Хроники изгоев

В темном ночном небе, покрытом бесчисленным множеством звезд, таких ярких и далеких, каждый может найти для себя что-то особенное, оторвавшись от повседневных дел и обязанностей. Для кого-то оно станет успокаивающей простыней у теплого костра, для кого-то балахоном, скрывающим поступки и того, кто их совершал, а для кого-то это будет неотъемлемой частью то ли мечты, то ли надежды... Последнее проявляется особенно часто в моменты, когда в небе буквально на пару мгновений становится видима маленькая голубая бабочка с ярким фиолетовым рисунком на крылышках, от которых, как иногда может показаться, разлетаются в стороны едва заметные блестки. - Что это? - тихо произношу я, заметив насекомое над собой, - Может быть… это богиня приглядывает за мной? - внутри груди что-то болезненно не на долго сжалось, из-за чего звонкий голос, наполненный удивительной позитивной энергией, немного понизился и окрасился нотками грусти и печали, - Я… Я по-прежнему не могу грезить, Дезна. Не заслужила этого права, не разгадала твою загадку. Непознанное и манящее, поставившее много лет назад в тупик безжалостную суккубу, сделавшее меня изгоем среди себе подобных и стеревшее все, что раньше приносило удовольствие… Оно пришло вместе со смертью последней моей жертвы, невинной девушки, которая навсегда отпечаталась в моей памяти. Я помню, как эта жрица лежала у меня в объятиях, умирая от моего поцелуя, ставшего для нее фатальным и забравшего последние силы. Я… Я помню каждую детальку: холодный пот на коже, закатившиеся глаза, замедляющееся сердцебиение, слабый шепот… Не знаю, что на меня нашло, но я нырнула в ее сознание, чтобы попробовать, что это такое — сны смертных. В какой-то момент богиня заметила меня в своих владениях. И… Вышло так, что я провела там дольше, чем собиралась. А когда открыла глаза: увидела холодное посиневшее тело, которое сейчас погребено здесь, у одинокой часовни, в могиле, к которой я периодически прихожу… Это никогда не получится забыть. Я смотрю в твой взгляд, в котором отчетливо прослеживается затуманенный разум, на волосы, что развиваются на легком ветру, будто ничего не весят, на руки, которые сминают дрожащими пальцами нежную, как и твоя кожа, ткань… - Крутишься возле меня, но стоит на тебя посмотреть — отбегаешь… Куда же ты, неужели я такая страшная? - мой голос гипнотизирует тебя и заставляет перестать сопротивляться, - Подумай, бороться с собой слишком трудно, а свобода так окрыляет… Давай станем свободными вместе, милашка… Голубые глаза умиротворяющего Элизиума поддаются красным, в которых сверкает яростный голод Бездны. Ты открываешь рот, но не в силах сказать ни одного слова, чем я и решаю воспользоваться. Я медленно, как крадущийся хищник, обвиваю шею руками, запрокидываю твою шарнирную голову и начинаю целовать, бесцеремонно проникая языком вглубь рта. Ты придерживая меня за талию рукой и, не смотря на появившийся на короткое время испуг, все же отвечаешь на поцелуй, неумело и осторожно, словно это твой первый поцелуй. Одной рукой я зарываюсь пальцами в густые волосы, перебирая их с каким-то квазитским задором, другую кладу на маленькую грудь — между нами слишком много ткани. Когда я отпускаю губы и обвожу языком эльфийскую ушную раковину, а затем прикусываю мочку, ты покорно таешь, прикрывая глаза от удовольствия. На твоем лице появляется чарующая улыбка, которую так хочется уничтожить, раздавить, надругаться над ней. Глухой стон действует как приглашение двигаться дальше, все ниже и ниже, исследуя все новые уголки тела, которое уже начали покидать жизненные силы. Ты не понимаешь, почему слабеешь и постепенно проваливаешься в сон. Если бы ты только на мгновение увидела мой истинный облик, а не иллюзию, то уже давно забежала бы в часовню и ударила в колокол милосердия. - Какая же ты глупышка... Если бы ты впустила зов Бездны в свою душу, то могла бы после смерти стать одной из нас, но вместо этого зачем-то выбрала властительницу снов Дезну... Ради чего? Зачем? - я смеюсь в лицо, на котором читается боль, и в последний раз обхватываю голову жертвы руками, чтобы через минуту разбить ее о ближайший камень, - Ну-ка давай посмотрим, на какую ерунду ты купилась… Такие как я никогда не видят сны, нам не знаком тот мир. Единственная для нас возможность прикоснуться к этому, это проникнуть в голову смертному, который в настоящий момент видит сон. Обычно это ничем не кончается, так как человек просто вскакивает, а его разум горит от мешочка негативных эмоций, которые проникли туда. И сейчас тот самый момент, когда ничего не сможет помешать любопытству, когда можно будет вдоволь насладиться той жалкой глупостью, которая… Стоп, что это? Где я? Что это за место? Неожиданно тьма закончилась и я увидела вокруг себя удивительное место: странный лес, усеянный огромными пышными деревьями, которые не увидишь нигде на Голарионе, а также гирлянды неизвестных ползучих растений, которые устремляются по стволам и формируют разнообразные рисунки. Вокруг были грозди самых разных цветов и такие же разнообразные маленькие ручейки, а еще в глаза не мог не броситься ковер душистых трав с островами фосфоресцирующих мхов и лишайников. Под моими ногами были рассыпаны мелкие камешки разнообразной формы с необычным узором и поверхностью, которая ловила падающий с неба свет и будто бы впитывала его, заполнялась им, а не отражала — настолько ярко они светились. Существа, обитающие в этом месте, совсем не были похожи ни на кого виденного раннее. Они легко перемещались по большим камням, перепрыгивая с ветки на ветку или перемещались по воздуху так, словно это была вода. Их внешний вид был самый разнообразный, начиная от крыльев бабочки за спиной и копытцами вместо ног, заканчивая сверкающим серебром мехом и мхом, растущем прямо на коже — такое невозможно было придумать. Не даже моргнуть, я, до этого осматривающаяся лишь по сторонам, решила поднять голову вверх, на небо, где увидела звездное небо и большую луну, которая, кажется, могла даже заменить солнце.