***
Резкий вдох. Я распахнула глаза, которые щипало от слёз, а над собой увидела Нурбахар, что будила меня, дёргая за плечо. — Араминта, с тобой всё в порядке? Ты кричала. — Да, всё в порядке, просто сон плохой приснился. Прости, что побеспокоила. В любом случае уже вставать, наверное, надо. — Да, Айлин уже собиралась тебя будить, дети проснулись. — Хорошо, я скоро буду. Я присела в кровати и протирала мокрые от слёз глаза, надо было собираться. Надев тот самый костюм, что недавно купила, я через силу, кое-как собрала волосы. Очень ненадёжным способом проткнула их японскими палочками, просто взяла поносить на время. Быстренько умылась и вышла из апартаментов для служанок, это было что-то по типу комнаты в общаге, выдали нам её за хорошую работу. — Араминта, тебя попросили переодеть Атике и Ибрагима, потом понянчить, — как-то быстро выпалила Айлин, и ещё до того момента, как я успела сказать «хорошо», она будто испарилась.***
Идя по коридорам в детскую, я раздумывала ни о чём, и уже когда двери детских покоев открылись, я мгновенно обо всём позабыла. Я уже готова была приступить к своим обязанностям, как меня схватили за плечо; я рефлекторно отшатнулась и взяла за предплечье этого самого человека, пока не поняла, что этот не абы кто, а сама Айше Султан. — Госпожа, простите, пожалуйста, вы меня испугали. — Нечего страшного, Араминта, а где Айлин? Я за ней посылала, приказывала, чтоб она с Атике и Ибрагимом посидела, а её всё нет и нет, тогда посидишь пожалуйста за неё, да и дети тебя любят. «Вот же коза, как будто бы у меня есть выбор». — Конечно, госпожа, мне только в радость. «Завтрака мне сегодня не видать». — Хорошо, они как раз проснулись. Можешь приступать к работе, сегодня, насколько я знаю, ты весь день занята только этими двумя и только перед сном расскажешь сказку всем. — Как скажете. С поклоном я выпроводила её из покоев и пошла переодевать детишек, пританцовывая и напевая песню. — Ну что, мои сладкие, сейчас сестра Араминта будет с вами играть, — беря Атике на руки, я мягко положила её на постель и, достав комбинезон, ловко переодела её. Проделав с Ибрагимом всё то же самое, я вытащила деревянные игрушки из комода и, подойдя к столику с кувшином, промыла их под водой. Незаметно пролетели часы, и детям было пора на улицу с другой няней, а мне пришло время поесть.***
После вкусного обеда по закону Архимеда требуется отдыхать, но тут всё противозаконно, так что меня с моим отдыхом послали далеко и надолго. Ну ничего, переживу, где там мои любимые беляши турецкие. Когда я открыла дверь детской, обе мои «подружки», Айлин и Нурбахар, бегали и суетились. — Что случилось? Что за переполох? — Араминта, наконец-то ты пришла, где ты ходила?! — возмущённо проговорила Айлин. — Кёсем Султан велела привести маленькую госпожу и маленького шехзаде в свои покои. — Я ела, — холодно сообщила я. — Не понимаю твоих претензий, ты ведь меня обманула. — Ой, подумаешь. — Она закатила глаза, мне показалось, что они скоро вылетят из орбит. — А тебе сложно было? Ты бы просто так не согласилась. — Да, и поэтому надо было мне лгать. Я приступила к работе, ловко переодевая Ибрагима. Быстро с эти покончив, я увидела, как новенькая Нурбахар возится с Атике, и решила её подменить, а когда малыши были готовы, мы отправились к великолепной, неземной, самой лучшей Кёсем Султан.***
