— И пусть растут цветы на ваших шрамах. Карен Мор
***
Пока Султанши и Шехзаде были со своими родителями, меня отпустили. Я взяла из библиотеки испанские и турецкие книги, потом вернулась в гарем. Алёна сидела на на низкой тахте и что-то писала. Подойдя к ней, я заметила, что она стала прятать пергамент. Видимо, что-то секретное, не буду расспрашивать. — Алён, смотри, я взяла две книги из библиотеки. Какую мне первой начать читать? — Араминта, ты всегда просишь выбрать, что тебе сперва сделать, что надеть, что написать. Почему ты сама не выбираешь, что тебе больше всего нравится? — Э. Ну. Я так не могу. Не умею, — до меня дошло осознание. А ведь Алёна права, во всём права. — Что? Как это не умеешь? — Да умею, просто привыкла. Я, пожалуй, начну вот с этой, — взяв первую попавшуюся книгу, я поспешила уйти. *** — Мама, смотри, какие красивые платья. Мне так нравится это розовое, думаю, его и надену! — Надень голубое, тебе оно лучше пойдет. — Думаешь? — с грустью взглянув на розовое, повесила в шкаф. *** — Мам, смотри, какие красивые шляпы. Как думаешь, какая больше подойдёт? — Вон та красная, а белую выбрось. *** — Анна, я заказала тебе наборы украшений. Надень сегодня те, что в синей коробочке. Остальные не трогай. — Могу я сегодня надеть свою любимую подвеску? — Даже не дослушав, она закрыла дверь. *** Слёзы начали ручьем лить из глаз, да так, что я скоро совсем перестала что-либо видеть. Я присела к стенке и, поджав коленки, стала плакать. Мне было противно саму себя жалеть. Мне обидно, что я не имела никогда права выбора, это ведь не единичные случаи. Мне было тяжело от этих наручников прошлого. Что мне сделать, чтобы навсегда избавиться от этого? Как мне справиться? *** Девочки сегодня были очень счастливыми. Они весело чем-то занимались, беседуя друг с другом. Рядом сидели и мальчики, они играли в деревянные игрушки. Один Мурад читал книгу. — Шехзаде, о чем читаете? — Приключения одного крестьянина в другом государстве. Хочешь, потом дам тебе почитать? Она очень интересная, — не отводя глаз от книги, сказал он. — Хорошо, благодарю, — улыбнулась я. Касым и Баязид строили из деревянных кубиков башню, а потом лошадками ломали их. Взяв рядом лежащую лошадку, я прискакала к ним. — Ехе-хей! На нас нападают, надо построить крепкие стены, — крикнула я и стала ставить в одну линию кубики. Мальчики начали вместе со мной строить стену, а потом поставили других лошадок по ту сторону. Они играли роль нападающих, а мы с Шехзаде боролись с ними. Позже подошла к Ханзаде, мучающуюся с расчёской, которая застряла в волосах. Выпутывать было нелегко, на вопрос, как это получилось, мне ответили: «Я расчесывала свои волосы, а потом захотела кудри, но с расчёской не получилось, вот итог». Объяснив ей, что из расчёски такое не получится, я продолжила распутывать. — Надень эту брошь, она больше подходит к твоему платку, — сказала Фатьма. — Но мне больше нравится эта, она такая красивая, — поднесла к щеке маленькую брошь. — Но эту подарила мама, думаю, ей будет приятно, если ты наденешь эту. Вспомнив случай сегодня утром, я решила, что буду стараться предотвращать подобное. Буду делать то, что нравится мне. Хочу, чтобы и другие делали так же. — Госпожа, пусть наденет то, что хочет её душа. Не сочтите за дерзость, но нехорошо, когда лишают того, что тебе нравится. — Что? Я не лишаю, просто… Вдруг в дверь открылась, и зашла молодая женщина. Она была роскошно одета, да и само ее ангельское лицо светилось. Когда