Things We're All Too Young to Know

Октябрь 1997 года После этого ситуация быстро обострилась. Гермиона, не совсем входившая во внутренний круг Невилла, Джинни, Луны и других членов отряда Дамблдора, так как она сейчас являлась Дафной Гринграсс, не была посвящена в большинство интриг и, как правило, только улавливала последствия различных восстаний студентов против Кэрроу. Ни один из профессоров больше не имел полного контроля над своими занятиями, по крайней мере, со старшекурсниками, но их возмездие было жестоким. Невилл, Симус, Джинни и Луна щеголяли с различными порезами и синяками по крайней мере два раза в неделю, когда возвращались с уроков или оставались на дополнительные. Они, казалось, носили их с гордостью, редко посещая мадам Помфри, насколько она могла судить, что лишь немного помогало ей не задыхаться каждый раз, когда она видела одного из них. Другие профессора, похоже, тоже находили творческие способы подорвать авторитет Кэрроу, назначая обязательные "репетиторские" занятия по ночам всякий раз, когда они узнавали, что студенту назначали особенно отвратительные дополнительные уроки, или прерывая лекции по Темным искусствам настоятельными просьбами о том, чтобы студенты помогли со своенравной ядовитой тентакулой или с плохо работающими чарами. Гермиона не знала, как долго все это может продолжаться. Тем временем она понемногу сходила с ума из-за отсутствия прогресса с крестражами и отсутствия новостей от Ордена помимо всего прочего, что происходит в Хогвартсе. Ей удалось встретиться с Минервой на этой неделе за чашечкой чая под видом конференции, посвященной обязанностям главной старосты девочек. Но Минерва смогла сообщить только незначительные новости: например, что им удалось тайно вывезти из страны еще нескольких магглорожденных с их семьями, что портключи, похоже, работают, и что Тонкс и её ребенок здоровы. Она, конечно, испытала облегчение от того, что плохих новостей было немного. Однако, несмотря на то, что Минерва не знала о крестражах, Гермиона была совершенно уверена, что если бы рейд на Министерство был запланирован и осуществлен, об этом стоило бы упомянуть. Она понятия не имела, почему Гарри, Рон и Люпин, казалось, не попытались завладеть медальоном, и расстраивалась, не имея возможности это выяснить. Был еще вопрос с Малфоем. Как будто она должна была что-то сказать Минерве, но она не была точно уверена, что именно. Гермиона прикусила язык, когда старая ведьма спросила, все ли в порядке с их совместным проживанием и заметила ли Гермиона что-нибудь, что могло насторожить ее в отношении Малфоя с тех пор, как они с Минервой говорили в последний раз. Да, подумала она, в Малфое определенно было что-то, что ее беспокоило. Но дело было не в том, что он занимался чем-то гнусным или вообще чем-то, что мог делать Пожиратель Смерти. Все было наоборот. Но она не была уверена, как сказать об этом Минерве, чтобы это не прозвучало по-детски, что, на самом деле, да, она обнаружила, что с Драко Малфоем было почти приятно находиться рядом в те редкие моменты, когда он не был полностью угрюмым и отстраненным, а также, возможно, он спас Тео и первокурсника от пыток, но не хочет, чтобы кто-нибудь это узнал. Со всеми этими мыслями, терзавшими ее, Гермиона сделала единственное, что она действительно могла сделать, а именно удвоила свои усилия, чтобы найти ответы в библиотеке. Она была в разгаре очень лихой попытки сделать это, когда ей показалось, что она услышала, как кто-то заговорил с ней. - Хм? - рассеянно пробормотала она, не отрывая глаз от книги, лежащей перед ней. - Дафна, - повторил Малфой, явно раздраженный. Гермиона вскинула глаза, пытаясь сфокусировать их на светловолосом волшебнике, стоящем напротив нее. Она видела расплывчато из-за слишком долгого чтения, она даже не услышала, как он вышел из своей комнаты, наконец-то найдя упоминание о потомке Годрика Гриффиндора в бессвязной бессмыслице, которую её автор счел нужным напечатать. - Э-э, да? - Как долго ты тут сидишь? - спросил Малфой, обойдя вокруг их рабочий стол и подозрительно глядя на ее записи. Она захлопнула книгу, которую читала, и быстро сунула под нее пергамент со своими грязными каракулями. - О, недолго. Может быть, пару часов. - Гермиона поспешно взглянула на часы на каминной полке. - Ну, может быть, немного дольше. Малфой драматично вздохнул и исчез на кухне. Она вытянула шею, чтобы посмотреть, что он