The Brightest

<b>Август 1973 г.</b> Как и обещал, в следующем месяце Тедд взял Гермиону на летнее мероприятие Министерства. Когда она сказала другим мальчикам, что пойдёт туда и увидит Сириуса, Питер и Ремус прислали ей письма, чтобы она передала ему приветы, а Джеймс настоял на том, чтобы пойти с ними. Тедд выглядел немного неловко из-за того, что находился на другом конце щенячьих глаз Джеймса, и в конце концов выпалил, что он не его ребёнок и, следовательно, не его ответственность, и что ему придётся рассказать об этом его родителям. Гермиона почувствовала обычное тепло в животе, когда Тедд намекнул, что Гермиона — его ребёнок. В конце концов, Джеймсу удалось убедить свою маму пойти на приём и взять его, чтобы он тоже мог увидеть Сириуса. Они решили не рассказывать мальчику об этом и сделать ему сюрприз, зная, что он будет очень взволнован, увидев своего лучшего друга. "Ты хороший друг" — сказала Инайя, заплетая волосы для Торжества — "Эти мальчики очень рады, что ты у них есть, я уверена" "Я очень рада, что они у меня есть" — ответила она, поморщившись, когда Инайя случайно слишком сильно потянула её за волосы. Старшая ведьма хмыкнула. "Ты в этом возрасте, и я не знаю, как ещё рассказать об этом, но если кто-то из этих мальчиков больше, чем друг, или ты хочешь, чтобы он был больше, чем друг, ты знаешь, что можешь поговорить со мной об этом, правильно?" Гермиона была слишком ошеломлена, чтобы говорить. "Что?" — ей удалось озвучить после более чем нескольких секунд молчания. Инайя громко рассмеялась и покачала головой. "Ничего, дорогая. Я полагаю, это ещё не время" Гермиона не знала, что на это ответить, поэтому предпочла промолчать. Она действительно не замечала мальчиков в таком плане. Или кого-нибудь из школы, правда. Конечно, в своём время она знала, и это было примерно в том же возрасте, когда она впервые начала замечать мальчиков. Она помнила, как Лаванда и Парвати хихикали и сплетничали по ночам, решая, кто из мальчиков симпатичнее. Она помнила, как думала о том, какие они тупые на первом курсе, и думала о своём собственном мнении на третьем. Дело не в том, что у неё не было своего мнения. Оно было, конечно. Она могла признать, что Сириус и Джеймс были красивыми, и что Ремус был симпатичным, и что даже Питер, если она думала о нём, не думая о его взрослой жизни и его поступках, был в некотором роде симпатичным. Она могла видеть, как девушки из других факультетов украдкой переглядываются и хихикают, когда Джеймс громко разговаривает с ними или Сириус становится центром внимания. Она могла видеть, но не смотрела. Она думала о мальчиках. Они уже думали о девушках? Это вызвало и другие вопросы. Скажут ли они ей, когда были влюблены? Гарри и Рон, конечно, не знали, но вся их динамика была другой, и она, конечно же, не рассказала им о своей. Она тоже не могла представить, что разговаривает об этом с Сириусом, но, возможно, Джеймс и Ремус… в любом случае, она не знала, хочет ли она знать о романтических интересах своих друзей. Было бы странно, не так ли? Услышать, как Джеймс говорит о ком-то, кто не был Лили, или услышать, как Сириус и Ремус говорят о таких вещах, когда она знала их взрослыми. Не то чтобы она больше не думала ни о ком из них так. Их младшие личности, которых она теперь знала лучше, полностью заняли место, отведённое для них в её мозгу. Теперь всякий раз, когда она думала о них как о взрослых, возникала определённая дистанция, отчуждение. Она была так глубоко погружена в свои мысли, что не заметила, как Джеймс вошёл в комнату, пока он не похлопал её по плечу. Её сердце подпрыгнуло к горлу, и она повернулась и посмотрела на него. Джеймс поднял руки и улыбнулся. — "Эй" — сказал он. "Что случилось? Ты казалась очень сосредоточенной" Он был одет в тёмно-коричневую мантию, которая дополняла