***
Ноги привели меня прямо к кровати, мозг успешно миновал все стадии приветствий, переодеваний и подготовки ко сну, выключившись, едва голова моя коснулась подушки. Проснулась уже от того, что меня кто-то тормошил за плечо. Нанако-сан выглядела обеспокоенной, потому что я проспала почти сутки. Было утро следующего дня, меня ждал собственный пропуск на территорию клана и совсем иной распорядок. В семье Кагами завтрак начинался рано, стоило стрелке часов коснуться цифры шесть. На час раньше, чем в приюте, к которому я за четыре месяца успела привыкнуть. Зимой за окном было ещё темно, поэтому в столовой, отделенной от кухни аккуратной перегородкой, зажигались маленькие светильники из рисовой бумаги. Под их светом неспешная трапеза, плавно перетекающая в чаепитие, заряжала позитивом и хорошим настроением на весь день. Я всей душой полюбила утренние часы, в которые семья Шисуи собирается вместе. И у меня никогда не было ощущения того, что я здесь — лишний элемент. Дома от меня не требовалось многого, и помогать в уборке было не в тягость. Несмотря на то, что ранее за меня большинство вещей делала прислуга, освоить швабру не составило труда. Для меня домашние дела были хорошей возможностью побыть наедине с госпожой Нанако и поболтать о девичьем. Этой прекрасной женщине только-только перевалило за сорок, но она всё ещё была младше своего мужа, который в следующем году разменяет пятый десяток. Брак с такой разницей в возрасте не был чем-то новым внутри клана. Хозяйка дома и до замужества носила фамилию Учиха, но по родовой линии была крайне далека от Кагами, поэтому им позволили создать семью. Она рассказывала мне многое о внутреннем порядке, затрагивая даже некоторые традиции, часть из которых уже осталась в прошлом. У клана была действительно богатая история со взлётами и падениями. Госпожа Нанако честно старалась общаться со мной по-взрослому, но порой я замечала, что ей трудно сдерживать себя от того, чтобы не повозиться со мной. Поэтому я ей подыгрывала, самую малость. Приятно ненадолго ощутить себя ребёнком. Я не позволяла себе вольностей в отношении хозяев дома и никогда не забывала о правильном обращении, всё-таки они не были мне отцом и матерью. Хотя в разговорах с Шисуи вскоре начали проскальзывать «имото» и «аники». Наши отношения действительно напоминали братские. Пусть он никогда не заменит мне Хагоромо и Хамуру, но назвать его братом я могу с чистой совестью. Как и полагается старшему, хотя бы с виду, парень отвечал на все мои вопросы и больше не косился, когда я спрашивала об элементарных вещах этого мира. Наверное, я со стороны походила на жителя глубинки, которого вывезли в большое поселение и показали, как на самом деле люди живут. Красок в эту мирную картину добавляло то, что у меня появился доступ к книгам. Конечно, в клановую библиотеку я не рвалась, да и без квалификации генина и личного разрешения хотя бы одного из старейшин туда просто так не пустят. Глава нашего семейства как раз таковым являлся, но залезать в чужой оплот знаний было бы бестактно. Поэтому я довольствовалась тем, что было дома. Как сказал братец, хранилище его отца не уступает главному зданию по своему разнообразию. Чего здесь только не было! Разве, что свитков с техниками и всяких секретиков. Первый месяц я оттуда вообще не вылезала. Больше всего меня привлекали книги по истории и тактике. — Ты один в один как мой лучший друг, того тоже от книг не оттащить. — как-то выдал Шисуи, в очередной раз застав меня в хранилище. — Надо будет вас познакомить. Надо так надо, кто бы спорил. Только книгу дочитаю, уж больно история Конохагакуре но Сато интересная. У господина Кагами, если присмотреться, можно найти книги с исчерченными полями. Похоже, что кто-то из его семьи проводил исследования. Читая историю о том, как была основана Коноха, я постоянно встречала какие-то дополнения вроде точного описания места, где проходили переговоры глав Сенджу и Учиха. А от некоторых комментариев хотелось смеяться в голос. Один особенно запомнился. На той странице описывается диалог Сенджу