Даунтаун, Сент-Пол.
Этот район был очень оживлённым, особенно в дни праздников. Несмотря на то что настоящий разгар карнавала начнётся через несколько часов, некоторые люди уже стремились повеселиться, занимая большое пространство на пешеходных аллеях. Неподалёку находилась набережная реки Миссисипи; с того направления не прекращал дуть холодный ветер. Тихо пели птицы, которые хоть и были приспособлены к холодам, но пением своим радовали только при солнечной погоде. Снег на дорогах отчаянно поддавался натиску солнца и таял, превращаясь в скользкую массу. Хосок высадил их чуть раньше положенного, заприметив заранее, что будут проблемы с парковкой, так что паре придётся немного пройтись. Сараи была удивлена тем, что за свою двухлетнюю жизнь в Сент-Поле Пак ни разу не посетил зимний карнавал. Сам парень так и не понял, почему не соизволил проявить достаточного любопытства, но выдвинул весьма правдоподобное оправдание, что не любит шум и столпотворение. Карнавалам присущи развлечения разного рода. Например, люди строят ледяные скульптуры или устраивают охоту за сокровищами. Те, кто предпочитает более спокойное празднование, просто лакомятся угощениями и наслаждаются уличной музыкой. — А что, если нет снега? Макото, уже несколько минут выступавшая в роли слушателя, задаёт вполне логичный вопрос, который заставляет Чимина задуматься. И ответ юноши тоже разумный: — Если нет снега, то его можно чем-то заменить. Тем же пластиком. — Пластиком? — в повторном вопросе отчётливо слышится сомнение. Чимин объясняет свою идею рассказом: — Давным-давно действительно произошла такая ситуация, которая заставила нервничать ответственных за проведение карнавала. Так как отменить мероприятие они не могли… — Почему? — перебивает Макото, нахмурившись. — Это давняя традиция, а нарушить её — это же так не по-миннесотски! ¹ И вот, — продолжает Пак, глядя под ноги, — пошёл слух, что снег заменят пластиковыми блоками и из них же построят традиционный ледяной чудо-лабиринт. Но этот вариант почему-то никому не понравился, и люди взбунтовались, закидывая их почту негативными письмами. И заботясь о мнении народа больше, чем о безопасности, они решили использовать снегозаменитель. — Снегозаменитель разве опасен? — Смотря какой. Сейчас его вырабатывают из огнестойких материалов. В те годы это был легковоспламеняющийся хлопок. Макото понимающе ахает. Спустя секунду у неё созревает новый вопрос. — Откуда вам об этом известно? Чимин смеётся. Подойдя к пешеходному переходу, который является последней их преградой до места проведения карнавала, он переводит взгляд на японку. — Пил с тётушкой Маргарет чай, — разбивая всю интригу русоволосой, он улыбается только шире. Видя, что толпа людей вокруг возобновила шаг на зелёный сигнал светофора, он касается локтя девушки, словно призывая её следовать за ним. И впоследствии Чиминова рука под своим весом опускается ниже, робко касаясь девичьей. Он глядит по сторонам, не подавая вида, в то время как слегка дрожащие пальцы проскальзывают в чужую ладонь и ненароком сцепляют их руки в замок. Снова ступив на аллею, Пак очень нехотя выбирается из хватки: такой вывод можно сделать из несвойственной ему медлительности. Макото тоже держалась, сохраняя на лице маску равнодушия, хотя её ноги готовы были заплестись, а то и вовсе отказать. От мысли, что такие чувства у неё вызывает обычное прикосновение, она не удержалась от смеха. И на вырвавшийся смешок парень уже просто не может не обратить внимания. — Что смешного? — он пытается спросить более непонимающим тоном, но в голосе случайно проскакивает обида. Чимин чувствует, что не только ритм его сердца ускорился, но и предательски покраснели щёки и уши. Он подумал, что адвокат посчитала его касание чем-то дурным, неправильным. И просто насмехается. — Маскарад, Чимин, — Макото умело привирает, показывая пальцем за спину парня, которому она устроила серьёзную встряску. Позади него, и правда, находилась компания людей, разодетых в вычурные, порой даже забавные костюмы. Девушка желает рассмотреть их поближе и тянет юношу за собой, неожиданно