Сидя и качая на руках Ибрагима подле Султанши, я слушала молитвы на арабском, где ни слова не разбирала. Я всё гадала, зачем же Кёсем нас созвала, а дело в том, что она, похоже, становится параноиком и решила почитать молитвы на светлое будущее её младшим детям. Всё было прекрасно, я задремала, ну, точнее, не совсем: я просто задумалась и только после доносящегося до меня «Араминта» от Кёсем подняла голову. — Да, госпожа, что-то случилось? Я немного задумалась. — Нет, всё в порядке, просто подумала, что хочу, чтобы дети сегодня у меня остались. Можешь переодеть и уложить их, пожалуйста? Колыбели уже перенесли. — Конечно, госпожа. Аккуратно укладывая на кровать малышей и кладя рядом две стопки комбинезонов, я начала медленно их переодевать, и в этот момент в дверь три раза постучали. После этого в покои вошла никто иная, как Джаннет-калфа, явно имея к госпоже какой-то важный разговор, а я же замедлилась, надеясь, что сумею услышать хотя бы часть этого нескучного диалога. — Госпожа, я к вам по важному делу. «Опа, а это уже что-то занятное». — Что такое, Джаннет? «Вот мне тоже интересно». Я этого не видела, но, скорее всего, Джаннет кивнула в мою сторону. «Нет! Нет! Нет! Пожалуйста, только не выгоняйте». — Это Араминта, я ей доверяю. Так что там случилось? В груди что-то потеплело от таких приятных слов, но я решила не отвлекаться от получения информации. — Я уже давно подмечаю, да и не только я, что Шехзаде Орхан довольно взрослый и его бы стоило отправить в санджак, но это, конечно же, будет тогда, когда решит повелитель. В любом случае, ему уже нужно подобрать наложниц, а одну из них, вероятно, отправить уже сейчас. «А он неплохо поднялся: уже наложниц ему подавай! Тоже мне важный гусь». — Я понимаю, Джаннет Калфа. Я и сама вижу, как Шехзаде возмужал, да и не думаю, что Повелитель будет против, но я не заметила взгляда Шехзаде ни на одной красавице из нашего гарема: в отличие от Османа и Мехмеда он больше занят тренировками и изучением наук, а на девиц никогда и не засматривался. Кого же тогда выбирать? «Тоже мне, нашёлся умник-разумник, блин, видите ли, он умный и сильный. Осман-то, конечно, получше будет». — Пока не знаю, давайте подумаем об этом завтра. Я постараюсь собрать слухи из гарема: мало ли, вдруг старшему Шехзаде всё же кто-то да приглянулся. «Вон отправьте Эмине: они же два сапога пара, две половинки апельсина, две полоски на тесте и на колготках». — Джаннет, я тут подумала, может, нам стоит пригласить особую гостью во дворец? К ней бы Шехзаде прислушался. «Что за гостья? Его мать из мёртвых воскрешать будете? Ритуал какой-нибудь проводить?» Я уже переодела детей и мирно покачивала их в люльках, напевая лёгкие колыбельные. — Под особой гостьей вы имеете ввиду Джайлен Хатун, не так ли? «Это ещё кто?» — Да, Джаннет ты права. Как бы я ни старалась, я не смогла заменить ему мать, как это произошло с Османом, наверное, из-за того что Махфирузе и не любила Османа, а ждала от него власти, а Фатьма любила Орхана, как она его ждала, до сих пор помню наши с ней разговоры. Я не смогла заменить Орхану мать, точно так же как и не смогла заменить Ахмеду Фатьму, она также ждала маленького Джихангира, да упокоит Аллах его душу. «Я не поняла?! Это ещё что такое?! Мне ещё это всё записывать, между прочим! Что за Джихангир?! Я таких не знаю!» — Аминь. Госпожа, не вините себя, вы для повелителя так же дороги, но вы и сами догадываетесь, что эту рану никто не залечит. «Мои раны легко лечит еда, вам тоже советую». — Знаю, Джаннет, знаю, но до сих пор не понимаю, почему не смогла сблизиться с Орханом, хоть и