делает. - Думаю, мне, возможно, придется взять одну из книг Пэнси и заставить тебя начать пить больше по выходным, Дафна. Ты была до странного прилежна в этом семестре. Она нахмурилась, слегка возмущенная его высказыванием насчет Дафны. - Я не думаю, что я была странно прилежной, Малфой. Нет ничего плохого в том, чтобы усердно работать в течение нашего последнего года перед ЖАБА... Он закатил глаза и прервал ее. - Да-да, я действительно согласен с тобой, в какой-то степени, - Малфой снова появился рядом с ней со стаканом в руке. - Но в данном случае, я думаю, ты зашла слишком далеко. Она подозрительно посмотрела на предложенный напиток, и он рассмеялся. - Просто выпей это, Даф. Я позволю тебе приготовить следующий, если этот окажется слишком крепким. Он поднял ее со стула и вместо этого усадил на диван с ее напитком. - Мне скучно, а остальные все еще слишком злы на меня, чтобы тусоваться со мной. Она нахмурилась. Он больше не говорил с ней о том, что произошло на их уроке Темных Искусств, и она не знала, как и стоит ли завязывать разговор. Тень пробежала по лицу Малфоя, и он сделал глоток своего напитка, сел рядом с ней, вытянув длинные ноги так, что они оказались на маленьком столике перед диваном. - В любом случае, - продолжил он тоном, указывающим на то, что тема закрыта, - мне больше нравится тусоваться с тобой. Гермиона покраснела и подобрала под себя ноги, чтобы ее пальцы больше не касались бедра Малфоя. Ну, это было, вероятно, потому, что она знала, что Малфой на самом деле не мучил первокурсника, и из-за этого знания обращалась с ним немного лучше, чем с их другие слизеринцы. Вот и все. - Отличный комплимент, Малфой. Она сделала глоток напитка и была приятно удивлена, обнаружив, что это была какая-то смесь имбирного пива и огневиски. - Вкусно, - сказала она с легким удовлетворением, облизывая губы. Ей показалось, что глаза Малфоя метнулись вслед за движением, прежде чем быстро вернулись к ее глазам. - Что ж, тогда ты не суровый критик, - протянул он. - Вряд ли это оригинальный рецепт. - Ммм, - последовал восторженный ответ, она сделала ещё один глоток. Возможно, она действительно заслужила перерыв. - Дафна, - внезапно сказал Малфой. Ее волосы на голове встали дыбом. Каким бы ни был этот новый тон, он не предвещал ничего хорошего для потенциального расслабления, мрачно подумала она. - Почему ты начала называть меня Малфоем? Дерьмо. Сколько раз она это делала? Так много привычек Гермионы Грейнджер успешно подавлялись, или, по крайней мере, она так думала. Она только один раз поправила Тео, когда он жаловался на то, что его графики по арифметики отказывались складываться должным образом. Когда Пэнси позвала домового эльфа в гостиную Слизерина на прошлых выходных, чтобы попросить помощи в доставке еды для вечеринки, Гермиона только дважды извинилась перед эльфом за дополнительную работу, прежде чем заткнулась под взглядами, которые все остальные бросали на нее. Итак, другие заметили чрезмерные изыскания - но это было по очень веской причине. Однако, было очевидно, что называть Драко Малфоя по имени все еще было для нее недостаточно естественно. - Полагаю, что жизнь с тобой заставила меня почувствовать необходимость соблюдать некоторую дистанцию, - чопорно ответила Гермиона, наилучшим образом имитируя безупречную дикцию Дафны. Она действительно заслужила награду. На секунду она забеспокоилась, что он не воспримет это как шутку, учитывая текущее настроение остальных, но, к счастью, Малфой просто закатил глаза. - Конечно, Гринграсс, - сказал он беззаботно. - Давай притворимся, что я верю в это, несмотря на то, что субботним вечером ты со мной в наших комнатах, а не где-либо еще, где могла бы быть. - Знаешь, - заметила она, игнорируя его намёк, - ты иногда называешь меня Гринграсс. Что, честно говоря, могло быть или не быть новой тенденцией. Гермиона понятия не имела. Малфой нахмурился. - Я... - он замолчал, с любопытством глядя на нее. - Я думаю, что должен. Итак... недавние события. Было ли в ней что-то такое, даже скрытое под оборотным зельем, что заставило его почувствовать необходимость отказаться от любезностей? Это раздражало, а также было не в духе Дафны, что не улучшало ситуацию. Дафна очаровательна. Малфой продолжил, пока она следовала за этим запутанным ходом мыслей в никуда. - Может быть, в последнее время тебя просто стало веселее раздражать, Гринграсс, - пробормотал