Тайна проклятого камня

- Ван-дагэ, вы там скоро? На лице Дун-эр, выглянувшей из повозки командующего Западной Оградой, что стоит у ворот дома Суй, написано сильное нетерпение, но Ван Чжи грозит ей пальцем, и девушка, недовольно фыркнув, вновь исчезает внутри. Тан Фань изгибает бровь. - Ты говорил, что работа по восстановлению части архива Чжэн Хэ почти закончена, и даже расследование загадочной смерти капитана Хо Юй можно сворачивать, уже понятно, что его убил отец Лю Дася, чтобы завладеть камнем. Но Дун-эр все равно пропадает в Западной Ограде каждую свободную минуту. Я мог бы заподозрить, что ты втянул ее в какие-то свои темные делишки. Тан Фань произносит последнюю фразу шутливым тоном, но шутливым лишь наполовину. Ван Чжи терпеливо улыбается. - Это все наш иноземный гость. Не знаю, сколько правды в тех байках про жизнь и обычаи западных варваров, которые он рассказывает, но Дун-эр слушает их, разинув рот. - Ну да. – Хмыкнув, Тан Фань качает головой. – А о том, что любопытная девчушка запоминает все, что услышит, ты своему гостю, разумеется, не сообщил. Поскольку он, просто рассказывая занимательные истории девочке, может проговориться и о важных вещах. Командующий Ван верен себе. - Ничто не ускользнет от проницательности старшего магистрата Тана. – Произносит Ван Чжи преувеличенно льстивым тоном, чуть кланяясь. И продолжает уже серьезно. – Придет время когда мы столкнемся с западными варварами лицом к лицу, ибо, как я успел узнать, их любопытство и жажда наживы безмерны. Полезно иметь информацию о потенциальном противнике. - Ты, как всегда, пытаешься предусмотреть все наперед. Что ж… Дун-эр уже взрослая и способна о себе позаботиться. - А я способен позаботиться о ней, ты знаешь об этом. Тан Фань кивает. - Не сомневаюсь. И я рад, что теперь есть кому позаботиться о тебе. А еще, что ты идешь на поправку. - Он кивает на правую руку Ван Чжи, которая все еще висит на перевязи. – Пэй Хуай говорил… Впрочем, неважно. Главное, теперь все в порядке Тот, пошевелив пальцами, легко сжимает их в кулак. - Я соскучился по каллиграфии и множеству простых повседневных вещей, которые не замечаешь, пока их не лишаешься. И да – мне повезло. Последнюю фразу Ван Чжи произносит каким-то странным тоном, но это остается незамеченным. Получив приглашение на ужин, он, наконец, садится в повозку к вящей радости Дун-эр. Во дворе Западной Ограды громоздятся телеги с материалами для ремонта, слышится стук молотков и громкий недовольный голос, распекающий кого-то из рабочих; Цзя Куй с иноземцем мирно сидят на ступенях друг напротив друга, склонившись над доской для вэйци, будто и не сходились дважды с смертельном поединке, а во временном кабинете командующего, обустроенном в наименее пострадавшей от пожара части здания, все еще стоит навязчивый запах гари. Остановившись на пороге, Ван Чжи некоторое время любуется лицом склонившегося над бумагами Дин Жуна – в моменты глубокой задумчивости оно приобретает какую-то удивительную одухотворенность. Неслышно приблизившись, он заглядывает своему верному помощнику через плечо. Приподнимает бровь, разглядев нарисованный на листе бумаги круг, разделенный на восемь частей и испещренный какими-то странными символами. Тот слегка вздрагивает от неожиданности, обнаружив его присутствие, и чернильная клякса, сорвавшись с кисти, расплывается на уголке рисунка. - Что это у тебя? Странно выглядит. - Да так, - Дин Жун с легким смущением поводит плечами. – Кое-что любопытное.