я её увидела, мой рот широко открылся, я даже не поленилась себя ущипнуть. Нет, это все реальность. Перед нами стояла покойная Махфирузе Султан, мать Османа и, как я поняла, Ханзаде. Она хмуро посмотрела на меня, тогда я вспомнила, что нужно поклониться. Как она здесь появилась? Разве она не должна была умереть давным-давно? Это что же, я не в сериальном мире, а в самой истории? Хотя, если бы было так, было бы все по-другому. Но как это все объяснить, если не бредом? Или это мое появление все здесь перекрутило? Видимо, да. — Ханзаде, моя дорогая, — она поцеловала в макушку дочь. Других одарила улыбкой. — Мама, ты приехала! — крепко обняла ее девочка. — Моя принцесса, я так соскучилась по тебе и по твоему брату! Пойдем же навестим его! — через минуту их словно и не было. — Интересно, зачем её вернули? — будто сам у себя спросил Мурад. — А где она была? *** Это полный капец! Почему история и сериал смешались? Почему я здесь нахожусь? Что я, чёрт возьми, здесь делаю?! Остановившись, я прислонилась к стене. Взявшись за виски, закрыла глаза. То ли от бессонницы ночью, то ли от такой прекрасной информации сильно разболелась голова. Если мне правильно рассказали, Махфирузе оплошала, и её выслали в Старый Дворец. Ханзаде её дочь, и Осман тоже её ребёнок. Значит ли, что её наказание закончилось, вот и вернулась? А раз такая неразбериха, то и мое знание сюжета сериала практически негодно? Да-а, оно мне так надо-о… Так, ладно, хватит прохлаждаться. Детей надо в сад погулять сводить. Они одни остались, не дай Бог кто-то узнает и расскажет верхушке. Повернув в сторону гарема, я встретила Эдже Калфу. Она была более обеспокоенной, чем обычно. Увидев меня, она сказала, что Шехзаде и Султанши находятся в саду. Предупредила, что там трапездничают Кёсем и Махфирузе Султан. Взяв в руки подол, я побежала в другую сторону. Сворачивая, я сбавила скорость, а потом вновь побежала. Вдруг я случайно отпустила подол платья и тут же споткнулась на повороте коридора. — Да капец! Ну почему женский пол должен так страдать в этих нарядах. Почему нельзя надевать штаны, что за несправедливость! Поднявшись на ноги, я вновь упала из-за множественных слоев наряда. Краем глаз заметила фигуру, движущуюся в мою сторону. Не обращая на это внимания, я стала подниматься. Подняв глаза, увидела того типа. Он подал мне руку, даже не смотря на меня. — Сама справлюсь. — Хатун, как ты смеешь мне отказывать? Хоть знаешь, кто я? — А должна? Думаю, ты просто очередной пёс Султанш, — толкнув его плечом, я начала уходить, но меня развернули назад лицом. — Очередной пёс здесь только ты, Хатун. А я более важная шишка, чем они, — буквально плюнув мне это в лицо, он ушел первым. *** Прибежав в сад, я, задыхаясь, подошла поближе к остальным служанкам. На мое удивление, Кёсем и Махфирузе отвратительно спокойно обедали. Что это на них нашло? Хотя и я смешная, они же не гаремные курицы, которые только и умеют кудахтать. У них более кровавые игры. Вдалеке я увидела приближающегося сюда того парня. — Шехзаде, рада, что вы пришли! Садитесь, пообедайте с нами, — сказала Махпейкер, потом подала знак слугам, чтобы те приготовили все необходимое. Мои глаза расширились со скоростью света. Какой, блин, Шехзаде? Чей он сын? В моей памяти нет больше наложниц Ахмеда. Да, думать об этом не нужно, важно то, что я все это время грубила Шехзаде! Меня за это казнят! — Шехзаде Орхан, где ты был вчера вечером? — Я был в конюшне, Госпожа, — ответил голубоглазый