—
Лето проходило рывками, то вырываясь вперед, то затягиваясь, словно оно никогда не закончится. Учебный год подкрался к Эндрю незаметно. Волнение вибрировало в его костях. Что-то должно было случиться. Конечно, со стороны фанатов Воронов были какие-то выпады, но это было не более чем злобные шалости. Наводка о предполагаемой лаборатории метамфетамина в общежитии была, по крайней мере, творческой, но безрезультатной. Эндрю уставился в окно автобуса, барабаня пальцами по бедру. Он уже должен был что-то предпринять. Он просто не знал… что. Это было тревожно. Нерешительность не нравилась ему. Но Кевин упрямо скрывал всю ситуацию, и у него был лишь небольшой список подсказок. Первая: Рико был садистом. Второе: Нил был единственным из «Воронов», кому категорически было запрещено иметь телефон. Третье: он послал Бет зажигалку в коробке с товарами Воронов. Четыре: Нил был не в порядке. Последнее было предположением, но он не мог смотреть на беспорядочные шрамы на руке Кевина и думать иначе. Эндрю слегка зарычал и поднялся со своего места. Он прошел по проходу автобуса и с шумом опустился на сиденье позади Рене. — Привет, Эндрю, — сказала она, улыбаясь. Впереди нее Дэн нахмурилась, глядя назад через ее сиденье в их сторону. — Готов к игре? — Не будь занудой, Рене, — сказал Эндрю. — Я уже на полпути к тому, чтобы самому загнать этот автобус в канаву. Ха! Он не оглянулся, чтобы проверить, слушает ли его Аарон, но внезапное беспокойное шевеление, которое он услышал с двух сидений сзади, было довольно хорошим знаком. Эндрю усмехнулся, перекинув руки через спинку сиденья Рене. — Скажи, если бы ты собиралась проникнуть в закрытый комплекс, как бы ты это сделала? Рене и глазом не повела, скромно сложив руки и наклонив голову. — Зависит от обстоятельств. О каком виде охраны идет речь? — О, я не знаю, — Эндрю повысил голос, наклонив голову назад вдоль автобуса. — Эй, Кевин! Какая охрана в Гнезде? Кевин дернулся, как будто в него выстрелили. — Что? — Ты был членом культа. Какие там есть сети, чтобы не выпускать птиц? Или стервятников. Лицо Кевина нахмурилось. — Охранники. Сигнализация. Нормальные вещи. А что? — Кев, Кев, ты бедный, сломленный мальчик. В этом месте нет ничего нормального. Он снова повернулся лицом к Рене. — Ну? — Немного туманно, не думаешь? — Думаю, твои источники ненадежны. — Хм, — сказала она. — Полагаю, первым делом я бы разведала местность. Если у меня нет инсайдерской информации, мне нужно будет провести исследование. — Очень практично. Хотя время поджимает. У тебя всего несколько дней. — Почему такая спешка? — Нужно освободить некоторые важные по времени документы. — Так я шпионка, — сказала она, забавляясь. — Есть ли кто-нибудь, кого я могу подкупить? Эндрю наклонил руку. — Зависит от обстоятельств. Сколько миллионов у тебя есть в запасе? — Тогда угрозы. Моя мать — журналист-расследователь, в конце концов. Если у них есть секреты, которые можно раскрыть…? — Неплохо. Косвенные, но могут быть эффективными. — Спасибо. Стоит ли мне беспокоиться о потерях? Улыбка дернулась в уголке рта Эндрю. — Нет, если ты уверен, что тебя не поймают. — О чем вы двое говорите? — спросила Кейтлин. Эндрю громко вздохнул, махнув рукой в ее сторону, не глядя на нее. — Не лезь не в свое дело, принцесса. Старшие дети разговаривают. — Звучит так, будто вы замышляете покушение. — Это просто мысленный эксперимент, — сказала Рене, одновременно с Эндрю: — И что из этого? — Никаких замыслов убийства в моем автобусе! — крикнул Ваймак с водительского места. — Ничего не обещаю, — отозвался Эндрю. — Тогда хотя бы не впутывай в это остальных идиотов. Я не могу пощадить ни одного из них. Лицо Кейтлин скривилось. Он удивился, как она до сих пор не привыкла к расхлябанному отношению Ваймака. Эндрю сделал отмахивающий жест, и она нахмурилась, пока Элисон не прервала ее. — Это же мысленный эксперимент, не так ли? — спросила Рене. Эндрю неопределенно хмыкнул. — Формально. — Эндрю. Он засмеялся. — Не забивай себе голову этим. Она поджала губы. Ее глаза, всегда проницательные, изучали его лицо, словно там могли быть написаны ответы. Эндрю вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Автобус снова рванул вперед, подпрыгивая в потоке машин. Эндрю чувствовал, как трезвость вползает в его вены; вероятно, это был эффект плацебо, потому что действие лекарств закончится только через два часа, когда начнется первая подача, но он принял это. Палец Рене постучал по верхней части ее сиденья, привлекая его внимание. — Наверное, будет лучше найти легальный способ войти, — сказала она, — если охрана так высока. Они будут ожидать, что люди попытаются проникнуть внутрь. — Всегда наноси удар там, где его меньше всего ожидают, — задумчиво произнес Эндрю. — Знаешь, если тебе когда-нибудь надоест заниматься проповедью, из тебя получится неплохой секретный агент. — Спасибо, — сказала она. — Думаю, я с уважением откажусь. — Твоя потеря, — сказал Эндрю. Ваймак снова затормозил. В автобусе стояла липкая жара, напоминающая об уходящем лете. Эндрю откинул голову на сиденье, и пот выступил на его коже. Его пальцы перебирали зажигалку в кармане, нащупывая знакомую надпись ЭA, выгравированную на боку. Бет переслала его ему. Он слегка ненавидел ее. Эндрю достал ее и щелкнул зажигалкой. Крошечное пламя взметнулось вверх. Он провел по нему пальцами, наслаждаясь искрой тепла на кончиках пальцев. Огонек потух, и Эндрю бросил зажигалку на колени, уставившись в окно. Его руки подергивались. За окном автобуса проползал город. Гудки и далекие сирены проникали в каждый уголок его сознания. — Десять минут, — сказал Ваймак.—
Тошнота прогрызла себе путь в желудок Нила. Он в миллионный раз разглаживал свою футболку, осматривая ракетку на предмет дефектов. Вчера они с Жаном отполировали все ракетки, но его глаза продолжали навязчиво перемещаться по ней. Под головкой ракетки была небольшая зазубрина, и он надавил на нее большим пальцем, ощутив гладкий воск на ногте. Жан толкнул его в бок. Нил поморщился и поднял глаза, чтобы встретиться с обеспокоенным взглядом Жана. — Что? — Ты можешь с этим справиться? — А у меня есть выбор? — Нет, — сказал Жан. — Но будет легче, если ты скажешь мне, в каком ты состоянии. Нил снова потер большим пальцем вмятину на своей ракетке. — Я недостаточно хорош для стартового состава, — сказал он. — Верно, — сказал Жан. — Но у тебя также нет выбора. — Я знаю. Нил сделал глубокий вдох, выдохнув воздух через нос. — Я знаю. Не было смысла повторять это снова. Он потерпит неудачу; Вороны пристыдят его. Если бы Нил не был в Идеальном Корте, это не имело бы такого значения. Но поскольку он в нем был, то не избежать ярости, которая выльется на него, когда он опозорит команду. Нил передернул плечами, упираясь головой в стену. Знакомые черно-красные стены Гнезда возвышались вокруг него, бесстрастные и безразличные. Чемпионский кубок сверкал перед ним с другого конца комнаты. — Расскажи мне еще раз, — сказал он. Жан не выглядел убежденным, но он перешел на французский, перечисляя статистику нападающих соперника со своим акцентом. Он говорил негромко, так что они услышали приближающиеся шаги, прежде чем Вороны ввалились в приемную. — Готовы к дебюту? — спросил Рико, шагая через комнату. Нил пожал плечами. Ухмылка Рико не дрогнула. — Разминка через пять минут. Постарайтесь не позорить нас. — Я бы не переживал на этот счет, — сказал Нил. — Уверен, ты и сам все сделаешь за нас. Рико дал ему пощечину. Нил не пытался увернуться. Он знал, как расслабить свое тело, чтобы убрать большую часть жжения от удара, но все равно было больно. Нил сделал медленный вдох и поднял голову, чтобы посмотреть Рико прямо в глаза. Челюсть Рико сжалась. Нил улыбнулся. — Рико! Тэцудзи стоял у входа на корт, его костюм был идеально сшит и выглажен до блеска. Он слегка наклонил голову в сторону двери. Для Тэцудзи это было практически криком. Рико сверкнул глазами, но последовал жесту Тэцудзи. Жан вздохнул. — Почему… — Он не может навредить нам прямо перед игрой, — сказал Нил. — Мы нужны ему в рабочем состоянии. — Это не значит, что он не вспомнит, что ты сказал после игры. Нил знал это. Он не был глупым. Просто это — его язык, его характер — было единственным, что все еще