он. Прежде чем она смогла ответить и сделать возможную попытку исправить ход этого разговора, который опасно склонился к... чему-то... близкому к флирту? она быстро выбросила эту мысль из головы - в их дверь постучали. Они одновременно повернулись друг к другу в замешательстве. - Должны ли мы... открыть ее? - спросила она, не двигаясь. Она не могла припомнить, чтобы кто-нибудь стучал в их дверь раньше, учитывая, что у Пэнси, Блейза и Тео был пароль, и они чувствовали, что имеют право врываться в любое время, когда захотят. Астория заходила несколько раз, но, казалось, была слишком напугана Малфоем, чтобы делать это без сопровождения Гермионы. Малфой нахмурился и поднялся на ноги, поставив свой бокал на стол. - Подожди! - внезапно позвала она. Гермиона тоже поднялась на ноги, немного менее грациозно, и подошла к нему. - Трансписио. Посередине двери на уровне глаз появилось изображение, на котором, к ее великому изумлению, была Луна Лавгуд, стоящая снаружи. - Я жду, что ты научишь меня этому, Даф, - сказал Малфой, слегка впечатленный, - но в то же время, какого хрена Лавгуд здесь делает? Гермиона закатила глаза. - Драко, - прошипела она. - Это не звуконепроницаемая дверь. Он ответил на ее закатывание глаз с большим преувеличением. - Похоже, что мне есть до этого дело? - сказал он громким шепотом. - Ух, - ответила она, отталкивая его в сторону и распахивая дверь. Студентка рейвенкло, босая, с волосами до пояса, собранными в замысловатый пучок на макушке, закрепленный палочкой, безмятежно улыбнулась Гермионе. - Так приятно снова видеть тебя, Дафна. Гермиона почувствовала себя еще большим параноиком в тот момент, но ей определенно не понравилось, как Луна, казалось, заговорщически повысила голос на октаву, когда она остановилась на слове "Дафна". - Привет, Луна, - с опаской поприветствовала она девушку. - Мы чем-то можем помочь? - О, да, - ответила она. - Я здесь, чтобы забрать вас. - Забрать нас? - тупо повторила Гермиона. - Забрать нас откуда? Луна выглядела озадаченной. - Из ваших комнат, конечно. Если только ты не веришь, что в данный момент действительно можешь существовать где-то в другом месте, и в этом случае мне, возможно, все-таки придется сначала сходить за обувью. Малфой фыркнул позади нее. Гермиона только вздохнула с легким раздражением. - Ладно, извини, я имею в виду - куда ты хочешь нас отвести? - В подземелья, конечно. Луна лучезарно улыбнулась и прошла мимо Гермионы в общую комнату. Малфой пристально посмотрел на Гермиону, как будто она сама пригласила Луну войти. Гермиона поспешила вслед за девушкой, которая теперь с заметным интересом рассматривала их напитки на кофейном столике. - И зачем нам идти в подземелья прямо сейчас? - спросила она. Более актуальный вопрос пришел ей в голову только после этого. - И, эм, почему ты идешь в подземелья? Она надеялась, что это прозвучало не слишком грубо, но Луна обычно не возражала против прямоты. - Из-за вечеринки,конечно, - ответила ей блондинка, как будто это было очевидно. Она повернулась к Малфою и продолжила своим беззаботным тоном. - Блейз и Пэнси даже сказали, что ты можешь прийти, если пообещаешь никого не проклинать, пока будешь там. Грозный взгляд на лице Малфоя заставил Гермиону быстро схватить Луну за руку и направить ее обратно к двери. - Отлично, мы сейчас придем, спасибо, Луна. Она буквально вытолкала девушку в коридор и закрыла дверь так вежливо, как только смогла. - Эм, - сказала Гермиона, поморщившись, снова поворачиваясь к Малфою. - Я думаю, что на самом деле это должно было быть по-доброму. Малфоя закрылся, ярость и стыд на лице превратились в тщательно выверенный, холодный взгляд. Она вздохнула. - О, не делай этого, - автоматически сказала она. Его глаза сузились, но он ничего не ответил, просто вернулся в гостиную и взял свой напиток. Она поплелась за ним. - Итак, как ты думаешь, почему Луна Лавгуд появилась здесь, чтобы пригласить нас в гостиную Слизерина? - спросила Гермиона, все еще озадаченная. - Это было странно. Он пожал плечами. - Вероятно, потому, что она переспала с Блейзом три недели назад и хочет сделать это снова. - Что? - выдохнула она в изумлении. Лицо Малфоя по-прежнему ничего не выражало, и она не могла понять, как он мог обсуждать это так спокойно. Даже с уже отступающей окклюменцией он до сих пор раздражал. - Ты серьезно? Как так вышло, что я не знаю об это? При этих словах он приподнял бровь, его