для него взяв его под локоть. А своё смущение «заедает» смехом. Время летело. Если Пак всегда думал, что оно тянется, как тётушкин мёд в процессе засахаривания, то пару часов с Макото, к сожалению, подобны одному мигу. Парковая зона была достаточно большой, а учитывая кучу открытых ларьков с едой и будок для развлечений, они часто останавливались. К удивлению парня, здесь даже были лошади. — Это же пони, — поправляет его русоволосая, подходя ближе к животному. — Но она не похожа на пони, — отрицает Чимин, осматривая безделушки и украшения на белой с серыми пятнышками морде. — У неё короткие ноги, и по сравнению с обычной лошадью её рост совсем невелик, — рассказывает она, поглаживая сильную шею. — По сравнению с лошадью она пони, а по сравнению с пони? — Она всё ещё пони, — парирует японка. — А как же фраза «всё познаётся в сравнении»? Закатывание глаз девушки даёт ему понять, что он достаточно зануден сейчас. И парень посмеивается, всё-таки принимая точку зрения Макото, ведь это именно она прожила долгое время в деревне. Хотя даже этот факт плохо годится в его оправдание: отличать пони от лошади умеют даже дети. — Сильная? — спрашивает у хозяйки рядом, которая придерживает белого пони за узду. — Сэр, это рабочая, ирландская лошадь², она очень сильная, — говорит низкий голос. Чимин делает вывод, что хозяйка тоже является коренной ирландкой, судя по рыжим волосам и сильному акценту. И, не теряя больше ни минуты, он протягивает две долларовые купюры по десять. — Запрыгивай, — буквально велит парень японке, которая нервно усмехается, сначала отказываясь, не посчитав эту идею хорошей. Но долго уговаривать её не приходится, и она умело забирается наверх. А вот танцору понадобилась помощь ирландской хозяйки, которая уже потом, усмехнувшись, пожелала им двоим удачи и предупредила, что ожидает их на этом же месте ровно через двадцать минут. Танцор усаживается позади адвоката, исходя из мысли, что у девушки уже был опыт в езде верхом, в то время как он сам понятия не имеет, как управлять этим живым транспортом. — Советую вам слегка придерживаться за меня, — в словах сквозит добрая насмешка, и парень, переборов своё смущение, обхватывает девичью талию. — Смелее, Пак. Вы ведь не впервые касаетесь человека, не так ли? — смеётся Макото, а танцор тушит свою стеснительность в нервном смехе. На удивление уже спустя минуту он ощущал себя более свободно. Они прогуливаются не спеша под успокаивающее цоканье копыт, наблюдая за всем с верха пони. Когда они выезжают на набережную, становится прохладнее. — А сверху ветренее, — сопротивляется Макото очередному порыву воздуха, который успокаиваться не собирался. — Не замёрзли? После поездки на лошади мы пойдём греться у костра. — Это пони, — не унимается адвокат, посмеиваясь, а студент что-то тихо бурчит об её занудстве. — И нам нужно попробовать запечённую индейку. — Да вы прям бредите ей. — Для меня это некая экзотика во время приближающихся праздников. Потому что моя бабушка всегда жарила курицу. — Курицу? Порой я не успевал покупать её заранее, её так быстро разбирали… — Я дальновидная — закупала её задолго до праздников и хранила мороженной. — Так вот почему все полки оказывались пусты, когда я приходил. Они в унисон засмеялись. Пара сумела застать закат, но закончился он быстрее обычного, и солнце утонуло в холодной воде далеко за городом. На небе всё больше появлялось звёзд, а ветер всё-таки стихнул. Аллеи преобразились, наперебой сверкая гирляндами цветных огней. Улица пестрила всевозможными украшениями, создающими уютную атмосферу. Музыкальный репертуар сменялся, наполняя улицы и помещения приятным звоном колокольчиков. Атмосфера между Чимином и Макото тоже сменилась. Они чувствовали себя как никогда свободно и легко: много смеялись и делились детскими воспоминаниями. Даже самая примитивная тема для разговора казалась им чем-то очень занятным и интересным. Искать место, где продают уже приготовленную индейку, долго не пришлось. Уже после Макото пыталась убедить Чимина признаться, что он сильно недооценивал это блюдо, относясь