Демон в маске

      Баки безэмоционально смотрел на Джона Уокера, сидящего перед ним в кузове грузовой машины. Тот сначала не обращал на него внимания, потом, видимо, пытаясь смутить, начал пялиться на него ответ. Напряжение между ними можно было резать ножом.       Сэм назвал это необходимостью и гарантией безопасности, приведя в аргументы то, что с правительством в его ситуации лучше не спорить. Их отправили арестовать Генриха Земо за убийство, которое он совершил на территории Бразилии, но Баки подозревал в этом нечто большее, раз на задание отправили двух суперсолдат.       Джон пытался выйти с ним на контакт шутками и банальными, но по делу вопросами. Смотря ему в глаза, Баки вспоминал события двухлетней давности, и тот замолкал. Признаться честно, увидеть его еще раз было делом времени. Уокер, обозванный теперь Агентом США, идеально подходил для полевой работы: со скандальным прошлым, готовым выполнять любой труд ради славы и других лавр, что прилетали в нему в карман.       Они проехали пограничную службу Германии, пройдя проверку, и провели еще пару часов в дороге. Разминая ноги в кузове, Баки выглянул из окошка.       «München» — подсказал указатель, по направлению которого они свернули. Баки сел обратно и стал ждать езды по городу, но они быстро остановились. Напарник Уокера вышел из кабины и постучал по кузову.       Баки оказался на морозном воздухе. Снег хрустел под подошвой.       — Дальше пешком. Цель на заброшенном складе.       Рядом с этой целью был Земо. В том, что он, конечно же, не станет стоять и смотреть на арест отца, Баки не сомневался. Оставалось придумать, как уговорить его не вмешиваться, что приравнивалось к невозможности действий.       Подключившись к общему каналу связи через наушники, они разделились и вошли с трех разных дверей. Баки выбрал центральную и не прогадал. Через десять минут поисков Земо выбежал к нему сам. Он выглядел испуганным до чертиков и вцепился в него с приличной силой.       — Я думал, тебя убили, — произнес Земо осипшим голосом.       — Кто?       — Наемники, — оторвавшись от него, он не отошел, а остался стоять в объятиях. — Они и здесь есть. Я увидел тебя в камере, сказал, что справлюсь сам.       В голове мелькнула мысль предупредить Уокера и напарника, но Баки не мог оторваться от напуганного Земо с блестящими глазами и сослался на то, что союзники слышали все через динамик микрофона.       — Справишься? Со мной?       — Ne payasnichaj.       Такой Земо с легкостью брал над ним абсолютный верх. Баки, не раздумывая, поцеловал его и едва ли не утонул в той нежности и страсти, что Земо смог подарить ему за несколько секунд. Сильнее прижимая его к себе живой рукой, он, кажется, лизнул его язык и тут же почувствовал горячую ладонь на своей щеке. Земо продолжал целовать его, когда раздались выстрелы, не остановился и тогда, когда сам Баки начал отстраняться.       — Ну же… — прошептал Земо ему в подбородок. — Баки…       Он окончательно отпрянул и переложил палец на курок пистолета, не целившись.       — Баки? С каких пор ты так меня называешь?       Тот испуганный Земо в секунду исчез. Сгинул где-то в пустоте под слоем льда, с каким смотрел на него новый Земо. Этот взгляд был знаком. Так смотрел Зимний.       — Папа сказал сделать тебе так больно, как я только смогу, и когда я шел сюда, я думал, куда ударить, — он выставил руку вперед, изображая пистолет. — В ногу, в голову или грудь. Придумал. В сердце.       Нет, Зимний был лишен своей воли. То, что произошло с Земо, заставило его изменить все свои убеждения и чувства. С тем желанием добиться его он теперь шел против.       — Zemo, ochnis'! — крикнул Баки. — Razve ty ne vidish', chto delaesh'? Eto ty manipuliruesh' lyud'mi, a ne oni toboj.       — Slushat' tebya donosit mne diskomfort, — скривился Земо и, пошарив рукой по шее с боковой ее стороны, вытащил из-под одежды жетоны, кинув ему. Баки думал, что потерял их. — Zabiraj, oni bol'she ne nuzhny.       — Что такого тебе сказали, чтобы ты так заплясал под чужую дудку? Скажи, мне пригодится.       — Mezhdu nami vse koncheno, Baki, — этой простой фразой и интонацией, с которой он ее сказал, Земо разбил все козыри, что имелись. — Ya zhaleyu obo vsem.       Баки даже опомниться не успел, как тот развернулся и уверенно пошел к выходу.       Комнату осветила яркая вспышка как при ударе молнии. Где-то рядом громыхнули два снаряда.       Уокер закричал в наушник, что это были две ракеты и что он упустил Генриха. Их третий компаньон молчал.