глаза теперь наполовину прояснились. - Наверное, потому, что каждый раз, когда мы спрашиваем тебя о твоей сексуальной жизни, ты говоришь нам, что это неподходящая тема для обсуждения, и чтобы мы не лезли не в свое дело и перестали болтать о нашей внеурочной деятельности. Ой. Гермиона покраснела. У нее было смутное подозрение, что эта позиция была гораздо больше связана с чувствами Дафны к Тео и, как следствие, отсутствием желания слышать о том, что он вытворял в чуланах для метел Хогвартса, но Малфой, очевидно, не соединил это воедино. - Пожалуй, - ответила она с негодованием. - В данном случае я делаю исключение, потому что это очень тяжело понять. Не мог бы ты, пожалуйста, объяснить? Гермиона снова попыталась заставить свой голос звучать более официально, как делала это Дафна, чтобы ее просьба о сплетнях не звучала так нетерпеливо. Это не сработало. - Ну, - протянул Малфой, - очевидно, после того, как вы отправились тусоваться с гриффиндорцами в ту ночь, Луна попросила Блейза проводить ее обратно в башню Рейвенкло. - Он подмигнул ей. - Конечно, Блейз был всего лишь джентльменом, я уверен. Но почему-то в ту ночь он не ночевал в подземельях, по крайней мере, по словам Тео. Гермиона была слишком занята обработкой этой новой информации, чтобы обратить внимание на внезапный прилив влечения, который она почувствовала, когда Драко Малфой подмигнул ей. Чересчур занята. И в любом случае это было не так уж привлекательно. Ее просто вывели из равновесия всем этим взаимодействием. И выпивкой. - Хорошо, - решительно сказала она. - Тогда пошли. Гермиона начала искать кардиган, который был на ней ранее - один из немногих, который Дафна разрешила ей взять с собой в Хогвартс, как "теоретически то, что я бы надела, если бы заболела", - но остановилась, когда Малфой не пошевелился. - Я не думаю, что это такая уж хорошая идея, - пробормотал он, избегая ее взгляда и делая еще один глоток. Она нахмурилась. - Слушай, это ты приставал ко мне, чтобы я была веселее сегодня вечером, и заставил меня перестать читать. Если я смогла смириться с этим, ты вполне сможешь пойти и помириться со своими друзьями. Гермиона ждала, уперев руки в бока. - Хорошо, - проворчал он, поднимаясь на ноги, - но только потому, что у Блейза там весь мой хороший скотч. Она закатила глаза и вытолкала его за дверь.

***

В гостиной Слизерина была не только Луна Лавгуд, но и Невилл Лонгботтом с Джинни Уизли. Гермиона почувствовала себя одновременно радостной, видя своих друзей, и подавленной из-за того, что не могла спросить их, как, черт возьми, они оказались тут. Пэнси завладела ею, как только они вошли внутрь, ругая ее за то, что она не пришла раньше, и спрашивая, что, во имя Мерлина, за свитер на ней был надет, и не хочет ли она, чтобы Пэнси достала ей что-нибудь еще из своего шкафа, потому что на это нельзя было смотреть без слез. Гермиона сказала что-то неопределенное о том, что ей холодно, и позволила Пэнси втянуть ее в замысловатую игру с выпивкой в компании Невилла, Тео и Джинни на большую часть следующего часа. Только когда Джинни протягивала ей четвертую - пятую? - порцию огневиски, ей пришло в голову, что она не видела Малфоя с тех пор, как они пришли. Глаза Гермионы принялись сканировать комнату, пока она не нашла его, провалившегося к боку одного из диванов с низкой спинкой, по-видимому, зажатого Луной, которая оживленно разговаривала с ним о чем-то. Она заметила Блейза с другой стороны от Луны, который выглядел совершенно довольным. Малфой поймал ее взгляд, пока она удивлялась своей подругой, и многозначительно поднял брови. Гермиона закатила глаза и, отмахнувшись от очередного предложения Джинни выпить, и встала, чтобы присоединиться к нему. - Дафна, - произнёс Малфой с притворным восторгом, когда она приблизилась. - Какой замечательный момент - Лавгуд только что рассказывала нам об одной из своих многочисленных теорий о том, почему в гостиной Слизерина так много Мозгошмыгов. Гермиона фыркнула в свой напиток и тут же замаскировала это в кашель. - Это интересно, - вежливо сказала она. - Луна, я думаю, там им нужен еще один человек, если ты - и, э-э, Блейз - заинтересованы. Это своего рода более сложная версия Взрывающихся карт, но, насколько я могу судить, все заканчивают тем, что пьют почти на каждом ходе. Пожав плечами, Блейз встал и протянул руку Луне, которая радостно приняла ее и улыбнулась Гермионе. - Я довольно