ᴩуины ᴄᴛᴀᴩᴏᴦᴏ ʍиᴩᴀ

Не было ничего удивительного в том, что иногда люди теряли воспоминания. Образы и лица, выскальзывающие из головы, растворившиеся в других заботах слова. Это было так привычно, что никто не удивлялся. И тем более, не паниковал. Кроме Софи. Она заставляла себя дышать, потому что иначе, не стоит сомневаться, задохнулась бы. Хрупкие ладони девочки взмокли от волнения, тонкие пальцы вцепились в мягкую тёмно-красную ткань юбки, и через одежду, ногами, она чувствовала, как они дрожат. Лицо её побледнело, взгляд стал стеклянным и рассеянным. Наконец, это заметил даже Финтан. Он прервал свою речь, взглянул на неё и ужаснулся. - Что случилось? – Прошептал отец, прижимая пламенно-горячие руки к бесцветным щекам Софи. Её губы дрогнули, в глазах засело желание что-то сказать, но тишину ничего не нарушило. Софи обреченно посмотрела на него и покачала головой, отстраняясь. - Ничего страшного, папа. – Солгала она, одновременно благодаря и кляня мир за то, что Финтан не родился эмпатом. Он бы потрясающе вписался в родственники к Кассиусу Сенсесу. Его труд стоял на библиотечной полке отца, занимая непримечательное, но и не самое далекое место. А на обороте виделся портрет автора. – Просто это очень… необычно. Софи не любила врать. Это всегда претило ей, заставляя чувствовать на себе неприятную ответственность. Было намного легче сказать правду, чем придумать убедительную альтернативу, и перестраивать все происходящее в дальнейшем под неё. - Может, принести тебе воды? Финтан взволнованно сжал губы, отчего те даже местами побледнели. Остатки помады, по сравнению с этими участками, казались излишне яркими рыже-розовыми пятнами. Он недоверчиво посмотрел на неё, когда она покачала головой, отказавшись. Потом сделал шаг назад и скрестил руки на груди, оглядывая девочку со всех сторон. - Уверена? - Конечно, - просто сказала она. Но и это вновь не было правдой. Софи чувствовала себя напуганной, ей хотелось прижаться к отцу и заплакать. Впервые в жизни она не могла что-то вспомнить. У неё, ребенка с фотографической памятью, способного вспомнить количество сидячих на проводах птиц, видимых, от силы, секунды полторы, никогда не было подобных проблем. История её жизни всегда была четкой и непрерывной, каждое воспоминание было ярким и занимало отведенное ему место в могущественном разуме. Однако теперь было что-то, что сначала и показалось ей дежавю. Глаза, видимые в отражении, были не просто знакомы. Нет, видя их, в её голове что-то вспыхнуло. Она увидела человека, чье лицо было размыто. Были видны лишь очи, их тёмный и таинственный цвет, повторяющий её. Это был мужчина, которого Софи никогда не видела. Что хуже – она даже не знала, к какому времени принадлежит его образ. - Софи? – Пробрался между её мыслей шепот Финтана. Она подняла голову и устало выдохнула. Отец держал её плечи, выражение лика его было жалостливым и почти испуганным. - Я в порядке, - пробормотала Софи. - Ну конечно, - негромко проворчал Финтан, недоверчиво зыркая на неё исподлобья. Он стоял на коленях, чтобы быть ближе к лицу девочки. Её щеки покрылись смущенным румянцем, и мужчина наконец приподнял уголки губ и удовлетворенно прищурился. – А теперь, что случилось? Аллергическая реакция? Софи молча пожала плечами. Кто этот человек? Откуда она его знает? - Откуда? – Софи указала на флакон. Хорошее настроение Финтана тут-же исчезло, от с холодом глянул на склянку, и она полетела в стену, где разбилась вдребезги. – Это!.. - Неважно. - Но… - Это неважно, Софи. – Обманчиво мягко произнес Финтан. Однако в этой нежности очень отчетливо проскальзывали решительные нотки. Она знала, что от своих слов он в итоге не отступится, так что только качнула головой. Хорошо. Придется просто пораскинуть мозгами. Додуматься самой. Он встал на ноги, и все же принес стакан воды, от которого Софи отказалась. - Я придумаю что-нибудь еще, не волнуйся. - Хорошо. Как скажешь, папа. – она взглянула на сияющие в тусклом свете осколки и задумалась. Дождевые капли все еще барабанили по окнам, иногда комнату озарял яркий свет молний. Но чаще спальня была погружена в унылый серый полумрак. Иногда даже казалось, что пахло