Пмилмс

— Раз мы начали говорить о прошлом, я думаю, многие хотят узнать твоё, — девушка оглядела команду. Кевин как раз вставал за дополнительной порцией напитков, которую заранее оставили в холодильнике; Элисон пыталась прочитать состав какой-то газировки, которую пила Рене, но из-за плохого освещения сделать это не удавалось. Аарон переписывался с Кейтлин, а Эндрю всем своим видом показывал, что ему плевать. — Ну, допустим, — Дэн снова устремила взгляд на парня. — Расскажи Германию. Мы знаем только про Эрика и то, как там круто и замечательно. А вот как тебя в эту страну вообще занесло не в курсе даже я. — О да! Про Эрика мы знаем даже слишком много, — Кевин сморщился, вспоминая последний рассказ Ники. Такое ему знать было её обязательно — Ой, Кев, ладно тебе, — Ники добродушно махнул на него рукой. Не то, чтобы парень хотел поднимать тему своего отъезда в Европу, но раз уж просят, кто он такой чтобы отказывать остальным. Прошло уже полгода с переезда в Германию. Его принимающая семья оказалась очень милой и приветливой. Морис и Луиза были чудесной парой: вместе уже двадцать шесть лет, не единой крупной ссоры и, конечно, чудесный сын. Их сын – невероятный, потрясающий, просто необыкновенный Эрик Клозэ. Они с Ники сразу нашли общий язык. Эрик познакомил того со своими друзьями, показал город, рассказал обо всём, что знал. Иногда, они столько времени проводили вместе, что казались влюблённой парой после долгой разлуки. Сначала Ники не предавал этому особого значения. Ну общаются и общаются, какая разница? Ему же нужно освоиться и Эрик просто помогает. Просто помогает же, верно?.. Хэммик боялся себя. Он ненавидел то, кем был. И самое ужасное, что сделать Ники ничего не мог. Его влекло к мужчинам. Он осознал это лет в двенадцать, тогда же узнали и родители. Никогда, слышите, никогда он не сможет забыть тот вечер. После побоев отца парень не мог встать ещё два дня. Потом его начали исправлять. Ники молился днём и ночью. Воскресные походы в церковь превратились в ежедневные. Святой Отец работал с ним несколько месяцев прежде, чем посоветовать отправить мальчика туда, где ему помогут. То исправительное учреждение заставило Хэммика младшего затолкать свои предпочтения так глубоко в себя, как это вообще было возможно. Он был готов сказать, что ему нравится хоть сестра Аннет – главная в местной церкви, старая и страшная на вид женщина – лишь бы его наконец забрали домой. И его, к счастью, забрали. Вот только не домой. Спустя неделю после возвращения, он снова уезжал. На этот раз в Германию. Об отъезде Ники узнал за день до посадки на самолёт. Его лишь поставили перед фактом, сказав, что это прекрасная возможность для развития, и заставили собрать чемодан. Спустя сутки парень сидел, зажатый между незнакомцами, на высоте десяти тысяч метров над уровнем моря. Впереди была синяя обшивка кресла и пугающая неизвестность в будущем. Встреча с принимающей семьёй прошла на удивление прекрасно. Ники и старался показать себя с лучшей стороны. Хоть это и не особо получалось с покрасневшими от смущения щеками. Отправляя сына за океан, родители Хэммика посчитали, что там он забудет о мужеложстве и станет нормальным человеком и примерным семьянином. Но тут на горизонте появился Эрик и снёс всех их планы к чертям. Поначалу Ники отказывался признавать себе, что случайные прикосновения и взгляды пробуждают в нём то, что он с таким усердием прятал. К сожалению — а может быть и к счастью, на самом деле, — долго сопротивляться он не мог и, спустя четыре месяца проживания в новом доме, снова поцеловал парня. Не просто парня, а человека, что изменит его жизнь навсегда. И о Боже мой, как же это было невероятно. От мысли о губах Эрика — как и о нём самом — до сих пор бабочки в животе. Но разобраться со своими чувствами и Эриком было в разы легче, чем рассказать семье Клозэ. Ники трясло несколько дней до и после разговора. Сначала от нервов, а потом от облегчения. Морис и Луиза были так рады за них, что рыдали и обнимались они все вчетвером. Именно в тот момент Ники наконец почувствовал, что он дома. Депрессия, с которой Хэммик боролся уже столько постепенно отступала, благодаря поддержке и приёму лекарств. Кажется, жизнь наконец стала налаживаться. Эрик звал Ники в семейные пешие походы, которые они с родителями устраивали в свободные выходные; познакомил со своими друзьями (Ники был на седьмом небе, когда он представил его как своего парня); и всячески заботился. К сожалению, везде есть своё "но". И в истории Ники оно появилось. Свалилось на плечи тяжким грузом в виде двух я-убью-тебя-если-подойдёшь подростков. Хэммик никогда не откажется от них, несмотря на всё, что успел услышать, увидеть и прочувствовать за прошедшие годы. И, будь его воля возвращаться назад, он бы каждый раз выбирал заботу о Миньярдах своему счастью. Такой уж он, Ники, вырос. Но Хэммик будет лжецом, если скажет, что никогда не жалел о своём решении. После каждой ссоры, пустого взгляда и игнорирования Ники думал, не бесполезен ли он. Но потом появились Лисы, появилась Кейтлин. Появился Нил. И Ники наконец осознал, что о близнецах смогут позаботиться. Они справятся без него, никчёмного и бесполезного кузена, который даже банальной любовью и теплом не сумел окружить братьев. В моменты, когда такие мысли душили изнутри, Ники звонил Эрику. Океан и тысячи километров между ними не могли помешать чувствам. Когда-нибудь Хэммик обязательно вернётся в свой настоящий дом - рядом с Клозе.