хороша в играх, - заявила она, и они подошли к группе, собравшейся вокруг стола в углу. Гермиона заняла место Луны на диване рядом с Малфоем, который вздохнул с облегчением. - Она не так уж плоха, - укоризненно прошептала она ему. - Она очень милая. Рука Малфоя прижалась к ее руке, когда он наклонился к ней. - Она очень влюблена в Блейза, - сказал он вместо ответа и многозначительно кивнул в сторону пары, которая теперь стояла довольно близко друг к другу в другом конце комнаты. Луна действительно выглядела немного одурманенной. - Я думаю, это мило, - задумчиво сказала Гермиона. Она запоздало осознала, что ее тон не соответствовал его игривому, вместо этого звуча немного жалко для ее пьяных ушей, и она почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Малфой взглянул на нее и, казалось, собирался что-то сказать, но их прервала Пэнси. Чрезвычайно пьяная Пэнси Паркинсон, которая плюхнулась на диван рядом с Гермионой и громко вздохнула. - Как там дела, Пэнси? - спросила Гермиона, весело поворачиваясь к ней. Коротко стриженая ведьма нахмурилась и скрестила руки на груди. - Прекрасно, - коротко сказала она. У Гермионы было смутное подозрение, что она знала, с чем может быть связана внезапная смена настроения Пэнси. - Повеселилась с… Тео? - осторожно спросила она. - А Джинни, и Невилл? - Гермиона старалась говорить как можно невиннее. Взгляд, которым Пэнси одарила ее при этом, возможно, заставил бы съежиться кого-то, кто в настоящее время не соблюдал строгий контролируемый режим приема оборотного зелья каждые несколько часов, чтобы все в замке были убеждены, что она Дафна Гринграсс. Гермиона не боялась Пэнси Паркинсон. - Невилл выглядит так, будто ему весело, - начала она, не в силах удержаться от продолжения. - Да, - выпалила Панси, демонстрируя свой вспыльчивый характер. - Я полагаю, что так оно и есть. И все же, по-видимому, Блейз и Полоумная сумели на самом деле разобраться со своим дерьмом. Малфой подавил смешок с другой стороны от нее. Гермиона резко толкнула его локтем под ребра, и часть его напитка пролилась на них обоих. Однако было уже слишком поздно. Пэнси услышала, и на ее лице появилось яростное выражение. - Ты услышал что-то смешное, Драко? - рявкнула она. - Вовсе нет, - быстро ответил он. - Я думаю, что Лонгботтом - отличный выбор. Гермиона на мгновение закрыла глаза, выдыхая, представляя, что не присутствует при этом разговоре. Из него не могло выйти ничего хорошего. Она могла сказать, что Пэнси была не прочь поиздеваться над Малфоем последние несколько недель, напряжение было почти не выносимым для той, кто только начал проявлять терпение к безумному пассивно-агрессивному поведению слизеринцев. Количество тяжелых взглядов и многозначительных заявлений, которыми в последнее время обменивались за едой, было просто изнурительным. Блейз, очевидно, решил стать более бесстрастным, чем прежде, предоставив Гермионе заполнять гораздо больше пробелов в разговоре, чем она предпочитала, а Тео, казалось, разрывался между чувством вины, стыда за себя и сочувствием к Малфою. Но Пэнси… - Выбор? - прошипела Пэнси. - Нам стоит поговорить о выборе, Малфой? Она скорее почувствовала, чем увидела, как он напрягся рядом с ней. - Что это должно означать, Пэнси? - спросил он низким голосом. - Это означает, что ты, по-видимому, не хочешь слышать мое мнение о своем выборе, поэтому у тебя нет права судить о моих. - Голос Пэнси был слишком громким, то ли намеренно, то ли потому, что она слишком много выпила, и беспокойство Гермионы усилилось, несмотря на количество выпитого алкоголя. - Пэнси... - начала Гермиона, готовясь прервать этот разговор. - Заткнись, Дафна, - рявкнула она. - Не понимаю, почему ты вдруг стала защитником Драко. Пэнси повернулась к Малфою, ее лицо покраснело от гнева. Его лицо превратилось в холодную маску, которую Гермиона так ненавидела. - Ты знаешь, почему я пытаюсь сделать другой выбор, Драко? - Это слово оглушительно звучало каждый раз, когда Пэнси его произносила. В комнате почти воцарилась тишина. Гермиона подняла глаза и с тошнотворным чувством увидела, что большинство слизеринцев и их гостей наблюдают за ними сейчас. Напротив них Невилл сжал челюсть, а его широко раскрытые глаза были прикованы к Пэнси. У Джинни, сидевшей справа от него, было непонятное выражение лица, ее бокал, забытый, болтался в руке. Пэнси всхлипнула. - Потому что я не хочу закончить так, как ты.

