The Brightest

Май 1971 года Напряжение в животе ослабло, прежде чем она с силой ударилась об пол, издав крик боли. Всё, внутри и снаружи, болело. Её глаза открылись, и она увидела небо, яркое, но затянутое облаками. Было утро, точно такое же, как и раньше. Она чувствовала, что задыхается, пытается дышать, борется со слезами. Чья-то рука коснулась её руки, и это, казалось, вернуло её разум обратно в тело. Она отпрянула от того, кто пытался причинить ей боль, рыдание вырвалось из неё. На неё с поднятыми руками смотрел странный мужчина. Он был пожилым волшебником, одетым в красивую мантию, его волосы были менее седыми, чем борода, за которой он очевидно аккуратно ухаживал. Его глаза были карими и добрыми. Он смотрел на неё широко открытыми глазами и приподнятыми бровями. "Я не собираюсь причинять тебе боль" — медленно произнёс он. Она всё ещё плакала. "Ты в порядке?" — спросил он, когда увидел, что она не собирается отвечать. "Ты выглядишь довольно потрёпанной" Он сделал жест рукой, и она посмотрела вниз на своё тело. На ней была та же одежда, что и раньше, но она выглядела странно, плохо сидела на ней. Они также были испачканы кровью. Она посмотрела на свои руки, видя, что осколки от окна всё ещё были в её плоти. Тот втянул в себя воздух. "Я не очень хорошо разбираюсь в ранах, но моя жена знает своё дело, не хочешь ли зайти внутрь, чтобы она могла взглянуть?" — он указал на дом рядом с ними, и на этот раз настала её очередь удивлённо вздохнуть. Рядом с ней стоял Плейдвуд-Холл. Он был в гораздо лучшем состоянии, чем в будущем, когда она увидела его, никаких разрушений, вызванных временем и темными магами, там не было. Особняк гордо возвышался на холме, белый и внушительный. "Я..." — её голос звучал грубо, а горло горело. "Да, пожалуйста". Она подумала, не повредила ли она каким-то образом свои уши, так как её голос звучал иначе, чем секунду назад, когда она разговаривала с Роном. Мужчина помог ей встать. "Меня зовут Тедд Плейдвуд" — сказал он ей с осторожной улыбкой. "Моя жена, Иная, внутри, готовит всё, чтобы позаботиться о тебе". "Я Гермиона" — сумела сказать она сквозь рыдания. Она не могла перестать плакать, независимо от того, сколько концентрации она вкладывала в это, слёзы и рыдания не прекращались. "У тебя очень красивое имя, Гермиона" — сказал ей мужчина. Может быть, если бы она была в здравом уме, она бы огрызнулась на него за покровительство, но она не могла думать об этом, когда была так обеспокоена всем остальным. "Ты можешь рассказать мне, что произошло?" Они вошли в дверь, и он усадил её на стул. Примерно секунду она жаловалась на то, что её кровь испортила обивку, но она была измотана, и это причиняло боль, поэтому она сдалась, когда он повторился. "На нас напали" — сказала она ему. "Я была… заколдована. И теперь я здесь" "Милая..." — женщина, которая вошла в комнату, пока она говорила, вздохнула. Она была того же возраста, что и мужчина, её кожа была не такой бледной, а глаза тёмными и проницательными. Её волосы были собраны в аккуратный узел. В руках она держала магловские принадлежности, чтобы позаботиться о еёранах. "Её зовут Гермиона" —сказал ей мужчина, её муж. "Ты выглядишь ужасно юной, чтобы так страдать, дорогая" — сказала ей женщина, опускаясь перед ней на колени. "Никто не слишком молод для Тёмного Лорда" — сказала она им. Они одновременно ахнули, их глаза наполнились ужасом. Эта женщина заставила все припасы исчезнуть. "Ты ведьма, милая?" — Гермиона кивнула. "Твоя семья..." — она покачала головой, новое рыдание вырвалось из её горла. Иная нахмурилась и положила руку ей на плечо. "Давай разберёмся с этим, хорошо?" — она указала на порезанные руки Гермионы, и та кивнула. Она пробормотала несколько заклинаний, и осколки стекла медленно вышли из кожи Гермионы. Тедд, который на мгновение отошёл, протянул ей стакан с чем-то мутным. Она медленно выпила его и