к нему со скептицизмом. Но парень, обладая упрямством андалузского мула, заявил, что куриные крылышки отведал бы с большим удовольствием. «Но это тоже было весьма неплохо», — так он отозвался о долгожданном лакомстве японки. На глаза попадалось много фотобудок и будок для аквагрима. Первый тип адвокат поначалу сочла чем-то маловажным, а второй — детским. Но людей с очень привлекательными рисунками на лицах становилось всё больше, и девушка перестала сопротивляться своим желаниям. — Ты выбираешь снегурочку? — спрашивает он, осматривая разные предложения аквагрима вместе с девушкой. — Мне кажется, на твоём лице лучше будет смотреться мордочка снеговика… — Хочешь, чтобы я выглядела смешно? — Разве не поэтому ты здесь? Чимин никогда не пробовал аквагрим. Но перед тем, как разрешить коснуться своего лица, он убедился, что кисточки из натурального ворса. Работник же предосторожности Чимина не оценил, с занудством оглядев его. Когда лица танцора касалась испачканная в краске кисть, велико было желание дрогнуть и прекратить играть роль подопытного кролика. — Вот уж не думал, что выйду отсюда с оленьей мордой, — почти сетует Чимин, а Макото весело хохочет. — У тебя не чешется кожа? — интересуется он. — Не вздумай трогать! Девушка побоялась, что юноша ненароком размажет ещё не до конца высохшие краски, поэтому крепко взялась за обе его руки. — Не люблю, когда на моем лице какая-то химия… — от внезапной хватки Чимин умолкает, взглянув на адвоката, которая, в свою очередь, смотрит немного растерянно. Люди — которые шли сзади и обогнали — бросают пытливые взгляды на резко остановившуюся пару. — Одной руки тебе будет мало? После недопонятой девушкой шутки следует пауза. Расторопный адвокат обычно реагирует шустро, поэтому студент задаётся вопросом: «Неужели я сказал что-то поистине шокирующее, раз ввёл её в замешательство?» — Не размажь рисунок, — единственное, что она смеет выдавить из себя, убирая руки и возобновляя шаг. Спустя несколько секунд раздумий Чимин делает то же. Разрушить повисшее молчание помогает попавшаяся на глаза фотобудка. — Хочешь запечатлеть наши разрисованные лица?***
Его мама однажды провела параллель между вечером и успокоившимся морем. Когда маленький Чимин поинтересовался почему, она ответила: «Днём жизнь течёт быстро, отличаясь насыщенностью событий. А вечер похож на тихую гавань, куда прибывает корабль чувств после яркого и даже немного напряженного плавания».
Вдалеке окна домов. Они поблёкшие, но не спящие. Впереди спокойная река, отражающая огни центральной автомагистрали, а сзади — шум и затянувшееся веселье, от которого они удалились на тихую набережную. «Когда ты любила в последний раз?» — вопрос, который изначально был задан лишь с целью завязать задушевный диалог. Макото усмехается, а на её губах начинает играть улыбка. — Мне казалось, настоящая викторина начинается с вопросов попроще. — У нас поддельная, получается, — усмешка. — Так когда? — Не думаю, что мне знакома настоящая любовь. Всё, что было, являлось мимолётным увлечением, чем-то детским и несерьёзным. А потом на глубокие чувства к кому-то и сердечные отношения у меня не находилось времени. — Чувствам, чтобы развиться, разрешение не нужно. Они вспыхивают сами и не очень заботятся о твоих обстоятельствах, — темноволосый задумывается, делая короткую паузу. — По себе знаю. — Раз знаешь, значит, любил? — Да. Только почему-то мои предметы воздыхания считали меня хорошим кандидатом только для издевательств, — печальная улыбка. — Что за мания питать чувства к тем, кто тебе причиняет боль? Если, конечно, ты не являешься заложником мазохизма. — Не могу представить любовь без боли. Любовь и боль звучат одинаково для меня. — Думаешь, что потенциальные партнёры желают причинить тебе боль? — Желают они того или нет, но делают это. — Ты даже не предполагаешь, что позитивных эмоций может быть больше? Да и ведь ты сам можешь причинять им ответную боль, — подмечает девушка немаловажный факт. — Всё дело в прошлом опыте, я знаю. Но он мешает мне двигаться и называть вещи своими именами, — признаётся парень, после