понимаю что Джайлен верная служанка его матери, но всё же. «Служанка, значит, типо крёстная она ему или кто?» — Госпожа, у Султана Сулеймана, помнится, тоже молочная мать была, Афифе Хатун. В свитках пишется, что он очень привязался к ней, особенно после смерти его Валиде. «Святая женщина! Памятник ей!» — Да, Джайлен тоже его молочная мать. — Думаю, Шехзаде считал, что она лучше всех знает его мать, и решил, что она может ему рассказать что-то о ней, а потом и привязался. «Если встречу эту Джайлен, надо будет как-нибудь ей нажаловаться, что её крестник меня в коридорах зажимает, а то надоел уже!» — Скорее всего, Джаннет, так и есть. Ладно, не забудь про девушек. Джаннет поклонилась и ушла, а я в своё время уже укачала малышей в люльках и собиралась уходить, как вдруг услышала: — Араминта, поспишь сегодня в комнате моих служанок, заодно и присмотришь за детьми, а то я их отпустила в главный ташлык, они сегодня там ночуют. «Да — почти не спать, нет — спать, но уже в могиле и без головы». — Конечно, госпожа.***
Солнышко проснулось, новый день на дворе, как же хочется спать, но несмотря на желание послать всех бог знает куда и снова лечь, у меня много дел. Например, мне следовало бы выяснить, кого отправят к Орхану, и посмотреть за детьми, но как же лень. Я проснулась раньше Кёсем и детишек, так что у меня было время собраться. Судя по только восходящему рассвету, сейчас около шести утра, а это значит, что у меня есть около двух часов на сборы. Я успела умыться, переодеться и подготовить вещи для детей, после чего госпожа проснулась и начала прихорашиваться в окружении слуг. — Доброе утро, госпожа, мне забирать детей или нет? — Доброе утро, Араминта, пусть до обеда дети остаются у меня, сейчас переодень их и отправь к кормилице, а после прикажи Хаджи аге, чтобы накрыл для меня и моих детей в саду обед, хочу пообедать с ними, поговорить, и накажи, чтобы старший Шехзаде тоже там был, главное, чтобы Махфирузе не испортила этот прекрасный день. — Как прикажете, госпожа.***
«О боги! Где этот Хаджи шляется, я уже весь дворец обошла». И вдруг в поле моего зрения появился тот, кого я искала. Ну наконец-то! — Хаджи ага! Хаджи ага! — Чего тебе, Хатун? — Госпожа Кёсем Султан приказала, чтобы ты накрыл ей сегодня обед в саду с её детьми, и сказала, чтобы Шехзаде Орхан там тоже был. — Слушаюсь и повинуюсь, о Великая Араминта Султан. — На такие слова я закатила глаза. — С чего бы это госпоже мне приказывать? Этим обычно Джаннет Калфа занимается. — У Джаннет Калфы другой приказ. Давай-давай, иди, ага, а то опоздаешь к завтраку, и не сносить тебе головы! Я театрально взмахнула руками, мол, бог знает, что тебе придётся вытерпеть, и убежала на завтрак, пока не получила отборной порции люлей.***
Зайдя в мой любимый главный зал, я села поближе к девушкам, чтобы послушать их разговоры, и, взяв какую-то кашу, начала её медленно есть. Тут к самому густо наполненному столику присела моя новая подружка Эмине. — Здравствуйте, девушки, вы слышали новости? — Нет, Эмине, мы не слышали. Что ещё за новости? — Говорят, что Шехзаде Осман и Шехзаде Мехмед вновь подрались, но вы не представляете, из-за кого! Я сразу догадалась, из-за кого, но девушки сразу же удивлённо и вопросительно зашептались. — Из-за кого же? — Из-за нашей мышки Меликсимы, я уверена, что когда Шехзаде будут собирать гарем, она попадёт к одному из них, как думаете, к кому? — Не знаю как она, но я считаю, что Шехзаде Мехмед красивее. — Некоторые