почувствовала, как её кожа начала затягиваться. Это было не больно, но и неудобно тоже. "Они пришли до того, как мы проснулись" — сказала она им, слёзы всё ещё текли из её глаз. "Я… меня аппарировали сюда, прежде чем они смогли причинить мне слишком много вреда" "Есть ли кто-нибудь, кому мы можем обратится?" — спросил Тедд мягким голосом. Она пожала плечами. Она чувствовала себя потерянной. Она не думала об этом, но в то время её никто не знал, она была потеряна, она была одна, люди, которых она знала, либо ещё не родились, либо ещё не встречались с ней. Это заставило её рыдать сильнее. Усталость, наконец, овладела ею, и она заснула, неудобно сидя на том же стуле, на котором её лечили. ⋆ ⋆ ⋆ Поначалу пробуждение приводило в замешательство. Её голова болела так, как никогда раньше, её руки болели, и ей казалось, что её желудок снова подвергся стряпне Рона. Мысли о Роне заставили её вспомнить о своей ситуации. Не было никакой еды Рона, потому что не было никакого Рона. Рон ещё даже не родился. Никто из его братьев не родился. Она нашла момент, чтобы полежать и перевести дух. Она чувствовала себя немного спокойнее, чем раньше. Она всё ещё чувствовала давление за глазами, которое предупреждало, что её слёзы были близки к поверхности, но по крайней мере, она ещё не рыдала. Она встала с кровати, вспомнив, что заснула на стуле в гостиной. Её там больше не было. Вместо этого она оказалась в спальне. Стены были голубыми, и она узнала эту комнату, которую занимали Билл, Чарли и Рон, когда Плейдвуд-холл превратился в штаб-квартиру Ордена. Там была только одна кровать, в отличие от того, когда она видела её в последний раз, но она была больше, чем та, что была у неё дома. В комнате также был письменный стол, пустая книжная полка и зеркало в полный рост. Она подошла к зеркалу, и её сердце пропустило удар. На ней была та же одежда, а это означало, что она, вероятно, тоже испачкала простыни. Однако не это привлекло её внимание. Нет, дело было в том, что ей снова было одиннадцать. Её тело уменьшилось, зубы стали такими, какими были до того, как она обманом заставила Помфри сделать их меньше, её одежда сидела неправильно, потому что предназначалась для восемнадцатилетней женщины, но была на одиннадцатилетнем ребёнке. На её руке было два шрама, там, где стекло пронзило кожу слишком глубоко, чтобы какое-то зелье, которое ей дали, могло позаботиться об остальных. Она сделала глубокий вдох, прежде чем поискать ещё один шрам, с которым она не хотела сталкиваться, и когда она его не нашла, она почувствовала, что ей стало легче дышать. Итак, вдобавок к тому, что она вернулась в прошлое, ей снова было одиннадцать. Может быть, десять, учитывая, какими большими казались её глаза. По крайней мере, это объясняло поведение Плэйдвуда. Они видели не молодую женщину, а испуганного ребёнка, на которого напали. Ей пришлось поспешить в ванную, чтобы её не вырвало на красивый ковер. "Гермиона, милая, ты в порядке?" — послышался голос Инаи. Через несколько секунд ведьма была с ней в ванной. Она вздохнула и убрала волосы Гермионы с лица, пока её продолжало рвать. Она растирала круги на спине, опорожняя желудок. "Ты чувствуешь себя лучше?" — спросила она, когда закончила. Гермиона пожала плечами. "Хорошо, как насчёт душа? Тедд вышел, чтобы принести тебе сменную одежду, я не думаю, что твоя выдержит стирку" Гермиона кивнула. Вскоре её оставили одну принимать душ. Вода несколько минут была розовой, прежде чем стала прозрачной, и её ноющие мышцы, казалось, размягчились, почти как масло, в горячей воде. Казалось, ей тоже стало легче дышать. Одежда, которую Иная оставила здесь, была похожа на ту, что была на ней: джинсы и футболка на несколько размеров меньше, чем та, что была на ней. Одежда была маггловская, хотя Плейдвуды явно не были магглами. Когда она, наконец, закончила в ванной. Она ещё с мокрыми волосами и закатанными штанами, чтобы