брюнет. Тут Махфирузе подала голос: — Шехзаде Орхан, как ваше самочувствие? Надеюсь, вы здоровы, дай Аллах? — сильно чуствовалось, что это было чистой ложью с ноткой язвительности. — Слава Аллаху, здоров, — так же ответил Орхан с улыбкой без искренности. — Кёсем-султан, с вашего позволения я пойду к братьям. — Конечно, — с улыбкой произнесла Кёсем. Орхан слегка поклонился и пошёл в сторону тренировавшихся Османа и Мехмеда. — Чичек-хатун, — подозвала свою служанку Махфирузе. — Да госпожа, что пожелаете? — с наклоненной головой спросила девушка. — Иди поиграй с Ханзаде султан, — она посмотрела в сторону детей, которые пообедали. — Как пожелаете, госпожа, — тихо ответила девушка. — Я так понимаю, твое наказание закончилось? — вдруг спросила Кёсем. — Верно, — ответила Махфирузе, делая глоток щербета. — Повелитель понял, что Шехзаде Осману и Ханзаде Султан нужна мать. — Скажешь, когда он поймет, что он совершил ошибку, — мило проговорила черноволосая. Погода на улице была прекрасная. Почти каждый день была одна и та же. Лишь изредка мог начаться сильный ветер, но и он быстро стихал. Зимы, говорят, здесь тоже спокойные, но такие волшебные. Сейчас бы искупаться в бассейне и позагорать, а не слушать эти ядовитые разговоры Султанш. Хотя в шатре стою возле очень «милых» султанш, было бы намного прекраснее, если бы меня не было тут вообще. Что в этой, что в той жизни одни проблемы притягиваю. — Араминта, — неожиданно произнесла Кёсем. — Да, госпожа? — кратко, тихо и с поклоном произнесла я. — Иди тоже поиграй с детьми. — Хорошо, — не поднимая головы, ответила я. Быстрыми шагами пришла к саду за детьми. Неподалёку увидела борющихся на деревянных мечах Османа и Мехмеда. А за ними наблюдал тот новоиспеченный шехзаде Орхан. Дети шумно играли, то и дело поочередно падая. Рядом стояла девушка, держа в руках Шехзаде Ибрагима, нигде её раньше не видела. Видимо, она новенькая, но не это важно. Она так быстро укачивала мальчика, что он начал капризничать. Подойдя к ней, я взяла малыша к себе. Убаюкивая, я стала петь колыбельную, которую придумывала на ходу. Мальчик резко схватил меня за прядь распущенных волос, которые я не успела заплести, и начал дёргать, я взвизгнула. — Ах ты маленький, вот глупый! — поняв, что ругаюсь на младенца, осознала, что я и сама не умею правильно обращаться с детьми. Но продолжила укачивать, после того, как он заснул, я положила его в колыбель, стоящую прямо на траве, и попросила служанку смотреть за ним, как за зеницей ока. Сама не заметив, увлеклась, наблюдая за борющимся Османом, и, понимая, что драка накаляется, подошла ближе. Орхан видел, что Мехмед и Осман дрались всё жёстче и жёстче, и средний пользовался запрещенными приемами, но пока лишь наблюдал. — Что ты делаешь, нельзя так! — крикнул Мехмед. — Повелитель велел мне тренироваться больше, так как собирается взять меня в поход! Я придумываю приёмы! — воскликнул Осман. — Давит на больное, — пронеслось в голове у Орхана, который уже поднапрягся и готовился разнимать двух братьев. Мехмед начал бить с новой силой, Осман уворачивался от деревянного меча, благо он не настоящий. — Перестать врать! Эти приемы запрещены! — крикнул Мехмед Осман вроде прекратил, но тут заметил девушку, ту наглую служанку и то, что она наблюдала за ними. Отвлекшись, он получил удар от младшего брата. Орхан всё ещё молча стоял в стороне и подумывал сходить за виноградом или лукумом, но тут парни резко отбросили мечи и схватились друг за друга, один