Хаширамы и Учихи Мадары о выборе названия для деревни Скрытого Листа. Слева от текста приписка: «Они были пьяны». С таким комментарием становилось понятно, что деревню назвали Листом по приколу, и никакого супер-глубокого смысла действующий в то время глава одного из великих кланов в проекте не видел. Отчего-то этим весёлым заметкам я верила больше, чем сухим страницам, полным фактов. Разбавляли мои книжные будни дебаты с главой дома. Кагами-сан был человеком жадным до знаний. Нередко он сам выбирал, какая книга попадёт в мои руки, и части, касающиеся прошлого Страны Предков, он готов был обсуждать часами. Я поняла, что приписки к книгам оставлял он сам, когда в процессе разговора он делал аккуратные пометки. Мы были двумя свидетелями живой истории. Он застал времена смены Первого и Второго Хокаге будучи подростком, а я стала очевидцем событий тысячелетней давности. Каждому из нас было, что дополнить. Я — прошлое, Учиха Кагами — настоящее. Разговоры о высоком проходили в уже знакомом мне кабинете, увешенном, как оказалось, барьерами и блокирующими печатями. Маленькие рисуночки не пропускали за его пределы ничего: ни свет, ни звук, ни даже запах. Дважды я даже видела, как сам господин Фугаку заглядывал сюда. Моей жизнью интересовались, и на дни моего полного погружения в новую реальность к историческим изысканиям присоединился ещё один человек. Наши переговоры втроём со стороны могли выглядеть нелепо, но никого не смущала моя наружность и пухлые детские щёки. Я поняла, что потомки моего брата судят по словам и поступкам, а не по внешности. Это придавало мне сил не опускать руки в попытках понять новое время. Так прошёл ещё месяц. Февраль в Конохе был уже не таким холодным, но ветра всё равно пробирали до костей, если чуть дать слабину в одежде. Тёплые ботинки и меховые накидки всё ещё были самой лучшей и надёжной одеждой. Но совсем скоро нас ожидает резкое потепление, потому что в Стране Огня погода переменчивее, чем в Стране Ветра. В перерывах между умственной активностью мне было просто необходимо дышать свежим воздухом. Мы с Наруто стали выбираться поближе к центру деревни, где детвора с разных точек карты собиралась и играла в снежки. Дети нашего возраста в основном бегали без сопровождения родителей, те приводили их на игровую площадку и либо забирали, либо ребёнок сам знал дорогу до дома. Вели они себя, к слову, приличнее, чем приютские. По крайней мере, моего блондинистого друга никто не задирал в открытую. Клановых было видно за версту. Я ещё не успела познакомиться со всеми, но знала, что в Конохагакуре более двадцати кланов, члены которых объединены или улучшенным геномом, или же общими корнями. Первые имели больше веса в совете деревни, у них было два голоса вместо одного. Да, книжки по политике мне тоже попадались. Учихи и Хьюги стояли особняком, только у этих двоих было три голоса. О клане Хьюга мне бы хотелось узнать побольше, их доудзюцу не давало мне покоя. Готова поставить своё хаори на то, что они тоже приходятся мне прямыми родственниками. Маленькая принцесса этого клана регулярно появлялась на детской площадке, но в отличие от многих других детей, её не оставляли без сопровождения. Послушав разговоры взрослых, я узнала, что её зовут Хината. Сегодня вторник, значит её снова приведут, можно попробовать наладить контакт. Искомый ребёнок обнаружился у края площадки в компании Наруто и двух мальчиков постарше. Да это же мои старые знакомые! Давно не виделись. — Как дела, Кенши-кун? Моё появление заставило руку рыжего, направляющуюся в сторону лица Узумаки, остановиться. Я легонько потыкала его в плечо, добавив красные глазки для убедительности. Мальчишка встрепенулся, наши взгляды встретились. По цвету детина стала напоминать снег, коего в округе было полным-полно. Шепнув своему вечному товарищу что-то типа «валим», он ретировался с какой-то невероятной скоростью, прихватив с собой Сопливого. Слабаки. Я ж Шаринганом пока только пугать и умею. Куртка взъерошенного блондина выглядела немного помято, если бы я не успела, освещать ему новым фингалом