***
— Гарри, услышь наконец, Малфой сам сказал мне, что одному из заклинаний в учебнике Принца-полукровки его научили родители! Ты и сам прекрасно знаешь про грязные делишки Люциуса Малфоя. И я настоятельно рекомендую тебе перестать использовать эту книгу. Ты ведь помнишь, как он подложил дневник Тома Реддла Джинни и какие это имело последствия. Тебе надо быть более осторожным, — тихо уговаривала его Гермиона, стоя в гостиной Гриффиндора, стараясь не привлекать внимания. Рон и Джинни сидели у камина, продолжая делать домашнее задания, когда Гермиона попросила Гарри отойти. — Я уже опробовал немалое количество заклинаний, которое этот «принц» оставил. И, Гермиона, не поверишь — не случилось ничего ужасного! — раздраженно отвечал ей он. — И потом, почему же Малфою пришлось накладывать при тебе Заглушающее? — Я просто заметила, как он воспользовался этими чарами, — немного приврала Гермиона, желая скорее переключить тему. — Не так важно, при каких обстоятельствах он это использовал, а то, кто же этот Принц-полукровка! Я понимаю, что Малфой любит трепать языком, но пока что у меня больше нет вариантов. Этот Принц вполне мог учиться на одном курсе с Пожирателями; может быть, даже на одном курсе с Малфоем, либо кто-то сделал так, чтобы книга попала в твои руки. — Мне бесполезно доказывать тебе что-то, Гермиона, — сказал Гарри, раздраженно фыркнув и закатив глаза. — Я надеюсь, что ты меня услышишь, — выдохнула она, поглядывая по сторонам. — Ты знаешь, насколько все серьезно. — Я это и сам знаю! — воскликнул Гарри, сразу же сменяя тон на более тихий, когда заметил пару развернутых в его сторону голов. — Почему-то каждый считает своей обязанностью напомнить мне это! — И не зря, — шепотом ответила Гермиона, подойдя к нему ближе. — Тебе указывают на твои глупые поступки, но ты идешь напролом и делаешь так, как тебе вздумается. — Я что, не человек? — злился Гарри, приглаживая растрепанные черные волосы. — Ты прекрасно знаешь, что так было и будет. — Твоя песня не меняется уже очень долго, Гарри, — сказала она, посмотрев на него с понимающим и одновременно уставшим взглядом. — Люди, которые дают подобные советы, не желают тебе зла. Когда-нибудь ты поймешь. — Давай просто не будем говорить сейчас об этом, — с раздражением, которое он старательно пытался скрыть, произнес Гарри. — Считай, я тебя услышал. — Я надеюсь на это, — сказала она на выдохе. Гермиона посмотрела на Джинни, сидящую за своим домашним заданием. — У меня есть к тебе просьба, — неуверенно начала она, стараясь подобрать нужные слова. — Не мог бы ты одолжить мне Карту Мародеров на время? Рука Гарри метнулась к карману, но на секунду задержалась в воздухе. — Зачем? — коротко спросил он, посмотрев ей в глаза. — Я хочу немного последить за Малфоем, — робко начала девушка. Гарри нахмурил брови и смутился. — Меня попросил об этом Дамблдор, — добавила Гермион в надежде, что ей не придется все ему пояснять. — Почему? — продолжил Гарри. — Я не видел его ни разу за последнюю неделю. Когда ты успела? — Помнишь, когда я сказала, что хочу обсудить «это», — Гермиона особенно выделила последнее слово, — я говорила, что хочу обсудить все с членом Ордена? — Гарри медленно кивнул. — Так вот. Я пошла к Макгонагалл, и, по счастливым обстоятельствам, Дамблдор был в замке. И тогда мы поговорили. А на мой конечный вопрос «почему именно Малфой» он ответил достаточно расплывчато. Он сказал, что у них тоже что-то вроде договора. Но зная любовь к загадкам и перифразам… Я ломаю голову, что же за договор и про договор ли он говорил вообще. — Почему ты не говорила нам об этом