сыростью, - но это было иллюзией, учитывая строгость Финтана к запахам. Фактически, он был жутким разгильдяем. Оставлял после себя бардаки и никогда не убирал их, разбрасывая свой хлам. Но, чего мужчина не переносил, это «водные» ароматы. Софи знала, что он был пирокинетиком, и подозревала, что это был простой конфликт воды с огнем. Вполне вероятно, что-то на уровне инстинктов. Вспомнив об этом, она затосковала только больше. Талант её отца был запрещен в следствии со смертями нескольких его собратьев, когда они призывали солнечное пламя. В книгах было написано, что он сам предложил идею запрета. Но поверь в этом было сложно. Особенно когда Финтан восхищенно наблюдал за разведенным в саду огнем, часами любуясь его изгибами. - Можно взять элексиры из «хлебни да рыгни»… да, Дизнни, наверное, делает что-то такое. Отец расхаживал по комнате, преодолевая путь от одной стены к другой несколько раз. Потом он остановился и посмотрел на Софи, успокоено садясь на диван. - Что такое «хлебни да рыгни»? - Магазин. Очень неплохой. – Финтан задумчиво пожевал внутреннюю часть щеки. – Аристократы не любят его. Оно и ясно – Диззни ведь бездарный. И у него плохая пара. И тройняшки. Если бы он не был так талантлив в алхимии, то, наверное, стал бы полноценным изгоем. Софи улыбнулась. Она представила, как этот человек играючи напоминает дворянам-клиентам свое положение в обществе, и как те пытаются сдерживать злость, чтобы получить необходимый товар. Финтан с облегчением выдохнул, когда заметил её расслабленность. Так или иначе, это не означало, что она забыла о проблеме. Ей не хотелось волновать отца, но мысль, что собственный разум где-то треснул, не давала покоя. И что сделает Финтан, когда узнает? Он позовет докторов? Они вылечат её до вступления в фоксфайр? Отпустит ли её отец? Софи аккуратно взглянула на него. Мужчина стоял на коленях перед разбитой склянкой и собирал осколки. На его лице блаженное выражение, когда по холмам прокатился гром. Мгновение он молчал, но когда тишина вновь наполнилась лишь битьем капель по стеклу, произнес: - Стихия, Софи. Вот, что стоит беречь эльфам. - Стихия? - Да. Она непонимающе нахмурилась. Отец встал на ноги и выкинул осколки в урну. На его руках ярко пылали несколько красных царапин, но он не замечал их. - Тебе пора вернутся в свою комнату и хорошенько отдохнуть, не думаешь? Завтра мы попробуем что-нибудь новенькое. - Ты отведешь меня в «хлебни да рыгни»? Финтан напряжено провел рукой по затылку и задумчиво свел брови к переносице. На коже между ними образовалась глубокая морщинка, напоминающая трещину на статуе. Она уже знала, что он откажет. Так что без удивления приняла то, что он покачал головой. - Ты еще такая маленькая, Дорогая. И я не хочу заставлять тебя пить это еще раз. - Конечно. Софи взглянула на мусорное ведро а потом отвернулась, выходя из спальни отца. *** Следующим утром отец, как и в самых редких случаях, что ей удавалось заставать, собирал вещи. Выход в общество – не тот поступок, который мог назваться героическим для обычного эльфа. Но Софи подозревала, что отношение к бывшему Советнику с опасной способностью отличается от отношения к неприметному работнику, скажем, ювелирного магазина. Чтобы избежать лишнего внимания, мужчина старался прикрыть лицо высокой горловиной свитера. Иногда он добавлял поверх пышный шарф, но погода после вчерашней грозы стояла такой жаркой, что ему нехотя пришлось отказаться. Она сидела за столом и вяло перемешивала в своей тарелке пахнущую молоком кашу с кусочками яблока, изредка поглядывая на беснующего по комнате отца. Наконец, он накинул на себя плащ и поднял капюшон, тень от которого удачно закрыла верхнюю часть его лица. Финтан восторженно ухмыльнулся. - Чудесно. - Круто, - согласилась Софи, поглядывая на него снизу вверх. Глаза отца сумрачно сияли. Он посмотрел на неё и лукаво прищурился. - Ты бы меня не узнала? - Узнала, - честно призналась Софи, отправляя себе в рот ложку каши. Дело было не в том, как хорошо она знала повадки Финтана, его причудливую походку и привычку сначала замедлять шаг, а потом делать вид, что спотыкается о свою-же ногу, вместо того, чтобы спокойно остановится