***

После этого не было особого настроения для вечеринки. Невилл бросился к Пэнси и помог Гермионе убедить ее позволить им отвести ее в спальню. На лестнице Невилл тихо попросил Гермиону дать ему знать, если им что-нибудь понадобится, а затем она приобняла девушку и пошла с ней наверх. Пэнси плакала, пока не уснула на плече Гермионы. Гермиона не хотела или у нее не хватило духу оставить ее, и сама долго не могла уснуть после того, как Пэнси, наконец, поддалась усталости и выпитому алкоголю. Гермиона лежала рядом с Пэнси на её кровати с балдахином, ее собственный разум был затуманен, она думала о выборе и о том, был ли он у них когда-либо на самом деле. Утром Пэнси проснулась раньше нее и вернулась с чаем и выпечкой, тихо спросив, не хочет ли она прогуляться у озера. Они выпили зелья от похмелья - хитрый слизеринский трюк, подумала про себя Гермиона, держать их под рукой - и поплелись на улицу, где в воздухе уже чувствовался сильный осенний холод. Пэнси некоторое время молчала, ковыряясь в круассане, который держала в руках, и в основном бросала кусочки в озеро, а не ела их. Гермиона закуталась от холода в свой явно не одобренный Слизерином кардиган и стала ждать. - Я думаю, это не то, что я хотела иметь в виду, - наконец сказала Пэнси, прищурившись смотря на Запретный лес вдалеке, возможно, чтобы избежать взгляда Гермионы. - Какую часть? - осторожно спросила она. - Я не знаю. - Пэнси вздохнула, и это прозвучало так, как будто она все еще страдала от похмелья или, возможно, просто устала от жизни в целом. Гермиона обдумала свои следующие слова, прежде чем сказать их. - Невилл - хороший человек. - Я знаю, - сказала Пэнси. Солнце все еще поднималось над озером, оно отбрасывало на озеро оранжевые лучи, которые контрастировали с зеленым цветом мерцающей воды, к которой Гермиона постепенно привыкла. - Думаешь, Малфой такой? - храбро спросила Гермиона. Пэнси прикрыла глаза от солнца, когда оно поднялось на вершину, все еще не смотря на нее. - Думаю, он все ещё может выбрать быть им, - наконец тихо ответила она.

***

- Что случилось? - спросила она почти беззвучно. Минерва увлекла ее дальше в комнату и быстро закрыла дверь. - Кто ранен? "Просто скажите мне как можно быстрее", - безмолвно умоляла она, ее ноги дрожали так сильно, что она едва могла стоять. Практикуемая прогулка из класса трансфигурации в Большой зал с Пэнси и остальными, прежде чем она смогла найти предлог, чтобы вернуться за забытым пером, была мучительной. Раньше были послания, обмен секретами, но на этот раз записка была другой, короткой и, казалось, намеренно лишенной уверенности: Приходите немедленно. Не привлекайте внимания. Лицо Минервы было пепельно-серым. - Гермиона, боюсь, я не знаю подробностей. Я только сегодня утром получила через Аберфорта сообщение, что вчера поздно вечером произошла... произошла схватка между людьми с нашей стороны и несколькими Пожирателями смерти за пределами Годриковой впадины. По всем признакам, она была успешной, потому что мы захватили еще одного из них, но... - Кто? - Гермиона чуть не простонала. Минерва протянула руку и мягким прикосновением усадила девушку на низкий диван в углу комнаты. - Он жив, Гермиона, но Рон Уизли был тяжело ранен. Глаза Гермионы закрылись так крепко, что она увидела звезды. Она могла отдаленно слышать странный, сдавленный звук, который, как она поняла только через несколько минут, исходил от нее. Казалось, крик пытался вырваться из ее горла, но застрял там вместе с дыханием, которое полностью остановилось. Руки Минервы крепко сжали ее руки, и она заговорила быстро и настойчиво. - Гермиона, тебе нужно взять себя в руки. Андромеда, Молли и Дафна делают все, что в их силах. Он знал, во что ввязывается, и, по-видимому, спас других, включая мистера Томаса и мисс Боунс, приняв предназначенное для них проклятие, но затем оказался в ловушке под обломками, вызванными дракой, прежде чем он тоже смог убежать. Образы искалеченного тела Рона замелькали в ее голове, и она заставила себя открыть глаза, чтобы попытаться остановить это. Минерва стояла на коленях на уровне ее глаз с удивительной гибкостью для женщины ее возраста. - Что с ним? Где он? - Он потерял много крови и, по-видимому, несколько органов были раздавлены. Также пока не совсем ясно, какие повреждения вызваны проклятием, а какие - физическими ударами, - Минерва говорила быстро и буднично, как будто пытаясь сохранить собственное спокойствие. - Он в коттедже ”Ракушка", куда мистеру Томасу и мисс Боунс удалось вернуться с ним, используя один из ваших портключей. Гермиона, пошатываясь, встала, стряхивая