всю неделю? — Гарри поднял на нее свои зеленые глаза. — Я не думаю, что в этом была такая необходимость, — отмахнулась она. — Но я рассказываю сейчас! — Если Дамблдор принял решение вторым старостой назначать Малфоя, — лицо Гарри переменилось на более ожесточенное, — значит, он знал, что делает. Я ему верю. Во всем этом должен быть какой-то смысл, — он пожал плечами, — хотя я начинаю в этом сомневаться. — И есть еще одна вещь, — выдохнула Гермиона, не глядя на него. — Я думаю, вам стоит начать учить заклинания. И не только программные, которые вы собираетесь пропустить, — все тише говорила она, — но и те, которые посерьезнее. И я могу постараться находить подобные чары. И помогать разучивать вам и заодно учить самой. Это не помешает никому. Я думаю, ты и так понимаешь, к чему все ведет. Мне нужна пара дней, чтобы я все нашла в библиотеке, прежде чем мы начнем. К этому моменту надо бы приглядеть какой-нибудь заброшенный класс, где мы могли бы тренироваться. К примеру, тот же на четвертом. — Отличная идея, — ответил Гарри. — Вижу, ты смирилась? — Еще нет, — произнесла она, выдохнув и переводя глаза на пол.***
— Вот это да, — хмыкнула Гермиона негромко, проходя мимо одного из рабочих мест, чуть лучше всмотревшись. — Не думала увидеть тебя здесь. — И тебе привет, Грейнджер, — с не скрытым раздражением ответила Паркинсон, не отрывая взгляда от книги. — Чем занимаешься? — продолжила Гермиона. Ей совершенно не нравилась, каким образом она предстала перед слизеринцами в тот раз — она была унижена. И это противное чувство скребло внутри, не давая покоя. И она хотела, нет, даже больше, чем хотела, — повыситься в глазах той же Пэнси Паркинсон. — Надо же! Тебе ли поведать, что делают в библиотеке, Грейнджер? — язвительным тоном заговорила Паркинсон, подняв глаза, окидывая взглядом сверху вниз, словно оценивая. — Раз уж нам повезло увидеться вновь, спешу задать тебе вопрос, — сказала она, ехидно улыбаясь, — как тебе моя книга? — О, да, кстати об этом, — руки Гермионы скользнули в сумку, стараясь найти нужную, параллельно пытаясь рассмотреть содержание учебника, лежащего перед Пэнси. — Спасибо, — сказала Гермиона, не отрывая глаз от лица брюнетки. — Словно праздник, Грейнджер, — с усмешкой воскликнула Пэнси, на что получила неодобрительный взгляд мадам Пинс. — Собой я довольна, — тише добавила она, возвращая взгляд к тексту. Гермиона бы предпочла изначально сразу пойти к своему любимому уголку в библиотеке, не обращая ни на кого внимания, но это противное ощущение, поселившееся в груди, только толкало ее ближе к слизеринке. Она не чувствовала удовлетворенность. Теперь желание поменяться местами владело ей. Она даже уже продумала наперед как. — С чего бы вдруг ты стала увлекаться колдомедициной, Паркинсон? — иронично спросила Гермиона, продолжая так же пристально с ярким блеском в глазах смотреть на Пэнси. Она сложила руки на груди и слегка прислонилась к книжным полкам. — Неужто в мечтах желаешь стать целителем? — Ты этим так заинтересована? — хмыкнула слизеринка. — Может, расскажешь лучше о себе? — Мне кажется, что моя жизнь в разы скучнее твоей, Паркинсон. — Тогда, Грейнджер, — с ухмылкой на лице ответила ей Паркинсон, положив голову на руку так, чтобы та была повернута на Гермиону, — Я бы назвала это скорее целью. — Что ж, удачи, — хмыкнула Гермиона. На секунду задумавшись, стоит ли закончить разговор, она все же пошла к своему месту. Она ощущала спиной провожающий взгляд. Это было даже приятно. По пути она высматривала книги, посвященные темным искусствам, и между тем пыталась подыскать что-то, что могло