***

      Отец вырулил на площадку перед аэродромом и потушил фары. Несмотря на то, что они в спешке покидали страну, у Генриха уже был заготовлен план.       — Куда мы летим? — прямо спросил Гельмут, усаживаясь в мягкое кресло и бросая рюкзак в соседнее.       — Туда, где нас будут искать в последнюю очередь.       — В Нью-Йорк?       Генрих кивнул и, найдя ведро с шампанским, открыл бутылку. Адреналин от встряски немного заглушил недовольство по поводу возвращения в этот город. Гельмут забрал бокал.       Через двадцать минут они были уже над землей.       — Я пометил ракеты нашим символом. Пусть знают, кто это был.       — Семейным?       — Нет, — помотал головой отец и со скромной улыбкой заглянул в свой бокал. — Этот символ появился гораздо раньше истории нашей семьи.       Символ ГИДРЫ. Гельмут поджал тонкие губы. Реанимация этой организации, как и руководство ей, не вписывались в его воображаемый уикенд с родителем. Как и запуск ракет. Как и визиты к «друзьям». Он, конечно, не ожидал веселого времяпрепровождения типа посещения Брайант Парка или ботанического сада Бронкса, о котором он прочитал, сидя в Рафте, но уж точно не собирался вернуться в тюрьму с отцом за его маниакальные поступки. Хотя… он уже не знал, чего хочет. Может, в тюрьме в ограниченном пространстве им будет легче контактировать.       — Чего ты поник? — заметил Генрих. — Как только мы вернем себе доброе имя, я сразу отвлекусь от всех дел, — будто прочитав его мысли, пообещал он.       — Его никто и не забирал.       — Его забыли. Я самый гениальный ученый, самый талантливый стратег и самый влиятельный барон, — перечислил отец, закинув ногу на ногу. — Со мной сотрудничали все страны Европы. Я верну себе эту власть.       — Здесь давно другой режим. Ты слышал что-нибудь про НАТО? Никакая страна не будет компрометировать себя, ведя переговоры с террористом.       — После того, что мы сделаем, мы будем чем-то большим, чем террористами, — отставив свой полный бокал, Генрих по-другому сел в кресле и протянул к нему свои руки, за которые Гельмут взялся. — Ты мое наследие, сынок. Мы должны сделать это вместе.       — Что сделать?       Убрав руки, Генрих откинулся на спинку кресла, сомневаясь, говорить ему или нет.       — Мы уничтожим Америку, — решился он, глубоко вдохнув.       — Находясь в Нью-Йорке?       — Нет. Мы летим туда к твоему другу. Он поможет нам добыть координаты одного военного склада на Чукотке, откуда мы вывезем ядерное оружие.       Гельмут повторил позу отца. Ядерный удар. Чертова катастрофа, началом которой является он.       — Речь о Сэме Уилсоне?       — Верно.       — Он не скажет, сколько не издевайся.       — Значит возьмем хитростью, — Генрих чокнулся с ним бокалом и отпил немного шампанского.       Гельмут вытянул ноги. Позже отец принес ему камень, и весь полет он просидел с ним в руках.

