POV Мехмед Хазрет Лери
День выдался сложным: урок каллиграфии, посещение строящейся мечети и урок архитектуры, урок истории, уроки, уроки… Урок архитектуры особенно не задался. Никак не хотел получаться чертеж минарета. Сейчас я мечтаю лишь о том, чтобы поскорее лечь спать и не вставать с кровати ближайшие лет десять. Но, увы, этому желанию не суждено осуществиться. Осталось еще одно очень важное дело. Взгляд упал на пепел в железной чаше. Строки, врезавшиеся в память, начали в сотый раз прокручиваться в голове: «…моим последним желанием будет встреча с тобой…». Последним желанием. Не помню, чтобы ты хоть раз просил меня о чем-либо. Твоим желанием… А чего же ты действительно желаешь, Мустафа? Какой исход вернет тебе утраченный покой? Сколько бы вариаций нашего разговора ни представлял, всегда находился новый, более правильный или трагичный. А то и правильный и трагичный разом. «Я буду ждать тебя в старых покоях Махидевран-султан каждый раз после захода солнца». Если решу не приходить? Скоро я уеду в свой санджак и мы будем видеться только в столице. И то в лучшем случае лишь три-пять раз в год, по большим праздникам. Он и тогда будет ждать меня? Каждый наш приезд в Топкапы? На протяжении нескольких лет? Вздор! Брат всегда последовательно и упорно добивался каждой своей цели, но я стану исключением. Очень скоро ему надоест, и мы оба будем делать вид, что никогда не было ни той записки, ни этого ожидания. Смогу ли принять то, что он скажет? Смирюсь ли наконец?..*вздыхает*
Столько вопросов и ни одного ответа.*пятнадцать минут спустя*
Я не обязан был приходить. Но что же тогда делаю перед этой дверью?.. Пришел за ответами на свои вопросы. Да, именно так. Пришел, потому что сам того пожелал. Надоело притворяться жизнерадостным идиотом! - Шехзаде Мустафа ожидает Вас в покоях, - услужливо поведал слуга. Да кого я пытаюсь обмануть? Сам не заметил, как оказался здесь. Последнее время собственный разум играет против меня. Видать, желание увидеть Мустафу пересилило желание заснуть вечным сном. От усталости долгого дня, навалившейся в хамаме, не осталось и следа. Еще несколько секунд назад я сомневался, но теперь во мне вскипают гнев и негодование. Почему я, шехзаде Мехмед Хазрет Лери, боюсь какого-то разговора?! Пусть он и является самым важным в моей жизни, я не должен вести себя как трус! - Доложи обо мне. Слова вырвались прежде, чем успел обдумать их. Он ведь и так ждет меня. Хотел остановить стражника, но он уже исчез за дверью. Пути назад нет.Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Жизнь без любви не имеет смысла.
Любовь – вода жизни,
Пей же ее и сердцем, и душой.
Джалаладдин Руми
Старые покои Махидевран-султан
POV Мустафа Хазрет Лери
Чувства есть то, что создал человек для человека. Поэтому в своей нелегкой практике сближать людей они стали мудрыми теоретиками. Однако чувства не облечь в словесную форму, передающую их в полной мере. Можно лишь ощутить, запомнить и постараться выразить в сравнении с чем-либо близким, понятным каждому. И никак иначе. Узнать, что чувствует другой человек, какие слова смогут достичь его сердца, очень сложно. Но даже это становится достижимым, если суметь открыться, обнажить свою душу. «Искренность и простота – лучшие помощники кающегося». Так всегда говорил отец перед назначением казни…Конец POV
*стук в дверь*
Как только за Мехмедом закрылась дверь, оба напряженно замерли, глядя в глаза друг друга. Внешне Мустафа был спокоен и собран, но внутри него все кипело от радости видеть брата, содрогалось от мысли о безвозвратной потере возлюбленного. Медленно, очень медленно они начали двигаться навстречу. Никто не торопился заговорить, переживая болезненное наслаждение от ощущения присутствия другого. Оказавшись практически вплотную, Мустафа мягко обхватил плечи брата. Оба замерли так и не отведя взглядов. - Мехмед, солнце мое… - эти слова ему удалось лишь сдавленно прошептать. Но, обуздав кипевшие внутри чувства, продолжил более уверенно. - Умоляю, прости за те непозволительные, жестокие слова, - руки, лежавшие на плечах, коротко огладили их в попытке извиниться за поведение своего хозяина. Продуманная до каждого слова речь испарилась из головы. «Искренность и простота…». Мустафа начал издалека, с самого начала перемены чувств: - Мы росли вместе. Еще перед отъездом мне посчастливилось взглянул на тебя по-новому. На твою печаль, на твои досаду и гнев, смущение и любопытство, радость, на твое счастье… И тогда осознал, что хочу разделить эти чувства с тобой, стать единственной их причиной, - «эгоистично, но такой вот я». – Ты очень смелый, Мехмед. Намного смелее, чем я, уступивший страхам прошлого – его голос надломился, выпуская чувства, терзавшие долгое время. – Я… боялся полюбить вновь. Но сейчас сильнее всего боюсь потерять тебя, - медленно ведет рукой вниз, обхватывает ладонь и прикладывает к своей груди, - я люблю тебя, Мехмед, - на последних словах он вернулся к тому, с чего начал – хриплому, срывающемуся шепоту. Мехмед слушал исповедь, боясь вздохнуть. Взгляд замер на глазах Мустафы, сердце которого заходилось под его рукой. Секунда колебаний, вторая, третья... Качнувшись, Мехмед порывисто обнял любимого, пряча лицо где-то между его кафтаном и шеей, и заговорил: - Мустафа… Говоришь, я смелый, - Мустафа кожей почувствовал губы, растянувшиеся в дрожащей улыбке. - Но знаешь, что было самым страшным? Не встретить взаимности. Не обращая внимания на соленые тиски, вцепившиеся в горло, Мехмед очень старался ответить столь же искренне: - Сколько себя помню, в моей жизни всегда был ты. Идеал наследника, сына и любящего брата. Не было ни мгновения, чтобы я не любил тебя, - его руки огладили спину, крепче сжимая в объятиях. - Страх потерять твое расположение заставлял подавлять чувства. После того разговора, - он судорожно вдохнул, - мне было страшно увидеть лишь отвращение и холод. Но чувства оказались сильнее - на выдохе прошептал Мехмед, чуть отстраняясь, - я люблю тебя, Мустафа, - его глаза блеснули особенно ярко, влагой отражая свет пары десятков огоньков вокруг.