на одном месте. Нет, это было иначе. – Ты мой отец. Она преданно подняла на него взгляд. Его мысли имели сладковатый привкус, и, пусть даже доносились до неё крайне редко, Софи могла бы узнать их из миллиона похожих. Хотя, конечно, ей раньше не приходилось проверять эту теорию на практике. Впрочем, стань вылазка мужчины удачной, Софи надеялась, что её одинокому заточению прейдет конец. Серые тучи, наполняющие небо, неожиданно двинулись прочь. В комнату брызнул яркий солнечный свет, и Финтан застонал. - Ну, будет не так душно, - пробормотала Софи, неуверенно. Отец не впечатлился, кривя губы, и с видом истинного драматичного актера закатил глаза. Он ничего не ответил, вместо этого негромко и неразборчиво ворча что-то едва-ли поддающееся цензуре себе под нос. Софи неуверенно приподняла уголки губ и, покончив с завтраком, оставила грязную тарелку в раковине. Финтан вновь обратил на неё внимание и подошел ближе, потрепав по голове так, что её волосы взлохматились и запушились. - Скоро вернусь, - произнес он. Софи проводила его взглядом до двери, после чего быстро подбежала к окнам. Финтан широким шагом следовал п тропинке к чугунным воротам, пока не пересек их. Вскоре его силуэт был поглощен далекими холмами, но она знала, что где-то там находится переносчик. Он никогда не говорил, почему не прыгает прямо из дома, и Софи не находила нужным спрашивать, - в конце концов, до тех пор, пока это не касалось её. Во рту стало приторно о мысли, что вскоре она и сама будет покидать дом и направляться в академию. Однако сейчас ей следовало заняться иным. Нельзя было сказать, что Софи не любит своего приемного отца. Но дни, когда он покидал поместье, были особенными неё. Это были целые часы тишины и размышлений, когда она боготворила свое мимолетное одиночество. Разумеется, Финтан не был тем, кто ходил бы попятам за своим ребенком, но… …Он был достаточно заботлив, чтобы найти и уделить ей время. И это не всегда было нужно. Софи закрыла глаза и затаила дыхание. В памяти вновь вспыхнули глаза, смотрящие прямо ей в душу. Взгляд, спокойный и холодный, морозил сердце. Но еще больше раздражало, что в голове все еще не прояснялся полный образ этого человека. Кто это? Она все больше желала задать Финтану вопрос о том, у кого он взял тот элексир. Но тогда появится больше недопонимание, подозрений с его стороны. Все могло случится намного легче. Софи отпрянула от подоконника и уверенно направилась к лестницам. Несмотря на все существующие приборы, выполняющие задачи человеческий лифтов, Финтан, как порядочный гражданин из числа консерваторов, стойко преодолевал лестницы. Ровно сто двадцать две ступеньки до библиотеки, находящейся на предпоследнем этаже дома. Ведь, если Финтан так хорошо знал об этих эликсирах и тех, кто их использует, то у него должны быть какие-то письменные материалы по ним? В отличии от приемной дочери, мужчина не обладал фотографической памятью, ведь так? Софи толкнула тяжелые двери, заставив их раскрыться. Библиотека представляла из собой широкий зал, потолки которого, словно колонны, поддерживали книжные полки, с которых виднелись цветные корешки и переплеты. Она часто бывала здесь, садясь за стол у единственного окна, на диваны, прижатые к стенам, или сразу на тёплый, покрытый темно-красными коврами пол. Однако ничего не мешало изучить её наполнение в обычное время. Софи вздохнула и медленно направилась вперед. В её расположении была большая часть этого зала. И все же, именно здесь находился и рабочий кабинет отца, - место, в которое она заходила лишь раз. На входе не висело замков, и, дернув ручку, Софи поняла, что комната даже не была заперта. Финтан не удосужился сделать этого, вероятно, потому что она никогда не интересовалась его личными делами. В груди тревожно кольнуло от того, что, переступая порог, она предавала его железное доверие к ней. Но это того стоило. Если бы она могла сказать ему, если бы знала, что Финтан не растревожится от этого… конечно, в таком случае, он и сам бы поддержал её. Так что, в сущности, она не делала ничего плохо, правда? Кабинет был небольшой комнатой. Он совершенно не походил на холодную и пустую спальню мужчины, - она