рассказать ей о так называемом «Принце-полукровке». Она уже выписала заклинания, которые собиралась разучивать с Гарри и Роном из одного из томов серии книг Гарри «Практическая защитная магия и ее использование против Темных искусств» и сделала заметки, чтобы потом быстрее отыскать заклинание в книге. Взяв несколько книг с полок, Гермиона быстро отправилась в любимый уголок и принялась за чтение. На следующий день, сидя за завтраком в Большом зале рядом с Гарри и Роном, она рассматривала Пророк, недавно принесенный совой. Глаза невольно устремились к слизеринскому столу: Малфой сидел рядом с веселым смеющимся Забини и пил, кажется, чай, не оценив шутку друга. Рядом сидела Пэнси Паркинсон вместе с Теодором Ноттом. Тряхнув головой, Гермиона переместила взгляд обратно в газету. — Кстати, я говорил про мой разговор с мистером Уизли? — спросил Гарри. Получив в ответ отрицание, он начал: — Так вот, перед отъездом я рассказал мистеру Уизли про то, что мы успели увидеть в Косом переулке. И он сказал, что они обыщут дом Малфоев, как только смогут. — Жду не дождусь, когда настанет этот момент, — фыркнув, произнес Рон. — А то надоело видеть кислую рожу Малфоя, — они усмехнулись. — Он словно стал белее обычного. Скоро совсем прозрачным станет. — Вид у него действительно болезненный, — протянула Гермиона, нахмурившись и еще раз мельком взглянув на слизеринский стол. Она отхлебнула из стакана тыквенного сока. — Кстати, мы подыскали местечко. Сначала хотели в Выручай-комнате, но почему-то в этот раз она нам не открылась. Поэтому тот же пустой класс на четвертом этаже. Там все равно тихо. — Отлично! Сегодня после обеда? — отозвалась Гермиона. — Думаю, лучше через пару дней. Я пересмотрю учебники по темным искусствам, найду, что нам потренировать. Да и домашнего задания по горло. — Ладно. Но ты знаешь, что будет, если все время будешь откладывать такие важные занятия. Кстати об этом: Слизнорт просил передать тебе, Гарри, чтобы ты пришел на следующую вечеринку в клубе Слизней. Да, это не особо весело — но ведь мы с Джинни как-то туда сходили, — она поймала на себе взгляд рыжеволосой девушки, сидящей напротив, — И тебе следовало сходить хотя бы из приличия. Ты стал для Слизнорта кем-то вроде любимчика, — Гермиона сдержала порыв сказать это язвительнее, — пора бы подтверждать этот статус. Он тебя ждет. — У меня тренировки, — сказал он, дожевывая почечный пирог. — Схожу как-нибудь в другой раз. — В любом случае, я тебе это передала, — с нажимом произнесла Гермиона. — Просто скоро он сам придет к тебе с вопросом, почему же ты не ходишь. — Я понял, понял, Гермиона, — отвечал Гарри с набитым ртом. Она невольно кинула взгляд на дальний стол еще раз. Паркинсон хмуро смотрела себе в тарелку, а рядом все так же сидел Теодор Нотт. Но глаза не нашли того, что она искала, — Малфоя уже не было.***
Жить на свете в притворстве так сложно, Жить на свете я так не могу. Почему от меня хотят люди, Чтобы жил я сквозь их «захочу»? Мне противно смотреть в эти зори, Мы так жалко ту красоту, Что убита была в том позоре, Ими созданном — черноту. Так мне гадко об этом подумать, Так отвратно — лишь только взгляну. Выход один: одно лишь «умолкнуть». Жаль, сказать ничего им я не могу. Словно цепи мне в руки вживляют, Шевельнуться могу никуда. Чуть сдвинешься с места — пытают О мыслях твоих, что таит голова. Скрывать это даже несложно, Но мерзко, спору нет пути. Один я такой — догадаться просто. Такого как я — не найти. Идиота, скорее, чем умного, Потому что на такое пойти Сильно умный догадаться не сможет. А для идиота — лучше вариант не ищи.