его кожу и волосы. Последнее, как обычно, было в беспорядке, и это противоречило аккуратности его представления об ином, но в то же время делало его всё ещё похожим на Джеймса. Она встала. В тот раз она выбрала пурпурные одежды, которые, по словам Инайи, привлекали её внимание. Она его не видела, но цвет был красивым и мягким, так что ей понравилось. Её волосы были заплетены в сложную косу, на котору ушло почти час, и украшены серыми, белыми и сиреневыми лентами. Она выглядела красиво. Джеймс сказал ей то же самое, с ярко-красными щеками и глазами в другом месте. Её мысли вернулись к тому, что сказала Инайя, и она почувствовала, что её собственное лицо становится все более горячим. "Да ладно, Тед, должно быть, ждёт нас" — сказала она, схватив Джеймса за запястье и вытащив его из комнаты, как будто они таким образом убегали от неловкости. ⋆ ⋆ ⋆ Летнее мероприятие в министерстве было намного больше, чем бал, который они посетили в июле. Это было больше во многих смыслах. Он был грандиознее, громче и жёстче. Там было больше людей, но теперь Гермиона увидела, что многие из них были людьми, которых она узнала с Бала. Там был мистер Поллоуфер с набором разноцветных мантий с изображением бабочки. Там была женщина, имени которой Гермиона не знала, которая в прошлый раз съела всё печенье. Был человек, который пытался поговорить с каждой ведьмой, сколько бы раз они его ни отвергали. Джеймс казался таким же поражённым звездой, как и она, когда они прибыли на бал месяц назад. Он сказал ей, когда она объяснила свой план, что его родители не принадлежали к чистокровной культуре, и поэтому он никогда не посещал официальных вечеров. Абсолютно ничего. Гермиона окинула комнату взглядом и заметила отсутствие Блэков. Она почувствовала, как её улыбка опустилась вниз. Ранее в тот же день она написала Сириусу через их дневник, спрашивая, планирует ли его семья всё ещё посещать мероприятие, и он ответил, что да. Но что, если они передумали? Что, если что-то случилось, и они не пошли? Что, если бы они заподозрили, что Сириус собирался только встретиться со своими друзьями? Прежде чем она успела прокрутить свои мысли дальше, Тедд положил руку ей на плечо — "Похоже, твоего друга ещё не", — сказал он. "Как насчёт того, чтобы ты позволила мне один танец, прежде чем ты уйдёшь, чтобы попасть в беду? В прошлый раз у нас не было шансов" Она кивнула и позволила отвести себя в угол, где несколько пар танцевали под медленный ритм живой музыки. Она в последний раз взглянула на Джеймса, и он казался запаниковавшим и неуверенным, поэтому она попыталась изобразить ободряющую улыбку. Если и было что-то, что Джеймс умел делать, так это нравиться людям. У него не возникнет особых проблем с тем, чем заняться на те несколько минут, что она и Тедд танцевали. В глубине души она подумала, что никогда так не танцевала с отцом. Она всегда представляла себе что-то подобное на своей свадьбе, но не успела осознать это до того, как ей пришлось стереть его воспоминания, до того, как ей пришлось попрощаться со своей старой жизнью и принять новую. "Наверное, они просто опаздывают, не волнуйся слишком сильно" — сказал ей Тед, мягко улыбаясь ей. Должно быть, он спутал её печаль с беспокойством о Сириусе. Она не поправила его, просто кивнула. К тому времени, когда песня закончилась, и Тедд подвёл её к столу с едой, где Джеймс что-то набивал себе в лицо, семья Блэк так и не появилась. Она почувствовала, как её желудок сжался, а руки начали нервно дрожать. Тедд сказал что-то Джеймсу, отчего тот на пару секунд стал похож на оленя в свете фар, прежде чем кивнул. "Давай потанцуем" — сказал он Гермионе так быстро, что она едва поняла его слова. Прежде чем она успела ответить, он схватил её за запястье и потащил обратно к танцевальной площадке, где она только что