***
— Я не ожидал, что Корвин погибнет. — Билл покачал головой из стороны в сторону и запустил руки в карманы куртки. Хейли поджала губы и сильнее затянула шарф, как только они вышли из кинотеатра. Сначала ей показалось странным принимать приглашение Моринга сходить в кино спустя достаточно длительное время. И, особенно странным, если учесть тот факт, что она позвонила не в тот вечер, в который должна была. Но ненароком всплывший в памяти разговор заставил Синклер передумать. — Подожди минуту, я сейчас. — Сказал Билл и, улыбнувшись, побежал обратно в здание кинотеатра. Хейли скрестила руки на груди, начиная переступать с ноги на ногу. С каждым днём она всё больше понимала то, что гулять в позднее осеннее время, а уж тем более в последующую зиму, будет реже. Намного приятнее будет закутаться в тёплый плед, приготовить кружку какао и устроиться напротив телевизора. А ещё в этот вечер она поняла, что Билл Моринг действительно не её поля ягода. Закатила глаза, стоило представить в голове Харгроува, который прямым текстом говорит ей: «А я снова оказался прав, Синклер.». Всё время, пока длилось кино, Билл пытался ненароком взять её за руку, но боялся. Так и не сделал этого, хотя тщетные попытки не остались без внимания. Более того, он был слишком, слишком добр к ней. Вопросы: «Тебе не холодно? Ты не голодна? Тебе не страшно?» -, должны быть приятны любой девушке, но только не тогда, когда слышишь их уже пятый или шестой раз за полтора часа. Сзади распахнулись двери. Четверо детей вышли из кинотеатра, бурно обсуждая только что просмотренный фильм. Одни твердили, что «Призрак оперы» — совершенно не страшный фильм, другой то, что ужастик полный отстой, а четвёртый ясно дал понять, что книга намного лучше экранизации. — Не ценитель ты искусства. — Произнёс темноволосый мальчишка, обращаясь к другу. И уже через мгновение они начали смеяться и говорить о чём-то другом, полностью позабыв о прежних разногласиях. Ненароком Хейли улыбнулась, отметив сходство с Лукасом, Майком, Дастином и Уиллом. Ребята всегда могли поругаться из-за ерунды, но это никогда не затягивалось на долгое время — А вот и я. — Перед глазами Хейли появилась плитка горького шоколада, обмотанная ленточкой. Синклер сказала короткое «Спасибо» и забрала из рук внезапно пришедшего Билла сладость. «Точнее гадость» — прокралось в её мыслях. Моринг, довольный собой, улыбнулся и встал сбоку. Посмотрел на задумчиво смотрящую по сторонам Хейли, отмечая, как же она красива была в этот момент. Даже когда ветер трепал волосы и выбивал из хвоста отдельные пряди, заставляя её жмуриться и заправлять их за уши. Билл слегка, практически незаметно подошёл ближе. Видел тонкую кисть руки, свободно опущенную вниз. Но всё боялся взять её в свою. «Выставлять себя крутым ты не боишься, а сделать хоть что-то для девчонки — страшно» -, ругал он сам себя в мыслях, то сжимая, то разжимая кулак. — Пойдём? А то уже очень холодно. — Хейли посмотрела прямо на него, отчего Билл затаил дыхание. Моринг поморгал пару раз, а потом часто закивал головой. Он хотел заговорить, но темы никак не клеились. Пару одиночных вопросов, по типу: «Сегодняшний фильм и вправду был хорош, да? А ты читала книгу, по которой сняли этот ужастик? Я, конечно, вообще не ожидал, что так всё закончится, а ты?». А остальные томные двадцать минут прошли в молчании. Хейли чувствовала неловкость, надеялась побыстрее добраться до дома и попрощаться с Биллом. Она могла дойти и сама, но он, как истинный джентельмен, не допустил возможности оставить леди в одиночестве добираться домой по темноте. Хотя уж лучше в одиночестве, чем в таком напряжении. А вот Моринг был доволен собой. В его мысленном списке появились новые галочки напротив следующих пунктов: 1. Погулять с Хейли Синклер. 2. Подарить ей что-нибудь. 3. Проводить до дома. Но только четвёртый и пятый пункты остались пока невыполненными: 4. Взяться за руки. 5. Поцеловать её. И с каждым шагом ближе становился её дом, и всё дальше оказывались последние мысли. Синклер остановилась возле почтового ящика. Ровно в этот момент Билл понял, что они уже пришли. — Спасибо, что проводил. — Её улыбка заставила сердце застучать быстрее. — И тебе спасибо за этот чудесный вечер. Хейли развернулась и пошла по дорожке домой. Стук каблуков раздавался ещё минуту, пока не хлопнула входная дверь. Моринг положил руки в карманы и глупо улыбнулся. Как мальчишка, засмеялся и пошёл домой. Напевал какую-то песню себе под нос, вспоминал этот вечер и прекрасно понимал, что у него будет ещё время взять её руку в свою и поцеловать нежные губы.***