с себя руки Минервы. - Хорошо. Тогда мне нужно идти. Она огляделась в поисках своей палочки, нахмурившись, смутно задаваясь вопросом, где ее дурацкая расшитая бисером сумка. Минерва выглядела встревоженной. - Гермиона, ни в коем случае. Мне очень жаль, но ты не можешь. Ее голова резко повернулась. - Что? Что вы имеете в виду, говоря "я не могу"? Минерва, Рон... Рон умирает, это то, что вы мне рассказали, и я должна идти... Женщина настойчиво покачала головой. - Гермиона, я не считаю, что он умирает. Я клянусь в этом. И вы должны понять нашу ситуацию. Если вы исчезнете прямо сейчас, если Дафна исчезнет, мы никак не сможем объяснить, как она покинула замок, не говоря уже о том, почему. Особенно сразу после столкновения между двумя сторонами. Астория тоже все еще здесь, и она будет в еще большей опасности. Вы не поможете Рону или кому-то еще, уйдя. Но вы можете помочь здесь. Вы помогаете здесь, Гермиона. Ее лицо помрачнело. - К сожалению, вот как это работает. Гермиона тупо уставилась на нее. Рон. Рон, которого она, возможно, любила когда-то и по которому ужасно скучала, как будто в ее сердце была дыра. Рон, который лежал там, раненый и сломленный, и который даже не знал, что она знает или хочет прийти. Он был надоедливым, и раздражающим, и очаровательным, мог быть неуклюжим идиотом, и он бросился перед своими друзьями, чтобы защитить их точно так же, как он сделал бы для нее. Она сдалась. - Я знаю, - прошептала она. - Я знаю это. - Гермиона опустилась обратно на диван, обхватив голову руками. - Я просто… что он подумает, когда проснется, а меня там не будет? Минерва печально посмотрела на нее. - Он будет знать, как и все мы, что вы жертвуешь тем же, чем и все мы. Вы выполняете свой долг, чтобы мы все могли быть в том дне, когда эти жертвы не уже понадобятся. Гермиона прикрыла глаза и почувствовала, как женщина присела рядом с ней и взяла ее за руку. Они сидели так, не разговаривая, долгое время, пока Гермиона не нашла в себе силы подняться. Она нежно поцеловала пожилую женщину в щеку и собралась уходить. - Спасибо вам, Минерва, - тихо сказала она. - Вы не должны были мне говорить. Дамблдор... другие, возможно, скрыли бы это от меня. Я рада, что вы так не сделали. Гермионе показалось, что она увидела слезу, навернувшуюся на глаза Минервы, прежде чем ведьма моргнула и кивнула ей. - Я даю вам слово.

***

Гермиона кивнула в ответ и ушла, ее шаги эхом отдавались в пустом коридоре и в ее раскалывающейся голове. Когда она вернулась к себе, ее мысли были далеко: в конспиративной квартире с рыжеволосым парнем, по которому она скучала так сильно, что это причиняло боль. Она сначала не заметила, что Малфой был в общей комнате. Он поднял глаза при ее появлении, на ее лице, должно быть, отразилось опустошение, потому что выражение его собственного лица сразу же помрачнело. - Что случилось? - Его слова жутким эхом повторили ее собственные первые слова, сказанные Минерве ранее. Ей удалось вернуть себя к реальности достаточно, чтобы понять, что она в первую очередь не должна показывать Малфою, что она расстроена. Она не знала, как объяснить свое внезапное отчаяние, к тому же существовал небольшой шанс, что Малфой знал о сражении Пожирателей Смерти с её друзьями. Что у него был примерно такой же разговор со Снейпом или Кэрроу, как у нее с Минервой в этот день, только наоборот, проклиная поимку их союзников и празднуя потенциально успешное нападение на предателя крови Уизли. Ярость внезапно пронеслась сквозь нее, сменив страх и печаль. Этот парень - этот человек - как она могла забыть о причине, по которой она здесь, хотя бы на минуту, и позволить себе поверить, что его поступки можно искупить? Что, может быть, он на самом деле не такой, как она думала? Рон. Рон чуть не умер. Рон все еще мог умереть. И Малфой, вероятно, хотел, чтобы он умер. Они уставились друг на друга через всю комнату, Малфой нахмурился в замешательстве и тревоге, а лицо и грудь Гермионы начали пылать от праведного гнева. Беспокойство о том, чтобы выдать себя, внезапно оказалось очень далеко от ее мыслей. Опасения, что она может выдать себя, отошли на второй план. - Что случилось? - она огрызнулась. - Как ты думаешь, что произошло, Драко? Он, продолжая настороженно смотреть на нее, встал со своего места на подушке у окна и подошел к ней, вытянув руки ладонями вверх, как бы жестикулируя, что пытается ее успокоить. Это движение разозлило ее еще больше. Гермиона почувствовала, как дрожат ее плечи, и сжала руки, чтобы они не сделали то же самое. - Иногда мне невыносимо смотреть на тебя, - выплюнула она. Малфой замер. Она с