была мрачной и заваленной вещами. Это походило на естественный беспорядок и заставляло задуматься, как много времени он проводил за работой. Не теряя ни секунды, она заглянула на полки, уставленные филиалами. Большинство из них представляли из себя пособия по контролю эмоций, по происхождению и управлению талантами. Дальше пошли труды, посвященные звездам, наличие которых заставило Софи недоуменно нахмурится. Отец никогда не упоминал о таком своем увлечении. Нет, даже… он никогда не интересовался этим, как ей казалось. И все же, здесь были, по меньшей мере, десятки книг про звезды, космос и все остальное. Однако она сомневалась, что они помогут. Прошлое… ей нужна была история. Софи прошла дальше. Ей пришлось воспользоваться лестницей, чтобы заглянуть на то, что финтан прятал под самым потолком. Однако и там не было ничего полезного. Полки, полные пыли и выполняющие самую незначительную в мире роль, были набиты такими же нетронутыми вещами. Она в последний раз переместила лестницу и забралась вверх, однако не увидела ничего нового. И почти спустилась, краем глаза заметив что-то странное. Ей пришлось приподняться на последней ступеньке и коснутся едва заметной, неразличимой щелки между потолком и деревянной «крышей» конструкции. Пальцы сразу измазались в пыли, и она почти отдернула руку, когда ощутила прикосновение чего-то… шуршащего. Пришлось затаить дыхание и медленно потащить это что-то на себя, чтобы вскоре увидеть неровный край пергамента. Казалось, он был старше не только Софи – что было очевидно – но даже самих холмов, окружающий дом. Бумага была дважды сложена, и на сгибах была так хрупка, что ее легко можно было порвать. Все в ней выцвело, и Софи с надеждой обратилась ко всем высшим силам, в которые, если честно, даже не верила, - лишь бы эльфийские чернила были крепче человеческих. Она пошаркала рукой по щели, однако вторую подсказку ощутила лишь тогда, когда было очевидно, что дальше запястье не пролезет. Софи пыталась запить её край и потянуть на себя. Медленно. Аккуратно. БАХ. Дверь, ведущая в библиотеку, захлопнулась .Софи вздрогнула, её пальцы дернулись. Она слышала, как листы провалились за полку, однако не могла думать ни о чем кроме того, что Финтан уже вернулся. Так быстро… Слишком быстро. Она слетела с лестницы, пытаясь быть одновременно тихой и осторожной, после чего затворила дверь. Выйдя в основную часть библиотеки, Софи окинула письмо взглядом. Его крепкость вызывала слишком уж явные сомнения. Определенно, - складывать его было нельзя. Да и, в общем, в кармане то порвется. Софи стянула первый попавшийся сборник по алхимическим формулам, вложив записку где-то в конце. Она не добралась даже до середины зала, когда перед ней возник Финтан. Он стянул с себя плащ и стоял в одной черной водолазке и брюках, с особым наслаждением переминаясь голыми ногами по теплому и мягкому ковру. Мужчина взглянул на неё и криво усмехнулся; она с трудом подавила взволнованно бьющееся в груди сердце, приподнимая уголки рта в ответ. - Я же говорил, что быстро вернусь. Его прекрасное лицо осветилось самодовольством. Однако нежные руки были пусты, что значило, - Финтан оставил элексиры где-то внизу. Она сомневалась, что он успел бы зайти в свою комнату, и от этой догадки нахмурилась: - Ты пошел сразу сюда, чтобы найти меня? - Если я однажды поспорю, в каком уголке дома ты находишься, то с вероятностью в девяносто процентов окажусь прав, потому что скажу «библиотека». – Его губы растянулись в насмешливой улыбке. Софи кисло скривила аккуратный носик. – С каких пор ты интересуешься алхимией? Она осторожно опустила взгляд на книгу. Главная её ценность была в том, что Софи сама вложила в неё. Но Финтану знать об этом было вовсе не обязательно. - Это один из предметов Фоксфайра. Финтан презрительно фыркнул. Его мнение во многом расходилось с мнениями Совета. Одной из самых болезненных точек было обучение молодежи, и Софи множество раз приходилось слышать жалобы о глупости и беспечности многих молодых специалистов. Он презирал даже тех, кого считали гениями своего дела, - в особенности Алдена Вакера. Однако, одновременно с этим, очень расхваливал его сыновей. «Его