чего слышится разочарованный выдох. — Твой опыт устарел, — говорит она. — Не пора ли приобретать новый? Чувствуя на себе взгляд черных глаз, в которых отражаются огни уличных фонарей, ему удаётся смело установить зрительный контакт с Макото. С неподдельной заинтересованностью вглядывается в очи, ловит их каждое движение, стараясь не упустить из виду любую деталь. Смотреть ещё дольше просто непозволительно, поэтому он отводит взгляд сразу после того, как замечает заигравшую на девичьем лице улыбку. Если честно, он и сам сдержать её не может, просто прячет свою ничем необоснованную (по крайней мере, он так думал) радость в тени. На обратной дороге пара воспользовалась общественным транспортом, который был наполовину пуст. Часы показывали почти десять, и девушку клонило в сон из-за переизбытка свежего воздуха и насыщенного дня. Чимин беспрекословно поддаётся девичьей сонливости, из-за которой она умащивает свою голову на его плече. Более того, это вызывает трепет, но о причине такого своего поведения он желает поразмыслить как-нибудь попозже. Чимин все ещё не хочет признавать тот факт, что компания Макото начинает ему нравиться. Или уже давно нравится… В кармане его джинс их глянцевые снимки. С кривляющимися лицами, искусно измазанными в красках. В тот момент Макото без какой-либо неловкости сказала, что Чимин красивый. Акцентировала внимание на его улыбке и призналась, что даже не подозревала, что чья-то улыбка может вызывать искреннее желание улыбнуться в ответ. — Моя улыбка? — недоверчиво уточняет он и изумляется, округляя глаза. — Именно она. Медовая и ласковая. Одна из тех заразительных улыбок, на которую трудно не ответить тоже улыбкой. Чимин ещё никогда так сильно не верил комплиментам. По правде, он немного разрывался, ведь свою улыбку особенной не считал, но в то же время не доверять японке не мог. Но парень долго на этом не зацикливался: ему просто были до ужаса приятны её слова. После этого они пытались пройти тот самый ледяной лабиринт и поучаствовать в других конкурсах. Они видели фокусников — которые умудрились откуда-то из-за своей спины вытащить розу и подарить её Макото, — танцевальные, музыкальные и многие другие развлекательные представления, почему-то зачастую приковывающие внимание именно Пака. — Как сильно тебе нравятся их танцы? — поинтересовалась девушка. — Они очень энергичные. Передают своё настроение. — Будь на сцене ты, я действительно не оторвала бы взгляда, — как ни в чём не бывало высказывается Макото, а Чимин отвлекается от просмотра людей в интересных нарядах, приоткрывая рот. — Флиртуешь со мной? Он, правда, не понимал, как можно быть настолько прямолинейным человеком и даже при таких словах не краснеть. — Почему мой комплимент ты воспринял за флирт? — Между комплиментами и флиртом очень тонкая грань, мисс Сараи! Юноше так сильно не хотелось, чтобы их совместное времяпровождение заканчивалось. Но время, как назло, шло быстрее обычного, что очень расстраивало. Ноги медленно замерзали: вечером холодает. Уже в минуты прощания возле подъезда девушки Чимин холодными руками вынимает из кармана одну из ранее сделанных фотографий, оставляя ей на память. — Пак, — заговаривает она в тишине ночных улиц. — Сегодня ты был как никогда живой³, — хоть эти слова и были произнесены серьёзным тоном, танцор усмехнулся. — Я бы очень хотела, чтобы ты был таким чаще. И представить не можешь, как ты прекрасен в таком состоянии. — Получается, в нашу первую встречу я не был прекрасен? — вспоминает он свою подавленность и грусть, которые не остались незамеченными японкой. — Нет, — отрезает она, замотав головой. — Помнишь, Чимин? Даже в увядших цветах можно разглядеть красоту. Парень снова не согласен с девушкой, но не доверять ей опять же не может. И, полностью положившись на её взгляды в отношении красоты, он кивает головой. Набравшись смелости и выдохнув холодный воздух, он решает промолвить: — Театр «Пенумбра», в пятницу, в шесть часов вечера. Буду рад тебя видеть на своём выступлении, — пауза. — Только при одном условии: обещаешь не отрывать от меня глаз?