принадлежало ему. Если он отдаст это, Рико выиграет. Рико смотрел на него через всю комнату. Возможно, Рико все равно победил. — Построиться, — приказал Рико. Вороны двинулись на позиции в гробовом молчании. Они пришли не играть, они пришли убивать. Сердце Нила забилось быстрее, когда он услышал громогласные отголоски боевой песни Эдгара Аллана. Земля задрожала, когда кричащие болельщики над ними рухнули вниз как один, глубокое, громовое сотрясение прокатилось по всему стадиону. Тэцудзи сложил руки на трости и оглядел команду с чувством легкого недовольства. — Вы знаете, для чего вы здесь, — сказал он. — Джей Ди Кэмпбелл не стоит того времени, которое потребуется, чтобы избавить их от страданий, но это не повод ослаблять свои усилия. Я жду от вас двузначного счета, как минимум. Защита, если вы допустите более пяти голов, вы лишитесь свободного времени на следующей неделе в пользу практики, которая вам явно необходима. Он отрывисто кивнул и ушел без дальнейших фанфар. Нил услышал шипение и шепот в ряду позади себя, но не повернулся посмотреть. Он был слабым звеном в их линии обороны; если на следующей неделе у них будут дополнительные тренировки, это будет его вина. — Вы слышали его, — сказал Рико. — Допустите больше пяти голов, и я сдеру с вас лишнее. Мы на внешней площадке для разминки. Давайте покажем им, как выглядит настоящая команда. Нил глубоко вдохнул и пошел вперед, следуя за Жаном в проход. Толпа разразилась криками, когда они перешли на бег, направляясь на внешний корт для разминки. Рико усмехнулся и помахал толпе. Их крики усилились, когда весь состав Воронов разошелся по площадке. Нил почти чувствовал их жажду крови. Его взгляд метнулся к стенам корта. Внутри них Джей Ди пробегал разминочные круги. Обычно домашняя команда носит более светлые цвета, а выездная — более темные, но домашняя форма Воронов была красной с белой отделкой. Сине-золотая форма Джей Ди смотрелась на их фоне аляповато. Небольшие группы болельщиков в синей форме усеивали трибуны, но их заслоняли огромные толпы фанатов в черном и красном. Его кровь все еще поднималась. Наконец, какая-то его часть задышала. Наконец-то. Он был недостаточно хорош, чтобы быть здесь, но он собирался играть. Не в схватке, не на тренировке. Это была настоящая игра. Они вышли на площадку для тренировок задолго до того, как гул в ногах Нила стал ощущаться. Нил встал рядом с Жаном, передавая рикошеты по линии стены. Мячи разбивались о плексиглас в ритме, который быстро подхватила толпа. Они топали достаточно громко, чтобы сотрясать стропила. Тренировка длилась всего несколько минут, и Нил ни разу не оступился. Логически он понимал, что Тэцудзи разработал их разминку таким образом, чтобы она выглядела достаточно сложной для запугивания, но была достаточно рутинной, чтобы Вороны не облажались, но это было правильное чувство. Он выбежал с площадки в ряду красно-черных, и они собрались в зале ожидания. Наступила смертельная тишина. Вороны вытянулись и молча пили приготовленные напитки. Однако Нил мог видеть трещины. Дженкинс не мог усидеть на месте, постоянно поправляя майку. Энгл, который должен был быть в паре с Рико в отсутствие Кевина, стоял рядом с ним как статуя, его губы шевелились, когда он произносил какую-то мантру. Жан принял Гаторейд от одного из новичков, которому было поручено обслуживать старшекурсников, когда те не играли. Его лицо сохраняло видимость спокойствия, но в глазах затаился страх. Время до первой подачи исчезло как дым. Колено Нила вибрировало от безудержной энергии. Даже насмешливая улыбка Рико не могла заглушить его волнение. Служитель позвал к стартовой линии, и Нил вскочил со стула, его дыхание уже учащенно билось в груди. Он пристроился позади Жана, а потом они выбегали по одному, диктор называл имена и номера, которые были едва слышны над ревущей толпой. «Номер четыре, Ниииииил Джостен!» Нил едва сдерживался, чтобы не побежать по коридору к корту. Его тело трепетало, шум толпы поджигал его кости. Он поднял ракетку, и толпа закричала. Его ноги стучали по полу корта. Звуки аплодисментов оборвались, когда дверь