— Я больше никогда не пойду с ним на прогулку. — Сказала Хейли, лениво ковыряя вилкой школьный обед. Джонатан посмеялся, исподлобья посмотрев на Синклер. Она периодически оглядывалась и прижимала плечи ближе к шее, стараясь тем самым стать незаметной. — Ты не хочешь просто объяснить ему, что вы не можете быть друг с другом больше, чем друзья? — Скептический взгляд Хейли заставил его замяться на последнем слове. — Ладно, приятели. Она положила вилку возле тарелки; еда оказалась практически нетронутой. — Ты думаешь, я не пыталась? — Этот вопрос сорвался с таким обречённым выдохом, что даже глаза закрылись на долгую секунду. — Он просто не понимает. Джонатан отломил кусок хлеба и закинул в рот. Вытер ладони салфеткой и убрал всё на поднос. В этот момент мимо прошла Нэнси Уилер. Она едва заметно кивнула головой; уголки губ приподнялись вверх. Байерс сделал ответное движение и посмотрел ей в след. Хейли заметила безмолвное приветствие, отчего приложила кулак ко рту, чтобы сдержать подступившую улыбку. — Лучше скажи, — Она наклонилась чуть вперёд, пытливо глядя на Джонатана. — У вас с Нэнси что-то было? Ну, после того, как ты отвёз её домой? Его брови взлетели вверх. Пару секунд оцепенения завершились частыми мотаниями головой из стороны в сторону, что буквально означало: «Нет. Как ты вообще могла такое подумать?». Разумеется, Байерс успел рассказать Хейли об удачном проведении тридцать первого октября. Начал он с самого начала, не скрывая никаких подробностей. Поведал о интересных и весьма странных конкурсах, которые выполняются строго в паре с алкоголем, о том, как разрисовали вырубившегося парня в ванной маркером, и тот, когда проснулся, увидел в отражении зеркала чёрного призрака. А также рассказал о ссоре Уилер и Харрингтона, в процессе которой они разбежались друг от друга. Джонатан сразу понял, что что-то не так, когда увидел слишком бледного Стива, который пытался сбежать из того дома. Но ноги плохо его слушались, поэтому пару раз приходилось хвататься за предметы или людей, чтобы вовсе не упасть. А следом Байерс увидел Нэнси, медленно спускающуюся с лестницы. Подошёл настолько быстро, насколько смог, и встал напротив. Тушь смазалась с ресниц, образуя чёрные пятна под глазами; губы оказались слишком бледными и сухими. «Отвези меня домой, пожалуйста» -, единственное, что произнесла Нэнси, прежде чем начать спускаться. — Мы просто разговаривали. — Честно ответил Джонатан, вспоминая, как сидел с ней на кровати и выслушивал всё то, что накопилось у Уилер за долгие месяцы без общения. — Она сказала, что ей этого не хватало. Звонок прозвенел слишком неожиданно. Многие начали оборачиваться, спрашивать друг друга, пытаясь понять причину. Хейли нахмурилась и сверила время. До начала урока должно быть ещё добрых десять минут. — Всем ученикам внимание. Звонок оказался ложным. Немедленная просьба явиться в кабинет директора Лукаса Синклера. — Проговорил директор, после чего связь прервалась. Хейли и Джонатан в один момент посмотрели друг на друга. — Мне не послышалось? — Спросила она, уже цепляя пальцами ремешок рюкзака. Байерс хотел сказать: «Да, тебе всё-таки послышалось, и это не твоего брата требуют к директору». Но на деле было иначе. Поэтому Джонатан лишь сочувственно помотал головой. — Мне сходить с тобой? — Нет, но спасибо за предложение. — Хейли мимолётом потрепала его по волосам и быстрым шагом направилась к выходу.***