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Поцелуй, – осторожные касания губ, - постепенно перерастал в более чувственный. Руки Мехмеда блуждали по чужим плечам, оглаживая, переходя на шею и зарываясь в коротко стриженые волосы. Мустафа, не отрываясь от поцелуя, расправился с пуговицами на его сорочке и оглаживал спину, бока, живот. Проводя по груди, большим пальцем огладил затвердевшую бусину соска, заставляя чужой живот судорожно поджаться. - Я чувствую себя странно, - тяжело выдохнул Мехмед, разрывая поцелуй. - Ты ведь уже был с наложницей. Тогда… что ты испытывал? – «я точно сделаю лучше». - В ту ночь у нас ничего не было, - пробормотал юноша, смущенно опустив голову. - Я не пожелал даже притронуться к ней. Сначала мы долго разговаривали, потом я отослал ее. - Но ты же так ждал этого… Удивление сменилось легкой улыбкой из-за чувства облегчения. Которое накрыло запоздалым осознанием, что он у Мехмеда – первый. Первый во всем. Первая привязанность, первая любовь, первый любовник… Притискивая его к себе еще сильнее, Мустафа спросил самое важное, прежде чем окончательно отпустить себя: - Ты доверяешь мне? – ласковый, внимательный взгляд. Ответом стал короткий, нетерпеливый поцелуй. Не говоря больше ни слова, Мустафа подхватил его и направился в сторону ложа. Бережно опустив, стянул с них остатки одежды. Вид нагого желанного тела будоражил. «Поразительно вовремя поймал того слугу за любопытной книжицей. Интересно, сколько из описанного мы успеем попробовать?..». Не справившись со смущением из-за его хищно блеснувших глаз, Мехмед напряженно вытянулся, складывая руки на лице, пряча его в изгибах. - Не закрывайся от меня, - Мустафа мягко отвел его руки, переплетая их пальцы, покрывая лицо легкими поцелуями. Мехмед, упрямо пересиливая смущение, поднял глаза и чуть сильнее сжал его пальцы. Мустафа знал, как следует вести себя с женщинами, что стоит и не стоит делать в каждый следующий момент близости. Но сейчас он не с одной из безразличных ему наложниц. Сейчас он со своим любимым мужчиной. Он изо всех сил старается выглядеть уверенным в каждом касании. «Нельзя поддаваться волнению, нельзя навредить...». Трепетно и неторопливо, плавными, выверенными движениями, Мустафа начал ласкать его. Наблюдая за малейшими изменениями в выражении лица, вслушиваясь в каждый тихий стон, реагируя на каждую волну дрожи, гуляющей по горячей коже. Огладил скулу, скользнул по ключицам во впадинку у основания горла, подставленного под ласки сухих теплых губ, провел ими по груди. Поочередно припал губами к бусинам затвердевших от возбуждения сосков, пальцами нежно пробегаясь по ребрам. Мокрыми поцелуями спустился по животу к соблазнительно выпирающим тазовым косточкам. Прикусив одну из них, рукой медленно огладил низ живота, размазывая капли выступившей смазки. Мехмед наблюдал за его действиями из-под полу-прикрытых век. Запоминал новые, приятные ощущения. Выгибался навстречу, прижимаясь ближе, подставляясь под ласки. «Он не просто отдается, он дарит себя», почувствовав, как распаленное ласками тело под ним постепенно расслабляется, Мустафа увлек его в очередной пылкий поцелуй. Его рука потянулась к груди, а губы начали прокладывать дорожку от скулы до ключиц, попутно выцеловывая кадык. Раздался еще один стон, но Мехмед быстро приглушил его, прикусив ладонь. - Не сдерживай себя, - Мустафа снова прикусил припухший от пристального внимания сосок и обвел языком. - Но стража… - «серьезно?». - Я велел им уйти сразу после того, как ты войдешь в покои, - короткий поцелуй в плечо, ключицу. Помедлив мгновение, Мехмед убрал руки за голову, вцепившись пальцами в подушку. Мустафа прильнул губами к его груди, выцеловывая ложбинку. Послышались тихие стоны удовольствия, а через какое-то время руки обвили его голову, понукая повторить ласку. Когда рука Мустафы прошлась по налившемуся кровью члену, у Мехмеда перехватило дыхание. - Мустафа, я… Мне… - сбивчивый шепот. - Тшш, ты так мило смущаешься от простых ласк, - потянувшись, Мустафа чмокнул его в кончик носа и продолжил прокладывать дорожку из поцелуев уже от груди к паху, руками снова лаская ребра и подрагивающий от напряжения живот. Как только возбужденный орган опалили жар и влага чужого рта, Мехмеда выгнуло дугой. Очередной стон прозвучал особенно громко. Сделав несколько поступательных движений головой, пару раз нечаянно задев нежную кожу зубами и раздразнив языком чувствительную головку, Мустафа выпустил твердый член изо рта и принялся выцеловывать кожу промежности, внутренней стороны бедер. Не удержавшись, оставил алый след от зубов на правом бедре. Тем временем его рука нащупала под подушкой пузырек с розовым маслом, которое он в последний момент передумал убирать в кафтан. Принявшись вновь ласкать возбужденно подрагивающий член любовника, Мустафа покрыл им несколько пальцев. Часть вылил на свой давно твердый от желания член, размазывая, смешивая с сочащейся естественной смазкой. «Если это еще не телесная близость, то что он вытворял со мной все это время?», промелькнуло в голове Мехмеда и тут же испарилось из-за нового для тела ощущения. Пальцы чувствовались инородными и тело сжималось, не давая глубоко проникнуть в себя. Мустафа постепенно добавлял по одному, осторожно надавливая на мягкое подрагивающее нутро, растягивая, внимательно наблюдая за сменой эмоций на чужом лице. Его не отталкивали, не просили остановиться. Дойдя до