***

      — Он что-то с ним сделал, — не прекращал твердить Баки. — Что-то ему внушил.       — Если тебя бросила подружка, — вмешался Джон. — Это еще не значит, что с ней что-то не так.       — Заткнись, Уокер, — кинув на него мимолетный взгляд, Баки встал с места. — Сэм, услышь. Я его знаю. Он проплыл в ледяной воде полкилометра ради меня.       Они втроем находились в зале департамента. Холодный ветер дул в открытую форточку.       — Он сделал это, потому что сбежал из Рафта, — поправил Сэм, складывая папки в одну стопку.       — Одно другому не мешает. Вспомни того Земо, который спал у меня на диване. Он бы меня отпустил?       Сэм надавил предплечьями на стопку и сцепил пальцы в замок.       — Не знаю. Я не ваша фея-крестная.       — А я не прошу тебя ей быть. Убеди совет, что он заложник. Средство для достижения цели. Кто угодно, только не сообщник.       — Отец взял в заложники своего сына, — перебил Уокер. — Кто в это поверит?       — Тебя забыл спросить. Уши не грей.       — Я помогу, — согласился Сэм, чем привлек его внимание. — Но если завтра его найдут с ножом возле тела, даже мои старания не помогут. Пойдем поможешь донести, — он хлопнул ладонью по одной из стопок и посмотрел на Джона. — Ты жди здесь.       Баки поднял стопку металлической рукой и прижал ее к себе, выходя из зала.       — А если не секрет, — догнал его Сэм. — Почему ты сам держишься за него?       — Это не очевидно?       — Ну для меня, который знаком с вашей биографией, нет, — проложив пропуск к замку и открыв одной рукой дверь архива, Сэм пропустил его вперед.       — Земо помог мне справиться со скорбью. И тоской, — добавил Баки. — Не только по Стиву. У меня была еще пожилая подруга. И чувство вины перед людьми из блокнота, которым я навредил, тоже ушло благодаря ему.       — И все?       — И вместо тех чувств, терзающих мое в сердце в течение нескольких прошедших лет, там возникло новое, — Баки поставил стопку папок на стол и повернулся к нему. — Любовь.       — Вот, — заострил внимание Сэм, раскладывая папки в нужные ячейки в стеллаже. — Вот этого я ждал. К Земо, устроившему гражданскую войну?       — К Земо, который ловил с нами Карли. Сейчас помощь нужна ему самому. Он не осознает, в какой беде находится. Сейчас у него все замечательно: какие-то технологии вернули ему отца, но все, что он испытывает, это лишь иллюзия тех чувств, которые когда-то были настоящими.       Сэм посмотрел на него из-за своего плеча, зацепившись рукой за край стеллажа.       — А ты не думал, что, кроме отца, попавшего в международный розыск на третий день своего воскрешения, в этот мир могут вернуться остальные члены его семьи? Мама. Жена с сыном.       Баки опустил голову.       — Нет, я… Не думал. Мне хватило сегодняшних вестей.       — Я хотел сказать, что тебе необязательно в лепешку расшибаться ради того, кто жаждет вернуться в прошлое, где тебя с ним не было.       — Но в прошлом Стива я был, — не согласился Баки. — И помнишь, чем в итоге все закончилось?       — Представляешь, помню, — кивнул Сэм. — Я хочу уберечь тебя от очередного болезненного разрыва, — признался он, — Земо: ни тот, ни этот, не заточен под спокойную долгую жизнь. Он годится только на убийства.       — Раньше так говорили про меня, — пробормотал Баки. — Ладно, я тебя услышал. Я разберусь с делами Земо хотя бы из благодарности, а там... как видно будет.       Сэм кивнул и протянул ему листок из папки.       — Занеси, пожалуйста, к секретарше.