Лукас шикнул и закрыл глаза, как только Макс докоснулась до его лица. На щеке красовалась огромная ссадина, из уголка губ струилась кровь. Про скрытые за одеждой синяки можно было умолчать. — Тебе не стоило лезть к ним. — Произнесла Мэйфилд, быстро убрав руку. — Это им не стоило лезть к тебе. — Быстро сказал Синклер, повернувшись к Максин. Она прикусила внутреннюю сторону щеки и вперила взгляд в пол. Лукасу досталось из-за неё. Сидит сейчас возле директорского кабинета тоже из-за неё. И в том, что у него скоро появится фингал, будет виновата тоже она. Но кто же знал, что юный Синклер начнёт драку с местным задирой из-за фразы: «Катись на своём скейте в игровой клуб». — А ты покатишься сейчас по асфальту. — Лукас без лишних слов замахнулся и ударил Сэма Льюиса, крупного четырнадцатилетнего мальчика без одного зуба в верхней челюсти и с копной чёрных волос, в лицо. Но потом одёрнул кулак, почувствовав боль. А вот Сэм лишь раззадорился. Сделал шаг вперёд да так, что земля задрожала. Но только в представлениях Лукаса, ведь задрожали, на самом деле, его ноги. Синклер, не долго думая, сделал ещё один удар, но на сей раз в живот. — И это всё, что ты можешь, Лулу? — Через смех спросил Льюис, переглядываясь со своими друзьями. — Лукас, пожалуйста, пошли. — Максин взяла его за руку и одёрнула на себя. Синклер ещё долго смотрел на злорадствующего Сэма. Начинал закипать от злости теперь ещё и из-за всплывшего обзывательства в собственный адрес. И страх перед «громилой» сменялся новой, куда худшей, чем прежде, эмоцией. Но он всё же отступил. Развернулся и пошёл вместе с Макс с задней площадки школы в само здание. — Правильно, иди, Лулу. А то нельзя нарушать свои привычки прятаться за спинами девчонок. Лукас остановился на месте как вкопанный. Макс оглянулась, а потом встала напротив Синклера и взяла его за плечи. — Не слушай его. Пошли. Но он смотрел будто сквозь неё. И Мэйфилд это почувствовала. Всматривалась в лицо: челюсти были плотно сжаты, губы немного тряслись, на лбу выступила складка кожи. Лукас развернулся и быстро пошёл на Сэма, который во всю смеялся со своими друзьями. Но когда Синклер приблизился к ним, то смех прекратился. Парочку ребят отошли в сторону. — Синклер, ты чего? — Единственное, что успел спросить Сэм, после того, как услышал хруст собственного носа. Громила повалился на землю. Парень издал крик, и схватился за переносицу. «А ну держите его» -, опомнившись, приказал Льюис. Только тогда Синклер понял, в какую передрягу он попал. Дверь открылась. Из кабинета вышел директор, держа руки за спиной. Он строго посмотрел на Лукаса, прищурив глаза, а затем на Макс. — Прошу, заходите. Мистер Льюис уже на месте. — Губы вновь сомкнулись, скрываясь за бородой и усами. Синклер тяжело вздохнул и встал, держась за ручки стула. Прикусил внутреннюю сторону щеки, ощущая боль в ноге и в боку. Мэйфилд встала следом, но замерла из-за тяжёлого взгляда директора. — А вы идите на урок, мисс. — Дверь захлопнулась, а Макс осталась стоять всё-так же без движения. Она осела на стул. Плечи сами по себе опустились; правая нога начала нервно стучать по полу. В мыслях прокладывались разные версии развития этой ситуации. Либо всё разрешится мирно, либо Лукаса будут ожидать неприятности. Проходившие мимо ученики мало сейчас волновали Макс. Но вот носы ботинок, остановившиеся от её собственной обуви на небольшом расстоянии, привлекли внимание. Чем выше она поднимала взгляд, тем чаще стучало сердце. — Что ты тут делаешь? — Спросила Мэйфилд, увидев перед собой Хейли. — Что случилось с Лукасом? Синклер не ответила на заданный ей вопрос. Её интересовал только её брат, который прямо сейчас сидел у директора. Мэйфилд облизнула пересохшие губы и скрепила руки в замок. На глазах той начали появляться слёзы. — Макс? — Хейли села подле неё и осторожно коснулась спины. — Что произошло? Прозвенел звонок. Снова раньше на несколько минут положенного, но теперь толпа начала стремительно расходиться, пока в коридоре не осталось два человека и не хлопнула последняя дверь. Макс поджала губы; слёзы скатились по щекам, следом падая на рукава рубашки. — Он заступился за меня… Подрался с Сэмом Льюисом. Его просто взяли и избили. Это всё я, понимаешь? Из-за меня ему теперь больно, и он страдает. Подбородок дрожал, пока она говорила. А Синклер приоткрыла рот, пребывая в состоянии удивления. Поразило, что Лукас встал стеной за девочку перед хулиганом, которого боялся на протяжении всех предшествующих классов. Макс заплакала ещё сильнее, как только руки Хейли укрыли её в объятиях. — Ты в этом не виновата. — Ладонь поглаживала волосы на