трех, отстранился, добавляя еще немного масла. Приставив член к подрагивающему колечку мышц, отвлекая поцелуями, Мустафа начал медленно входить. Это не шло ни в какое сравнение с тремя тонкими пальцами. Изнутри распирало с такой силой, что Мехмед замер, задержав дыхание и распахнув губы в немом крике, сильно сжал чужую ладонь. Жарко, медленно, непримиримо. Настойчивые поцелуи не смогли перекрыть чувство наполненности, жгущее изнутри и заставляющее сжиматься сильнее. - Т-ш-ш, дыши, - изо всех сил стараясь не обращать внимание на собственные ощущения, прошептал Мустафа. Медленно войдя до основания, замер, давая возможность обоим привыкнуть к новым ощущениям. Потребовалось некоторое время, чтобы Мехмед смог расслабиться. Глубоко вдохнув и закусив губу, он качнул бедрами, намекая на продолжение. Мустафа начал медленно раскачиваться. Неглубокие толчки вызывали неприятные ощущения лишь первое время. Постепенно проникновения становились более несдержанными и глубокими. Стоило углу чуть измениться и из легких Мехмеда выбило весь воздух, а пальцы ног поджались от нахлынувшего волной удовольствия. Громкий стон запечатлелся в памяти Мустафы. Такой распаленный и искренний Мехмед вызывал в нем желание дарить всего себя, растворяться в нем без остатка. Плавясь в объятиях, пропитываясь близостью и безусловной любовью, они полностью отдавались блаженству единения. Еще мгновение и удовольствие судорогой свело напряженные до предела мышцы. Отдышавшись, Мустафа начал медленно отстраняться. - Останемся так еще немного, - Мехмед остановил его, скрестив ноги на бедрах и мягко обхватив плечи. Ему не хотелось так скоро терять ощущение приятного веса и наполненности любимым человеком. Вернувшись в прежнее положение, Мустафа потерся носом об его, вызывая легкую улыбку. - Как ты? – поцеловал в лоб, убирая мокрые пряди. - Хорошо… так хорошо… - Мехмед сглотнул. Глаза начинали закрываться от навалившейся приятной усталости. Он не заметил, в какой момент оказался притянут в крепкие объятия и укрыт одеялом. Взгляд замер на чужой руке, размеренно поглаживающей его руку. Которая медленно расплывалась, пока совсем не утратила очертания.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Двери открылись, в покои тихо прокралась служанка. - Выйди. Девушка замерла в дверях и зажала рот рукой, но быстро спохватившись, спешно опустила забегавшие глаза. Постояв так несколько секунд, она неловко развернулась и, путаясь в подоле платья, спешно скрылась за дверью, с тихим стуком вновь отрезавшей любовников от остального мира. Мустафа давно проснулся, но не спешил лишать себя удовольствия понаблюдать за теплым и сонным, таким умиротворенным Мехмедом. Солнце пробивалось сквозь неплотно задернутые занавеси и играло тенями на его длинных подрагивающих ресницах.POV Мехмед Хазрет Лери
Солнце начало ощутимо припекать. Сколько же мы проспали?.. Мы. Не знал, что это простое слово может так приятно согревать. Прямо как объятия, в которых хочется нежиться все утро. Первое, что увидел, разлепив тяжелые веки, было лицо Мустафы, на котором играла легкая улыбка. Стоило немного пошевелиться, как низ живота отозвался ощущением приятной, за ночь ставшей естественной, заполненности. Костяшки чужих пальцев невесомо прошлись по щеке, слегка щекоча теплую ото сна кожу и заставляя вынырнуть из своих мыслей.Конец POV
Не меняя положения тела, Мехмед обернулся через плечо и старательно сфокусировал все еще сонный взгляд на медово-карих глазах любимого. - Доброе утро, солнце, - Мустафа оставил пару коротких поцелуев на его скуле. - Доброе утро, - Мехмед взял его руку и приложил к своей щеке. Большой палец тут же принялся оглаживать мягкую теплую кожу. - Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь? - Пока не знаю, но судя по ощущениям все в порядке, - Мехмед прижался к ладони губами. Мустафа ласково потерся носом, мгновенно зажигая улыбку на его лице. Невинная близость напомнила о вчерашнем и через мгновение их губы нашли друг друга в мимолетном касании. После того, как Мустафа отстранился, отодвигаясь, внутри у Мехмеда поселилось неприятное чувство пустоты, неприятной пульсацией отдающееся в поясницу. Сконцентрировавшись на новых ощущениях, он неосознанно положил руку на низ живота. - Позвать лекаря? – по-своему истолковал это действие Мустафа. - Нет, просто ощущения немного… странные. Как будто чего-то не хватает, - «или наоборот, перехватило. Да и что мы лекарю сказали бы?». Мустафа положил руку поверх его руки, так и лежавшей на животе. Переплел их пальцы и слегка сжал. Через какое-то время оба откинулись на подушки, потягиваясь, разминая затекшие после ночи в непривычном положении тела. - Стоит поторопиться, пока нас не хватились. А то поднимут шум на пустом месте, - усмехнулся Мустафа, рывком садясь на постели и оборачиваясь к Мехмеду. - Да, в этом моей матушке нет равных, - прыснул тот, чуть морщась из-за противно ноющей поясницы. После того, как оба шехзаде оделись, повисла тишина. Она не была неловкой или давящей, просто никто из них не хотел уходить первым. Да и вообще куда-то уходить. - Теперь мы?.. - осторожно начал Мехмед, стараясь подобрать слова. Мустафа тут же оказался рядом, заключая его в крепкие объятия. - Мы с тобой любим друг друга. Стали одним целым, - он чуть отстранился, ловя взгляд пронзительно карих, как у него самого, глаз. - Надеюсь, что нам удастся вместе пообедать. Для начала, - улыбнувшись и озорно подмигнув, Мехмед коротко чмокнул его в губы. - Приходи в мои покои, прикажу накрыть стол, - выдохнул Мустафа, лбом прижимаясь к его лбу. Спустя время оба шехзаде по очереди покинули старые покои, ставшие свидетелями еще одной истории любви.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Не будь влюбленным. Будь любовью.