всю улицу. Наруто надо отдать должное, поступил, как настоящий маленький мужчина — закрыл собой девочку от негодяев. — Молодец. Руки-ноги целы? Тот кивнул и немного отошёл в сторону, а я смогла увидеть перед собой живую куклу. Хината сидела на земле и тряслась, как осиновый лист на ветру, её большие светлые глаза без намёка на зрачок подрагивали. Она выглядела настолько беззащитной, что у меня внутри всё начало закипать. Как можно поднять руку на такую милашку, ума не приложу. Клянусь, к следующей встрече я научусь выбивать дурь из этих засранцев. Только хотела протянуть ей руку, чтобы помочь встать, как буквально из-под земли вырос конвой. Мужчина с повязкой на лбу и с такими же светлыми глазами оттолкнул Узумаки и встал между нами. — Хината-химе, отойдите. Нечего вам водиться с дьявольским отродьем и с проклятыми Учихами. Слышите звук? Это порвалась ниточка моего терпения. — Нечего ва́м шататься где-попало, когда вашу химе обижают хулиганы! Не сдержалась и припомнила одно слово из репертуара Кенши-куна и, не дожидаясь реакции мужика, потащила Наруто подальше. Мало ли, идиотизм заразен. Знакомство с кланом Хьюга придётся отложить на неопределённый срок. Жаль, но будет неплохо, если мы попадём в один класс. Да и Наруто, смотрю, девочка понравилась. После парочки инцидентов мы решили, что на эту площадку больше ни ногой. Социализация-социализацией, а жить спокойно мне хотелось больше. Песочница будет мне ещё долго сниться в кошмарах, сопровождаемых противным протяжным «Саске-ку-ун». Как обычно соображали с Наруто на двоих, ничего не нарушало нашу идиллию. Но я же девочка общительная, мне нужно знакомиться с будущими одноклассниками. А здесь как раз был интересный персонаж, по возрасту — наш ровесник. «Наверное, Учиха» — мелькнула тогда мысль, и я без стеснения пошуршала в его сторону. Что-то же дёрнуло меня подойти к нему, игнорируя скопление девочек похожего возраста. А там такое началось! Подойти мне не дали, с виду приличные дамы пяти-шести лет от роду начали шипеть на чистом змеином: «отойди от Саске-куна», «не подходи к нему, уродина» и всё в таком духе. В общем, отогнали меня стеночкой. Господь Ками, боюсь представить, что с этим серпентарием произойдёт, когда они вырастут. Не знаю, кто ты такой, Саске-кун, но мне заранее тебя жаль. У меня была идея завести подружку, должна же я с кого-то брать пример того, как одеваться, о чём общаться. Только смотрю на местных девочек, и желание резко пропадает. Песочница женского пола была чётко поделена на фанаток мифического Саске, которого я видела лишь издалека, и на белых ворон, коих была всего пара человек наряду с Хинатой, которой до лампочки, во что одет и что сказал местная знаменитость. Я, кстати, к белым воронам относилась не из-за цвета волос. Судьба у меня, наверное, такая — всю жизнь играть с мальчишками. Два неудачных знакомства подряд подтолкнули меня обратиться к господину Кагами за разрешением на вход на территорию клана для Наруто. Пришлось рассказать о наших совместных планах на поступление в Академию. Он взял паузу на несколько дней, а по их прошествии на удивление легко согласился, но возложил на меня ответственность встречать и провожать мальчика. Проще простого. На посту меня уже хорошо знали, и Глава был в курсе. В первый раз попав за ворота клана Учиха, Узумаки вёл себя непривычно тихо и всю дорогу до поместья молчал. Только голова вертелась во все стороны, рассматривая местные постройки и прикрытые снегом сады. Во второй раз он уже бодрым шагом топал по брусчатке, что-то бубня себе под нос. А в третий и вовсе возмущался, что снова не может застать Шисуи дома. Его правда было тяжело поймать днём. В конце этого месяца формировали новые смены в полиции, и Шисуи получил наряды в патруле. Помимо этого, он был в личном подчинении Хокаге как часть команды специального назначения. Подробности он не рассказывал, однако я замечала, что он часто пропадает на ночных заданиях. Без него было скучновато, пока на наш с Наруто грустный вид не обратил внимание Кагами-сан. — Если вы собрались поступать в Академию следующей весной, то почему всё ещё сидите? — А что делать? Читать-писать мы умеем. — кто хорошо, а кто с горем пополам, я решила не уточнять. — Думаешь, этого достаточно, Курохиме? Тогда я ещё не знала, что хитрые карие глаза моего опекуна означали конец нашим беззаботным ленивым денькам.***