***

      — Сегодня.       После их с отцом прибытия в Нью-Йорк прошло четыре дня. Все это время они провели на крыше в трехсот метрах от департамента, наблюдая за поведением нового Капитана. Отсутствие потребности в еде и сне позволяло вести слежку каждый час в сутках, не отвлекаясь. Напрягал лишь мороз.       Сэм каждое утро завтракал в кафе недалеко от работы, потом уходил на планерку, где проводил около десяти минут, и на два собрания с перерывом в два часа на обед. Крот, запущенный в отдел, сообщал, что объект готовился к командировке.       Гельмут оторвался от бинокля и посмотрел на отца.       — Хорошей дороги.       Генрих хлопнул его по плечу. На крыше с ним остался снайпер.       Сэм, мелькнувший в окне, что-то объяснял сотруднику департамента. В других окнах люди тоже работали. Гельмут пробежался взглядом по зданию и задержался на черно-золотой руке, почему-то не закрытой перчаткой. Джеймс разговаривал с рыжей работницей, стоящей за стойкой. Секретаршей.       Разговор был недолгим. Всего в две минуты. Но этим же вечером он куда-то с ней уехал на служебной машине.       — Земо, — окликнул его снайпер. — Вы стоите слишком близко к краю.       — Я знаю.       Ему было исключительно интересно, что это за поездка в конце рабочего дня.       Сэм остался в своем кабинете. Время близилось к восьми часам.       — Если что-то пойдет не по плану, — посмотрел он на снайпера. — Стреляй или сигналь остальным.       Спустившись с крыши по шатающейся лестнице, Гельмут поднялся на два квартала и зашел в департамент через центральные двери.       — Сэр, могу я чем-то помочь? — спросила его девушка в той же форме, в которой была рыжая сотрудница.       — Да, — стряхнув с плеч куртки снег, он приблизился к ней и положил руку на стойку. — Передайте Капитану, что я Гельмут Земо.       Девушка не успела набрать номер, как к ним направились несколько рядовых полицейских.       — Гельмут Земо, вы арестованы по подозрению в содействии террористической деятельности, — зачитал обвинение один из них, заводя его руки за спину и надевая на него наручники. — Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.       Сэм быстро спустился к ним и остановил полицейских в коридоре.       — Набегался? — спросил он его. — Теперь посидишь, передохнешь. Я звоню Баки.       — Не самая лучшая идея. Он же сейчас занят.       Сэм глянул на него исподлобья и перевел глаза обратно на список контактов.       — Загляни прежде в карман. Давай. Во внутренний нагрудный.       Расстегнув молнию на его куртке, Сэм залез под нее рукой.       — Не туда.       Слева нащупал еще одну молнию, за замок которой нетерпеливо потянул.       — Ну аккуратней. Десять, ноль три, семнадцать, — продиктовал Гельмут, когда в руках у Сэма оказался его телефон.       Он всего секунду смотрел на фото Генриха Земо, сидящего на диване у него дома в компании Сары и племянников. Отдал телефон полицейскому.       — Держите его, — и резко со всего размаху ударил Гельмута в челюсть.       «Да ладно, мы же бойз-бенд», — прозвучал голос в голове.       В глазах закружились звезды. Рот мгновенно залило кровь. То, что не выбил из сустава, — чудо.       «Вы точно два сапога!»       Следующий удар в голову заставил Гельмута свалиться с ног. Полицейские удержали его от того, чтобы распластаться по полу.       «Никаких стволов, пушек, волын».       Гельмут сплюнул кровью.       — Как он узнал про них? — Сэм сел рядом и, схватив его за волосы, заставил смотреть на себя.       — Я ему сказал, — признался Гельмут. — Про все. Кто, сколько, где.       Сэм еще раз ударил его. Горбинка носа ощутимо сдвинулась в сторону.       «Это… Райли. Бёрджесс»       «Ты не забыл, что твою задницу разыскивают по всему миру?»       «Я останусь здесь,» — воспоминания с умопомрачительной скоростью сменялись одни за другими. Легкая мания, бред, несвойственная озабоченность, держащаяся за дух своими мерзкими ручонками, словно отошли на задний план.       — Сэм! Сэм, — сдался Гельмут, когда перед глазами появилась красная пелена. — Он пообещал мне, что не тронет их, если сделаешь все правильно.       — Его слово, как и твое, — это пустой звук. Поднимите его, — смазав кровь с подошвы о чистый участок пола, Уилсон сел перед ним еще раз. — Чего он хочет?       — Координат.       — Ты променял мою семью на цифры? Женщину и двух детей на цифры?       Гельмут размял онемевшую челюсть.       — Какие координаты?       — Склада «Сафари» на Чукотке. Набери их в моем телефоне и отпусти.       Сэм усмехнулся, но по виду было понятно, что ему совершенно не смешно.       — Я тебе не Баки, чтобы ты состроил мне милые глазки, и я разбежался тебя ублажать. Заприте его в камере, — обратился Уилсон к полицейским.       Гельмут ужаснулся и заупрямился.       — Нет! Сэм! Ты совершаешь большую ошибку! Я должен выйти отсюда.