Джалаладдин Руми
POV Ташлыджалы Яхья
Они настолько увлечены друг другом, что вовсе не замечают моего присутствия. Шехзаде Мехмед с гордостью рассказывает о том, чему научился у Хайреддина-паши, а шехзаде Мустафа с неподдельным интересом слушает его, даже не пытаясь перебивать. Их взгляды полны нежности и тепла, смущенные улыбки не сходят с лиц. Словно влюбленные, которым стоит лишь оказаться рядом и они создают атмосферу исключительно для них двоих. Это не обрадует Махидевран-султан. Если она, конечно, узнает об этом от слуг. Уж точно не от меня. Я служу шехзаде Мустафе и мой долг – оберегать его жизнь и счастье. Даже от его родной матери.Конец POV
POV Мустафа Хазрет Лери
Кажется, прошли сотни лет с тех пор, как мы завтракали вот так. Не заботясь об этикете и о том, «что подумают другие». Когда уезжал, меня с безуспешно скрываемыми слезами провожал угловатый несмышленыш, а встретил гордый, возмужавший юноша. Такой любознательный, часами готов его слушать и совершенно не важно, что вещают эти манящие губы… - А потом нужно затянуть паловый узел фалиня на… Ты слушаешь? Вопрос застал врасплох. Залюбовавшись, полностью погрузился в свои мысли, упустив суть его самозабвенного монолога. Что-то об оснастке новой галеры. - Да, я внимательно тебя слушаю, - безбожно вру. Пристально посмотрев на меня, Мехмед сощурил глаза в мягком укоре. Но, похоже, и не подумал обижаться, переключая внимание на вазочку с орехами. - Кхм, к слову, если отец позволит, мы могли бы наведаться к Хайреддину-паше и вместе осмотреть новую галеру, – стараюсь скрыть умиление, пряча лицо в чаше. Заблестевшие от детского восторга глаза выдали его с головой. - Прекрасная идея! Если ты закончил, то пойдем прямо сейчас? - Ты почти ничего не съел, - не сработает, уж точно не с ним. - Как после такого предложения можно думать о еде?! Губы расплылись-таки в улыбке умиления. Он не изменяет себе и всегда так реагирует, когда речь заходит о корабельном деле. - Ты неисправим!..Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
POV Мехмед Хазрет Лери
Крики чаек, брызги воды и качка – все это так привычно. Однажды в детстве отец привел меня на этот корабль. И мне так понравилось быть на нем, возиться с такелажем и слушать истории матросов, что я не хотел уходить. Постоянно просился назад. В конце концов меня на какое-то время отправили жить к Хайреддину-паше под его личную ответственность. Матушка была против. Так и не смирившись с решением отца, навещала так часто, как только могла. Надеялась, наскучит и запрошусь обратно. Помню, как паша постоянно просил у Аллаха терпения, ибо в первые дни я непрерывно куда-то забирался, что-то развязывал в попытке повторить… Один раз я чуть не свалился в море, но матрос, приставленный ко мне, успел поймать в последний момент. И вот тогда терпению Хайреддина-паши пришел конец. Он всерьез занялся мною, начав с дисциплины. Ранний подъем, упражнения с саблей и быстрый завтрак, знакомство с оснасткой и строением корабля, обучение тактике ведения боя на море, а вечером скудный ужин под рассказы моряков и скорый отбой. Поначалу было тяжко, но я и не думал жаловаться. Через месяц немного привык, освоился и стал наслаждаться такой вольной жизнью, свободный от дворцового этикета и вечных соглядатаев. Один раз, всего один, паша застал меня за написанием письма для Мустафы. До сих пор он никому не выдал моей тайны, за что я ему очень благодарен. Так прошло несколько месяцев. Когда отец лично приехал забрать меня, был приятно удивлен тем, насколько сильно я изменился. Выправились непослушание и беспечность, уступив место серьезности, внимательности и сдержанности. Отец остался очень доволен работой Хайреддина-паши и позволил мне несколько раз в месяц наведываться к нему на корабль. К «скромному» недовольству матушки с каждым приездом непомерно росло мое увлечение морским делом, приносящим радость от пребывания в полюбившейся обстановке. И этот раз не стал исключением. - Приветствую, шехзаде! – меня с трапа заключили в медвежья объятия. - Рад снова видеть вас, Хайреддин-паша. Давненько я здесь не был, - по моим меркам. Чем чаще здесь бываю, тем скорее стремлюсь вернуться. - Не так уж и давно. Прошла ровно неделя с вашего последнего визита, - усмехается мужчина, теребя кончик бороды. - Ты так часто посещаешь порт? – удивился Мустафа. - Какое-то время он жил и учился под моим началом. Могу с гордостью заверить, что шехзаде Мехмед уже сейчас способен руководить целым флотом! – заявил ему паша. - Вы преувеличиваете! – шутливо отмахиваюсь, - к тому же у меня нет вашего бесценного опыта сражений.*недолгое молчание*
- Шехзаде, Вы приехали осмотреть новую галеру, о которой я рассказывал, - приглашая следовать за ним, говорит паша. - Я буду не я, если пропущу подобное чудо наших верфей! - он знает меня как свои пять пальцев. Галера оказалась действительно огромной. Даже больше, чем я себе представлял.Конец POV
POV Хызыр Хайреддин Барбаросса
Шехзаде Мехмед сразу умчался вперед, непрестанно крутя головой и проверяя на прочность каждый узел. Шехзаде Мустафа и я плелись позади. - Вы хотите о чем-то поговорить со мной, шехзаде? – предчувствие редко меня подводит. - Вы правы. Я действительно хотел поговорить. Вернее, покаяться и попросить об одолжении. Внимательно слушаю, наблюдая за тем, как шехзаде Мехмед проворно, насколько позволяет дорогой кафтан, забирается на ванты. А я-то наивно радовался, что отбил у него охоту к таким необдуманным действиям… Все же, его стремление все испытывать на себе и мою привычку следить за каждым его поползновением уже не исправить. Ни капли не завидую его личной страже. - Вы наверняка помните события того дня и вечера. Тот, о ком говорил Мехмед… Тем, кто разбил ему сердце, был я, - выпалил, пока, видать, не растерял решимость. Резко замерев, в неверии обернулся к на полшага отставшему шехзаде. Его лицо было серьезным, даже мрачным. Не было ни намека на то, что он решил жестоко разыграть меня. - Незадолго до того, как вы нашли его на балконе, мы разговаривали. Вы грозились, что желаете увидеть ту гордячку, и вот он я, перед вами. - После того… случая мне удалось наладить отношения с братом. Более того, они стали еще крепче. Покаяние состоялось. Шехзаде тяжелым взглядом обводил снующих на берегу людей, не задерживаясь ни на ком конкретном. Чуть приподнятые уголки губ никак не вязались со складкой между бровей. Глубоко вдохнув и снова переведя взгляд на меня, озвучил обещанную просьбу: - Я хотел бы услышать от вас о том времени, когда он жил на корабле. Каким был, как менялся… Интересует абсолютно все. Уверен, что после вашего рассказа смогу лучше понять его. До сих пор сложно поверить в его откровение. Я, конечно, всякое повидал, никто из моих матросов не святой. Но впервые сталкиваюсь с подобными отношениями между братьями. Да еще из правящей династии с высокой нравственностью. - Все это очень неожиданно и ново для меня, шехзаде… - что Вам еще сказать? Ошарашен, беру себя в руки. - Я не прошу невозможного. Всего лишь напрячь вашу прекрасную память и рассказать о его жизни здесь, — это он так извиняется, приказывает или просит? Останавливается, напряженно глядя мне прямо в глаза. Приказывает. - Как пожелаете, шехзаде, - киваю, возобновляя неспешный шаг. - Уверен, у нас с Вами еще много времени, пока шехзаде Мехмед собственноручно не перезавяжет каждый узел на этом судне.Конец POV