девушки согласились с ней. Я заметила в углу навострившую уши Джаннет Калфу и старательно пыталась не заржать от её «непринуждённого вида». — А как по мне, Шехзаде Осман красивей, и сражается он лучше, чем Шехзаде Мехмед. — Другая часть девушек тоже начали соглашаться. — Как по мне, они оба хуже, чем Шехзаде Орхан, он такой загадочный и неприступный! — Девушки согласно закивали. — Ох, надеюсь, я попаду в его гарем. Он уже взрослый, почему его ещё не отправляют в санджак? — Куда тебе в его гарем, Мелек! Ты себя-то видела! — все девушки заливисто засмеялись. — Да и Шехзаде Орхан ни на одну девицу не смотрит, полностью в учёбе. Девушки начали опечаленно вздыхать. «Ой, нашли кого боготворить! Да Осман в сто раз лучше!» — Он ещё и умный, — Мелек влюблённо вздохнула, а девушки вновь засмеялись. — Но он и вправду ни на кого не смотрит. — Девушки, вы были невнимательны, — вдруг встряла до этого молчавшая Эмине. — Когда я ссорилась с Араминтой хатун, он бросил на меня взгляд! Должно быть, я ему понравилась. — «Дура! Это он на меня смотрел! И взгляд этот далеко не влюблённый был!» Девушки начали кивать и сказали, что, скорее всего, так и есть. — Может быть, Эмине, может быть. Ну, я была в шоке, и это мягко сказано, как и Джаннет, стоящая в углу, собственно говоря, а мне уже нужно было идти к детям и выполнять свои обязанности.***
Кёсем отправилась к Султану, чтобы поговорить об Орхане, рассказать о Джайлен и узнать причину его отстраненности. Все дети, как обычно, были у меня, Ибрагима и Атике уже вернули обратно. Каждый мой новый день был похож на прошлый. Все это меня знатно изматывало. Я уже буквально не могла видеть каждого из членов Османской династии. Пришли Ясемин с Айше, они сдружились. Они взяли на колени маленькую Атике, стали с ней играть. Вдруг в покои вошли два представителя прекрасного рода. Вошли Мехмед и его старший брат Орхан. Мехмед присел к своим сестрам узнать о их настроении. Орхан сперва подошел к младшим, погладив всех по голове, сел рядом с ними, весело о чем-то беседуя. Шехзаде Ибрагим был у меня на руках. Ребенок сам по себе спокойный, милый. Он больше поддается мне, меньше капризничает, быстро засыпает, в отличие от Атике. Она активная, шустрая, подолгу может лежать и махать ручками. Шехзаде почти уже засыпал, но из-за внезапного шума, который устроили его братья и сестра, он широко распахнул глаза. Присев на тахту сзади, я стала качать и подпевать ему колыбельную. — Дети тебя ангелом считают, — вдруг услышала я. Подняв голову, увидела парня, который стоял и смотрел сверху вниз. — Шехзаде? — Каждый день я слышу, как они говорят о тебе, то хвалят, то восхищаются. Когда что-то случается, то сразу к тебе бегут. Как ты завоевала их сердца? Кто ты? — Я фея из сказок, Шехзаде. Я та, кто их выслушает и исполнит мечты. — И давно ты работаешь феей? — Всю свою жизнь, Мой Господин. Все так же напевая колыбельную, я положила на люльку малыша, а сама отправилась пообедать, после чего надо было сопровождать детей на трапезу с Кёсем.***