Просто оставьте меня здесь. Земля холодненькая, я немного полежу, авось, не закопают. — Ещё два круга. Встаём, вдох-выдох, побежали. Твёрдый взгляд Кагами-сенсея буквально раздавил мою надежду на маленький перерыв. В разряд сенсея тот перешёл самостоятельно и добровольно. Он был дзенином в запасе, поэтому у главы дома было достаточно времени, чтобы заниматься клановыми делами и попутно гонять одного-двух детей по семейному полигону. Сейчас конкретно он гонял меня, а два раза в неделю к нам на законных основаниях присоединялся товарищ Наруто. Его тоже привлекли к тренировкам за компанию. В моих фантазиях об Академии Шиноби отсутствовал один важный пункт, который являлся обязательным. Поступающий обязан быть здоровым душой и телом. Вот о пункте тела и встал вопрос. Всё упиралось в моё недостаточно выносливое детское тельце, которое про физическую нагрузку только слышало и умело лишь более-менее сносно бегать. Даже после того, как я на чистом адреналине затащила Узумаки на дерево, у меня неделю болела спина. Сенсей, едва посмотрев на меня в тренировочной форме, сказал, что работы предстоит много. В семьях шиноби детей начинают готовить к поступлению с четырёх лет, а у меня всего год до зачисления. Я зря смеялась над своим блондинистым другом, у которого не получалось в математику. По сравнению со мной, Наруто был гораздо лучше готов к началу учёбы физически. Поэтому предложению о тренировках я обрадовалась. Ненадолго. Если бы Ад существовал, я сейчас бежала бы на одном из его кругов. Сколько там осталось? — Всё, достаточно. Учитель остановил меня, разминка окончена. Только разминка, а я уже мокрая с головы до пят. Двадцать кругов по полигону! По полкило песка на каждой ноге! Конец марта, уже припекает, но куртку я ещё не снимаю. Удобная одежда для занятий была одним из подарков моего наставника, другим же стали утяжелители с регулируемым весом. Их используют в процессе обучения для детей постарше, но наши тренировки проходили в режиме на убой. По-другому за короткий срок развить выносливость и необходимые рефлексы просто невозможно. Конечно, за моим состоянием тщательно следили, я успевала восстанавливаться при нормальном сне и хорошем питании. С последним у меня проблем не было, зато внезапно всплыло, что Наруто — главный паломник местной раменной Ичираку. Его там знали и подкармливали время от времени. Рамен сытный? Сытный. Полезный? Не слишком. Учитывая, какими порциями ребёнок наворачивал любимую лапшу, Нанако-сан пришлось читать ему целую лекцию о витаминах и прочих вещах, необходимых детскому организму. Наруто понял, Наруто принял, Наруто теперь паломничает к нам на обед. Никто не против. Весёлый солнечный ребёнок, он, как яркое пятно, разбавляет квартал, наполненный черноволосыми жителями. Даже на посту уже примелькался. Говоря про пост. Иногда, пока я жду эту блондинистую шевелюру, удаётся послушать немного про местных. Теперь я спокойно могу рассказать, кто постоянно клянчит соль у своих соседей, кто недавно купил ещё один дом, а кто любит побродить в чужом огороде. Болтливый мужик продолжает заваливать меня информацией взамен на что-нибудь вкусненькое. Факты безобидные, по шапке он за них не получит. Не так давно он мне в красках описывал клановое Тайдзюцу. Им мы с учителем как раз и занимаемся. — Расслабь руки, не прижимай их к корпусу. Посмотри ещё раз, Куро. В упор глядя на Кагами-сенсея я могла представить нужную стойку и рефлекторно поворачивалась так, как просили. Требовалась гибкость, чтобы не напрягать поясницу. Правильно встать у меня получилось далеко не с первого раза. Дальше стойки и начальных выпадов мы ещё не продвинулись. У кланового стиля было две вариации исполнения: через грубую физическую силу или через точечное усиление с помощью