была с Теддом. Танцы с Джеймсом сильно отличались от танцев с Теддом. Вся фамильярность исчезла, и теперь они оба были напряжены и слишком далеко. Она лучше, чем когда-либо, осознавала расстояние между их телами. Было неловко, и ни один из них не мог смотреть другому в глаза. Как только песня закончилась, они отскочили и попытались найти что-то сказать. От ещё большей неловкости их спас громкий смех. Перед ними стоял Сириус Блэк в тёмно-синей мантии, с идеальными волосами и ухмылкой. "Вы, ребята, танцуете так, как будто это худшее наказание, какое только можно вообразить" — сказал он. Не обращая внимания на шутку, Гермиона бросилась обнимать его, чувствуя, как вся нервозность уходит — "Я думала, ты не придёшь" — сказала она. Он ухмыльнулся и похлопал её по руке — "Я сказал тебе, что буду, верно? Была небольшая проблема с мантией Рега". Он указал куда-то позади неё, и когда она повернулась, ей пришлось сдержать смех, который грозил вырваться из неё. Регулус Блэк стоял рядом с Вальбургой и Орионом в слишком тесной ярко-розовой мантии. Он выглядел с отвращением, пытаясь выглядеть достойно, но полностью терпел неудачу. "Не стоит так мучить своего брата" — даже когда она это сказала, на её губах расцвела легкая улыбка. Джеймс справа от неё посмеивался. Каждый раз, когда казалось, что его смех утихает, он снова смотрел на мальчика, и тот снова взрывался. "Он уничтожил две мои книги и чуть не украл мой дневник, так что мне не жаль" — сказал Сириус. "Я рад, что я успел увидеть вас, двух танцующих уток. Это было весело" Это оборвало смех Джеймса — "Как будто ты можешь лучше" — фыркнул он. Сириус поднял бровь, его ухмылка стала шире. Если и было что-то известно о Сириусе Блэке, так это то, что он не уклонялся от вызовов. Не как взрослый и не как ребёнок. Он повернулся к Гермионе, которая сделала небольшой шаг назад — "Если бы вы позволили мне один танец, миледи" Она моргнула — "О, ради Годрика" — пробормотала она. Она взяла его за руку, и он отвел еена пару шагов от Джеймса. Песня уже началась, но Сириус не обратил на это внимания. Вместо этого он сосредоточился на ведении танца, и Гермиона позволила вести себя. Опять же, фамильярность танца Тедда отсутствовала, но он был намного менее неловким, чем с Джеймсом. Сириус, не колеблясь, притянул её ближе. Было что сказать о том факте, что Сириус и Гермиона в целом были более обидчивыми, чем Джеймс и Гермиона, и это определённо должно было сказаться на их плясах. Поначалу Гермиона избегала смотреть на него, как делала это с Джеймсом. Они были слишком близко, а она была слишком напряжена, и это было странно. Но затем она заметила, что Сириус смотрит прямо на неё, и это выглядело как вызов. И Гермиона тоже была не из тех, кто отказывается от вызовов. С этими словами она встретилась с серыми глазами Сириуса и продолжала смотреть на него, пока они танцевали. Он выглядел спокойным и почти в своей стихии. Было ясно, что, хотя она и Джеймс не были на многих официальных мероприятиях, Сириус был. Может быть, его семья брала его на подобные мероприятия в надежде исправить его. Или, может быть, это было потому, что он был наследником Благородного и Древнейшего Дома Блэков. Что бы это ни было, это привело к тому, что он был знаком со своим окружением и если не чувствовал себя комфортно, то, по крайней мере, уверенно. Гермиона не могла не задаться вопросом, есть ли у него привычка танцевать с ведьмами в таких штуках. К тому времени, когда песня закончилась, она немного запыхалась, может быть, из-за танцев, а может, из-за близости. Сириус поклонился ей и подарил ей первую улыбку, которая не была ухмылкой за этот вечер, прежде чем взять её руку в свою и повести к столу с едой, куда, казалось, мигрировал Джеймс. "Сделал ли я лучше?" — дерзко спросил Сириус. "Заткнись" — ответил Джеймс.