Когда я зашла в покои к детям, подготовка шла полным ходом: Айше, Гевхерхан, Ханзаде и четверо старших шехзаде были собраны, остались Фатьма и Баязид с Касымом. Так как Атике и Ибрагим уже были с матерью, меня отпустили помочь остальным: я помогала Фатьме выбрать одежду и застегнула Касыму накидку, Баязид собрался сам, и мы всей гурьбой отправились в сад Ирэн. Уже в саду я увидела Кёсем; в этом наряде она была действительно прекрасна. Мне было очень интересно, как выглядит мама Орхана: наверное, она была подобрее своего сыночка. Я стояла возле шатра, будто служанка, а не няня детей, но так даже лучше: может, подслушаю чего. Атике и Ибрагим были на руках у других служанок, дети постарше, Ханзаде, Фатьма, Гевхерхан, Баязид, Касым и Мурад, играли в догонялки, а Айше, Орхан и Осман с Мехмедом стояли и о чём-то мило болтали. Малыши Атике и Ибрагим уже повзрослели настолько, что уже могли сидеть и ползать, пытались уже и ходить, не без помощи поручней на кровати Кёсем, но всё же. Ибрагим был менее активным, чем его сестра, Атике же всё чаще проявляла самостоятельность: вот и теперь я заметила, как она пытается выбраться из крепких рук служанки, и решила ей помочь. Подойдя к служанке, я сделала заманивающий жест руками в сторону Атике, мол, иди ко мне, моя булочка, и она подалась вперёд. Служанка посмотрела на меня сверху вниз; из-за того, что я была не очень большого роста, это было ещё унизительнее, зато дети любили меня больше, поэтому той оставалось только завидовать. Затем, отойдя от Кёсем, конечно же с её позволения, я пошла к зелёному газону, где не так далеко играли в прятки дети постарше и слуги. Взяв за пояс Атике, я поставила её на ноги и попыталась учить ходить, малышка явно оценила мои действия и ярко улыбалась мне своими четырьмя зубами. Единственное, что портило момент, это ветер, который лохматил мои волосы и в принципе мог сдуть меня саму, но счастливая девочка напрочь убрала мою ворчливость, и, не выдержав её умилительного лица, я засмеялась. Джаннет Калфа и Кёсем Султан в это время мирно обсуждали дела гарема, и тут дело дошло до гарема старшего Шехзаде. — Джаннет, ты сделала то, о чём я тебя просила? — Конечно, госпожа. И у меня весьма шокирующие новости. — Что же там такое? — спокойным тоном произнесла Кёсем, отпивая глоток шербета из позолоченного стакана. — Неужели всё настолько плохо? — Ну, спорные мысли на этот счёт, в общем, прогуливаясь по гарему, я кое-что услышала, — она пересказала госпоже подслушанный в гареме разговор. Выслушав Джаннет, Кёсем задумчиво переспросила: — Действительно смотрел на Эмине? — Судя по всему, так, в любом случае, у нас нет других претенденток, госпожа. — Ладно, некуда деваться, придётся отправлять Эмине. — Как прикажете, госпожа. Оба молчали, задумавшись о своём, как вдруг послышался заразительный смех на газоне вдали. Синхронно посмотрев на источник громкого радостного звука, Калфа и Султанша увидели девушку, играющую с маленькой госпожой, что неумело делала шаги, крепко держа за руки свою няню и улыбаясь четырьмя зубами. Отведя взгляд, Кёсем Султан с удивлением заметила старшего Шехзаде, который изумлённо и заворожённо смотрел на няню, и в этот же момент он, кажется, почти беззвучно что-то прошептал. Калфа поймала заинтересованный взгляд Султанши и также удивилась, увидя старшего Шехзаде.***
Я стоял в стороне, как вдруг услышал приятный смех. Повернув голову, я увидел ту дерзкую няню, что следит за моими братьями и сёстрами, они так привязались к ней за короткое время, что иногда я испытывал ревность, ведь когда-то они так доверяли и мне. Она была вполне симпатичной: карие глаза стали светиться от солнца, так же, как и длинные волнистые волосы оттенка ствола молодого дуба, они поблёскивали золотом от яркого света, а розоватая кожа выигрышно подчёркивала улыбку. Она смеялась, смотря на Атике, что только только начинала учиться ходить; невероятный ребёнок заставил