POV Мустафа Хазрет Лери
Все это время Хайреддин-паша не выпускал брата из виду. Его рассказ был очень веселым, моментами серьезный и даже немного грустный. Но неизменно помимо гордости в голосе слышалось отеческое умиление. - Благодарю за эту историю. И еще хочу спросить совет, - снова пожалел о том, что так рано уехал в санджак, оставив брата одного. - Конечно, шехзаде. В чем именно совет Вам нужен? – «ну, помимо… Там сами», мысленно открестился мужчина. Немного помедлив, собираясь с мыслями, озвучил главную цель задуманного. - Я не в силах сделать так, чтобы он забыл о случившемся. Но могу измениться, чтобы со временем он смог найти в себе силы простить меня. Даже если я сам никогда не смогу этого сделать. Хайреддин-паша остановился у борта и долго смотрел на горизонт, где морская гладь сливалась с глубокой синевой неба. Я было решил, что заставил его думать над несбыточным, но мудрый моряк все же смог подобрать нужные слова. - Шехзаде Мехмед по природе своей добр и доверчив. Порой его доброта граничит с наивностью. Я научил его скрывать слабости и если захочет, он никому их не выдаст. Но никто не в силах вырвать из него чувствительность и ранимость. Он смог так долго прятать истинные чувства глубоко в душе. Однако тот ребенок, что сокрыт в ней, иногда не слушается, выходит из-под контроля. В такие моменты важно, чтобы рядом оказался человек, умеющий искренне сопереживать другим, любящий детей. Раз Вы стали столь близки с шехзаде, то самым лучшим для него будут Ваши безоговорочные любовь и верность. Для него важно знать, что близкий сердцу человек принимает его настоящего, поддерживает и ценит. Но еще более важным для него является собственное доверие к этому человеку. Никогда не предавайте доверие шехзаде Мехмеда, как не предали бы собственного ребенка. Мудрость выжигалась на сердце, оставляя отпечаток на душе, постулатом оседая в разуме. Не предавать доверие. Никогда не придавать его доверие… - Брат, ты уже закончил с осмотром? Раздавшийся прямо за спиной вопрос выдернул из мыслей, заставив вздрогнуть и резко обернуться. - Прости, что напугал. - Все хорошо. Просто задумался, - заставляю себя улыбнуться. но мысли до сих пор крутятся вокруг слов паши.Конец POV
- Жаль, что уже пора возвращаться, - Мехмед дергал очередной попавший под руку узел. - Не грустите, шехзаде. Вы сможете приехать, когда только пожелаете. Я всегда рад принимать Вас на своем корабле! – он похлопал юношу по плечу, приободряя. - Благодарю, Хайреддин-паша! Распрощавшись, шехзаде покинули порт. Всю дорогу Мустафа был молчалив и задумчив. Мехмед не стал беспокоить его, внимательно разглядывая улицы вечернего Стамбула. Флотоводец пил. Пил и размышлял над тем, что поведал ему один из наследников Османской династии.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Покои Хюррем-султан
- Госпожа, шехзаде Мехмед желает видеть Вас. - Проси!*входит Мехмед*
- Мехмед! Наконец-то ты нашел время и для меня, - с легкой укоризной проворковала женщина, хлопая по тахте рядом с собой. - Здравствуй, матушка! Что ты такое говоришь? Я всегда помню о тебе и молюсь о твоем здоровье. Сестра тоже здесь? – он оглянулся, но никого больше не увидел. - Служанки повели ее в хамам. Как прошла поездка? Тебе понравился новый корабль, который ты так хотел увидеть? – Хюррем-султан с умело изображенным интересом заглядывает сыну в глаза уже зная, что последует дальше. - Она великолепна! Такелаж, удлиненные грот-мачты, укрепленная крюйт-камера, реи… - забывшись, Мехмед начал делиться своими впечатлениями. - Достаточно! – вскинула она руку, прерывая. - Я все равно плохо в этом разбираюсь, но мне достаточно видеть свет в твоих глазах, чтобы оценить масштаб восторга, - султанша мягко потрепала сына по щеке. - Завтра я как обычно жду тебя на нашем совместном завтраке. Мехмед немного замялся. Ему неудобно было отказывать матери, но Мустафе он первому пообещал. - Сожалею, но я уже пообещал брату, что буду завтракать с ним. Губы Хюррем недовольно поджались. Она не могла понять, в какой момент ослабила контроль и позволила своему драгоценному сыну так сблизиться с сыном подлой змеи. - В последнее время вы с ним не разлей вода! Мустафа то, Мустафа это… Не забывай, что он является твоим соперником на пути к трону, - озвучила султанша первый и общеизвестный факт. Настала очередь Мехмеда недовольно поджимать губы. Эту привычку он неосознанно перенял у матери. - Вы прекрасно знаете, что я никогда не желал этой борьбы. В первую очередь мы – родные братья. Если Повелитель сочтет достойным Мустафу, я не стану возражать и не сделаю ничего, чтобы воспрепятствовать ему, - гневно сверкнул глазами юноша. Он с детства, как и Мустафа, был сыт по горло подобными наставлениями. – Доброго вечера, матушка. Он резче, чем дозволялось этикетом, поднялся и стремительно покинул комнату. Хюррем не стала его останавливать, прекрасно понимая, что ничего не добьется от сына, когда он отгораживается стеной гнева и этикета.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
- Ты уверена, что стоило приезжать лично? Повелитель сильно разгневается, когда узнает. - Сколько еще раз ты спросишь об этом? Самое страшное он уже сделал со мной. Сейчас мой сын здесь, а мое место рядом с ним. Лошадей остановили у ворот. - Кто такие? - Разуй глаза, привратник. Перед тобой госпожи, - женщина приоткрыла темно-бордовую ткань, скрывающую лицо. - Прошу прощения, Махидевран-султан. Пропустить! Во дворцовый парк под покровом ночи въехала богато выделанная повозка. Из нее вышли две женщины. На их платках плясали мягкие блики от факелов. - Я остановлюсь в твоих покоях, если ты, конечно, позволишь. Не хочу поднимать шум раньше времени, - Махидевран не спрашивала, утверждала. - Разумеется, располагайся, - Гюльфем не стала указывать на очевидность причины решения. - Вот увидишь, Гюльфем! Скоро, очень скоро Хюррем снова перестанет спать спокойно.