корта захлопнулась за ними, и только тусклый гул проникал сквозь оргстекло. Рико встретил капитана соперника у центральной линии для броска монеты. Нил опустился на место напротив стартового нападающего соперников, подпрыгивая на носках. Он пожевал кромку своей каппы, когда судья поднял руку Рико в знак того, что Вороны выиграли первую подачу. Капитаны пожали друг другу руки и разошлись, вернувшись на свои стартовые места. Судья передал мяч дилеру Воронов. На майке Нила выступили капельки пота, дыхание сбилось. Время шло слишком быстро. Его взгляд перескочил на своего соперника, Скотта Латимера. Пять футов девяносто, четыре года опыта в колледже, восемь лет в школьном и региональном экси. Он посмотрел на Нила зелеными глазами. Нил нахмурил брови, когда прилаживал капу на зубы. Латимер выглядел… напуганным. Нилом? Мяч задребезжал, когда дилер пустил его по корту, и Нил рванулся вперед. Латимер увернулся от него, целясь в центр корта. Мяч попал в сетку ракетки Рико, и тот почти мгновенно передал его дальше. Нил следовал за Латимером, следя за его движениями, пока мяч рикошетил между нападающими Воронов, никогда не задерживаясь достаточно долго, чтобы быть выбитым. Энгл выстрелил. Мышцы Нила напряглись, инстинкты запульсировали. Он толкнулся всем телом перед Латимером, когда вратарь Джей Ди пронес мяч по площадке в их сторону. Мяч пролетел по воздуху слишком высоко, чтобы Нил мог дотянуться до него. Он среагировал без раздумий. Нил повернулся и помчался прямо на Латимера, когда мяч полетел в его вытянутую ракетку. Три шага. Мяч ударился о сетку Латимера в тот же момент, когда Нил налетел на него, впечатав плечо прямо в брюхо. Его шлем врезался в броню Латимера, от удара его зубы впились в капу, но Латимер не упал. Мяч выскочил на свободу. Ноги Нила выровнялись под ним. Мышечная память тысячи тренировок позволила ему проскочить под рукой Латимера и подхватить мяч с земли, прежде чем Латимер успел среагировать. Он в мгновение ока навел Жана на цель и замахнулся ракеткой. Мяч пролетел через весь корт и попал в сетку Жана. Он передал его дилеру, который рикошетом от стены переправил его в сетку Рико. Весь обмен длился около четырех секунд. Кровь Нила словно закипела. Эйфория сожгла его нервы. Его перчатки намокли изнутри, а шлем был скользким там, где он касался лица. Латимер попытался вырваться вперед, но Нил легко последовал за ним. Он был таким медлительным. Он телеграфировал каждое изменение направления движения своим телом, и Нилу не нужно было думать, чтобы предугадать его движения. Прозвучал сигнал, и ворота загорелись красным светом, когда Рико забил свой первый гол в сезоне. Нил и Латимер остановились, выпятив груди, когда один из бэклайнеров Джей Ди подхватил мяч. — Неплохо, для новичка, — сказал Латимер, задыхаясь. Нил моргнул, глядя на него. Его улыбка была натянутой и тревожной. Вороны забили в первые пять минут, а нападающие Джей Ди вообще почти не касались мяча. Медленная ухмылка растянулась по лицу Нила. Улыбка Латимера померкла перед оскалом Мясника, красная капа Нила, словно кровь, сочащаяся с его зубов. Нил покачал головой, его щеки болели от ухмылки, когда он встал в боевую стойку. Среди Воронов он был ниже среднего, его неопытность делала его неуклюжим и неумелым на их площадке. Он как-то забыл, что Вороны были исключительными. Худшие из них все равно были на голову выше остальных. Дилер Джей Ди бросил мяч на площадку. Нил уже двигался, опережая Латимера на полтора шага. Нападающий выругался, бросился за ним, но не мог угнаться за скоростью Нила. Нил вытянул ракетку, и мяч упал в сетку. Он передал его в сторону, зная, что Жан будет там, не глядя. Латимер врезался в него через секунду после того, как мяч покинул его ракетку. Он упал на землю и покатился. Боль пронзила его ребра, когда он резко поднялся на ноги. Мяч ударился о стену на противоположной стороне корта, и волосы на шее Нила встали дыбом, словно он стоял во время грозы. Его сердце колотилось о грудную клетку, когда он перешел на спринтерский бег. После игры будут Вороны, будет Рико и боль. Но в этот момент был только экси.