даже её вечно угрюмое лицо улыбаться. Помню её наглый взгляд в том коридоре: даже тогда она хотела дерзить мне, хотя я мог в любой момент убить её, настолько бесстрашна? Не знаю, почему, но одно воспоминание слегка подняло мои уголки губ вверх: как она споткнулась об одежду и смешно упала на пол, даже тогда не приняла мою помощь. Сначала я удивился, но потом после её слов я понял, что она так говорила только из-за того, что подумала, что я бей, смешно. — Она выглядит счастливой, даже не думал, что она может что-то кроме дерзких претензий в мою сторону, — почти беззвучно прошептал я, но мой друг Эмре это услышал. — Шехзаде, вы что-то сказали? — с издевательской улыбкой спросил он, я знал, о чём он подумал. — Это не то, о чём ты думаешь, Эмре, я пока не нуждаюсь в женском внимании, я тебе уже говорил об этом. — Рано или поздно вы всё равно полюбите. — Но пока я этого не хочу, это не случится. Я не хочу это больше обсуждать.***
К Кёсем пришел Хаджи, он принес ей книгу. Какую именно, я не знаю, но явно важную. Лицо Кёсем, когда она нашла нужную страницу, просто ужасало, ведь после этого она словно озверела, она и так была не в духе, когда вернулась со встречи с Зюльфикяром. — О Аллах, дай мне терпения! В дверь постучались, с разрешения зашли Джаннет Калфа и незнакомая мне женщина. Ей было около сорока лет, низкая, пухловатая, с почти седыми волосами. Они оба поклонились, потом все просто молчали. Длилось это недолго: Кёсем пригласила её на софу рядом собой. Спросила о её самочувствии, как поживает и все такое. — Жизнь моя плывет своим течением, Госпожа, — тихо проговорила женщина. — Живу в достатке и счастье, хвала Аллаху! — Я рада, рада, Джайлен. Говорят, ты так и не нашла свою любовь, как это может быть? Раньше ты была одной из красавиц в столице, мужчины очередью становились, говорят. — Когда это было? Лет тридцать назад точно, тогда я еще не работала во дворце. — Но, Госпожа, вы явно не просто так позвали меня? — Верно, Джайлен. Я планирую поговорить с повелителем и отправить Орхана в Манису. Но так как мне нужен верный и нужный человек для Шехзаде, я выбрала тебя. Ты одна из тех, кому полностью доверяет как он, так и я. Будешь там моими глазами и ушами. Будешь опорой для Шехзаде. — Госпожа, не ожидала услышать это… Но я и думать не стану, Шехзаде мне как сын, пойду туда, куда он последует. — Благодарю тебя! Ты мне очень помогла, — Султанша взяла руки женщины в свои и улыбнулась.***
Был обед, мне нужно было возвращаться к Кёсем и детям, но перед этим я решила зайти в ташлык. Я входила медленно, будто ожидая опасности, и резко замерла, привыкая к какофонии звуков; добравшись до середины гарема, я лицезрела весьма неоднозначную картину. Эмине восседала на подушках и что-то бурно обсуждала с широкой улыбкой; как только я зашла, они закончили, а я удивлённо огляделась. Она посмотрела на меня и поднялась с подушек, откидывая чёрные волосы и поправляя подол платья. — Ну что, девушки, сегодня для меня будет удачная ночь, дай Аллах я рожу Шехзаде Орхану сына, — мерзко проговорила она. «ЧЕГО?!» — О чём ты говоришь, Эмине? — удивлённо спросила я. — Мне приказали идти на хальвет к Шехзаде ещё утром, неужели ты не знала? Ты ведь постоянно рядом с Шехзаде крутишься. «Тысяча и одно нецензурное слово пролетают в голове». — Нет, не знала. «ИЗ ВСЕХ КРАСАВИЦ ГАРЕМА ОНА ВЫБРАЛА ЕЁ?!» — Ну, теперь знаешь. — Эмине, тебе пора в хамам, отправляйся за Джаннет Калфой, — у входа в ташлык сказал Хаджи