отстраненным удовлетворением наблюдала, как шквал эмоций пробежал по его лицу, прежде чем снова появилось его обычное холодное безразличие. - Ну, ты не единственная, кто так думает, - его голос был резким, а на его лице снова была эта дурацкая гребаная маска. Она хотела, чтобы она сломалась или еще чего похуже. - Все эти годы. Ты думал, что это какая-то игра. Ты гребаный идиот, - яростно выдавила она. Маска осталась, но его глаза обожгли ее. - Ты не думаешь, что я знаю это. Это был не вопрос. Он снова двинулся к ней быстрее, чем она заметила, оказавшись слишком близко, так близко, что его рост заставил ее снова посмотреть на него. Она уперлась обеими руками в его грудь и зарычала от разочарования и боли, но он был слишком быстр, схватил ее запястья, прижав их к своей груди. - Я знаю, что я ебаный идиот, Дафна. Она могла сказать, что вот-вот расплачется всерьез, горячие, злые слезы застилали ей зрение. - Тогда, блять, сделай что-нибудь, Малфой. Сделай хоть что-то! Переход на фамилию заставил его лицо снова дрогнуть от какой-то неопределенной эмоции. Он все еще крепко сжимал ее запястья, его пальцы были такими длинными, что обвились вокруг ее, и она почувствовала себя маленькой, грустной, взволнованной, сердитой и слишком разгоряченной. - Я пытаюсь, - прошипел он. - Я пытаюсь сохранить тебе, моей семье и другим ебаным идиотам здесь жизнь. Разве ты этого не понимаешь? Мне абсолютно наплевать на все и на всех, кроме очень небольшого списка людей, о которых я забочусь, чтобы они как-то выжили в этом дерьме. И нравится тебе это или нет, ты в этом ебаном списке, независимо от того, ненавидишь ты меня или нет. Гнев Гермионы временно утих, сменившись на шок. Это жестокое проявление эмоций и страха было самым честным, что она видела от Малфоя за все время, что она была здесь, и это полностью противоречило ее мрачным мыслям за несколько минут до того, когда она представляла, как он празднует потенциальную кончину Рона со своими товарищами Пожирателями Смерти. - Малфой я-я не... Он уставился на нее сверху вниз, его глаза все еще горели. - Просто заткнись. Я не знаю, что, блять, на тебя нашло сегодня вечером, но это пиздец как раздражает. Ее сердце бешено колотилось от его вспышки и от осознания того, что она не могла дать объяснения своему экстремальному поведению и была очень близка к тому, чтобы выдать себя. Он все еще был так близко, что она могла чувствовать его неровное дыхание на своих губах, от этого ощущения по ее телу пробежала чужеродная дрожь. Вблизи его ресницы были длиннее и темнее, чем она заметила, он все продолжал смотреть на нее своими серыми глазами. Она моргнула. Какой бы напряженный момент они ни пережили, он прошел, и Малфой отпустил ее запястья, отодвигаясь назад. Его лицо приобрело еще более замкнутое выражение. По тому как медленно поднималась и опускалась его грудь, было видно, что он работал над тем, чтобы вернуть гнев под контроль - Тебе стоит поспать, - тихо сказал он, больше не глядя на нее. - Уже поздно. С этими словами он взял книгу, которую читал, с подоконника и протиснулся мимо нее в свою комнату. Его рука на короткое мгновение коснулась ее руки. Там, где он прикоснулся к ней, горело, она встряхнулась и медленно пошла к своей двери.

***

Малфой больше не упоминал об их жаркой стычке. На следующее утро, когда она проснулась, его комната была уже пуста, на кухне ее ждал чай, а за завтраком в Большом зале он приветствовал ее с таким же радушным безразличием, как и всех остальных в большинстве дней. Но в течение следующих нескольких дней она часто чувствовала на себе его взгляд. Когда она ловила его и встречалась с ним взглядом, он даже не утруждался отводить его. Иногда его лицо было абсолютно безэмоциональным, а иногда на нём появлялись морщины, словно он был в глубокой задумчивости. Однажды, когда они сидели в гостиной Слизерина, наблюдая, как Блейз и Тео в миллионный раз играют в шахматы, потягивая огневиски, который Тео снова таинственным образом извлек из ниоткуда, она встретилась взглядом с Малфоем. Он был словно в поиске чего-то, напряжённый, снова пылающий жестокостью, которая так напугала её, что стоило Гермионе посмотреть в его сторону, и она больше не смогла заставить себя посмотреть снова на парня весь остаток ночи. Малфой никак не мог знать, кто она такая. Вся эта идея была настолько нелепой, что он никак не мог узнать об этом, если только каким-то образом не поймал ее в момент подмены. Но непоколебимое чувство, что он что-то знает, что-то подозревает, вызвало у нее такую тошноту, что она больше не смогла сделать ни одного глотка огневиски.