бил другого, Орхан принялся их разнимать. — Осман! Мехмед! Что вы делаете! — он пытался разлепить будто склееных братьев. На крики подбежали аги и Махфирузе с Кёсем. — Осман, ты ранен?! — обеспокоено воскликнула Махфирузе. — Мехмед! Осман! Что вы опять натворили! — кричала Кёсем. Шехзаде поднялись, отряхнули одежду и стыдливо наклонили головы, я встала рядом с Орханом и так же склонила голову, наблюдая исподлобья. — Матушка, Осман первый начал, — подал голос Мехмед. — Не верьте ему! Он лжёт! — крикнул Осман. — Хватит! — перебила Кёсем .— Вы прежде всего Шехзаде! И должны быть достойны своего титула а не бороться, как волки за кусок мяса. — Оба наказаны, — резко произнесла султанша с явным недовольством во взгляде, смотря на Мехмеда. — Матушка, я невиновен, — опять сказал Осман. Махфирузе и Кёсем переглянулись и посмотрели в мою с Орханом сторону. — Орхан, Хатун, подойдите, — подозвала нас Махфирузе. — Кто из двоих шехзаде начал первым? — спросила Кёсем. — Брат Осман начал первым использовать запрещённые приёмы, но и Мехмед вел себя неправильно, — выпалил опять с раздражением и холодностью Орхан. — Идите к себе, — приказным тоном произнесла Кёсем. *** — Анна! — строгий голос матери донёсся в голове. — Ты не сделала домашнюю работу! — Я сидела за столом, рисуя рисунок карандашами, на нём была я, мама и отец. Вдруг ко мне подошла мама и взглянула на рисунок. — Кошмар, что за уродство. Анна, не умеешь, не берись! — она забрала рисунок и разорвала его на мелкие куски. — Не горбись, Анна! Сколько можно. Когда хоть мозги на место встанут, месяц будешь у меня стихи учить, чтоб память развить! А сейчас ты заперта в подвале. Я резко проснулась, села и задышала, жадно глотая воздух, рядом на другой кровати спала Тансылу — ещё одна няня, она не проснулась, и детей я тоже вроде не разбудила. Тихонько вышла из комнаты для нянь и вдруг услышала голос сзади. — Араминта? Всё хорошо? — спросила Кёсем-султан, я вздрогнула. — Да, госпожа, — с забитым носом и мокрыми опухшими красными глазами ответила я. — Всё в порядке, мне просто приснился кошмар, я пойду выпью воды, — выпалила я.***
После обеда Повелитель пригласил к себе детей, поэтому у меня были свободные два часа минимум. Сад Хас-Бахче был удивительно богат красивыми деревьями, цветами и кустарниками. Несколько фонтанов из мрамора отлично создавали роскошный вид. Остановившись около пруда, заметила водные лилии и жаб. Вода была такой чистой, что можно было увидеть свое отражение в воде. Проходя мимо кустов алых роз, услышала звуки сзади. Обернувшись, я была очень удивлена. Заметно ожившись, я присела в поклоне. — Добрый день, Араминта, — произнес он. — Добрый, Шехзаде, — парень был высоким, да и солнце мешало смотреть на него прямо. Поэтому я просто отвлеклась на прекрасные цветы. Осман оторвал один из них и вручил его мне, словно какая-то грамота за олимпиаду на школьной линейке. Я не знала, как реагировать на это, было двоякое чувство внутри. Мой живот заболел из-за волнения, а руки слегка задрожали. Не каждый день Шехзаде дарят тебе цветы. Пытаясь понюхать розы, я укололась шипами. Резкая боль и кровь последовали незамедлительно, ахнув, начала дуть на больное место. Шехзаде как мужественный парень взял все в свои руки. Он достал из кармана атласный платок и стал завязывать им мой палец. Думала, такое только в книгах бывает… Улыбнувшись, я поблагодарила его. Отмазавшись, что дети ждут, я побежала прочь, все так же с опаской держа в руках цветы.