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Два дня спустя
POV Мехмед Хазрет Лери
Наконец-то. Сегодня решится то, чего я ждал несколько лет. - Мехмед, ты готов? – она еще раз провела по плечам, расправляя несуществующие складки. - Да, матушка.*входят в покои Султана Сулеймана*
- Мехмед, я рад видеть тебя! Подойди, - отец протянул руку, подзывая. И никак не отмечая присутствие мамы. Оглянулся на нее, счастливо, но немного грустно улыбающуюся. Она была против того, чтобы я отправился в санджак так скоро. Посылаю ей радостную улыбку. Уверен, она понимает, как это важно для меня.*Мехмед подходит к отцу*
- Мехмед, я долго размышлял и решил, что ты отправишься…Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
POV Сулейман Хазрет Лери
- Повелитель, пришла Махидевран-султан. Посмотрел на Хюррем, но встретился с таким же не менее удивленным взглядом. Ее самоуправство стало неожиданностью для нас обоих. - Пропусти.*входит Махидевран-султан*
- Повелитель, - кланяется, неприятно чему-то улыбаясь. На змею похожа, рогатую гадюку. - Когда и по какому делу ты прибыла в столицу, не спросив позволения?! – меня тут просто так Повелителем называют?! - Совсем недавно, Повелитель. Приехала сообщить одну чрезвычайно важную новость. О которой, полагаю, Вам до сих пор не известно... - ядовитые речи змеи ведут не языком, а клыками. Не шипи же, кусай. - Я тебя слушаю, - ее многозначительный взгляд в сторону Хюррем даже заинтриговал. О, Аллах, почему эти женщины не могут жить в мире?! - Отнюдь не я одна дозволила себе дерзость. Мне стало известно, что шехзаде Мехмед попытался насильно предстать перед Аллахом, скинувшись с балкона своих покоев. Но Хайреддин-паша не позволил этому случиться и велел слугам молчать, чтобы такое... событие не дошло до Вас. Позволив себе презрительно посмотреть на Хюррем, она выдала неподдельно-удивленное: - О... Так вы оба не знали, - и ее губы растягиваются в плотоядной улыбке. Разве что клыки не торчат. - Зачем ты клевещешь на моего сына?! Мехмед не мог так поступить! – поддавшись чувствам, вмешалась Хюррем. - Откуда такие сведения? – та-а-а-к, а вот это уже намного серьезнее их глупых распрей. - Повелитель, я говорю правду! Служанка Гюльфем-султан все видела и сможет подтвердить. Уверена, Сюмбюль-ага тоже не мог остаться в стороне, - еще один самодовольный взгляд на Хюррем. – Бедный мальчик! Лишиться рассудка в столь юном возрасте… - яда так много, что он брызжет всякий раз, как она открывает рот. - Уезжай, Махидевран. Сейчас же! - о, кажется, язык свой длинный прикусила. Где этот негодник?! - Стража! Немедленно привести ко мне шехзаде Мехмеда! Правду, значит, говоришь? Сейчас узнаем.Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Покои шехзаде Мехмеда
POV Мустафа Хазрет Лери
- Мустафа! - его лицо было опечаленным. Нет, скорее, виноватым. Думал, он будет счастлив, что наконец-то отправится в санджак. - Я должен буду отправиться в Манису, - меня крепко обняли. - Прости. Ты так радовался столь важному назначению. Я пытался отказаться, но отец даже слушать не пожелал... Даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь! – так вот оно что. Всего-то лишь… - Тебе не за что просить прощения, - крепко обнимаю в ответ. - Повелитель счел тебя достойным этого санджака совершенно справедливо. Я рад, - улыбаюсь, но, наверное, что-то в моей улыбке выдало удивление и досаду. Он не поверил в этот не до конца искренний излом губ. - Обещаю, что стану достойным санджак-беем как ты, Мустафа, - несильно похлопав по спине ладонями, он затих на плече. Мы провели так несколько минут, но они утекали так быстро, словно были секундами. Раздался резкий стук в дверь. Едва успели отпрянуть друг от друга, как она распахнулась и в покои стремительно вошла личная стража отца. - Шехзаде Мехмед, нам велено немедленно сопроводить Вас в покои Повелителя.Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Покои Султана Сулеймана
Мужчина, забыв о присутствии Махидевран, обернулся и вперил уничтожающий взгляд в Хюррем: - Мать шехзаде, которая узнает о таком от человека, который даже не живет во дворце! Объяснись, Хюррем! Женщина сидела на тахте с широко распахнутыми в неверии глазами. Взгляд блуждал, ни на чем не задерживаясь, выдавая, что мыслями она сейчас где-то не здесь. Ей решительно нечего было возразить. Через какое-то время взяв себя в руки, она ответила тем же, глядя ему прямо в глаза: - Отец шехзаде, беззаботно развлекающийся с наложницей и узнающий о таком от человека, который даже не живет во дворце. Чем же ты лучше?! Глаза Султана страшно выпучились от гнева, а сам он напоминал разъяренного быка, готового кинуться на Хюррем, как на красную тряпку. Их спор прервала стража, приведшая Мехмеда. Махидевран-султан улучила момент и незаметно выскользнула из покоев, сполна насладившись учиненным раздором.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Коридор перед султанскими покоями
POV Махидевран Хазрет Лери
Весь проделанный путь стоил того, чтобы увидеть позор этой рыжей гадины. Такой опрометчивый поступок со стороны ее сына сильно подорвет доверие Повелителя. - Матушка, зачем вы здесь? Когда вы приехали? - в мои планы не входило попадаться ему на глаза. Но это уже и не важно. - Здравствуй, Мустафа. Я приехала по одному делу, которое уже улажено. Днем возвращаюсь обратно. Надеюсь, и ты скоро вернешься в свой санджак. - Повелитель назначил нового санджак-бея Манисы. Скоро туда поедет Мехмед, - плохая новость, но сильно сомневаюсь в ее осуществлении. - Не думаю, что это случится, - разворачиваюсь и ухожу. Поверь, Мустафа, я делаю все это ради твоего славного будущего.Конец POV
«Каждый раз, когда она это говорит, не следует ждать ничего хорошего. Как же я ненавижу это противостояние между ними. Зачем взращивать свою неприязнь друг к другу в своих детях?! В родных братьях!», полный тревоги взгляд Мустафы, точно магнитом, снова притягивается к двери султанских покоев. Следовавшего за стражей, сопровождавшей Мехмеда, его остановили на пороге, не позволив войти. Оставалось только ждать, нервно меряя шагами коридор.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
POV Мехмед Хазрет Лери
- Хюррем, выйди. - Нет. - Хюррем! - Это и мой сын тоже! Снова столкнув друг друга со своим непомерным упрямством, они уставились на тихо ожидающего у дверей меня. Лучше бы забыли. - Как это понимать, Мехмед?! – отец подлетел, схватил за плечи и затряс, сильно сжимая пальцы. Глаза горят гневом и… страхом? - Мехмед, - мама подошла, умоляюще заглядывая в мои глаза. – В чем была причина?.. – она не договорила. Резко отвернулась, явно сдерживая слезы. Дорогие родители, внимание: правда! - Любовь. Отец чуть ослабил хватку, мать снова развернулась к нам. Я решил продолжить сам: - Мне очень дорог один человек. Признаю, как шехзаде я поступил малодушно и безответственно, но как обычный человек лишь следовал велению сердца. Я безмерно благодарен Хайреддину-паше. Лишь благодаря ему сейчас я могу быть рядом с тем, кого полюбил больше жизни. Воцарилась звенящая тишина. - Ты можешь идти… - негромко проговорил отец. Руки соскользнули с моих плеч. Не говоря больше ни слова, поспешил… нет, не сбежать, раньше надо было. Поспешил удалиться. Где-то там уже, должно быть, заждался Мустафа.Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
- Наш сын так вырос... Первой от откровенного шока отошла Хюррем. Она не двигалась, стояла все там же. Недоумевая, как умудрилась за столько лет не разгадать великую причину перемен своего сына. - Только благодаря нашей любви я сейчас способен понять его. Но лишь отчасти. Сулейман тоже никуда не спешил присесть. Благо, ноги держали. – После такого... Стоит ли отправлять его в санджак? Так они и продолжили разговаривать, стоя бок о бок и глядя на давно закрывшуюся за их сыном дверь. - Стоит. В Манису. Вместе с Мустафой, - не раздумывая долго, выдала Хюррем. - Мустафой? – Сулейман наконец обернулся к жене, которая по-прежнему не смотрела даже в его сторону. - Да. В последнее время они проводят вместе все свое свободное время. Будто никого другого нет, - то ли фыркнула, то ли усмехнулась она. - Мустафа был санджак-беем Манисы шесть лет. Пусть вместе с лалой поможет Мехмеду, введет в курс дел... Что думаешь?