старший сын лишен автоматической любви к нему, а потому умеет четко ставить цели и добиваться их, несмотря ни на что. А младший… Фи… Фатц? Фитц, да… я надеюсь, этот ребенок не будет сломлен. Он умнее своего отца и своих сверстников.» Она не знала, когда и как Финтан познакомился с обоими Вакерами, учитывая его весьма скудные выходы из дома. Это было очередной загадкой. Но не такой уж важной сейчас, правда? - В мое время обучение было лучше, - проворчал Финтан так тихо, что это больше походило на шелест листвы. Он развернулся, и Софи пошла вслед за ним, прочитав в его жесте приглашение. – Ну, знаешь… раньше у нас не было индивидуального образования, и мы учились контактировать друг с другом. - Академия не запрещает общаться ученикам, - заметила Софи, заставив отца фыркнуть. - Это другое. Мы учились вместе. Ты знаешь, мне приходилось быть на конференциях, с другими людьми… это новое поколение, молодые придурки, они не могут держать рот на замке. Им очень надо с кем-то поразговаривать, как будто они комментаторы гонок с ящерами… Он затих так внезапно, будто потерял нить повествования. Софи подавила вздох. Иногда это случалось. Она не родилась в этом мире, но много читала о нем и знала, что, несмотря на бессмертие, эльфам приходилось очень сложно со своим разумом. Их память не всегда была идеальной, но, очевидно, выигрывала у человеческой. И когда в голове появлялось слишком много воспоминаний, древние начинали теряться. Во времени. В пространстве. В событиях. Иногда Финтан вел себя так, будто все еще является Советником. В такие дни он блистал, ворчал на Фэллона и «маленького кудрявого эмиссара», и был полон жизни и огня. Однако воспоминания быстро возвращались к нему, и, казалось, наличие такой заманчивой и сладкой лжи только усугубляло состояние мужчины. Софи старалась не вмешиваться в его личные дела, но иногда ей хотелось утешить отца. Разве это не было классическим желанием любого ребенка? Сейчас же он просто замер, бездумно пялясь на ступеньки под ногами. Она кашлянула, и когда Финтан взглянул на неё, его взгляд приобрел прежнюю искру. - Что я хотел сказать? Ах, да. «Хлебни да рыгни». Я взял пару элексиров. Они медленно спускались по винтовой мрачной лестнице. Софи прижала книгу к груди, так, чтобы записка не выскользнула из пожелтевших страниц. Как она и думала, Финтан оставил все это на кухне. На столе стояло шесть колб, - три с разными голубыми оттенками, и три почти не различающиеся перламутровые. Софи с интересом взглянула на них, надеясь, что ей не придется выпивать все, в купе с водой, которую она принимала сразу после пробуждения. - Я подумал, что можно попробовать сделать твои волосы светлее. – Он осторожно посмотрел на неё и напряженно улыбнулся. – Если ты не против. Софи даже удивилась. Почему она должна быть против? Несмотря на воспоминания о человеческой семье, сразу после прибытия в эльфийский мир, Финтан стал её отцовской фигурой. Она мгновенно придумала к нему обращение «отец», трепетно коллекционировала в памяти моменты их семейной близости, всегда старалась соответствовать… Было ли что-то, что заставило его сомневаться? Софи вспомнила тот самый неприятный разговор, произошедший в комнате Финтана. Ей все еще было непонятно и почти оскорбительно, почему он так яро верил, что она предаст его. «У них есть то, что заставит тебя передумать.» Если это было правдой, то Софи была готова начать презирать себя заранее. - Хорошо, - смело сказала она, освобождая руки. Голубые эликсиры, как ей думалось, были для изменения цвета глаз. Это вызвало вопрос: - они ничего не заподозрили? - Если кто и засомневался бы, то не после Декса Диззни. Это сын Кеслера, очень любящий испытывать на себе… всякое. Однажды он сделал свои глаза красными. С тех пор почти никто не удивляется небольшим экспериментам во внешности. Софи хмыкнула. - Это был скандал? - Нет. Но все здорово перепугались. – Финтан подошел ближе, вертя в руках склянку, чье сияние переливалось с каждым движением длинных пальцев. – Честно говоря, я думал, что Совет пришлет кого-то, чтобы провести с ним воспитательную беседу. Но этого не произошло. Ну… или они не распространялись об этом. - Это