешь меня. Я знаю, что я не был самым... - Разочарованный вздох сорвался с его губ, и он резко прервал себя. Гермиона уставилась на него. Она не хотела продолжать дальнейший разговор, что бы он не значил. - Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неуютно в своей собственной гостиной, - сказал он наконец. - Если ты хочешь, чтобы я больше оставалась в своей комнате, я могу это сделать. Но ты не должна... чувствовать себя неуютно в собственной комнате. Малфой сделал шаг назад, избегая ее взгляда. Его челюсть была напряжена, а взгляд стал жестким. Он выглядел почти... уязвимым, странно подумала она. - Нет, - сказала она, не подумав. - Дело не в этом. Я просто... я просто устала. Пожалуйста, не надо. Мы оба, безусловно, можем делить её. Когда он заметно расслабился, она бессознательно открыла дверь еще шире, и он только сейчас увидел ее полностью. На ней были фланелевые пижамные штаны и слишком большая толстовка, сувенир с чемпионата мира по квиддичу, на котором она была с Уизли, изначально светло-серая, но настолько выцветшая, что стала почти белой, украшенная танцующим лепреконом спереди, восхваляющим достоинства ирландцев. Взгляд Малфоя озадаченно задержался на ней, прежде чем его обычное нейтральное выражение снова появилось на его лице. - Не тот спальный наряд, который я себе представлял, Даф, - пробормотал он. Представлял ли Малфой себе спальный наряд Дафны раньше? Эта мысль помешала ей придумать какой-либо разумный ответ. Он приподнял бровь, глядя на нее. - Я просто имел в виду, что твоя семья еще менее ирландская, чем моя, Гринграсс. А, точно. - Я замёрзла, - слабо сказала она. - Астория, должно быть, где-то взяла ее. Черт возьми, Гермиона. В этом не было большого смысла. - Да, - протянул он. - Ну, про фланель я Пэнси тоже не скажу. Она нахмурилась и прошмыгнула мимо него в маленькую кухоньку. - Некоторым из нас нравится чувствовать себя комфортно, Малфой, вместо того, чтобы ходить в жилете по собственному дому в шесть часов вечера, когда нам некуда идти. Его глаза расширились от удивления. Гермиона вздрогнула, запоздало осознав, что назвала его по фамилии, причем в контексте легкого оскорбления. Она отвернулась от него, занялась чайником и достала из буфета две кружки. - Чаю, Драко? - спросила она, стараясь придать своему тону что-то похожее на вежливость. Казалось, что его глаза просверлят ей спину, но, вероятно, это было ее воображение. Она задавалась вопросом, будет ли она когда-нибудь чувствовать себя менее нервной рядом с ним. - Конечно, - спокойно ответил он. Гермиона занялась приготовлением чая в кружках, расставив сахар и молоко по своим местам, она неохотно двинулась к столу перед окном, где были разложены вещи Малфоя для учебы. - Спасибо, Даф, - пробормотал он. Его длинные пальцы коснулись ее пальцев, когда он взял у нее кружку, отчего она слегка подпрыгнула и пролила немного горячей жидкости на его записи. К счастью, он просто поднял бровь и вытер пролитый чай. - Значит, мне следует спросить и о тапочках? - ухмыльнулся он, намеренно опуская взгляд на ее ноги. Вместо элегантных шелковых слипонов Дафны на них были пушистые пинетки, каждая из которых была украшена снитчем. Пинетки были подарком Гарри на ее день рождения в прошлом году, и она до смешного любила их. - Астория, - повторила она, защищаясь. - Как я уже сказала, у нее действительно... эклектичные вкусы. - Хм, - было единственным ответом, который она получила на это, и это было справедливо. Она выдвинула стул напротив него и принялась теребить рукава своей толстовки, натягивая потертые края на руки. - Над чем ты работаешь? - спросила она наконец. - Задание по зельеварению, - легко сказал он. - Мы должны научиться варить зелье сна без сновидений, но я хотел посмотреть, смогу ли найти способ уменьшить эффект зависимости. Я ещё не решил какое правильное соотношение лаванды и корня валерианы могло бы сделать его более длительным, чем обычный настой, тем самым снизив стоимость. - О, - радостно сказала она, забывшись и придвинувшись ближе, чтобы склониться над его записями. - Ты не думал о том, чтобы добавить пассифлору, или, возможно, немного мятной коры или имбиря? Это могло бы обеспечить более сбалансированный сон, а последнее могло бы нейтрализовать оставшийся легкий эффект похмелья. - Она задумчиво прикусила губу. - Я не уверена, что это сработает, но попробовать, безусловно, стоит. Малфой посмотрел на нее в изумлении. - Дафна, - медленно произнес он. - Ты даже не сдаешь Зельеварение в этом году. Она моргнула. - Ну, - заикаясь, произнесла она. - Я читала в свободное время. Мало ли что. Он, казалось, был обескуражен, но не давил на нее. Однако она видела, как он записывает ее предложения, это помешало не самодовольство. - Это то, чем ты хотел бы заниматься после Хогвартса? - рассеянно спросила она, листая его учебник по зельеварению и думая о своем вчерашнем разговоре с Пэнси. От взгляда, который она получила в ответ, у нее перехватило дыхание. - Не будь глупой, Дафна, - усмехнулся Малфой. Она уставилась на него, книга выпала из ее рук на стол. - Я-я не была... - Мы оба знаем, что я не буду изучать зелья после Хогвартса, - выплюнул он, дергая учебник обратно к себе. Его грудь вздымалась, и он выглядел менее сдержанным, чем она видела его с тех пор, как они приехали в школу. - Тебе следует быть осторожнее со мной, - наконец сказал он, все еще резким тоном. Но яд в его голосе звучал так, словно был вынужденным. - Нам не десять лет, чтобы играть в игры и бегать по Мэнору с Блейзом, Пэнси и Тео и притворяться, что у нас есть право голоса в том, как сложится наша жизнь. Он не оглянулся на нее, и Гермиона не нашлась, что сказать в ответ. Она выскользнула из кресла и тихо вернулась в свою комнату, снова закрыв двери дрожащей рукой, когда оказалась внутри.