ткань не волочилась по полу, услышала голоса, доносящиеся из гостиной. Глубоко вздохнув, она направилась к комнате. Там Тедд и Иная Плейдвуд разговаривали с незнакомцем. "Ах, Гермиона, милая" — сказал Тед, вставая с дивана и отпуская руку жены, чтобы подойти к ней поближе. Он положил руку ей на плечо. "Это Барнабас Поллукс, мой дорогой друг. Он работает в Министерстве" Этот человек выглядел ближе к пенсии, чем кто-либо, кого она видела работающим в министерстве. У него были белые волосы, белые кустистые брови, закрывавшие глаза, и тёмно-фиолетовая мантия, которая казалась на пару размеров больше. В левой руке он держал трость, которая, казалось, имела форму змеи. "Ах, да. Привет, Гермиона. Ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось?" — спросил он. Она не ответила, позволив тишине повиснуть на несколько секунд. "Тедд сказал мне, что с тобой приключилось что-то страшное" В то время как Плейдвуды разговаривали с ней, как с ребёнком, это было совсем не так, как этот мужчина разговаривал с ней. Казалось, он считал её глупой, а неё ребёнком. Она отвела взгляд и ничего не ответила. "Барнабас хочет помочь тебе, дорогая" — мягко сказала Иная. "Ты можешь назвать ему свою фамилию?" — спросила она. Гермиона пожала плечами, и мужчина сжал одну его руку другой. "Ты можешь рассказать мне, что случилось? Мы могли бы помочь твоей семье, Гермиона". Было что-то неправильное в том, как он произносил её имя, как будто интонация была не совсем правильной. Как будто ему не хотелось прилагать усилия, чтобы попытаться на самом деле сделать всё правильно. Они продолжали задавать вопросы, пытаясь вытянуть из неё информацию, но она не произнесла ни слова. Не сделала она этого и на следующий день, когда в сопровождении мистера Поллукса пришёл новый волшебник. Вскоре она обнаружила, что вообще не разговаривает. Она поняла, что не разговаривала уже два дня. "Она явно травмирована, Барнабас" — услышала она, как Тедд сказал мужчине однажды днем после их допроса. "И твои расспросы не помогают" "Ясно" — пробормотал он и встал с дивана. Гермиона услышала, как в тишине комнаты громко хрустнули его кости. "Тогда нам пора отвезти её в Министерство" "Что?" — сказала Иная в то же время, как Тедд воскликнул: "Нет!" Мужчина выглядел удивлённым их реакцией, и Гермиона не могла не задаться вопросом, насколько его работа зависит от взаимодействия с жертвой. Если они были большой частью того, что он делал, было ясно, что он не очень хорош в этом. "Служба защиты юных волшебников и ведьм" — пробормотал мужчина. Он посмотрел на пару. "Она будет содержаться в приюте. Если она не собирается рассказывать нам, кто она и что произошло, мы действительно не сможем сделать большего" Биение сердца Гермионы удвоилось. Что бы ни имел в виду этот человек, не поможет. Она не могла позволить, чтобы её увезли неизвестно куда и неизвестно на сколько времени. Нет. Она должна была найти способ сбежать, это было бы не так уж сложно, так как Плейдвуды, похоже, не слишком стремились контролировать каждый её шаг. Они, казалось, думали, что им нужно дать ей пространство, и это оставляло ей много моментов одиночества, которые она могла использовать, чтобы сбежать. "Что вы имеете в виду? Что значит содержаться в приюте?" — спросила Иная. "Ну, скорее всего это будет только летом, так как она скоро получит своё письмо из Хогвартса. Это будет дом с другими детьми, такими же, как она" "Это по вашему лучше всего?" "О ней позаботятся" На мгновение воцарилась тишина, а затем Инайя и Тедд обменялись взглядами "Мы приютим её" — сказала ведьма. "Если кто-то из её семьи придёт искать её, мы позаботимся о том, чтобы она вернулась к ним, но она не может пойти в такой дом" "Ей всего одиннадцать, и она почти не говорит, это окружение раздавит её" — согласился Тедд. "А если никто не заявится за ней?" Иная скрестила руки на груди. "Тогда мы оставим её у себя".