ага, рядом с которым стояла Джаннет и почему-то смотрела на меня, в чём дело? Она подошла к ним, и они вдвоём и в сопровождении ещё двух служанок отправились в хамам. Такого поворота событий я точно не ожидала. Ко мне подошёл Хаджи ага. — Араминта, Кёсем Султан призвала тебя к себе, она в саду. — Да, конечно, идём. День был сегодня пасмурным, однако солнце также пыталось греть жителей страны. Кёсем Султан в последнее время была сама не своя. Рассеянная, задумчивая, раздраженная, все это сказывалось на её здоровье. Мало ест и спит, меньше времени проводит с детьми. Женщина просто сидела в шатре и смотрела в сторону дворца. Казалось, смотрела в пустоту, иногда это выглядело, что вовсе плавает в небесах. — Госпожа, вы в последнее время изменились в поведении. Что-то случилось? — решила я утолить свое любопытство. — Знаешь, Араминта, я думала, что знаю все и всех в Османской империи, но оказалось совсем не так. Я узнала столько новостей за короткое время, что мой разум не переваривает ничего… Голова болит каждый день, живот болит от голода, но кусок не лезет в горло. Я отдала Шехзаде Ибрагима другой няне и велела им пойти к остальным детям. Они находились подальше от матери. — Фидан, принеси масло из лаванды, — я подошла к госпоже. — Позвольте сделать вам массаж головы. — Хорошо, но лаванда для чего? — Она помогает при головных болях. Когда принесли миску с маслами лаванды, я немного помазала им ладонь. Слегка дотронувшись до головы госпожи, я стала более уверенно массировать. Через двадцать минут молчания Кёсем заговорила. До этого я вообще думала, что она уснула от блаженства. — У тебя хорошо получается… Боли как и не было вовсе… Араминта, много же ты умеешь. Что еще мне от тебя ждать? — Госпожа моя, — а что отвечать на это? Верности и преданности? — В особняке у Паши учат этому всех. Так что это не должно вас удивлять. — А заставлять других интуитивно доверять тебе там тоже учат? Я не могла понять: это она попалась мне на крючок, и могу вертеть рыбкой, как хочу, или это меня золотая рыбка проверяет на прочность? — Что вы хотите этим сказать, Госпожа? — Всего за полгода ты все больше заставляешь меня доверять тебе. Хоть ты мир и не спасала, но когда я вижу тебя рядом, особенно с детьми, мне становится лучше. — Благодарю вас, но я все равно не понимаю, к чему вы клоните? — Зуб даю, она сейчас попросит меня о чем-то, что наверняка мне не выгодно? — Вчера узнала, что Повелитель тяжко болен, — в конце её голос затих. — Я вам очень сочувствую, Султанша. Хвала Аллаху, вы узнали, теперь вы сможете хотя бы продлить жизнь Султану, — в следующую секунду я пожалела о сказанном. Типун мне на язык. — Я не говорила, что Повелитель смертельно болен. С чего ты взяла это? — она с подозрением посмотрела на меня. — Мне очень жаль за сказанное. Я лишь предположила, но позабылась. Прошу прощения, — склонив голову, стала молить, чтобы она не подняла снова эту тему. — Довольно. — Убрав руки с её драгоценной головы, я встала по левую сторону от её тахты. — У меня к тебе приказ. Хочу, чтобы ты поехала в Манису, будешь правой рукой Джайлен хатун… — Что вы сказали? — У меня один вопрос в голове, он слишком нецензурный. — Шехзаде Орхан поедет в конце месяца в санджак. Джайлен Хатун, его молочная мать, будет там вместо меня. Ты поедешь туда и будешь моими глазами и ушами. Будешь помогать Джайлен управлять гаремом. Надеюсь, правильно объяснила? — Конечно, Госпожа. Сделаю все, на что способна! Твою ж налево!!!