чакры в момент удара. Посмотрев на моё телосложение повнимательнее, наставник решил, что первый вариант отпадает. Со вторым тоже была небольшая проблемка, поэтому мы пока оттачивали технику. Дело было в моей не слишком стабильной чакре. После осмотра нормальным ответственным ирьёнином мы смогли предположить, что из-за резкого скачка моего возраста в обратную сторону чакро-каналы всё ещё проходят этап адаптации. Хорошая тренировка тела может ускорить этот процесс, но вот когда они окончательно приспособятся — время покажет. Медик, что был не в курсе подробностей, представил их как немного деформированные узелки, которые требовалось распрямить. Чакрой пользоваться можно и даже нужно в разумных пределах, пока они не приобретут первозданный вид. У меня был хорошо развит элемент Инь, отвечающий за духовную энергию. Поэтому Шаринган и проявился, и активировать его я могу без труда. С Ян элементом было куда хуже, отсюда хиленькое тело. Во всём требовался баланс. Может быть, оттого, что я в былые дни не заботилась о своей ян-чакре, мне было так трудно угнаться за братьями? У нас не было чёткого алгоритма, как разделить и тренировать отдельно эти два элемента. Мать понимала свою силу интуитивно, ей не нужны были наставники. Она сама не была нам наставником, лишь корректировала так, как считала правильным на свой взгляд. Хаго-нии в своём Ниншуу впервые попытался как-то обосновать эту энергию, выделить теорию и найти взаимосвязь. На его пути было много проб и ошибок. Хотя то, что я видела на тренировках местных пользователей чакры, сильно отличается от видения моего брата. Поэтому мне было тяжело сосредоточиться, когда сенсей начал объяснять про Инь и Ян. Для меня они были неразделимым целым, и я полагала, что они по умолчанию находятся в гармонии. Рикудо, как он здесь более известен, брал за основу то, что у человека с чакрой нет дисбаланса, он учил создавать это нарушение искусственно. Ничего подобного в моём случае не работало. У меня, как и у девяносто девяти процентов современных шиноби, был перекос: одна часть преобладала над другой. Это хотя бы давало ответы на мои вечные вопросы к братьям в прошлом. Но это не помогало быстро учиться в настоящем. Раньше я только занималась духовными практиками. Теперь же приходилось рвать пятую точку, чтобы хотя бы вернуться на тот духовный уровень, какой у меня был до всей этой временной передряги. Грустненько и неприятненько. — Другое дело, стоишь ровно, так тебя не собьют с ног, если не будешь зевать. — наставник вернулся на террасу, удовлетворённый конечным результатом. — На твой взгляд, что лежит в основе стиля? — Скорость? — Верно. Точнее, скорость твоей реакции, — он взял в руки чашу с зелёным чаем и указал мне на вторую, приглашая сесть рядом. — На самом деле не существует никакого кланового Тайдзюцу. Мы лишь ведём нашего оппонента до тех пор, пока он не начнёт ошибаться. Твоя задача не в том, чтобы заучить особые удары. Ты должна научиться читать противника и направлять его удары против него самого. — Поэтому вы согласились тренировать и Наруто тоже? Чтобы у меня был партнёр? — Отчасти, — мужчина покачал головой. — С этим ребёнком не всё так просто. Ты, Курохиме, нераспустившаяся почка на ветви, никто не знает, каким цветком ты станешь. Я же, по мнению дерева, уже отцвёл. Лучше будет как можно скорее передать его зелёным листочкам. Ух, аналогии. Давненько я их не слышала. Подобным языком в дни правления моей матери выражались политические лидеры, когда прямая речь была непозволительна, или когда один хотел унизить другого, не переходя на личности. Мысль я уловила только благодаря книжкам об истории деревни Листа. Наруто каким-то образом связан с верхушкой Конохи, с этим деревом. За господином Кагами присматривают, и его жест наставничества в отношении Узумаки вызывает чьё-то неодобрение. Только кому он собрался его передать? Есть ли подходящие люди в близком окружении? — Сенсей, а на нашем клёне есть зелёные листочки? Он по-доброму усмехнулся и поднял пиалу с чаем, указывая на пока ещё голое дерево: — По весне появятся.