*два дня назад, время обеда*
- Гюнеш, стол уже накрыт? – спросила Хюррем, поправляя волосы у напольного зеркала. - Да, госпожа. - Михримах, моя красавица, - закончив, она опустилась на подушку и погладила девочку по голове. - А где Мехмед? - Шехзаде уже обедает вместе с шехзаде Мустафой, госпожа, - ответила служанка. «Уже не в первый раз», с досадой отметила женщина, привычно поджимая губы.*дворцовый сад Топкапы*
- Мама, смотри, брат и Мустафа! – Михримах по-детски указала пальчиком в сторону фонтана. - Пойдем, не станем им мешать, - «они так увлеченно разговаривают, что даже не заметили нашего появления. Не заметят и ухода».*настоящий момент, покои Султана Сулеймана*
- Думаю, твоя идея не лишена смысла, - глаза мужчины больше не напоминали грозовое небо. Скорее только успокоившееся после шторма море. - Нам стоит их обрадовать, – «да, радость великая. Особенно для Махидевран». - Да. Стража!..⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
POV Мехмед Хазрет Лери
- Мехмед! – даже искать не пришлось. - Давай пройдемся.*коридор на пути к покоям шехзаде Мехмеда*
Дойдя до крытой галереи, Мустафа замедлил шаг. - Это как-то связано с моей матерью? – вот так сразу. Что ж, глупо отрицать, что вероятнее всего это так. Иначе зачем ей так «вовремя» быть здесь. - Возможно. Слухи между слугами разносятся быстро, соглядатаи не дремлют… - но ты ни в чем не виноват. – Очевидно, пришло время сменить их. Всех. Уйти далеко нам не дали. Нагнавшая стража отца повторно «ласково пригласила» посетить султанские покои. В этот раз обоих.*покои Султана Сулеймана*
- Мехмед, Мустафа. Если в первый раз родители несдержанно ругались, то сейчас встречают нас, тихонько сидя на тахте и держась за руки. Такими они мне больше нравятся. - Повелитель, - отозвались мы в один голос. - В Манису отправитесь вместе, - начал с главного отец. - Мустафа успешно управлял санджаком шесть лет. Поможет тебе освоиться, научит вести дела. - Благодарим, Повелитель! – удивленно и несколько несдержанно ответил за обоих. Хорошо, что никто не обратил на это внимание. - Начинайте собираться, отправитесь завтра утром, - махнул он рукой, отпуская.Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Покои шехзаде Мехмеда
- Можешь в это поверить? - Смогу, когда вернусь с тобой в Манису. Посидев на тахте еще немного, Мустафа поднялся, по-прежнему о чем-то размышляя. - Что ж, кхм, надо собираться... – сделал он небольшой шаг вперед. - Может, проведем нашу последнюю ночь здесь вместе?.. – Мехмед придержал любимого за руку. Его щеки покрылись предательским румянцем. - Прикажу подготовить старые покои Гюльфем-султан. Буду ждать тебя там после захода солнца, - обернулся Мустафа и ладонью огладил нежную покрасневшую кожу. Они целуются медленно, стараясь запомнить друг друга. Ведь до вечера остается еще несколько часов, наполненных рутинными делами и обязанностями шехзаде.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Маниса
POV Махидевран Хазрет Лери
- Фидан, прикажи раздать щербет! - наконец-то Хюррем получит по заслугам. - Госпожа, прибыл гонец из столицы, - служанка передала знакомую тубу. От Ташлыджалы. Торопливо разворачиваю подтверждение своей победы на Хюррем. «Спешу донести до Вас радостное известие: шехзаде Мустафа и шехзаде Мехмед назначены равными во власти санджак-беями Манисы. Отправление завтра утром.Ташлыджалы Яхья-бей»
- Фидан-калфа! Как?! Как ей снова это удалось?! - Слушаю, госпожа. - К завтрашнему дню подготовь покои для сына Хюррем. Они должны быть как можно дальше от покоев Мустафы. Хюррем рано скидывать меня со счетов. Здесь ее сына некому будет защитить.Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
POV Хызыр Хайреддин Барбаросса
Всего три дня как уехал, и вот опять. Во дворец вызывают. Что на этот раз?..*покои Султана Сулеймана*
- Я позвал тебя, чтобы отблагодарить и предостеречь... Слова, сказанные неопределимым тоном, напомнили визит Мустафы на галеру и заставили полностью обратиться в слух. ...утром я назначил Мехмеда санджак-беем Манисы... Но шехзаде Мустафа... ...однако в свете последних событий я решил, что Мустафа будет лично присматривать за ним и вместе с лалой поможет освоиться. - Простите мое самоуправство, Повелитель! Я лишь хотел, чтобы у шехзаде Мехмеда было время оправиться. И, конечно, ради Вашего душевного спокойствия! Мы готовимся к решающему походу на Буду, и… - Хайреддин-паша. Ты не только адмирал моего флота, но и мой близкий друг. Человек, которого я уважаю и которому действительно могу доверять. Несомненно, ты действовал из благих намерений. Но впредь не отдавай подобных приказов. Моя душа не может быть по-настоящему спокойна, если ее спокойствие обеспечивается ложью. - Обещаю, что больше не посмею что-либо скрыть от Вас! Повелитель подходит к своему столу и берет серебряный перстень с крупным аквамарином. - Только вчера закончил. Хотел подарить после нашей победы над Фердинандом. Но более достойного повода мне не найти, - протягивает массивное украшение. - Благодарю, Повелитель, - почтительно беру двумя руками и сразу надеваю на большой палец. - Как поживает Михриниса-хатун? - Ни минуты не сидит без дела! Помогает проверять оснащение наших судов, работать над улучшениями, - моя Жемчужина. - Ты вырастил достойную дочь! - улыбается Повелитель.*корабль Хайреддина-паши*