было бы плохо? Отец серьезно взглянул на неё. Его брови сошлись на переносице и между ними появилась глубокая морщинка. - Я бы очень разочаровался в этих дурнях. Ну… в двоих из них. Моих чудесный давних знакомых. – Он сделал паузу и вздохнул. – Я не особо жалую нынешних Старейшин. - А они тебя? Финтан задумчиво хрустнул костяшками на свободной руке. - Кто знает. Уважение – очень подлая штука. Ты можешь обладать им, просто потому что когда-то что-то сделал, даже если все оставшееся время сидишь ровно на своей заднице. Но если ты оступишься, но уважение оставит после себя разочарование, а оно усилит все отрицательные эмоции, направленные на тебя. - Очень неутешительно. Финтан пожал плечами. - Это законы жизни. Не только эльфийской. Он передал ей флакон, и она вздохнула, надеясь, что у эликсира не будет такой-же отвратительный вкус, как прошлый. На самом деле, ей надежды оправдались. Это было похоже на простую безвкусную воду, исключая то, что в первые секунды на её языке зашипело, как от газировки. Финтан торопливо принес в кухню небольшой круглое зеркало и они оба безмолвно наблюдали, как волосы Софи светлеют. Эффект был почти незаметным, и она потянулась ко второй склянке. Волосы стали чуть более воздушными, и приобрели теплый медовый оттенок. Финтан внимательно разглядывал её, прежде чем кивнуть на последний эликсир. - Будет плохой шуткой, если я стану брюнеткой. Он поморщился. - Моя девочка не может ходить так. Она прижала горлышко сосуда к губам и запрокинула голову. Взгляд Финтана был пламенным, когда её локоны стремительно приобрели молочно-желтый оттенок, наиболее близкий к нему. Она смотрела на свое отражение, робко улыбаясь, будто перед ней сидел отдельный человек. Не она. - Теперь… - Самый светлый, - настояла Софи. Финтан не возражал, умиленно улыбнувшись. Её радужка, спустя пару минут, начала светлеть. Единственное, что отличало снежно-голубой от белков, была темная каемка, придававшая глазам Софи акварельности. Выражение лица отца было одновременно красноречивым и непонятным. Наконец, он приоткрыл губы и не без восхищения прошептал: - В е л и к о л е п н о. - Чем они отличаются от того, что ты приносил раньше? – Поинтересовалась Софи, трепетно разглядывая себя со всех сторон. Теперь она правда была похожа если не на ночь Финтана, то на его ближайшую родственницу. Жаль, что она не была ей по настоящему. Было бы мило жить в сладкой несбыточной фантазии по поводу того, что у них и правда есть кровная связь. Но в первые дни прибывания в новом мире Финтан был более откровенен и честен, выдавая правду-матку подчистую. - Честно говоря, - помедлив, произнес он, - не могу сказать, что уверен в этом… просто заполучить тот элексир было проще, и мне не нужно было выдумывать себе прикрытие. - А сейчас – нужно? - Я планировал сохранить данные о лучшем варианте и попросить кого-нибудь делать эти штучки для тебя. Прежде, чем я смогу сам. Он хмуро взглянул в сторону окна. - Я очень расслабился за последние столетия, так что мне нужно больше практики. - Ты будешь пробовать на мне? У нас еще один год. Отец покачал головой. - Точно нет. Будет удобнее, если я сам подвергнусь этому. Просто… будь готова к смене моего имиджа. Она усмехнулась. Им потребовалось еще некоторое время, чтобы перестать любоваться на новую Софи Пирен. Отец занялся уборкой, и ей не оставалось ничего, кроме как взять «алхимические формулы» и уйти в свою комнату. У них не было замков. Она никогда не думала, что они понадобятся. А потому, мгновение подумав, просто спряталась за свою кровать, - ей ничего не стоило незаметно оттолкнуть книгу под низкую тумбочку, если Финтан решит спонтанно навестить приемную дочь. Она прижала колени к полу и открыла сборник. Переплет хрустнул, ей в нос ударил запах туши и клея. Быстро, глава за главой, Софи перелистнула к нужному развороту. Записка была написала на старом и невероятно хрупком на вид пергаменте. Она раскрыла его. Места сгибов протерлись, текст отпечатался на тех сторонах, где соприкасались листы. И все-же, слова все еще можно было разобрать. Стоило лишь немного напрячься. И взять больше света. Софи направила лампу прямо на самое первое предложение.