макушке. — Это было его решением, тем более ты ему нравишься. Он же не мог себя повести как трусишка в такой ситуации, поэтому решил сделаться суперменом. Правда, стал недо-калекой, но это не важно. Они вдвоём посмеялись. Макс шмыгнула носом и вытерла рукой глаза. Хейли положила подбородок ей на макушку и закрыла веки. Она не знала всей истории, но обязательно всё узнает от Лукаса, как только тот выйдет из кабинета. Даст ему подзатыльник, а потом уже скажет, какой он молодец. — Лукасу повезло с тобой… Почему Билли не может быть таким? — Макс смотрела на плакат «Здоровой еде — да! Вредной пище — нет!», который висел на стене напротив. — Он вечно злой, недовольный, сам себе на уме, а на остальных наплевать. Хейли открыла глаза и закусила нижнюю губу. Почувствовала, как затекли ноги, но не сдвинулась с места. — Ты думаешь о нём слишком плохо. Да, твой брат, конечно, местами козёл ещё тот, но он явно не дьявол во плоти. У него очень сложный характер… Но, мне кажется, что хоть иногда он сожалеет о том, что совершил. Синклер сама не поняла, почему оправдывает Билли перед Макс. Ещё пару месяцев назад она сказала бы: «Этот Харгроув самый ужасный человек на всей планете, которого я знаю». Но сейчас такой мысли уже не было. — Билли и раскаяние? — Максин усмехнулась и перевела взгляд на другой плакат. — Ты думаешь о нём слишком хорошо. — Людям нужно давать шанс. — Хейли пожала плечами и посмотрела направо. Показалось, что там стоял человек, но никого не было. — Иначе как можно изменить своё мнение о них? Дверь открылась. Макс и Хейли тут же встали со стульев и увидели Сэма Льюиса, довольно вышедшего из кабинета. Только сломанный нос заставил его зашипеть от боли, но практически сразу он бодро пошёл прочь по коридору. Следом появился опечаленный Синклер, вяло перебирающий ногами. Он закрыл дверь; опомнился только тогда, когда старшая сестра схватила его за руки и потрясла их. — А ты что тут делаешь? — Ошарашенно спросил Лукас, переводя взгляд с неё на Макс. Мэйфилд поджала губы и покачала головой, мол, «так получилось». — Этот вопрос мне стоило бы задать тебе, но Макс мне уже всё рассказала. Об этом мы поговорим дома. Что тебе директор сказал? И почему этот нахал так самодовольно вышел из кабинета? Лукас тяжело вздохнул и наклонил голову набок. — Я должен буду мыть посуду в столовой на протяжении всей недели. Это будет моим наказанием… Вместе с этой Дирдофф и её родинкой. — Синклера передёрнуло, стоило вспомнить школьную буфетчицу с огромным выростом над губой и бровью. — И ещё придётся носить эту шапочку в сетку. Вы видели вообще мои волосы? Им просто противопоказан этот ужас. Он взмахнул руками, стоило представить в своей голове миниатюру: «Лукас и три тарелки Дирдофф». Подумал над тем, что это неплохое название для фильма ужасов, который могли бы снять на следующей неделе. Хейли и Максин переглянулись. Сжали губы, пытаясь сдержать смех, но не вышло. Лукас закатил глаза, развернулся и пошёл к своему шкафчику, чтобы забрать вещи. На уроки он сегодня больше не пойдёт — и это точно. — Эй, да ладно тебе. Это правда не смешно, — Хейли пошла следом, но голос предательски задрожал на последних словах. — Но разве чуть-чуть. Макс забрала свою сумку со стульев и направилась за Синклерами, успевшими пройти уже несколько кабинетов. — Я буду задерживаться после школы, чтобы посмотреть на это зрелище. — Произнесла Мэйфилд, поворачивая за угол. Только Хейли на секунду остановилась. Было чувство, что ей кто-то смотрел в спину, пока она шла. Но коридор оказался пустым. Синклер постояла так пару секунд, а потом завернула в другую сторону. Сейчас физика, а это значит, что ей очень сильно достанется за опоздание. И как только шаги перестали быть слышны, из прохода возле кабинета директора вышла мужская фигура. И принадлежала она Харгроуву. Он хотел просто пройти мимо, но как только увидел Максин в объятиях Хейли, то уже никак не смог этого сделать. Облокотился в тот момент о стену и стал слушать «душещипательный» разговор о благородном поступке Синклера младшего, а потом и о самом себе. «Похоже, что ты дала мне шанс на исправление, Хейли. Иначе твоих слов я объяснить не могу» — подумал Билли, хмыкнув. «Я запомню это, Синклер».