Перстень переливается в свете свечи подобно морским волнам на солнце. Так напоминает глаза Нисы. Когда придет время, передам его ей. Повелитель, как всегда, с душой выбирал камень.Конец POV
⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Старые покои Гюльфем-султан
Покои были относительно пусты, просто убраны. Выделялась только широкая кровать с балдахином. Коричнево-золотистое шелковое покрывало с парой в тон ему подушек, расшитых золотым незамысловатым узором. Легкая золотисто-персиковая полу-прозрачная ткань балдахина развевалась от легкого ночного ветра, дувшего из раскрытого окна. Ночь выдалась по-майски теплой. Обманчиво-ласковая, к утру она начнет выстужать холодным мартовским ветром, если забыть закрыть створки. Мехмед, устроившись на животе, подмял под грудь одну из подушек, сильнее прогибаясь. Мустафа выцеловывал его спину, губами прослеживая позвонки, несильно прикусывая соблазнительные лопатки и плечи. В этот раз подготовка к близости шла чуть легче, но все же приносила некоторые неудобства. Закончив, он подложил под бедра любовника вторую подушку и смазал себя розовым маслом. Мехмед приглушенно застонал из-за ощущения знакомой, но по-прежнему непривычной заполненности. Сделав несколько пробных толчков, Мустафа начал наращивать темп, периодически меняя угол. В какой-то момент Мехмед дернулся, запрокинул голову, не сдерживая громкий стон. Член прошелся по той самой точке, что и в прошлый раз. Снова и снова, заставляя хватать ртом воздух, выгибаться до хруста в многострадальной пояснице. Слепо пошарив рукой, он нашел руку Мустафы и схватился за его предплечье, бедрами подаваясь навстречу. Тихие стоны любовника, глубокие, прицельные толчки заставляли жар тугим узлом скручиваться внизу живота. Очередной толчок стал последним, приносящим желанное освобождение и расслабление. Еще через несколько быстрых движений Мустафа последовал за ним, удерживая за подбородок, вынуждая повернуть голову под неудобным углом, целуя жарко и страстно. Оба тяжело дышали, пытаясь прийти в себя. Пряный запах пота и близости этому мало способствовал, но усталость от долгого дня и душевных волнений брала свое. Неохотно отстранившись, Мустафа скатился с постели и предусмотрительно закрыл окно, вернул в изголовье подушки. Улегся обратно и прижал полусонного любовника к теплому боку, накрывая обоих подобранным покрывалом. - Хочу так каждую ночь, - пробормотал Мехмед, практически не разлепляя губ. - Ты сам пожелал, - пробубнил Мустафа во влажную макушку, засыпая.⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙⁺˚*•͙✩•͙*˚⁺‧͙
Военный лагерь на пути в Буду
В большом главном шатре проходило собрание. Обсуждалась стратегия захвата города. - Повелитель, если нам удастся взять крепость Сигетвар, то близ Венгрии у нас будет мощный оплот для размещения войск, - высказался один мужчина, передвигая пешки по разостланной на столе карте в указанном направлении. - Зачем терять время и людей, чтобы взять крепость, расположенную в неудачном направлении? Лучше обойти ее и сразу напасть на столицу, - Сулейман передвинул фигурки. - Простите, Повелитель, но Вы уверены, что следует оставлять противника в своем тылу? – осторожно возразил Айяс-паша. - Достаточно будет оставить малую часть войска для создания видимости осады. Завоюем столицу, а крепость без поставок провизии падет сама. Решение было принято и паши, поочередно откланиваясь, покинули шатер. - Повелитель, как Вы считаете, через сколько дней сдастся крепость? Может, сделаем ставки? - Подойди, Мехмед. Видишь эту точку? Крепость Ваш. Когда мы взяли Боснию и Герцеговину, она держала оборону еще 178 дней. Надсмотрщик попытался бежать ночью, но был схвачен и показательно казнен. Даже после этого жители распахнули ворота только через 11 дней. А вот другая крепость – Зала. Она продержалась всего 14 дней. Ее жители сами убили надсмотрщика и впустили своих врагов. Иногда все зависит не от мощи армии, а от воли людей. Мехмед внимательно слушал отца. Никто из них не заметил, как к столу из-за занавеси приблизилась фигура, облаченная в черное. В это же время в шатер вошел Мустафа. - Повелитель, я… Повелитель! Стража не успела среагировать. Мехмед первым подоспел к отцу, закрывая собой от удара. Кинжал вошел в живот по рукоять. Неизвестный бросил оружие и поспешил скрыться. Мехмед повалился на колени. Его глаза заволокло марево непроизвольных слез, быстро сменявшееся темнотой. Он терял сознание, чувствуя, как вместе с горячей кровью из раны стремительно вытекает его жизнь.Старые покои Гюльфем-султан
POV Мустафа Хазрет Лери
Резко сажусь на постели. Все тело прошиб холодный пот, во рту пересохло. Взгляд судорожно мечется по покоям, пока стараюсь выровнять сбившееся дыхание, успокоить бешено колотящееся сердце. Вид крови, заливающей землю, еще стоял перед глазами. Нашариваю руку Мехмеда, убеждаясь, что он все так же спокойно спит рядом. Сон… Это всего лишь сон… - Мустафа… Что-то случилось? – раздается хрипловатый голос откуда-то сбоку. Оборачиваюсь и понимаю, что за ночь он успел откатиться на другую половину кровати. - Ничего, все хорошо. Просто дурной сон, - успокаиваю больше себя. Посидев еще немного, притягиваю Мехмеда обратно, сильнее прижимаю к груди. Размеренное дыхание и тепло постепенно успокаивают. Сон пришел быстро, но даже он не смог заставить разжать или хотя бы ослабить кольцо рук.Конец POV